скачать книгу бесплатно
– Все таки капля королевской крови у меня есть, – успокаивала себя она, обещая себе завтра или послезавтра все рассказать Амандо. Но проходило завтра и послезавтра…
Девочку уже не раз посещали крамольные мысли оставить все как есть. Ведь в монастыре никого не осталось. Никто не сможет доказать Брена она или нет. Ведь родственники ее не помнят. А превращаться из богатой принцессы в бедную сиротку очень не хотелось, да и очень, очень уж Адель боялась увидеть призрение в голубых глазах герцога Альба.
Рано утром Аделаиду разбудили грохот множество копыт и громкие голоса внизу, но девочки не было дела до суеты, перевернувшись на другой бок она мирно погрузилась в сон. В следующий раз Адель разбудил чей то настойчивый внимательный взгляд. Открыв глаза она увидела невысокого худощавого мужчину вальяжно устроившегося в кресле. У него было узкое, не слишком привлекательное лицо, коротко стриженые черные волосы и светло карие уставшее глаза. Его лицо украшала небольшая ухоженная бородка. А еще Адель обратила внимание на его грязные, забрызганные глиной высокие сапоги, с которых на дорогой ковер стекала грязь.
– Графиня его убьет, – пронеслось у девочки в голове.
Мужчина заметив ее взгляд нисколько не смутился, лишь поудобнее расставил ноги. Похоже он уже давно наблюдал за спящим ребенком, однако начинать разговор не спешил. Так они и просидели несколько минут разглядывая друг друга.
– Не могу понять на кого ты похожа, – наконец произнес он.
После его слов Адель в испуге шарахнулась в сторону. «Неужели ее разоблачили? Может это палач?» – почему-то подумалось Адель. Она побледнела еще сильнее, отползая к стене.
– Господи, боже, я не хотел тебя пугать. Ты не узнаешь меня, Брена, детка? – мягким голосом спросил незнакомец.
Адель лишь потрясла головой. Она была точно уверена что никогда в жизни в глаза его не видела. Да и слишком уж он был богато одет для ее знакомых.
– Да, конечно, ты была совсем малышкой. Я бы тоже тебя совсем не узнал. Брена, девочка моя, я твои брат Гунальд, – с улыбкой произнес мужчина.
В принципе, после его слов малышка должна была кинуться ему на шею, но ребенок вдруг всхлипнув, разрыдался в голос. Король, а это был именно он, нахмурился. Однако приняв слезы страха за слезы облегчения, вздохнул. Гунальд пересел на постель к «сестре» и прижав черноволосую головку к груди, принялся успокаивать ребенка.
– Тебе не нужно меня бояться, тебе больше никто не причинит зла. Клянусь! Я приехал как только узнало том, что произошло в монастыре. Бедняжка, представляю что тебе пришлось пережить… – он что-то говорил и говорил тихим мягким голосом, но Адель его почти не слышала.
Перед ее глазами уже предстала виселица и веревка, затягивающаяся на шее. «Дура, какая же я дура! Надо было признаться во всем раньше! Одно дело не сказать правду герцогу, и совсем другое врать королю», – ругала себя она. Однако король, видимо был искренне рад встречи с сестрой. Он начал рассказывать смешные истории, большую часть из которых Адель уже знала. И уже через пол часа, незаметно для себя, Аделаида поняла что громко смеется. Король оказался молодым веселым мужчиной, который не питался на завтрак младенцами. У него, похоже не было никаких сомнений в том, что перед ним сидела ее высочество принцесса Беренгария Васконская. Единственное, что настораживало Гунальда это немота сестры.
– Ты думаешь она… заговорит снова? – спросил он вечером у кузена.
– Без сомнения, сир. Все в городе говорят, что Брена была общительной образованной девочкой. Да и лекарь подтверждает, что она здорова. Причиной немоты может быть потеря близких людей или страх, оставшейся после насилия.
