скачать книгу бесплатно
Когда тебя я целовал?
Я родинки твои считал
При свете мягком той луны,
Я волосы твои вдыхал,
Я задыхался от любви.
Я целовал твои запястья,
Твоей рукой я гладил сам себя,
Ты знаешь, сколько счастья
От громкой мысли, что ты моя?
21.05.2021
Знакомый номер на экране…
Знакомый номер на экране,
И мысль вдруг – «не отвечай»,
Он сильно тебя слишком ранил,
И я шепчу себе под нос «прощай».
А сердцу хочется ответить,
Поговорить, сказать «люблю»,
Заплакать обо всем на свете
И мысленно прижаться к твоему плечу.
Ведь мне тебя так не хватало,
И я ждала, когда ты позвонишь,
Но сколько долгих ожиданий…
И как их мне ты объяснишь?
Я не хочу опять тяжелых разговоров,
Ходить по кругу не хочу,
И я себе уж больше не позволю
Надеяться, что сообщенье получу.
А номер все не исчезает,
Порывы чаще все в груди,
И скажут там ему «не отвечает»,
А я в который раз скажу «прости».
Все решено, и выбор сделан,
Но только больно отпускать,
А ты себе не представляешь,
Как сложно мне не отвечать.
Знакомый номер вдруг исчез,
И словно что-то умерло в груди,
И я в который раз
Шепну любви своей «прости».
Дрожали губы, сердце ныло,
Я отключила телефон….
07.06.2021
Александр Ломоносов «Послевкусие любви»
Какое неожиданное и роскошное стихотворение! Какой великолепный художественный приём! Телефон здесь, по сути, играет роль самостоятельного персонажа и одновременно с этим он является аватаром возлюбленного героини!
Тончайшее наблюдение – мужчина здесь просто «номер на экране» и, казалось бы, начисто лишён индивидуальности. А вот и нет! Мы очень многое о нём узнаём, и его образ отпечатывается в сознании автора вполне отчётливо.
Немного поиграем в детектива и попытаемся понять, кто же скрывается за цифрами номера на телефонном дисплее. Поверьте, эти штудии не от праздного любопытства. Так мы лучше поймём внутренний мир автора, ведь стихи пишутся именно для этого.
Итак, героя стихотворения трудно назвать избыточно эмпативным человеком, обратная сторона этого – сильно развитое мужское начало, вызывающее у героини острое желание прижаться к его плечу. А бывают ли в природе чувственные, думающие прежде всего о женщине, а уж потом о себе мужчины, органически не способные причинить женскому сердцу боль и при этом не лишённые типично мужских качеств: желания доминировать, здоровой агрессивности и определённого чувства своего превосходства вообще перед всеми? Бывают ли те, кто будет защищать свою даму сердца от всего и от всех, но при этом больше всего на свете бояться ее даже не обидеть, а просто создать неудобства, поставить в неловкое положение? Чисто теоретически, на жизненном пути можно встретить такого ангела в человеческом обличье, но будет ли с ним интересно? Вот он обещал позвонить и позвонил в точно назначенное время. Вместо тяжелых и непредсказуемых разговоров он займется со своей возлюбленной психотерапией, будет её успокаивать и ментально исцелять. Звучит-то, конечно, красиво, но существо получается похожим на доброго инопланетянина. Возлюбленный же нашей героини – мужчина земной.
Не хочет женщина, от лица которой ведётся повествование, тяжёлых разговоров с мужчиной. Не видит она в таких разговорах смысла. Согласимся с ней. Вести с женщиной долгие разговоры мужчина имеет право лишь в одном случае – если этот разговор нужен самой женщине и приносит ей если не удовольствие, то хотя бы успокоение. В остальных случаях мужчина – это не про разговор, это про действие. В принципе, конечно, женщина может в беседе очень эффективно манипулировать мужчиной и добиваться от него очень много, если не всего, но отношения их тогда обретут заметную искусственность. Героине стихотворения такого не надо. Она хочет оставаться честной сама с собой.
