Зоя

скачать книгу бесплатно


– Я тут временно, – пояснила Зоя. – Родственники попросили присмотреть за… – Она запнулась: язык не поворачивался произнести вслух «особняк». – За домом.

– У вас хорошо получается.

– Вы про кадки? – смутилась она. – Осень начинается. Если не занести цветы в дом, они все померзнут.

– Любите цветы?

– Пожалуй. Только времени на них не хватает.

– Кем вы работаете? – Румянцев допил кофе и отодвинул кружку ближе к центру столика.

– Корреспондентом, – ответила, не удержавшись от вздоха, Зоя. – В газете.

– Корреспондентом в газете! – искренне восхитился мужчина. – А в какой?

– «Зауралочка». Пишу в колонку новостей культуры.

– Ничего себе!

– Я бы так не сказала…

Он озадаченно взглянул ей в глаза.

– Вам не нравится ваша работа?

– Нравится, не нравится – кого это волнует? – раздраженно дернула плечом Зоя. – Скажем так, работа не оправдала надежд. Я представляла себе все иначе.

– Как? – заинтересовался собеседник.

– Бо?льшая свобода действий в выборе материала и не только. Зарплата выше. Удовольствия больше.

– Вам не дают печатать то, что вы хотели бы?

– Не дают, – огорченно призналась Зоя и, совсем смягчившись, добавила: – Извините, что я так резко…

– Ну что вы, Зоя, – попробовал утешить ее мужчина. – Я все прекрасно понимаю. Работа – это важная часть нашей жизни. Если что-то не клеится, всегда досадно. А что именно вам не дают печатать?

Она немного помолчала, обдумывая ответ, и все-таки решилась.

– Наверное, это прозвучит тщеславно… – Зоя запнулась.

– Не думаю, – подбодрил ее Румянцев. – Вы не похожи на честолюбивого человека.

– Спасибо, – пробормотала та и на одном дыхании выпалила: – Я пишу стихи, и мне бы хотелось хоть раз опубликовать что-нибудь в газете.

– Вы пишете стихи?!

– Пишу, – опять смутилась Зоя. – И в редакции говорят, что неплохие, даже главный редактор это признает. Но печатать не соглашаются. Мол, аудитория не та. А на мой взгляд, репутация газеты не пострадала бы, если бы в ней, кроме однообразных новостей и унылых репортажей, опубликовали чье-нибудь – не обязательно мое! – стихотворение. Возможно, газета стала бы даже привлекательнее для читателей.

– Согласен с вами. Нужно расширять аудиторию. Прочтите что-нибудь.

– Прочесть? – опешила Зоя, но, набрав в грудь побольше воздуха, все-таки начала: – Желтыми листьями осень письма нам строчит. Стали короче дни и длиннее ночи. Словно смывая дождями… – Она запнулась. – Ой, нет! Я совсем не умею декламировать. Давайте я лучше дам вам рукописи.

– Как скажете. – Он пристально посмотрел ей в глаза и добавил: – Я буду ждать.

Она кивнула.

– Вообще-то правильно говорить «строчи?т» с ударением на «и», – не совсем к месту проснулся в ней знаток русского языка.

– Вы художник, вы так видите, – горячо возразил новый знакомый, поддерживая ее как поэтессу.

– Ну да… – неуверенно хмыкнула Зоя.

Кофе в ее кружке закончился. Дождь усилился. Поднялся ветер, и сразу заметно похолодало. Зоя зябко поежилась, пряча руки в рукава ветровки.

Ее манипуляции не укрылись от зоркого глаза Румянцева.

– Зоя, – кашлянул он, – я боюсь, что вы простудитесь…

Она с замиранием сердца посмотрела на него.

– И при этом не хочу с вами прощаться, – продолжал он. – Кофе мы уже выпили, поэтому, может быть, вы согласитесь зайти ко мне на чай? Посмо?трите, как я живу…

В мае Зое исполнилось тридцать лет. Вместе с круглой датой внезапно пришло озарение – ей абсолютно нечего терять! Опасаться – в пределах инстинкта самосохранения – да, конечно: у нее есть родители и Николай, которых она не имеет права огорчить, если с ней что-то случится. Но терять…

Работу? Что ж, конкурс на должность корреспондента и вообще любого сотрудника какой-нибудь редакции в их небольшом промышленном городе был серьезный, но, соотнеся свои должностные обязанности и условия труда с получаемой зарплатой, Зоя уже не была уверена, что за место под солнцем в «Зауралочке» стоит держаться из последних сил, закрывая глаза абсолютно на все минусы и неудобства.

