скачать книгу бесплатно
Не знаю, сколько я так дрейфовал, отдавшись на волю волнам. Возвращаясь на яхту, чувствовал себя спокойно и уверенно. Наверное, все дело в музыке, она всегда действовала на меня лучше любой психотерапии. И немного в океане, его переменчивый нрав идеально совпадал с моим.
Николь.
Я действительно была готова переспать с Киллианом! Помутнение рассудка, не иначе. Сегодня я прошлась по такой тонкой грани, что меня потряхивало до сих пор. Окажись у него презерватив, и мы бы сношались с энтузиазмом кроликов до самого причала. Даже не сомневаюсь!
Нужно срочно избавиться от этого наваждения. А еще лучше поставить литровую капельницу и хорошенько почистить кровь от грязных флюидов Киллиана Мура.
К счастью, дома никого не было. Можно не прятаться в своей комнате и спокойно пройтись по дому.
В отличие от классических интерьеров особняка Муров, в нашем доме царил хай-тек – любимый стиль отца. Много пространства, воздуха, простые и четкие линии. Мать ненавидела ограниченную белым, серым и черным цветовую гамму. К этому моменту половина дома уже претерпела изменения в стиле кантри. Что с нее взять, уроженка Техаса, она имела свои представления о красоте и стиле. Так в гостиной появился уродливый диван с цветочным принтом и два кресла с вышитыми подушечками. Серые матовые фасады кухни сменили грубые деревянные панели. И по всему дому она расставила серванты с посудой. Но самое чудовищное – это картины. Поскольку перекрашивать стены – дело затратное, мать нашла дешевый вариант – повсюду развесила постеры с птичками, бабочками и растениями. И каждый раз, проходя мимо очередного «шедевра», я чувствовала себя в гостях у старой бабки. Не хватало только затхлого аромата лекарств и старости. Хотя, о чем это я! Их вполне компенсировали вонючие благовония, которыми то и дело обкуривался наш многострадальный дом.
Нет ничего удивительного, что я больше не чувствовала себя здесь уютно и спокойно. Дом, в котором я выросла и прожила семнадцать лет, теперь ощущался чужим, словно принадлежал другим людям. Может дело в перемене обстановки, но интуиция подсказывала, истинная причина кроется в другом. С отъездом отца особняк потерял не только своего хозяина, он потерял душу. Загрустил, постарел и с каждым днем все больше чах, как старый преданный пес, которого бросили на произвол судьбы. Грустно все это, но как есть.
Поскольку свою комнату я запретила трогать, все здесь оставалось как прежде. Огромный письменный стол напротив окна, кресло-яйцо, в котором я любила слушать музыку, и парящая кровать.
Окинув взглядом книги по архитектуре, доставшиеся в наследство от отца, я вытащила из заднего кармана телефон и набрала знакомый номер.
– Привет, пап, не отвлекаю?
В динамике раздался родной голос, и мое сердце болезненно сжалось.
– Ну что ты милая, я всегда рад тебя слышать. Как ты?
На заднем фоне слышался гомон посторонних голосов и шум. Звук был такой, словно отец находился в большом помещении.
– Сегодня плавали с Мурами на яхте. Знаменитые воскресные прогулки, помнишь?
Вдруг совсем близко послышалось:
Дорогой, подай мне сумочку…
Фраза, произнесенная незнакомым женским голосом, отозвалась тревогой. Обратившись в слух, я пыталась понять, что происходит, и уловить новые подсказки.
– Ты где?
– В опере. Но у меня есть несколько минут до начала первого акта.
В оперу в одиночестве не ходят. Значит, мимолетная просьба незнакомки была адресована папе. Рядом с ним женщина, обращающаяся к нему «дорогой».
Вдруг накатила слабость. Прислонившись к столешнице, чтобы не упасть, я медленно перевела взгляд на наш сад. Когда-то ухоженный, сейчас в нем царило запустение. Буйно росла трава, окончательно поглотив клумбы, на персиковых деревьях виднелись желтые, жухлые листья, ведь их никто не поливал. Странно, почему я раньше этого не замечала? Смотрела в окно и видела лишь линию горизонта, небо, витала в облаках, совершенно упуская из внимания то, что творилось под носом. Совсем, как с отцом. В моем идеальном мире он уплыл за океан. Временно, просто поработать, просто дела, просто рабочая командировка. Все это время я втайне ждала его возвращения. А сейчас… впервые пришло осознание – он не вернется. Никогда.