– Мальчишка рассказал тебе что на нее напал бандит. Ты думаешь он не успел ее … ну… – Гунальд поморщился, грубое слово не шло с языка.
Конечно он уже давно не был неженкой. Годы войны закалили не только тело короля, но и душу. Да и что греха таить, покоряя города и деревни Гунальд не раз брал силой женщин, но представить, что какой-то грязный бандит мог изнасиловать его сестру, принцессу королевской крови, но не мог. Амандо нахмурился. Эта тема для него тоже была крайне неприятной.
– Мальчишка клялся, что Брена оглушила насильника, ударив по голове камнем до того… Да и лекарь подтвердил что на ее теле нет следов ну… подобного насилия. Может, когда она придет в себя и заговорит, вы расспросите…
– Вот уж вряд ли. У меня до сих пор от ее слез камзол мокрый. Я как то это дело не люблю… – вздохнул король.
Амандо кивнул. Все знали что Гунальд и в самом деле не переносил женских слез и некоторые дамы этим успешно пользовались. Как не крути, но кому-то придется поговорить с девочкой. Потеря девственности у принцессы могла обернуться огромной политической проблемой для королевства, если конечно здоровье позволит ей выйти замуж.
– Амандо, а ты ну… не замечал за Бреной каких-то странностей?
– Нет, сир. Все эти дни и я и хозяйка дома внимательно наблюдали за девочкой, но абсолютно ничего странного мы не увидели. Просто маленький испуганный ребенок.
– Так то так, но… Я не очень помню чем она болела, но настоятельница каждый раз уверяла что ее подопечная сильно больна.
– Но она так же говорила что Брена неграмотна и глупа, но мы то знаем, что это не так. Мне кажется, мать Атавия намеренно вводила нас в заблуждение, что бы как можно дольше тянуть из вас деньги, – предположил герцог. Он всегда недолюбливал настоятельницу, почувствовав в письмах принцессы неприязнь к ней.
– Наверное ты прав. Мне всегда казалось что та Брена которая писала письма не могла быть такой, которую описывала настоятельница. Ладно, бог ей судья. Сестра уже окрепла и послезавтра мы вместе вернемся в столицу. Пора показать ее двору и народу, – решил король. Но Амандо бы с ним не согласен.
– Простите, сир. Мне кажется девочку рано представлять двору. Пусть она неплохо образована, но ничего не знает ни о правилах поведения, ни о этикете принятой там. Да и из огня, да в полымя, как говориться…
– Ты прав. Пусть поживет пару месяцев в Сен-Тули, с какой-нибудь опытной дамой. Подучиться, попривыкнет… да и мне будет лишний повод наведаться к ней и отдохнуть.
– Я бы мог побыть там с ней… – начал было Амандо, но Гунальд его быстро пресек.
– Размечтался, ты и так самовольно покинул крепость. Ладно, молчи, знаю, впредь постарайся дождаться приказа. Завтра утром отправляйся назад. Ты мне там нужнее. О сестре я позабочусь сам.
– Да, сир, – поклонился герцог.
– И спасибо, – выходя бросил король.