Положение в обществе? Зоя его никогда не имела. Она не демонстрировала свою гражданскую позицию, которая была скорее пассивной, чем активной, не состояла ни в каких организациях или клубах, не была активисткой. А потерять то, чего никогда не имел, невозможно.

Репутацию? Тихая, замкнутая в себе Зоя прослыла человеком покладистым, неконфликтным, а возможно, слегка мягкотелым. Невзрачная внешность довершала Зоин психологический портрет. Никому – ни коллективу, ни брату, ни даже родителям – не могло и в голову прийти, что у Зои вообще может быть хотя бы намек на личную жизнь. В представлении окружающих Зоя проводила свободное время исключительно в мечтах и надеждах на появление в один прекрасный день принца на белом коне, однако шли годы, а Зоя так и оставалась одинокой. Сочувствие неравнодушных к Зоиной несчастной женской доле обеспечило ей безупречную репутацию. Хотя на самом деле личная жизнь у Зои была – и еще какая. Многие отчаянно поддерживавшие себя в идеальной форме сотрудницы редакции из кожи вон вылезли бы, если бы узнали, как в действительности обстоят дела у Зои. Но привыкшая держать все в себе Зоя не собиралась посвящать посторонних в свои тайны.

Поэтому, руководствуясь тем, что терять ей нечего, а также тем, что за три четверти часа, проведенных вместе в беседке, Румянцев полностью завоевал Зоино доверие, она согласилась практически без колебаний.

Собрав пустые термокружки и дождевик, новые знакомые гуськом побежали ко второму подъезду. Румянцев круглым магнитным ключом открыл замок железной двери и пропустил Зою вперед. Она вошла в ярко освещенный подъезд, ступив мокрыми подошвами сапог на выложенный светло-серой плиткой пол. Покрашенные в белый цвет кирпичные стены пахли свежей краской. Кое-где в углах валялся строительный мусор и «бычки» выкуренных до самого фильтра сигарет. Прямо напротив входа находился лифт, но Румянцев выбрал лестницу – всего лишь третий этаж. Зоя последовала за ним.

– Я должен вас предупредить, – проговорил мужчина, когда они уже преодолели половину бетонных ступеней.

Зоя замедлила шаг, внимательно глядя на него.

– Я не один.

Она удивленно вскинула брови, останавливаясь.

– У меня дома пан Котек…

Зоя инстинктивно попятилась.

– Поляк, что ли?

«Сама виновата! А потом отдел происшествий „Зауралочки“ напишет, как маньяк-извращенец заманил меня, словно овцу, на заклание в свое логово», – угрюмо подумала Зоя, а вслух сказала:

– Я о вас вообще ничего не знаю…

Это был неубедительный аргумент. Она согласилась зайти в гости к абсолютному незнакомцу, так что? меняло присутствие в его квартире кого-либо еще? Но ее спутник так бурно замахал руками, что Зоя забеспокоилась, как бы он не свалился с лестницы.

– Пан Котек не человек! Он кот! Просто кот!

– Кот? Очень оригинальная кличка для кота… – осторожно заметила Зоя.

– Не бойтесь, пожалуйста! – продолжал упрашивать мужчина. – Я нормальный человек и не сделаю вам ничего плохого! Мне тридцать один год. У меня высшее образование. – Он перевел дух. – Я по профессии антиквар…

– Антиквар? – изумленно переспросила Зоя.

– Вообще по образованию я искусствовед, но работаю в антикварном магазине на Куйбышева.

– И вы на Куйбышева… – протянула Зоя. – Вот так совпадение.

– Ну да, вы правы! – хохотнул он. – Вам показать паспорт? И диплом тоже могу.

– Пойдемте, антиквар Румянцев, – по-птичьи склонив голову набок, сказала Зоя. – Будем надеяться, журналистское чутье не подведет меня.

– Думаете, искусствовед-антиквар может быть маньяком?

Собравшаяся возобновить подъем по лестнице Зоя вытаращила на него глаза.

– Простите! – густо покраснел Румянцев. – Вечно я говорю невпопад.

