скачать книгу бесплатно
– Андреич, эй, давай просыпайся, – толкнул его в плечо коллега, – ты документы для ревизии сформировал?
– Нет, не успел ещё, – резко очнувшись от забытья, выпалил Кирилл.
– А когда ты собираешься это сделать? Уже завтра утром должны начать считать.
– Всё будет готово, я не первый год тут работаю, – недовольно ответил Кирилл Андреевич и погрузился в свои цифры. На самом деле, коллега помог ему прийти в себя, и работа пошла быстрее.
Времени у Кирилла Андреевича было достаточно, потому что он не собирался в шесть часов идти домой сегодня как все сотрудники, он решил, что пойдет к кирпичной стене прямо с работы.
После шести вечера время как будто замедлилось, минуты капали, словно капли воды из сломанного крана медленно и тягуче. Он было подумал бросить всё и пойти к старому телеграфу прямо сейчас, но червь сомнения, что копошился в его душе, сдерживал и останавливал. «Что нужно от меня этому странному товарищу, а если это какая-то ловушка или западня», – такие мысли одолевали его. Было страшно, но при этом ещё и страшно интересно. На всякий случай Кирилл Андреевич решил прихватить с собой кухонный нож, порывшись в ящиках комнаты отдыха на работе, нашёл подходящий и спрятал его во внутренний карман пиджака.
Подойдя к телеграфу, он осмотрелся по сторонам, но никого поблизости не увидел, одинокие прохожие шли на противоположной стороне по мосту и даже не смотрели в его сторону.
– А ножичек-то вы зря прихватили, любезный Кирилл Андреевич, – Латроп неожиданно вынырнул у него из-за спины вновь в образе пожилого франта.
Кирилл Андреевич вздрогнул от неожиданности.
– Вы экстрасенс? – спросил он.
– Можно и так сказать, – произнес Латроп мурлычущим голосом.
– Хватит загадок! Для чего вы меня сюда пригласили? – Решительным тоном произнёс Кирилл Андреевич.
– Не беспокойтесь, сейчас я вам всё объясню.
И не успел Кирилл что-то произнести в ответ, как перед ним был уже не пожилой джентльмен с тростью, а знакомый ему серый облезлый кот. Как и в прошлый раз, кот юркнул сквозь стену и был таков.
На этот раз Кирилл Андреевич не стал долго раздумывать и шагнул следом за ним.
Оглядевшись вокруг, он медленно произнес как бы про себя, но вслух: «Ничего не изменилось, подумать только».
– Да, лишь пылью всё ужасно заросло. Вот, возьмите платок, протрите стул, – Латроп уже в человеческом облике сидел за железным столом на пластиковом стуле и жестом приглашал присесть своего спутника.
– На этом, как я понимаю, чудеса не заканчиваются?
– Верно, но продолжаться ли, как вы выразились, чудесам, решать только вам.
– Что это значит?
– Ну смотрите, вы в своей жизни приняли ряд неверных решений, о чём сейчас жалеете и будете жалеть ещё долгие годы, если не примите моё предложение.
– Что же это за предложение, от которого я не должен отказываться?
– Я предлагаю вам второй шанс, прожить часть своей жизни заново, сделать откат, так сказать, изменить, переписать начисто свою судьбу.
– Судьба – это же такая субстанция, которую нельзя изменить!?
– Интересное слово… субстанция. Это не просто, но можно. Я могу помочь.
– Кто ты, чёрт возьми! Ты чёрт? Или сам дьявол?
– Я простой служащий небесной канцелярии, не более того. У меня задание дать вам второй шанс, я его исполняю.
– Почему именно мне?
– Это не в моей компетенции, говорю же, я рядовой служащий – проводник во времени.
– Если я соглашусь, куда вы переместите меня?
«Проводник» удовлетворённо кивнул и смерил собеседника пристальным взглядом.
– Самой своей большой ошибкой ты считаешь решение уехать в другой город. Когда ты его принял? В конце одиннадцатого класса? Когда узнал, что Маринка собралась замуж за Максима после школы?
– Допустим.
– Не допустим, а так оно и есть.
– И мама будет жива?
– Естественно. Всё, как было прежде, только ты уже не будешь прежним.
– Как это?
