скачать книгу бесплатно
Мое новогоднее чудо
Ника Крылатая
Он всегда и во всем второй. Всегда в тени старшего брата. И уже два года влюблен в его жену. Без капли надежды на взаимность. Каждая встреча с ней – сладкая мука. Она мечтала играть в театре, но беременность сестры перечеркнула все планы. Теперь для нее главное – вырастить племянницу. Для них новогодняя ночь не волшебство, а просто смена дат. Но, может быть, в этот раз случится настоящее чудо?
Ника Крылатая
Мое новогоднее чудо
Глава 1
Приближался очередной Новый год, но для Владислава с недавних пор вся прелесть праздника померкла. Семейные сборища, некогда любимые, превратились в кошмар. В его личный золотоволосый кошмар. Злата. Его боль. Его радость. Его безответная любовь. Жена старшего брата. Хрупкая балерина с удивительно сильным характером. Она буквально впорхнула в их семью, перевернув одним взглядом Славке душу.
Злата. Златочка. Ей удивительно шло ее имя. Тонкая, нежная, красивая, глаз отвести невозможно. Она видела только Ромку, улыбалась старшему брату какой-то особенной мягкой улыбкой. Ее глаза светились счастьем, когда рядом был он. И Славка завидовал!
Старшенькому природа и так отсыпала всего слишком много: внешность, ум, характер и сумасшедшую харизму. Отец с самого начала готовил Ромку возглавить семейный бизнес, тогда как он всегда был будто на вторых ролях. И пусть мир финансовых инвестиций никогда его особо не привлекал, но все же было обидно. Брат легко шагал по жизни и со стороны казалось, что ничего не вызывает у него затруднений – учеба в престижных вузах, работа с отцом, оригинальные прибыльные проекты тоже будто сыпались на него с неба. И девушки.
Сколько Славка себя помнил, у брата всегда была толпа девиц. Конечно, самых лучших. Да они драться были готовы за Ромку. А на него частенько обращали внимание только для того, чтобы поближе подобраться к Роме. Братья очень похожи между собой, но старший необъяснимым образом всегда привлекал девушек больше. Даже прекрасно зная его такую ужасную репутацию, они все равно мечтали оказаться в его постели. А потом гром среди ясного неба – свадьба.
Владислав сразу не поверил. Ну какой из Ромки муж? Да он же ни одно пары стройных ног не пропускает! На кой черт ему эта женитьба? По залету? Нет, только не Роман Романовский. Даже если чудом кто-то от него забеременел, то будет аборт или содержание на ребенка. Но уж точно никакого штампа в паспорте. Нужно быть последней дурой, чтобы хоть на секунду понадеяться на успех в таком деле.
Брат частенько рассказывал всякие истории о своих девушках, и по его интонациям было слышно, что девиц этих он ни в грош не ставит. И вот потом “она не девка”.
Первый раз Слава увидел Злату мельком и со спины, и даже не понял, чем она могла зацепить такого завзятого бабника, как Ромка. Так уж получилось, что второй раз увидел ее уже на свадьбе брата. Увидел и пропал. В кружевном свадебном платье, с нежным букетом в руках, она шла к Ромке и улыбалась так, что всем стало понятно – Злата любит только его. А Славка сильнее сжимал руки в кулаки, так нестерпимо хотелось зарыться пальцами в этот потрясающий золотой шелк волос.
Племянницы называли ее куклой и феей, и Владислав был полностью согласен с ними. Наверное, потому что она балерина, оттуда и плавность движений, и изящный поворот головы, какая-то легкость и воздушность. Он произносил тост, желал благополучия молодоженам, счастья и всего остального, что положено в таких случаях, а сам хотел только, чтобы Ромка повел себя с ней как с остальными. Пусть бросит ее! Ужасные мысли, но ничего с собой поделать не мог.
Нет ничего более отвратительного, чем влюбиться в жену брата. Владислав обрадовался, когда жених с невестой уехали рано, а потом… Черт, да в нем клокотала бешеная ревность. Он держался, как мог. Старался реже пересекаться со Златой, но совсем семейные праздники игнорировать не мог.
Каждая улыбка золотоволосой феи оставляла в его сердце кровоточащую рану. Злата была с ним мила и приветлива, но всегда немного отстранена. Не давала ему ни малейшей надежды на взаимность. Владислав все ожидал, когда же брат снова пойдет в загул, когда его поймают с очередной красоткой. Только вот шел день за днем, месяц за месяцем, а Ромка и не думал изменять жене. Образцовый муж, кто бы мог подумать!