Он был благодарен герцогу за своевременную помощь, хоть и не одобрял его необдуманных импульсивных поступков. Командир ни под каким предлогом не должен был покидать верейную ему крепость, и тем более забирать почти всех своих людей. Благо что за неделю что гарнизон был без прикрытия не было нападений. Амандо был смел, но слишком горяч и непредсказуем. Оставалась надежда что с возрастом это пройдет. У самого Гунальда жизнь давно выбила из головы юношеский бред, научив осторожности. Иногда королю казалось, что он на много старше своих 27 лет. Прожив большую часть жизни в изгнании Гунальд как то разучился доверять людям. При дворе, где каждый старался урвать кусок верить было нельзя ни кому. Письма сестры стали для молодого короля настоящей отдушиной. Тонкая нить накрепко связала его с маленькой девочкой, лица которой он даже не мог вспомнить. В памяти всплывал лишь бледный лик больного, замкнутого ребенка и всполох черных смоленых кудрей. Кто бы мог подумать что Бренна превратиться в такую красавицу, ни мать, ни тем более отец красотой не отличались. Узнав о нападении Гунальд не жалея лошадей понесся на восток. Лишь доскакав до Логриньо, он узнал об участии герцога и точном местонахождении сестры. В годы войны и смуты были убиты практически все его близкие родственники и мысль о том что он может потерять еще и сестру была невыносима. Пришла пора поближе с ней познакомиться. В воображении короля Бренна всегда оставалась маленькой девочкой, однако рассмотрев ее спящую воочию, Гунальд убедился что она уже выросла. Пожалуй пройдет лишь пару лет и какойнибудь знатный щеголь уведет ее из дома. Хотя, что греха таить, королевские браки совершаются отнюдь не на небесах…
Почти весь следующий день Адель провела с королем. Лекарь позволил ей выходить и Гунальд вместе с «сестрой» несколько часов прогуляли в обширном графском парке. Сначала Адель смущалась от внимания короля. В ее мечтах брат Брены был почти богом, но постепенно веселый нрав взял верх и уже очень скоро девочка смеялась в голос над веселыми рассказами Гунальда о дворцовой жизни. Ей так хотелось хоть одним глазочком посмотреть на разряженных дам и важных кавалеров. Но удастся ли ей это когда-нибудь? Аделаида никак не могла решить что же ей выбрать: сладкую лож или горькую правду. Чаша весов все время склонялась то в одну, то в другую сторону. На одной было любопытство, жажда приключений, красивая жизнь, на другой страх перед разоблачением и никчемная жизнь бедной сироты, а так же чистая совесть.
– Думаю мы слишком злоупотребили гостеприимством графа. Завтра с утра мы тронемся в дорогу, – вечером сообщил король, провожая «сестру» в ее комнату. – Собирать ничего не надо. Все необходимое приобретем на месте.
Адель настороженно молчала. Она страшилась переезда, особенно двора. Уж там-то дамочки быстро выведут ее на чистую воду.
– Пожить бы пару лет в каком-нибудь уединенном замке, вдали от всех…подумала Адель. – Смелости поднакопить, а там уж и письмо для короля написать с объяснениями, а самой убежать куда-нибудь от греха подальше, – вконец размечталась она.
– Не волнуйся, Брена, сразу в столицу я тебя не повезу. Поживешь пару месяцев в каком-нибудь замке, невдалеке от Панплоны, с хорошими людьми, – будто прочитав ее мысли сказал король.
Аделаида лишь благодарно улыбнулась. Вот бы по настоящему иметь такого брата. Но увы, Гунальд был братом Брены и ничего тут не попишешь.
– Вот и ладненько, – тоже улыбнулся король, – уже через неделю будешь в Сен-Тули. Замок ты хорошо знаешь, да и люди тебя помнят.
Услышав эту новость Адель ахнула. Если на земле и было место куда она не хотела, так это именно Сен-Тули. Вот там то ее точно могли узнать, вернее не узнать.
– Нет, только не это! – со слезами закричала Адель.
– Брена!? Ты снова говоришь!? Какой у тебя приятный голос, – изумился король. Адель, которая сама не заметила, что произнесла все это вслух, в страхе зажала рот ладошкой. – Ну, вот. Лекарь был прав, придет момент и ты обязательно заговоришь, – рассмеялся Гунальд. Он подошел к девочке и поцеловал ее в черноволосую макушку.
– Ты не хочешь оставлять здесь свои вещь? Бери с собой, – предложил король. Он по своему понял ее протест. Но Адель хотела другого. Что ж, отступать было уже не куда, пора было уже обрести голос.
– Я не об этом! Ах, сир, прошу вас только не туда, не в Сен-Тули! Там, там…после того что произошло, я … не смогу там жить! – взмолилась Адель протягивая королю руки.