Из забытья меня выдернул голос отца:
– Конечно, помню, – отозвался он. – Надеюсь, тебе было весело.
Не так весело, как тебе сейчас, пап. Сглотнув, я выдавила:
– Ладно, созвонимся позже. Хорошего тебе вечера.
На самом деле, я не хотела, чтобы его вечер прошел хорошо. Обиженная, брошенная девочка внутри меня лила горькие слезы. Потому что любимый папочка бросил ее, уехал далеко-далеко и нашел себе другую девочку, с которой проводит время, водит ее в оперу и покупает подарки.
Завершив разговор, я медленно сползла на стул. Одинокая, потерянная, не понимающая, как справиться со свалившимися испытаниями. Сколько бы я ни твердила себе – все в порядке, я справлюсь, стоило признать очевидное – все только ухудшается. И мое состояние, и отношения с матерью, и вера в хороший исход. Раньше помогало общение с отцом. Для меня он всегда был лучшим примером, советчиком, главным ценителем моих достижений. Втайне я желала добиться успеха, воплотить все свои грандиозные планы, чтобы заслужить его одобрение, похвалу. А теперь… Сколько у меня осталось времени, прежде чем мы окончательно отдалимся? Прежде чем новая жизнь, окружение, город заберут его у меня насовсем?
Дорогой, подай сумочку…
Эта фраза до сих пор звучала в голове. И вдруг я отчетливо поняла – это уже произошло. Хватит обманывать себя. Мы уже отдалились, и прежняя близость тоже исчезла. И винить в этом некого. Просто жизнь. Так бывает. Люди расходятся, а их дети зависают где-то между прошлым и будущим. Как болезненное напоминание о пройденном этапе жизни.
Пока жалость и обида во мне не выросли до вселенского масштаба. Я призвала на помощь логику.
Да, он взрослый, состоявшийся мужчина в разводе. Да, он имеет право на личную жизнь. Да, рано или поздно это должно было случиться. Он начнет встречаться с другими женщинами и, вероятно, когда-нибудь женится вновь. Пора отпустить его, признаться наконец, большая, добрая, заботливая часть моей реальности под названием «папа» навсегда изменилась. Не исчезла, не ушла, а вышла на другую траекторию. Чуть более отдаленную, но все еще пересекающуюся с моей.
Я никогда не была эгоисткой, да и с логикой у меня полный порядок. И все же сейчас я чувствовала такое разочарование и боль, словно меня предал самый близкий человек.
Умом я все понимала. Но мое глупое сердце оказалось к этому совершенно не готово. Повинуясь какому-то нелепому порыву, я встала и направилась в гараж. Вытряхнула из чехла старую газонокосилку, завела мотор и устремилась в сад.
Тарахтела машина, колотилось сердце, полоса за полосой исчезала трава. А вместе с ней последние иллюзии. Прежняя жизнь, старая картина мира бесформенными ошметками летели в стороны, освобождая место чему-то новому, другому. Я не знала, что прорастет вместо них, и прорастет ли. Мне оставалось лишь надеяться, что рано или поздно у Вселенной закончится то дерьмо, коим она щедро поливала меня сверху, и, возможно, в ее арсенале отыщется немного светлой волшебной пыльцы.
Киллиан.
После возвращения из гавани, я прокрался в гостевую комнату на втором этаже, где обосновалась перчинка. Проверенная военная тактика гласила – хочешь повергнуть врага, хорошенько изучи его. Это я отлично уяснил в Академии. Даром что ли изводил преподов все три года?
Предвкушая шокирующие открытия и множество скелетов в шкафу, приступил к осмотру.
На тумбе у кровати стоял диффузор с ароматом табака и ванили. А также красивый флакон парфюма. Открыв крышку, я вдохнул знакомый пудровый аромат с цветочными и карамельными нотками. Странно, сейчас он показался излишне приторным и навязчивым, а вот на коже перчинки звучал совсем иначе, обретая теплоту и легкость. В прикроватной тумбе обнаружились какие-то тюбики и склянки. Ничего интересного. Идем дальше. Комод хранил в своих глубинах нижнее белье, ажурные пижамки и прочие девчачьи штучки. Схватив черные шелковые стринги, не удержался и поднес к носу. Обоняние уловило запах стиральных средств и ни единого намека на хозяйку. Фу. Как следует покопавшись в нижнем белье, кое-что мне все удалось обнаружить. Пачку тонких вишневых сигарет и нож. Подозрительная находка, если не сказать пугающая. Маньячка, видимо, рассчитывала рано или поздно прирезать меня, а после спокойно выкурить сигаретку. С нее станется.