Зато у него самого жизнь осложнилась еще больше. Мало ему было выворачивающей душу любви, так резко усилилась охота на него. Когда девушки осознали, что старший из братьев теперь окончательно для них потерян, они обратили хищные взоры на младшего, думая, что с ним будет проще. Самые самонадеянные еще предпринимали попытки отбить Ромку у жены, но после парочки наказаний особо ретивых притихли. Ромка действовал жестко, а порой и жестоко. А кому захочется терять бизнес и связи из-за глупой дочки? И только со Златой братец становился совсем другим. Жена делала его мягче, спокойнее.
Черт, да он все время крутился рядом, как прилипчивая муха! Всегда был рядом со Златой, постоянно обнимал и что-то нашептывал, отчего щеки девушки окрашивал очаровательный румянец. И Слава считал, что брат делает это ему назло. Ничем не подкрепленная мысль, но казалось именно так.
Почти два года он варится в своем персональном аду, с каждым разом отравляясь все больше ядом по имени “Злата”. Он ненавидел брата за то, что тот первый ее увидел и забрал себе, и в то же время ненавидел себя за слабость. Находил предлоги, чтобы не встречаться с Ромой и Златой, а потом срывался, и с болью в сердце следил как она счастлива с другим. И вот через пару недель снова Новый год, снова в особняке соберётся вся семья. А проигнорировать – значит, очень сильно оскорбить маму. Прийти – мучаться от сжигающей ревности.
Снова она будет весело смеяться с его племянницами, позволяя заплетать свои волосы как им вздумается. Племянник тоже не остался равнодушным к веселой красавице, а ведь ему только два! Все семейство Романовских подпало под её обаяние.
Новость, которую сообщил едва не лопающийся от счастья брат, разбила сердце Славы на осколки. И он сомневался, что сможет перешагнуть через это. У них будет ребенок. Нет, не так. Не у них. У Ромки, удачливого засранца, и Златы будут близнецы. Брат лучился таким довольством, что хотелось засунуть ему в рот лимон, а еще лучше – вмазать от всей души. Стерва-судьба отвалила ему счастья вагон и маленькую тележку сверху.
Каждый раз, наблюдая за тем, как меняется Злата, Владислав стискивал кулаки. У нее будут дети от любимого мужчины, и это не он. Она становилась все красивее, взгляд лучился такой радостью, что смотреть ей в глаза он не мог. На губах всегда была мягкая улыбка, вызывающая жгучую зависть, потому что предназначалась не ему. Даже с огромным животом золотоволосая балерина оставалась для Славки самой желанной женщиной.
Ромка крутился рядом, хищно следя на тем, чтобы обожаемой жене никто не причинил ни малейшего вреда. Поправлял подушки на диване, исполнял малейший каприз. Славка с удовольствием бы делал это вместо него, но для Златы он был всего лишь братом ее мужа. Разве можно быть настолько ослепленной одним мужчиной?
Славка, когда узнал историю первого брака Златы, хотел сорваться в ее родной город и закопать урода, но Ромка держит мужика под колпаком. Вообще, он не понимал, как девушки не замечают очевидного – его брат жесткий, а порой и жестокий человек. Переломает в угоду своим прихотям и не заметит. Надолго ли его хватит сейчас?
Даже комнату Ромки в родительском доме переделали – добавили соседнюю, убрав стену, теперь там детская для родившихся недавно близнецов. Он разок заглянул туда, когда искал маму, Злата как раз укладывала детей, тихо о чем-то разговаривая с их бабушкой. И он поспешил уйти, пока его не заметили. Чертов Ромка! Переспать с таким количеством девиц, чтобы заполучить ангела! Удачливый сукин сын.
Хотелось выпить, но еще белый день. Он и так сейчас пьет больше, чем обычно. Так и спиться недолго. Буквально с минуты на минуту сестра привезет своих девчонок – наряжать огромную елку, которую установили в гостиной. Почетная обязанность помогать непоседам выпала ему, Ромке с дедом некогда, зять вообще все еще за границей, а мелкие уже исканючились все.
Он задумчиво смотрел через панорамное окно гостиной на заснеженный участок. Снег здесь чистый, белый, а не как в городе – ужасная грязная каша, тающая из-за соли и реагентов. Ну да, здесь все чистят механически, чтобы было не только удобно, но и красиво. Госпожа Романовская, как и госпожа Подгорская, которая нынче укатила в Москву, не хотят видеть грязь и копоть, только беленький снежок. Был бы минус на улице, а так и снеговую установку подогнать можно. И такое случалось в их элитном заповеднике для очень богатых.