Шестым чувством она поняла что лаской добьется от него больше, чем слезами. Девочка подошла к Гунальду и прижала к его груди маленькую черноволосую головку. Король не скрывая чувств крепко обнял «сестру».
– Ты права, дитя мое, я как-то не подумал что тебе будет тяжело там жить и вспоминать мать, отца… ну, всех остальных. Я возьму тебя с собой в столицу. Поживешь уединенно в своих апартаментах, подучишься, присмотришься, а там глядишь и сама захочешь показать миру свою красоту и бойкий язычок, – сразу согласился Гунальд.
Вот так Аделаида одержала свою первую маленькую победу. Лишь позднее девочка поняла что своими словами навсегда отрезала себе путь к отступлению. Больше не было Аделаиды Лурье, нищей сиротки из маленького прибрежного городка. На блестящем лазурном небосклоне появилась яркая звездочка, которая скоро громко объявит о себе миру – ее королевское высочество, Беренгария Васконская.
Часть 2
Глава 1
Прошел месяц с тех пор как король привез во дворец свою сестру принцессу Брену. С тех самых пор слухи об этой юной красавице будоражили королевство. Сам факт того, что через столько лет в королевском доме неожиданно появилась забытая всеми принцесса, сам по себе удивителен. А то, что девушка не только молода, образованна и красива – стало главной новостью в Васконии. Из замка в замок трубадуры передавали в песнях и балладах эту необыкновенную, почти сказочную историю. Хотя самой Брене, то есть Аделаиде было не до того. Она с замиранием сердца погружалась в новый привлекательный мир взрослых, знатных, богатых людей. Она только, только начинала делать свои первые, робкие и не всегда правильные шаги. Кто-то над ней смеялся, кто-то восхищался, кто-то окидывал презрительным взглядом, стараясь побольнее укусить. Сначала Адель старалась понравиться всем и каждому, но быстро поняла что это невозможно и остановила свой взор на нескольких приятных для нее людях и конечно же короле. В круг ее знакомых вошли несколько молоденьких фрейлин, две три дамы постарше и статс-дама графиня де Лакруа. Последняя пожилая леди была неиссякаемым источником всевозможной информации. Она часами рассказывала всевозможные истории, случаи произошедшие в прежние времена. Знала родословную каждого уважаемого семейства начиная с самых корней. Особенно интересовали Адель рассказы о родителях Брены. Сама она по известным причинам не могла спросить какого цвета были глаза у королевы или волосы у короля и поэтому ей приходилось прибегать к всевозможным ухищрениям что бы выудить необходимую информацию среди бесконечной пустой болтовни старой дамы и самой не попасть впросак. Так пролетел еще один месяц. Двор в спешном порядке готовился к празднованию пятнадцатилетия Беренгарии Васконской. Это был первый день рождения, который девочке предстояло отпраздновать при дворе и ее самый первый официальный выход в свет. Сама Адель ждала этого события с волнением и радостью. И пусть ее собственный день рождения прошел почти пол года назад, девочка с детской непосредственностью ожидала подарков, сюрпризов и веселья, не замечая ничего вокруг. Зато все окружающее все чаще и чаще обращали на нее свое внимание. Слухи об юной принцессе не утихали, а в преддверии праздника множились как грибы после дождя. Только и было разговора как она одета, как ходит, как себя ведет, как ест. Но и конечно главный вопрос, занимающий умы досужих сплетников, на кого она похожа. Слишком уж сильно тонкая нежная красота девочки отличалась от внешности родителей и брата. Точку в этих разговорах поставила как ни странно, сама того не подозревая графиня де Лакруа.
– Ваше величество, а что вы подарите принцессе на день рождения? – как то вечером спросила она у короля.