Больше не найдя ничего стоящего, я перешел к изучению платяного шкафа. Стоило распахнуть створки, как меня обволокло знакомым ароматом, тем самым от которого плавились мозги, а член принимал боевую стойку. И я невольно задержал дыхание. Нет, сейчас не время поддаваться сладкой отраве. Мне нужен трезвый рассудок и холодное сердце.
На полках творилось безумие. Большинство вещей были распиханы кое-как. Надо же, совсем как у меня. Не думал, что перчинка такая неряха. Но почему-то это открытие не оттолкнуло, а невероятно заинтриговало. Далее настал черед той части шкафа, где одежда была развешана более-менее аккуратно. Одно за другим передвигая плечики, невольно вспоминал те моменты, когда видел Ники в том или ином наряде. И поймал себя на странной мысли. Половина вещей принадлежала моей сестре! Наткнувшись на белое платье, то самое, которое Эмбер примеряла в магазине, я замер. Неужели наш приемыш еще и обворовывает нас?
Схватив одежку, я решительно направился в соседнюю комнату.
– Ты знала, что твое платье у Ники?
– Да, я ей сама отдала.
– Как и половина шмоток в ее гардеробе?
– Послушай, это не твое дело! – взвилась сестра и окинула меня раздраженным взглядом.
– Зачем ты прикрываешь ее? У сучки настоящая клептомания! Надо проверить драгоценности матери, вдруг что-то пропало.
– Не говори ерунды. Ники на такое не способна!
– Ты еще не поняла, твоя подруга хитрая и расчётливая сучка? Такая способна на что угодно!
– Господи, Киллиан, ты окончательно слетел с катушек! Оставь ее в покое! Ей и без твоих издевательств сейчас нелегко.
– Ты про развод родителей? И что с того? Рон, Крис тоже живут без отцов и не жалуются. Или твоя Ники особенная?
– Ты ничего не знаешь! У твоих друзей хотя бы матери нормальные…
Хм… так значит дело не в переезде Стива, причина кроется в миссис Аркетт?
– Так расскажи и тогда, возможно, я проникнусь историей малышки Аркетт и, как вся наша гребаная семейка, удочерю ее. Буду кормить, одевать, поправлять одеялко перед сном. Вы ведь все точно свихнулись!
– Не лезь не в свое дело. Ты можешь просто сделать вид, что ее не существует?
Я задумался, но лишь на секунду, а затем прогромыхал на весь этаж:
– НЕТ. Теперь это дело принципа.
В ответ Эмбер лишь покачала головой, выхватила из моих рук платье и с грохотом закрыла дверь.
Вечером мы встретились с друзьями в клубе. К нам присоединились Уильям и Росс, последний по поддельным документам, но кого это волновало?
– Киллиан, просто переспи с ней.
Я дернулся и непонимающе уставился на Рональда. По его лицу блуждало выражение жалости и сильнейшего любопытства. Это открытие взбесило меня еще больше, взвинтив и без того напряженные нервы.
– Не понимаю, о чем ты.
– О малышке Аркетт, разумеется, – любезно пояснил Эйден. – Сложно не заметить, как вас штырит друг от друга.
– Глупости.
– Так она отшила тебя тоже? Поэтому ты так бесишься? – догадался Кристиан.
Судя по всему, столкнувшись с отказом Николь, он не чувствовал себя уязвленным, в отличие от меня. Наоборот, на пляжной вечеринке эти двое непринужденно болтали и напряженными не выглядели. Впрочем, объяснение не заставило себя долго ждать.
– Приятель, у нее есть собственная теория.
– Теория?! Обалдеть! А ученая степень тоже имеется?
– Не кипятись. Если в двух словах, речь идет о похоти, которую она называет грязной флюидой. Так вот, если ее нет – ничего не выйдет. И я с ней полностью согласен. Успел убедиться на собственном опыте.
При этих словах вдруг почувствовал, как внутри разгорается недобрый огонек. На что он намекает?
– Будь любезен, поделись своим бесценным инсайтом.
– Мы поцеловались… и все, конец. Между нами действительно нет притяжения.
– Крис, в том-то и проблема, – вновь усмехнулся Рон. – У Ники и Килла с этим полный порядок. Только вот стервочка мало того, что строит ему козни, так еще и не подпускает к себе. Ведь тухлятина в твоей машине – ее рук дело?
Нехотя, я все же кивнул.