– Слав, только давай без глупостей, – к нему подошла мама, держа в руках чашку с чаем. Белая, из немецкого фарфора, изящной формы, обязательно с блюдцем и красивой чайной ложечкой. Мама любит красивые вещи: тонкие, со вкусом, желательно – ручной работы. – Держи себя в руках, и не бросай такие тоскливые взгляды.
– Мам, не понимаю, о чем ты, – попытался он вновь уйти от разговора.
– Все ты понимаешь, – Валерия Максимовна сделала глоток чая. – Думаешь, никто ничего не замечает?
– Я уже достаточно взрослый, чтобы понимать последствия своих поступков, – твердо произнес Владислав. – И я ничего не сделал.
– Мальчик мой, – вздохнула Валерия Максимовна. Поставив чашку на столик, обняла сына, – все вы говорите, что взрослые, лет с трех примерно, – она мягко улыбнулась. – А для меня все равно дети. И всех вас я люблю одинаково. Твои тоскливые взгляды, которые ты бросаешь на Злату, только слепой не заметит. А Ромка не слепой. И он сдерживается из последних сил. Славочка, прими то, что Злата твоей не будет. Она девочка деликатная, и ни за что не захочет вас поссорить, но ведь ей тоже несладко от такой ситуации. Слав, у нас не семейные обеды в последнее время, а минное поле. Я хочу и тебя видеть счастливым.
– Я все понял, мам: в сторону Златы не смотреть вообще, – как-то обреченно-зло выдохнул Владислав, сжимая кулаки. – Могу совсем не появляться. Всем сразу станет легче.
– Прекрати, – Валерия Максимовна обняла сына. – Никому от этого легче не станет. Надеюсь, ты сможешь перебороть свое влечение к Злате, и обратишь свое внимание на девушек вокруг. Ну не может быть, чтобы среди них не нашлось той самой.
Славка нехорошо усмехнулся, мать прекрасно понимает, какого сорта девицы вечно крутятся рядом. Задолбался отмахиваться.
– Ну, пока “той самой”, как ты выразилась, я и близко не наблюдаю, – с ядовитым сарказмом ответил сын. – Можно подумать, что я такой дурак, раз думают, что клюну на силиконовые си… на силиконовую грудь и накачанные губы.
– Очень надеюсь, что воспитали мы тебя с отцом правильно, и на куклу ты не клюнешь, – усмехнулась Валерия Максимовна. Она столько сил положила, чтобы дети умели отличать хорошее от плохого, чтобы могли составить свое мнение. И если с Ромкой было все просто – уж его мнение ничем не перешибить, то со Славкой сложнее, он пытался то подражать старшему брату, то действовать прямо противоположно.
Глава 2
Диана пришла домой с работы, устало прислонилась спиной к входной двери. Ноги гудели после рабочего дня. Тяжело вздохнув, опустилась на табурет, стоящий в углу коридорчика. Арина не выбежала ее встречать, значит, они с Софьей куда-то ушли.
– Лишь бы просто погулять, – печально прошептала Диана, абсолютно не веря в то, что говорит. Декабрь на улице, время девять вечера, какие прогулки с трехлетним ребенком да по такому холоду?
Раздевшись, прошла в зал и села в кресло, устало прикрывая глаза. Звонить сестре бесполезно, она все равно не возьмет трубку, остается только обзванивать ее подруг в надежде, что Софка у кого-то из них, а не неизвестно где.
Диана ненавидела эту холодную квартиру с ледяным полом и ремонтом столетней давности. Девушка растерла лицо руками, наплевав на макияж, потом смоет. Сколько раз она порывалась уйти отсюда? Раз десять, точно. Эта квартира досталась деду мамы от какого-то завода перед самым развалом государства, оттого дом достраивали кто во что горазд. Деда она не помнит, зато еще неплохо помнит бабушку, ушедшую тоже рано. Родители отца мать откровенно ненавидели, и были очень рады, когда он развелся.
Вот перед разводом и делался последний ремонт. Дианка обвела взглядом зал – здесь живет она. В спальне немного теплее, там сестра с дочкой. Они с мамой мечтали поменять эту квартиру на более светлую, более теплую. У этой же было только одно достоинство – тут можно было открыть магазинчик, потому что окна выходили на тротуар и этаж первый. Да, и площадь. Вот площадь и планировка у квартиры хорошие – большая улучшенная двушка. Подкопить немного денег и можно менять. Не сложилось.