Большинство придворных давно распирало от любопытства, но никто кроме этой эксцентричной пожилой дамы не осмелился на прямую об этом спросить. Король улыбнулся, пригладив рукой ухоженную бородку. Он знал что до Брены этот разговор не дойдет. Каждый с умным видом будет молчать, хотя бы из вредности.
– У Брены совсем нет драгоценностей, я думаю диадема с сапфирами ее матери, удачно украсит ее симпатичную головку.
– О, да, сир! Помню это было любимое украшения ее величества. Оно так подходило к ее голубым глазам.
– Вот только глаза у принцессы зеленые, в кого только? – вставила свое слово баронесса Монтилье, женщина назойливая и не слишком приятная.
– Да, уж, – рассмеялся король, – раньше я всегда думал, что у Брены глаза голубые, как и у всех детей моей матери.
– Ах, ваше величество! Вы так давно не виделись что и забыть не мудрено. К тому же у многих младенцев при рождении голубые глаза, а потом они меняют свои цвет, – снова высказалась старая графиня.
– Никогда об этом не знал! – искренне изумился король.
– Да, да, да! – закивала головой леди Локруа. – Уж поверьте моему опыту, когда я рожала свою третью дочь… – начала было она, но баронесса Мантилье резко ее прервала:
– И все таки непонятно на кого похожа принцесса?
– Да, известно на кого! В бабку Марию Испанскую пошла! Впрочем вы при дворе недавно, откуда же вам знать! – графиня быстро поставила выскочку на место. – Тетушка королевы, Мария Испанская, в девичестве Брандербургская, всегда отличалась тонкой красотой словенской ветви. Я еще помню когда эта светловолосая, зеленоглазая красавица в последний раз приезжала ко двору своей племянницы, сир. Ее жизнь была недолгой, но очень яркой. Говорят, после ее неожиданной кончины ее муж Франсуа Испанский сошел от горя с ума. Хотя он и в молодости большим умом не отличался, а уж под старость, да после потери молодой жены…
– А не ее ли руки добивался один из франкских герцогов? – вдруг вспомнил один из пожилых сеньоров.
– Вы правы, сер Жустан, у вас отличная память. Он без ума влюбился в красавицу и даже хотел выкрасть ее из под венца, лишь бы она не досталась старому испанцу. Был страшный скандал. Но саму девушку обвинить было не в чем, герцогиня всегда отличалась тихим нравом.
– В таком случае характером Брена пошла не в нее, – рассмеялся король.
– Вы правы, сир! Принцесса Брена еще себя покажет. Пойдет немного времени и Гутемьерский дворец будут осаждать толпы ее поклонников, – вежливо поддакнула какая-то дама и оказалась абсолютно права.
Уже на следующий день во дворец прибыл посланник от одного из правящих герцогов, с предложением выдать принцессу Васконскую за … за своего отца. Узнав об этом Адель испугалась не на шутку. Перспектива выйти замуж за пожилого герцога, а если быть точным, за совсем старого, девушку не радовала. Адель со слезами на глазах побежала к брату. Гунальда растрогали слезные мольбы сестры. Да он и сам не собирался расставаться с ней так скоро после встречи.
– Не волнуйся Брена, я обещал над гробом отца что буду заботиться о твоем благополучие и намерен сдержать обещание. Я не отдам тебя старику. К тому же ты еще не достигла брачного возраста, да и отпускать тебя от себя я не хочу.
– А когда я его достигну, ты отдашь меня тому, кто больше заплатит? – с обидой воскликнула Адель. Впервые она разговаривала с королем в подобном тоне, но ее страх оказался сильнее робости.
– Какой ты еще ребенок, Брена. Королевские браки совершаются по другим принципам. Возможно именно мне придется отдать за тебя пол королевства, лишь бы муж оказался достоин этой чести.
– Пожалуйста не отдавай меня никому, – прошептала Адель, с мольбой заглядывая брату в глаза.