– Ты будешь всё помнить, всё то, что было с тобой в этой жизни.
– Хорошо, когда нужно перемещаться?
– Хоть сейчас.
– А ничего подписывать кровью не придётся?
Латроп усмехнулся в белые усики.
– Нет, говорю же тебе, я из другой инстанции.
Кирилл сидел молча и думал. Настолько серьёзного решения ему ещё в жизни делать не приходилось. «Неужели Бог на самом деле есть, и он решил мне помочь? Это всё похоже на сказку. Но если я не попробую, то так ничего и не узнаю. Что же самое важное в моей жизни, что я должен буду поменять?»
– В первую очередь не уезжай из родного города и будь рядом с Мариной, ты будешь ей нужен.
«Что? Нужен ей, она же не замечала меня два года, я стал словно тень, из-за неё я уехал учиться подальше, чтобы не видеть её», – соображал он.
– А потом жалел всю жизнь.
– Хватит читать мои мысли! – возмутился Кирилл, – могу я спокойно подумать, в конце концов.
– Можешь, Кирилл, можешь. У меня-то вечность впереди, а вот у тебя уже наблюдается стенокардия на нервной почве и, чем дальше, тем хуже и хуже может стать. Инфаркт, инсульт и так далее. О нет, так далее может и не стать.
– Не нагнетай. Я согласен, всё равно терять нечего.
– Вот и правильно, вот и молодец.
Проводник встал и открыл дверь телеграфной кабинки.
– Добро пожаловать, Кирилл Андреевич! – торжественно произнёс он.
Кирилл Андреевич нерешительно поднялся и подошёл к кабинке.
– Что это, шутка? Это и есть ваш портал во времени? Я думал сейчас разверзнется пол или в стене появится магический круг.
– Ну, если тебе так угодно, можно нагнать всей этой магической чепухи.
Латроп сделал круговое движение рукой и вход в кабинку превратился в воронку, переливающуюся цветами от нежно-бирюзового до тёмно-синего и обратно, а в разные стороны отлетали искры от этого светящегося круга.
– Так тебя больше устроит? – надменно спросил он, предложив Кириллу Андреевичу руку.
– А это не больно? – Кирилл слегка робел.
– Ничуточки, – произнес Латроп и подтолкнул своего путешественника во времени прямо в центр круга, который в одну секунду заглотил Кирилла, словно монстр.
Глава 6. Кирилл Андреевич (1999 год, 21 годом ранее)
– Кирюша, зря ты не хочешь пойти на выпускной. Потом будешь жалеть. Это же последний вечер, когда ты сможешь побыть со своим классом, со своими друзьями. Потом долго не увидитесь, тем более если ты поступишь в институт и уедешь на пять лет.
– Мама, ты права.
– Что, ты даже не будешь со мной спорить и упрямиться как обычно? – удивилась мать.
– Нет, не сегодня, – медленно произнёс Кирилл, осматриваясь вокруг.
«Неужели и вправду у него получилось переместиться назад, его старая комната, письменный стол с изрисованным краем», это они с Маринкой ещё в шестом классе дурачились и нарисовали смешные рожицы маркером.
На него нахлынула волна воспоминаний, да так сильно захлестнула его, что аж сердце защемило в груди.
– Кирилл, ну иди поешь перед школой, – крикнула мама из кухни.
Он дошёл до кухни и остановился в дверях. Его мама живая и молодая. Она вертелась на кухне между плитой и холодильником, накрывая на стол.
– Мама, – произнес он медленно, почти по слогам.
– Кирюша, ну давай скорее за стол.
Кирилл медленно подошел к маме и обнял её, уткнувшись в плечо и чуть не заплакал.
– Мама, я люблю тебя.
Мать замерла на мгновение.
– Ты не заболел? – спросила она, поцеловав сына в лоб, – ты сегодня какой-то странный.
– Всё в порядке, не волнуйся.
Он сел за стол и с огромным удовольствием начал уплетать за обе щёки мамину стряпню, по которой он так скучал последние два года.
– Я тут подумал, точнее, передумал, – проговорил он с набитым ртом.
– Что ты там бормочешь, не пойму, – весело отозвалась она.