У мамы оказались проблемы с сердцем, и она долго их скрывала, боясь дорогостоящего лечения. Всегда говорила: “Дианочка, ты моя принцесса”. Да ни черта она не принцесса… Выкручивались кое-как, пока мама не слегла. Отец к тому времени уже давно пропал с горизонта и наплевал на дочерей. На плечи семнадцатилетней девчонки легли заботы о семье – маме и тринадцатилетней сестре с не самым простым характером.
Двоюродные мамины сестры и братья помогали, чем могли, но у всех свои семьи, там тоже проблем хватало. Родные сестры отца девчонок подчеркнуто игнорировали. Дианка мечтала о театральном, а поступила в местный пединститут. Там и конкурса-то толком не было, квота огромная. Ну, быть учителем географии тоже неплохо. И тут тоже не случилось.
Девушка горько усмехнулась. Когда же она перестанет вспоминать весь этот негатив? Ведь были и светлые моменты, но их было очень и очень мало. Последней каплей стала беременность сестры. Софья. Мудрость. Но это явно не про младшенькую. Наглая, напористая, постоянно врущая, она трепала нервы матери и сестре с каким-то садистским удовольствием. Могла уйти гулять неизвестно куда, и возвращалась только тогда, когда хотела. Уборка, готовка, любые домашние дела не делала и не собиралась.
Шмотки и парни – большее ее ничего не интересовало. Лет с шестнадцати могла дома по три дня не появляться, а мама переживала. Хваталась за сердце, пила капли и таблетки. Сестры жили в одной квартире как чужие люди. Пока Диана пыталась учиться и работать, Софья гуляла. Устав от ее выкрутасов, старшая сестра и мама решили продать квартиру и поделить деньги на троих. Пусть берет свою часть и едет в Москву, как и хотела, терпеть её ни у кого сил не было.
– Ты зачем меня в такой нищете родила? – Софья презрительно кривила губы. – Живем в какой-то дыре, на море ни разу не ездили.
– А ты на работу выйди и накопи на море, – не выдержала Диана. – Сидишь на наших с мамой шеях и ножки свесила!
– А не пойти бы тебе… куда-нибудь? – младшенькая была непрошибаема. – Это и моя квартира, так что заткнись.
– Да ты ни копейки даже на продукты не дала! – в который раз попробовала Диана донести сестре, как по-свински она себя ведет. – Маме на лекарства знаешь, сколько уходит? И ты еще нервы всем треплешь!
– Диана, не нужно, – Виктория Александровна не могла слышать этих ссор. Она очень переживала, что не смогла правильно воспитать младшую дочь. – Сонечка, если бы ты пошла работать…
– Кем? Кассиршей в магазин? На рынок торговать? – брезгливо произнесла девушка. – Нет уж, спасибо. Обойдусь.
– А кто тебя кормить должен? Я? – Диана опустилась на стул.
– Ой, да как ты тут кормишь? Макароны, окорочка, капуста. Где нормальная еда? – Сонька вела себя нагло, впрочем, как и всегда. – Невозможно же есть каждый день одно и то же!
– Ты вконец оборзела, – зло прищурилась Диана. Такие разговоры становились все чаще. Уйти бы на съемную квартиру, но маму одну не оставишь, и Соньку в квартире одну не оставишь. Быстро тут притон организует со своими подружками. – В семнадцать уже можно какую-нибудь работу найти, раз учиться ты не собираешься.
Младшая бросила школу сразу после девятого класса, да и училась с двойки на тройку, в колледже, куда ее с трудом устроили, ни разу не появилась. Бесплатное место ей не грозило ни при каких условиях, а то, что было по карману, сестру не вдохновляло.
– Ну, ты вот учишься, будешь географичкой за три копейки. Бегаешь по работам. Посмотри на себя, выглядишь очень потасканной жизнью, – она с наслаждением выливала на сестру тонны грязи. – Правильная такая, аж тошно. Надоело жить в нищете!
– Так и вали на все четыре стороны! – развернувшись к матери, Диана увидела, что она снова плачет. Девушка понять не могла, чего добивается сестра. Точнее, догадывалась, но верить в это не хотела. Сонька хотела денег – быстро и много, а взять их можно было только с продажи квартиры. – Мама, иди ложись.