«Может, и невпопад, но для маньяка-извращенца слишком складно», – мысленно отметила Зоя, но все-таки зашагала по ступенькам вверх.

Они поднялись на третий этаж и свернули налево. Румянцев повернул ключ в замке коричневой металлической двери на один оборот. Зоя несмело перешагнула порог и замерла в просторной, но почти пустой прихожей, держа, как солдатик, руки по швам.

– Пан Котек, у нас гостья! – крикнул Румянцев, захлопнув входную дверь и разуваясь.

Из комнаты неспешно появился пушистый дымчато-серый кот. Усевшись, он безразлично окинул своими желтыми глазами посетительницу.

– Познакомьтесь, – церемонно объявил его хозяин, стоя за Зоиной спиной, – пан Котек собственной персоной.

Зоя против котов ничего не имела, поэтому с легкостью подыграла.

– Здравствуйте, пан Котек. – Присаживаясь на корточки, она протянула к нему руку. – Меня зовут Зоя. Приятно познакомиться.

Кот не шелохнулся.

Румянцев тем временем аккуратно развесил на вешалке у входа Зоин дождевик и отсыревшую ветровку.

Вешалка заинтересовала Зою своей причудливой формой. Это были закрепленные вертикально на стене зубьями кверху большие цельнометаллические грабли на длинной ручке, целиком выкрашенные в матовый черный цвет. Расстояние между длинными прямыми зубьями было довольно большим, что позволяло развесить на них приличное количество одежды. Зубья были вполне безопасные – по своему виду они напомнили Зое плоды «детской» моркови или круглые палочки копченого сыра чечил.

– Проходите, пожалуйста. Я пока чайник поставлю, – озорно улыбнулся Румянцев и скрылся в кухне.

Снимая сапоги, Зоя с интересом осматривалась. Прямо перед ней ярким пятном на ослепительно-белых стенах выделялись распахнутые настежь двери красного цвета. За ними находилась гостиная, в которой стоял письменный стол с лампой и дорогой компьютер-моноблок. Вдоль одной стены стоял черный кожаный диван, а вдоль другой – тумба с телевизором и высокая напольная ваза. Правее от них – белая дверь в кухню, где, журча водой из крана, хозяйничал Румянцев. Слева был небольшой коридорчик с двумя закрытыми дверьми тоже белого цвета, вероятно, во вторую комнату и, может быть, кладовку или гардеробную. Белая дверь справа вела в ванную комнату. Перед ней вплотную к проему входной двери стоял высокий узкий стеллаж прямоугольной формы с округлыми внешними углами. Из-за необычной компоновки полок и отсеков стеллаж напоминал увеличенную канцелярскую скрепку. Стены везде были покрашены белоснежной краской. Пол цвета графита из какого-то материала, больше напоминавшего бетон. Обстановка на грани аскетизма, но дорогая, выдержанная в одном стиле. Минимализм во всем: в отделке, современной дизайнерской мебели, вещах. И никакого, по мнению Зои, антиквариата.

Зоино внимание привлекла небольшая, сантиметров сорок в высоту, оригинальная стеклянная вещица, стоявшая на самом верху стеллажа-скрепки в прихожей, – намеренно обобщенная, по замыслу автора, статуэтка неизвестной женщины. Балансировавшая на левой ноге полная дама без лица с маленькой головкой на тонкой шее замерла с поднятыми вверх, как крылья, вполне изящными руками без пальцев, подавшись вперед, склоняемая тяжелыми большими грудями и толстым животом с внушительной складкой поперек пупка. Ее грушевидная фигура становилась все шире от узких плеч к необъятным, явно целлюлитным бедрам, полным икрам и широким лодыжкам.

«Не самое удачное место для такой неустойчивой и хрупкой статуэтки», – мелькнуло у бережливой Зои в голове.

– Чувствуйте себя как дома, не стесняйтесь, – улыбаясь, произнес появившийся Румянцев, указывая в сторону кухни.