Уильям мгновенно заинтересовался, и друзья с радостью поведали ему всю занимательную историю – от начала до… хотя нет, до конца еще далеко. Я с ней не закончил. Прежде чем ставить точку, я заставлю ее как следует помучиться. Справедливая плата за все выходки и унижения.
Признаться, моя заинтересованность Ники уже тянула на одержимость. В клубе было полно классных девчонок, но я ни на кого не смотрел, все мои мысли вращались только вокруг одной.
В конечном итоге я напился до чертиков. До самых, мать их, звездочек в глазах. Не помню, как вывалился из такси и зашел домой. В какой-то момент обнаружил себя с ножницами у распахнутого шкафа в комнате Николь.
Она покусилась на святое!
Вжик, и рукава у толстовки, как не бывало.
Любой парень поддержит меня. Автомобиль для нас нечто большее, чем железка. Это друг, товарищ и отражение тебя.
Вжик и на пол упало расчлененное платье.
И нет большего унижения, чем быть отвергнутым и осмеянным в разгар постельных ласк.
Вжик-вжик и штанины отсоединились от джинсов.
Что для девушек имеет такую же ценность? Внешность. Но тут я бессилен. А значит, шмотки! Вон, сестра ухаживала за сумочками и туфлями, как за домашними питомцами. Так что моя логика была железной. Испорченные шмотки нанесут Ники сопоставимый урон.
Вжик, вжик, вжик, вжик-вжик-вжик.
Эти звуки слились в самую упоительную мелодию для моих ушей. И все происходящее невероятно меня веселило. Представляя искаженное лицо перчинки, я покатывался со смеху. Когда со шкафом было покончено, переместился к комоду. Искромсал в лоскуты нижнее белье, топики, шорты, не пощадил даже обувь. Разрезая очередную футболку от низа до самого горла, лишь на секунду почувствовал угрызения совести. Но тут же отбросил треклятую жалость. Она ее не заслужила!
Ничего, перчинка, скоро ты взвоешь и сама примчишь ко мне в поисках примирения. Будешь бежать так, словно тебе в задницу воткнули петарду.
Глава 8.
Николь.
Пора капитулировать. Именно с такой мыслью я проснулась. В моей жизни и без того было не протолкнуться от проблем. И наше противостояние с Киллианом – первое, от чего стоило избавиться, чтобы облегчить свое существование.
Днем я поехала к Мурам собрать свои вещи и освободить комнату. Но стоило открыть шкаф, как меня накрыла паника. Вся моя одежда превратилась в лохмотья. Разглядывая изрезанные толстовки, продырявленные футболки и шорты, я чувствовала, что готова убивать. Ни секунды не сомневалась, кто именно так постарался. Дьявол! Как же он меня достал!
Со злостью захлопнув створку, я заглянула в комод. Ясно, мерзавец и здесь постарался. Невольно взгляд переместился на зеркало. Взлохмаченная, раскрасневшаяся, с безумными горящими глазами. Чувствовала себя и того круче, словно по венам тек раскаленный металл. Но вместо того, чтобы бежать на поиски ублюдка, я присела на край кровати. Для начала надо успокоиться и все хорошенько обдумать.
Все мои вещи безнадежно испорчены. Подонок изрезал даже трусики и бюстгальтеры. Откуда ему было знать, что здесь хранилась вся более-менее приличная одежда? В доме матери оставались лишь обноски. Я ей не доверяла, уверена, решив выставить меня за дверь, она бы не позволила взять ни единой шмотки, опасаясь, что я прихвачу что-нибудь ценное. А потому давно перетаскала в дом Муров почти весь свой гардероб, как и те немногие драгоценности, которые можно легко заложить в ломбард.
Черт! Кто ж знал, что Килл осмелится орудовать в моей комнате? Но, едва подумав об этом, осеклась. Стоп!
Ники, эта комната никогда не была твоей.
Муры позволили тебе здесь жить. Временно.
А сегодня тебе четко показали, кто ты и где твое место.
Твоего здесь нет и никогда не было.
Стало горько и, как никогда прежде, одиноко. Резко поднявшись, вышла к лестнице и спустилась на первый этаж. Эмбер с Эйденом резвились в бассейне. Некоторое время наблюдала за ними сквозь занавески, оставаясь невидимой. Похоже, им хорошо вместе. Лицо подруги светилось счастьем и беззаботностью. Надеюсь, им удастся продлить этот этап отношений как можно дольше. Тихонько выскользнув из своего укрытия, я приблизилась к бассейну.
– Привет!
– Привет, Ники! – одновременно крикнули голубки.