– Да щаз, прям свалила, – нагло ухмыльнулась младшая. – А квартирку ты себе захапать хочешь, да? Знаешь же прекрасно, что все записано на маму. А ты, такая правильная и добренькая, убедишь ее квартиру продать, а новую на себя запишешь. А вот хренушки.
– Соня, да как ты можешь? – Виктория Александровна схватилась за сердце, оседая на стул. Диана кинулась к шкафчику с лекарствами, быстро набрала воды в стакан. Сестра с места не сдвинулась. Как можно быть такой дрянью? Совести у нее никогда не было.
– Ой, а то я не знаю, что только и мечтаете от меня избавиться, – ничуть не смутилась дочь. – Отдайте мне половину, и я свалю в Москву.
– Ждут тебя там, как же, – бросила Диана, подавая матери лекарства. – Только Сони Михайловой там и не хватает. И почему половину? Треть.
– Я хочу половину, – невозмутимо ответила младшая.
– Ты прекрасно знаешь, что тогда мы ничего не купим, и свободных денег нет. Не то бы я давно тебе их дала, чтобы только ты свалила, – не выдержала Диана. – Надо было тебя посадить!
– Надо было, – пожала плечами младшая, – только вам жалко меня стало. Да и что бы родственник и друзья сказали, а? Из-за пары колец и цепочки родную сестру не пожалеть.
Диана едва себя сдерживала, чтобы не ударить Соню. Сколько себя помнила, столько и мечтала больше не пересекаться с сестрой, которая с детства отличалась жадностью и ленью. А еще завистью. Ни разговоры, ни материнский ремень не помогали. Сонька гуляла где и с кем хотела, столько, сколько хотела и врала, врала, врала. Даже соседи, хорошо знавшие их семью, порой покупались, что уж говорить о посторонних людях? Они считали, что Соня почти Золушка при злой матери и стерве-сестре. И её, бедненькую, все жалели.
Ну а кто все-таки узнавал о лжи, попадал в своеобразный “черный список” – с такими Соня прекращала общаться и лично, и по телефону. Тот разговор снова закончился как обычно: мама слегла с давлением, а сестра, громко хлопнув дверью, загуляла на три дня.
Тряхнув головой, Диана встала с кресла. То было давно, кажется, целая жизнь прошла, а на самом деле года четыре. Хотя нет, наверное, уже почти пять. Подойдя к шкафу, чтобы взять домашнюю одежду и идти в душ, громко выругалась:
– Сонька, зараза ты! Когда ты перестанешь таскать мои вещи? Замок поставлю, – чуть не плача произнесла старшая.
Сестра рылась в ее одежде, снова, не удосужившись сложить вещи аккуратно. Порядок и Соня – это два полюса. Диана давно не покупала себе дорогих вещей: во-первых, все качественное покупалось только Арине, а во-вторых, все равно младшая рано или поздно возьмет поносить и испортит. Дырки, пятна, затяжки… После Соньки вещи только в огороде носить.
– Мам, как же ты ошиблась с именами дочерей. Я у тебя ни черта не принцесса, а для Соньки слово “мудрость” как ругательство. Мам, она ведь нашла способ сесть мне на шею и ничего не делать, – Диана часто заморгала, пытаясь сдержать слезы. Силы, и моральные, и физические, заканчивались, но нужно держаться ради Арины. Все равно другого выхода у нее нет.
Сейчас запустит стирку, сходит в душ, выпьет чаю и станет легче. Это просто она устала. Елки, поздравления на дому отнимали много сил, но и платили хорошо. Чем больше побегает, тем больше уверенности, что хватит не только на необходимое, но и побаловать Аринку.
Включив обогреватель, Диана побежала в душ. Врубила кипяток и подождала, пока ванная немного прогреется. Квартире нужен ремонт, но вложений потребуется слишком много, переклейкой обоев не обойтись.
Выходить из нагретой ванной не хотелось, но не будет же она сидеть тут вечно? И ведь батареи горячие, но в квартире все равно холодно! Нужно нанимать бригаду, все вскрывать и смотреть, что там настроили горе-строители, но денег нет и желания, если честно, тоже. Продать и купить другую! И черт с ним, с нормальным районом!
Высушив волосы, Диана оделась в теплый спортивный костюм и войлочные тапки, в одном полотенце на голое тело околеть можно.