– Боюсь, твоя просьба хоть и лестна для меня, малышка, но невыполнима. Пройдет пару лет и ты сама захочешь завести семью. Могу лишь пообещать что постараюсь прислушаться к твоему мнению, при выборе твоего супруга, – с улыбкой пообещал Гунальд поглаживая сестру по блестящей черноволосой головке.
Праздник удался на славу. На него были приглашены самые знатные люди королевства, а так же послы других государств. Брену, то есть Адель, нет все таки Брену, завалили кучей небольших приятных подарков. Были здесь и недорогие драгоценности, и перчатки и отрезы шелка и бархата и парчи и меха. А так же всевозможные перчатки, туфельки, сапожки, плащи, даже пара теплых чулок. И неимоверное количество всякой безделицы. А еще куница, щенки, редкой породы котенок, сокол и красивая кобылка дорогой ахалтекинской породы. Тонконогая, длинноухая, поджарая, с темно коричневой блестящей шерсткой и светлой длинной гривой и хвостом. Увидев эту высокую, редкого окраса лошадку, Адель даже взвизгнула от радости и не обращая внимания на ошарашенных придворных, перепрыгивая через ступеньки, бегом побежала вниз, дабы как можно быстрее обнять свою собственную, самую замечательную в мире лошадку.
– Ахалтекинская порода древнейшая, выведенная человеком, – объяснил девушке король. Гунальд был страстным лошадником и мог часами рассказывать сестре об лучших породах мара. – Эти лошади родились в оазисах между горами и пустыней. Длинноногие, изящные, с узким профилем и раскосыми глазами. Знаешь, по телосложению они напоминают мне борзых собак, в них за версту чувствуется порода.
– Красавица! Смотри на солнце она почти золотая! – с восхищением воскликнула Адель.
– Да, они бывают и гнедыми и рыжими и соловыми. Он у каждой есть свои неповторимый золотой или серебряный отлив, – объяснил Гунальд.
Не смотря на протесты сестры король повел девушку во дворец. Время для знакомства с новой питомицей еще не пришло. Это было только начало длинного, наполненного церемониями дня. Однако почти каждый час Адель вспоминала об роскошном подарке брата. Сам вечерний пир понравился Адель куда меньше. Она быстро поняла, что ее день рождение было лишь удобным поводом что бы собрать за одним столом самых важных представителей знати. Гости и хозяева быстро забыли о маленькой девочке погрязнув в такие важные, но неинтересные взрослые разговоры. Несколько часов Аделаида стойко переносила скуку. Она сидела за огромным столом по правую руку от короля и с умным видом кивала, улыбалась и снова кивала, силясь хоть что-то понять. Но наконец ее терпение лопнуло. Вежливо попросив разрешение, она с высоко задранным носом вышла из-за стола. Остаток вечера принцесса провела более приятно, в веселой компании юных дам и молодых людей, борющихся за каждое мгновение ее внимания. Но бестолковая трескотня фрейлин и назойливое внимание кавалеров быстро наскучило, ведь все мысли ее высочества были о горе подарков в беспорядке сложенных в ее комнате. И вот дождавшись удобного часа Адель вприпрыжку понеслась к себе, не слыша за спиной ни веселого смеха короля ни язвительных замечаний гостей. Это был ее первый бал, но далеко не последний.
Глава 2
– Вы звали меня, сир? – робко спросила Адель.
Молоденький паж нашел ее во одном из залов дворца, где принцесса играла со сворой недавно родившихся щенков. С важным видом, буквально раздуваясь от сознания собственной значимости мальчик передал Адель приказ от короля немедленно явиться в один из малых залов. На просьбу принцессы объяснить причину столь внезапного желания короля увидеть сестру, паж ответил – что ничего больше не знает. Проходя длинными коридорами до указанного зала, который обычно использовался для частных приемов, Аделаида перебирала в уме всевозможные причины подобного вызова. Обычно брат сам приходил к ней во время занятий и с увлечением наблюдая за учебным процессом. Годы скитаний не позволили ему получить более разностороннее образование. Король, сев чуть дальше сестры, мог часами внимательно слушать рассказы ученых мужей об истории, путешествиях, дальних странах. Гунальд был искренне восхищен успехами сестры. Адель от природы обладала замечательной памятью и без труда заучивала большие сложные тексты.