Кирилл смотрел на неё и не верил своим глазам, она словно бабочка порхала из стороны в сторону и всё спорилось у неё в руках и делалось с легкостью и непринужденностью. Мама улыбалась, она всегда была такой жизнерадостной и лёгкой. Только раньше Кирилл не обращал на это внимания, не замечал. А ведь у неё была сложная судьба. Но, несмотря на это, она не утратила жизненного оптимизма, она продолжала жить и радоваться жизни.
Кирилл не любил вспоминать тот жуткий осенний вечер, когда его семья стала на треть меньше. Ему было лет шесть от силы. Он сидел в своём углу с игрушками и строил пирамиду из кубиков, когда отец вернулся с работы. Время было совсем позднее, потому что мама уже сказала Кириллу, что нужно заканчивать играть и пора идти ложиться в постель.
Отец принес с собой холод улицы и горький, немного кисловатый запах. Он долго возился в коридоре, затем прошел на кухню, мама ждала его там. Кирилл услышал громкий голос отца, он кричал на мать, ругал её, называл словами, значение которых Кириллу тогда ещё были неизвестны, он узнал о них много позже.
На следующий день они с мамой пошли к бабушке и остались у неё навсегда. Папа приходил потом ещё несколько раз, он плакал, опять ругался на маму и на бабушку, приносил Кириллу новые игрушки, но это продолжалось недолго, раза три или четыре он так приходил. А когда Кирилл был уже в первом классе, он точно помнил. Была ранняя весна, птицы весело болтали на ветках и заглядывали в окна, солнечные лучи раскрашивали крыши ярким цветом, и вот одним таким радостным весенним утром мама сказала ему, что он не идёт в школу. Когда Кирилл спросил почему, мама села на диван опустила голову и закрыв лицо руками тихо заплакала. Кирилл сел рядом и, обняв маму, приговаривал:
– Ну мамочка, мама, не плачь, пожалуйста. Что случилось?
Бабушка взяла его за плечи и увела в кухню.
– Кирилл, ты уже большой мальчик. Должен понимать, что хорошо, что плохо.
– Я пониманию, – неуверенно вымолвил Кирилл.
– Твой папа пил очень много алкоголя – это плохо.
– Да, – сказал Кирилл.
– Когда человек пьёт алкоголь, у него разжижается мозг, и он не соображает, что делает, становится, как будто дурачок. Понимаешь?
– Понимаю, – ответил он, хотя не понимал, к чему это всё бабушка ему говорит и зачем.
– Твой папа два дня назад опять напился этой алкогольной гадости после работы и, когда шёл домой, попал под трамвай. Поэтому сегодня мы идём его хоронить. Ясно?
– Да.
План действий Кириллу был понятен, но ему было не понятно, что он должен чувствовать в этот момент. Он знал, что такое смерть. За свою короткую жизнь он уже успел познать горечь утраты, когда умер его лучший друг Хома. Хома прожил у них два года и Кирилл был очень к нему привязан. После его смерти мама предлагала Кириллу завести какое-нибудь другое животное, но он решил, что никакой другой хомячок не сможет заменить его друга Хому, кошки вообще Кириллу не нравились, а с собаками надо гулять, но он ещё мал для этого и нужно подождать. Так сказала бабушка.
После смерти Хомы Кирилл чувствовал ужасную боль и пустоту внутри, а вот сейчас, когда бабушка сказала, что папу сбил трамвай, он почему-то ничего такого не чувствовал. Ему было жаль маму, оттого, что она плачет, но не более того.
После отца у мамы был один ухажер с её работы, но замуж она так больше и не вышла.
– Мама, – сказал Кирилл, закончив есть, – я тут подумал, что стоит сходить в наш институт, может быть, я и не поеду поступать в другой город.
– Сынок, вот это правильно, здравая мысль, – одобрила мама и засияла ещё больше.
Сын – это единственный родной человек, что был у неё, и она очень не хотела, чтобы он уезжал.
По дороге в школу Кирилл не на шутку разнервничался, у него даже начало сводить живот. «Сейчас я войду в класс и снова увижу ту самую Марину и этого урода Максима, который всё испортил в моей жизни». Он пока не решил, что именно он будет делать, чтобы восстановить справедливость, но настраивал себя на то, что всё будет лучше, чем прежде, по крайней мере он должен сделать всё возможное, чтобы так было.