Зоя неуверенно прошла в вытянутую кухню-пенал. Помещение небольшое, неожиданно узкое, метров десять-одиннадцать, с балконом. У левой стены маленький обеденный стол из темного, почти черного дерева и три современных стула из прозрачного пластика. За обеденной группой вплотную к окну стоял высокий двухкамерный холодильник ярко-желтого цвета в стиле старых холодильников «Саратов» с примечательными ручками-скобами. Вдоль правой стены вытянулся сверкавший черными глянцевыми фасадами кухонный гарнитур, плавно поворачивавший к двери и завершавшийся высокой колонкой, в середине которой была встроенная на уровне глаз духовка, а над и под ней – дверцы шкафов. С потолка над варочной панелью свисала белая кухонная вытяжка, по форме напоминавшая чесночную головку.

Электрический чайник вскипел и затих. Чтобы не мешать, Зоя присела на стул со стороны холодильника. Кот соблаговолил присоединиться к их компании и с достоинством разлегся поперек кухни.

Если во время упрощенной чайной церемонии, включавшей разливание заварки и кипятка по чашкам, Зоя и чувствовала себя напряженно, то после первых фраз все ее страхи улетучились. Будучи человеком вполне образованным, Зоя тем не менее редко бывала в достойном обществе. Компания нового знакомого и кота позволила ей предположить, что от небезызвестной питерской интеллигенции их отделяла всего пара шагов (и две с лишним тысячи километров). Румянцев оказался интереснейшим собеседником, и в тот вечер за разговорами был выпит не один заварник чаю. Когда Зоя опомнилась, стрелки часов приближались к двум.

– Вот это да! – всплеснула она руками и решительно отодвинула от себя чашку. – Мне давно пора быть дома.

– Я провожу вас, – немедленно отреагировал Румянцев.

1 сентября, понедельник

Второй день шел дождь.

И день этот тянулся очень медленно. С самого утра Зою одолели лень и апатия. Флегматично прихлебывая у окна горячий чай с молоком, Зоя наблюдала, как дети, сжимая в маленьких ручонках букеты взлохмаченных игольчатых астр или длиннющих гладиолусов, торопятся на линейку. Все в обновках: мальчишки – в строгих костюмах, рубашках с заботливо накрахмаленными мамами воротничками и галстуках, девчонки – в красивых блузках с рюшами, юбках в складку и, конечно, белоснежных колготках. Особенно трогательно смотрелись первоклашки. Плохо понимая (или вообще не догадываясь), что их ждет впереди, они все же воодушевленно семенили за родителями, деловито поправляя портфели за плечами.

Когда текущий в направлении ближайшей школы поток разноцветных зонтов, букетов и пышных белых бантов иссяк, Зоя попыталась бороться с бездельем, взявшись за свою книгу, но вдохновение не шло. В конце концов она выключила ноутбук и пошла вниз.

Попытки найти себе занятие с треском провалились. Это в своей квартире Зоя всегда могла придумать, чем заняться, а в «особняке» проблема оказалась неразрешимой. Прибираться было бессмысленно – «особняк» сиял чистотой. Стирка и глажка тоже не требовались. На участке ничего нельзя делать из-за дождя (хотя даже если бы его не было, Зоя не рискнула бы и пальцем прикоснуться к Тамариным клумбам).

Так она бесцельно слонялась до полудня, потом сварганила себе пару бутербродов с колбасой и сыром, быстро съела и вернулась в оранжерею. Под монотонный стук капель по стеклянной крыше Зоя неожиданно для себя задремала.

* * *

Разбудило ее настойчивое жужжание вибрировавшего мобильного телефона. Пошарив рукой под подушкой, Зоя нащупала аппарат и, еле-еле разлепив веки, воззрилась на экран. Как она спросонок ни щурилась, пытаясь сфокусироваться на мелких буковках, – телефон у нее был простенький, дешевый, с малюсеньким квадратным экранчиком и обычными кнопками, – все попытки разглядеть имя звонившего успехом не увенчались. Ткнув пальцем на кнопку ответа, Зоя поднесла аппарат к уху и, услышав знакомое басовитое приветствие: «Здравствуйте, девушка», расплылась в улыбке.

– Артёмка-а-а, – блаженно протянула она. – Здравствуй, дорогой.

– Как дела, красавица? – довольно спросил собеседник.

– Хорошо, а у тебя?

– Пойдет. Вот, звоню предложить – может, прокатимся?

– Ты чего это? – Зоин беззаботный тон сменился озадаченным.

– Тянет, – после длинной паузы нехотя ответил тот.

– Опять?

Они оба замолчали.