Много места в стихотворении отводится описанию внутренней борьбы женщины. Борьбы сердца, горячо желающего, чтобы кнопка ответа на звонок все-таки была нажата, с разумом, который все варианты на основе предыдущего опыта уже просчитал наперед. Разум на этот раз берёт верх, но из подтекста понятно, что ранее в аналогичных ситуациях верх брало сердце. Когда-то это должно было кончиться.
В конце стихотворения – два тончайших психологических момента.
Во-первых, героиня шепчет своей любви «прости». Значит, чувство было настоящим, но без усилий именно со стороны двух людей любовь выжить не может. Чтобы любовь жила, у неё должно быть два сердца. Одного сердца катастрофически мало. Так не выжить. Не за что героине просить прощения.
Во-вторых, женщина не просто не берёт трубку, а вовсе отключает телефон, избегая самой возможности нового искушения. Она опускает занавес. Думаете, это конец? Думаете, дверь окончательно закрыта? Если бы это было так, телефон не был бы отключен, нет. Он бы остался в рабочем состоянии, а вот номер мужчины, не сумевшего сберечь любовь, отправился бы в чёрный список. И в памяти телефона, и в памяти женщины. Но этого не произойдёт. У героини такой запас нерастраченной женской любви, что не вычеркнет она этого мужчину из жизни и памяти, и он ещё вполне может «всплывать на горизонте» и через год, и через два, и через десять лет. И эти «всплытия» будут мучительны для женского сердца. Что ж, это судьба. Это послевкусие любви. Но если есть послевкусие, значит, был и вкус. Значит, на пиру жизни наша героиня была почётным гостем, и изысканными блюдами её не обнесли. Впрочем, пир ещё не закончен, а поэты встают из-за этого стола только с последним ударом своего сердца!
Посвящается: рядовому Чадину Владимиру Степановичу, погибшему в возрасте 20 лет в 1944 году
Мой герой, ты не придешь ко мне…
Мой герой, ты не придёшь ко мне
И не обнимешь,
Ты смерть нашёл на рубеже,
Зачем, судьба, ты так жестока?
Ему бы жить и жить на Родине-земле.
Я больше не увижу блеска твоих тёмных глаз,
И голос твой меня уж не окликнет,
И не напишешь больше ты
О том, что тяжело к войне привыкнуть.
Я не услышу смеха твоего,
Ты не поправишь больше свои волосы,
И мне осталось только лишь письмо
Твоё последнее, о Господи, за что?
«Ну что, всё хорошо у нас,
Пока спокойно, не волнуйся,
Ты знаешь, я почти привык,
Что бомбы рядом грозно рвутся.
Не так уж сложно оказалось
Стрелять под ледяным дождём
И спать, ничем особым не укрывшись,
Но сложно видеть, как гибнет целый батальон.
Я убивать почти привык,
Но руки иногда трясутся,
Вся наша жизнь – один лишь миг,
И на войне все судьбы рвутся.
Ты знаешь часто вспоминаю
Семью, друзей, но чаще все тебя,
Хочу сказать, чтоб точно знала,
Я всё люблю, всё также, как тогда.
Ты знаешь, мне с тобой не страшно.
Правда. Твоя любовь меня хранит,
Ты знаешь, высшая награда —
Знать, что кто-то там спокойно спит.
Ты знаешь, я люблю тебя,
Спешу тебе ещё раз повторить,
Ведь всё-таки у нас война,
Я тороплюсь, я научился жить.
Ты знаешь, на войне уже не страшно,
И голод знаю, слышал смерть,
Я видел парня в девятнадцать
Он умер от ожогов, вот так вот, заживо сгореть…
Ты знаешь, хочется вернуться,
Так хочется тебя обнять
И жить, о Боже мой, как хочется,
Но Родину я должен защищать.
Прости меня, уже пора,
Скажи родным, все хорошо.
Скажи, что я вернусь,
А если нет… то знай одно…