– Похоже всю память нашей семьи бог вложил в твою голову, – шутил король, он-то сам до сих пор путал имена своих многочисленных придворных.
А еще несколько раз в неделю король с принцессой совершали длительные верховые прогулки по окрестностям города. Это было самое приятное для Адель время, когда оба они отбрасывали условность и могли побыть сами собой. Охрана всегда держалась на почтительном расстоянии, давая возможность государю отдохнуть. Иногда брат с сестрой шли неторопливым шагом, увлеченные разговором, а иногда носились вскачь по окрестным полям, стараясь друг друга обогнать. Аделаида, которая по приезду в столицу не умела даже забираться на лошадь, уже через месяц ежедневных тренировок неплохо держалась в седле. Девочка просто обожала свою невысокую красивую кобылку, подкармливая ее яблоками, морковкой и хлебом.
– Ты мой светлый лучик в этом богом забытом месте, – несколько раз говорил король.
Адель грело душу подобное сравнение. Она искренне привязалась к этому непростому веселому человеку, стараясь во всем соответствовать высокому статусу сестры короля.
– И зачем я только ему понадобилась? – спрашивала себя Аделаида, нервно теребя тоненький витой поясок.
Король явно запаздывал и волнение девочки возрастало с каждой минутой. Но вот наконец-то высокие двери распахнулись и в зал вышел улыбающийся король. Гунальд подошел к сестре. Адель по привычке наклонила голову подставляя макушку для братского поцелуя. Это был ежедневный ритуал, который нравился обоим.
– Ну, чем занималась? Выходила гулять?
– Нет, сир. На улице такие тучи что я предпочла побыть дома. У Грезетты позавчера появились щенки и я все утро с ними играла.
– Это рыжая сучка с черными ушками?
– Да сир.
– Хорошая борзая. Только сама не корми щенков, испортишь.
– Хорошо, сир.
– Брена, а у меня для тебя сюрприз, – с лукавой улыбкой сообщил король.
– Правда!? – воскликнула девочка.
Ее большие глаза стали еще больше от плохо скрытого любопытства. Адель даже начала пританцовывать, ожидая когда король вручит ей очередной небольшой подарок. Гунальд часто баловал любимицу всевозможными безделушками. Он до сих пор чувствовал свою вину перед сестрой за ее долгое томительное изгнание. Однако в руках у короля ничего не было, а сам он лишь хитро улыбался поглядывая на сестру.
– Что это? Что-то крупное? – наконец не выдержала Адель.
– Нет, скорее изящное, – рассмеялся Гунальд.
Паж открыл высокие двери, пропуская вперед невысокую худощавую женщину в простом недорогом платье. Несколько секунд король и его сестра молча смотрели на вошедшую, а потом Адель начала бить крупная дрожь. Она узнала эту пожилую женщину, хотя никогда прежде ее не видела. Но Брена так часто рассказывала о ней с любовью, нежностью, тоской, что Адель просто не могла ее не узнать.
– Няня!? – тихо прошептала она.
– Графиня!? Неужто даже вы не узнали Брену? – рассмеялся Гунальд.
Женщина вздрогнула, впившись взглядом в лицо незнакомой ей девочки. Уж ее то не проведешь. Она не будет молчать, поняла Аделаида, взглянув на нахмуренные брови графини. Няня Брены презрительно поджала губы. Она даже вздохнула, что бы высказать королю все, что она по этому поводу думает. «Пропала, я пропала!» – крутилось в голове у Адель. Ей нужно было что-то срочно делать. Наконец она решилась. Не давая графини опомниться девочка бегом пробежала по залу и буквально повисла на шее у изумленной женщины.
