скачать книгу бесплатно
же в рок-н-ролла ходах избитых:
энергия крестьянских будней,
молитвы, пляски, шаманский бубен,
энергия штормов и штилей.
Добудь её – просто играй, как учили.
Я выживаю за счёт стиля.
Жизнь за счёт энергии стиля,
за счёт энергии стиля, что скрыта,
что скрыта в рифмовке ритмичных строчек.
Пусть каждый что-то придумать хочет,
но люди лелеяли, люди растили
стихи, размеры… Творцы забыты,
но их энергия рокочет
в сонетах, одах, поэмах… Впрочем,
уже подсказал вам, коль просили,
как выжить за счёт энергетики стиля.
Я выживаю за счёт стиля.
Жизнь за счёт энергии стиля,
за счёт энергии стиля, что скрыта,
что скрыта в любом обращеньи к основам,
в любом повторении ритма, в новом
прочтении… – и в извращеньи! – шутили
два мёртвых и очень циничных джазиста.
Они примером внеземного
за счёт рэгтайма и босса-новы
живут прекрасно, как раньше жили,
питаясь энергией, спрятанной в стиле.
1997
«Моя ненужность – горести залог…»
Моя ненужность – горести залог,
но в этом есть своё очарование.
Не надо беспокоиться, что бог
узнает о моём существовании.
Я не причастен к дому и стране,
я двигаюсь по собственной орбите,
и если вы нуждаетесь во мне,
то к небу напрямую обратитесь.
Привык, что есть любовь и есть бардак,
невольно ко всему я привыкаю.
Возникнув в этом мире просто так,
его я так же просто оставляю.
Но нет, я не исчезну в сонме снов,
я буду далеко и буду рядом —
я буду жить среди других миров,
лежащих за моим усталым взглядом.
За чёрной червоточинкой зрачков
уже не три – четыре измерения:
названий время, высота слогов,
длина, а также глубина мышления.
1994
«Краткие стихотворения слишком…»
Краткие стихотворения слишком
часто грешат нездоровым излишком
сжатости смысла (но при недостатке
места), сгущённости смысла, что сладким
валиком катится вниз по краям
текста, и слизывать все это – нам.
Краткие стихотворения! Жаль, что
им не дано ощущение счастья
всласть развалиться, раскинувши руки,
в море баллад, в описаниях гулких,
долгих, просторных … Но краткость – сестра
сложит пространство, как простынь с утра.
1996
«Ты снова уходишь и снова молчишь…»
Ты снова уходишь и снова молчишь.
Я снова взбешён и несдержан —
сюжет стал обычным (меняются лишь
места, время года, одежда):
ты, бросив с порога, мол, всё, ухожу,
традиции дань оставляешь,
жестокое слово, подобно ножу,
как часть ритуала вонзаешь.
Я тоже обычай наш свято блюду:
ругаюсь, кричу, разбиваю,
мучения грешника в жарком аду
собою надолго являю…
Но нынешний день примечателен тем,
что с запада рваные тучи
заставят забросить решенье проблем —
как жить, что же будет, с кем лучше…
Меня не волнует, куда ты пойдёшь,
я мысль направляю продольно
прозрачным колоннам с названием «дождь»,
стоящим вокруг произвольно.
И ты не заботишься, что я не так
пойму эту нервную сцену,
ведь ты для меня словно с неба вода —
внезапна, обычна, бесценна.
Промокнув, бездумно по лужам бродя,
безвольно гонимая ветром,
становишься странным подобьем дождя —
спокойной, простой, безответной,
совсем равнодушной к нелепостям дня —
как будто бы снова родишься…
Увидев на мокрой дороге меня,
ты, в общем-то, не удивишься.
А наши разборки – кто прав, кто не прав —
мы так не закончили толком,
мы с тем же раскладом остались в руках,
мудрей и влюбленнее только.
1994
Тысяча первая ночь
Тот, который пел по утрам, оказался совсем не петух, а кочет,
и обманутое разбуженное солнце шумно вставало, настоящего петуха при этом будя.
Женщина, состоящая из тысячи разлук,
вряд ли станет участницей тысяча первой ночи,
я же с луной не усну – одеяло прилива я буду тянуть и тянуть на себя.
С кем и где я провел первую, десятую, сотую ночь? Биограф поплатится жизнью
за то, что не каждый мой шаг
стал сюжетом для сказок и прочего вранья.
Подгадав, женщина появилась как раз
к тысяче первому занятию онанизмом.
Кажется, для тысяча первой ночи
ни сил, ни желаний, ни времени
не останется у меня.
Тысяча первая ночь грядёт!
но любой из являющихся на горизонте мне ничем не обязан,
даже солнце, тем более что оно злится
то ли на кочета, то ли на петуха.
В тысяча первую ночь я расскажу вам
свою лучшую сказку о том, как в экстазе
женщина становится ночью
и кружится вокруг Земли,
прячась от солнца моего греха.
1999
Мимо
Мимо проходит возможность
взяться всерьёз за язык,
особенно за два – просто летит!
Впрочем, можно отставить, учесть,
оставить как есть.
Если она изначально —
вполне самоцель,
если она случилась уже,
ужель
это расстроит,
что мимо проходят
деньги, в количествах просто
страшных, куда-то мигрируют, вроде
на юг – по их птичьей природе.
Если тебе её дали,
тебя не спросив,
если ты просто выгнан пастись —
прости,
не досадуй,
что мимо проходят
девушки, женщины… Ладно,
если б одна – как картинок в колоде!
И больше, и разных,
по несколько сразу,
грустя, улыбаясь,
вдали оставаясь,
кому-то даваясь…
Дались они мне
все.
Если с тобой разведённой
не будет она,
но воронёна и разведена,
то на!,
на тебе – словно
пила, криво входит
в плотные судьбы, неровно
делит, выводит основу стихов, где
следуя ритму – туда-сюда,