Завалиться бы уже спать, завтра с утра снова забег по елкам и квартирам, но она нервничала из-за сестры, ушедшей вместе с дочкой, и уснуть все равно бы не смогла. Чтобы отвлечься, занялась уборкой, Сонька убирала только середину. Да и стирка еще крутится. И посуду перемыть нужно, полная раковина, будто тут гулянка была.
Диана наводила порядок, мысленно перебирая список дел на завтра и прикидывая, успеет ли заскочить в продуктовый. Деньги сестре в руки она давать опасалась, потому что та опять купит чипсов, шоколад или еще чего, и не поделится. А старшей снова бегай занимай до зарплаты, хорошо хоть коллеги отзывчивые и начальница понимающая, иначе девушка бы опустила руки.
– Зараза! – Дианка все-таки схватилась за телефон, чтобы позвонить сестре. Шли длинные гудки, но трубку никто не брал. Набрав ее номер раз десять и не получив ответа, тяжело вздохнула. Отправила сообщение в мессенджере. Высветился значок доставки и что его прочитали, но ответа нет. Да она и не надеялась сильно. – Куда тебя опять понесло?
Реагировать на выходки сестры спокойно она так и не научилась, хотя и пыталась. Если бы не Арина, давно бы продали квартиру и разъехались в разные стороны, но бросить маленького человечка, которому не повезло родиться у такой матери, она не могла. Станет племянница старше, тогда и будут решать. А пока жить вместе – единственная возможность хоть как-то принимать участие в воспитании ребенка и быть мало-мальски уверенной, что с Ариной все в хоть в относительном, но порядке.
Глава 3
– Мам, все нормально. Зря переживаешь. Счастливому браку Ромки ничего не угрожает, – Славка замолчал, выдохнул, – кроме него самого. Пусть только попробует…
– Владислав, перестать, – твердо перебила его мама. – В любом случае ты не имеешь права лезть в их семью. Займись своей жизнью. Злата вам не трофей победителю!
Валерия Максимовна строго посмотрела на сына. Этот взгляд ему был хорошо знаком. Этого взгляда госпожи Романовской боялись все – от горничной до мэра. Невысокой хрупкой женщине опасались перечить все, и только она одна всегда могла поставить на место и его, и Ромку. Она порой бывала даже более жесткой, чем отец.
– Мам, я же сказал, что буду держать себя в руках, – Влад выдержал взгляд матери.
– Не знаешь, чем заняться, займись работой. Или в твоих салонах полный порядок? – она выгнула бровь, ожидая ответа. – Делегирование полномочий…
– … не снимает с меня ответственности, – закончил за нее сын. – Я в курсе. Всё штатно. Алиса приехала, – предпочел он сменить тему разговора.
Автоматические ворота откатились в сторону и во двор въехал джип сестры. Можно идти встречать два урагана.
– Зайки мои приехали, – заулыбалась Валерия Максимовна, превращаясь из строгой дамы в бабушку. – Слав, ты так и будешь стоять? Не поможешь сестре?
Сын, вздохнув, отправился в холл за курткой, на улице в этом году было холоднее обычного. На парковке возле джипа уже суетилась Алиса, отстегивая детей из автокресел.
– Славка, привет! Принимай! – она сунула ему в руки сына. – Так, девчонки, сейчас отстегну, нетерпеливые какие.
– Привет, непоседы! – Влад улыбнулся племянницам.
– Дядя Слава, а елку поставили? – у старшей блестели глаза от предвкушения. Дома они елку уже нарядили, и теперь у бабушки с дедушкой. И под каждой будут подарки от Деда Мороза.
– Алина, Катя, что сначала нужно было сказать? – строго посмотрела на дочерей Алиса.
– Привет, дядя Слава! – дружно выкрикнули девчонки.
– Ну елку-то поставили? – в нетерпении переспросила старшая, подавая руку, чтобы дядя помог вылезти из машины.
– Поставили. И игрушки уже тоже принесли, – с улыбкой ответил им Славка. Коробки и вправду стояли в гостиной, дожидаясь мелких.
– Урааа! – девчушки, крича на всю улицу, побежали в дом. У бабушки несколько ящиков настоящих сокровищ! Это у другой бабушки нужно делить елку с двоюродными братьями и сестрами, а тут пока дети тети Златы и дяди Ромы еще маленькие.
– Вот же женщины, – усмехнулся Славка, лишь бы самим наряжаться и наряжать всё вокруг. – А ты у нас серьезный мужчина, да, Глеб?
Племянник только сосредоточенно сопел, сидя на руках у дяди. Алиска тем временем открыла багажник и ожидала, пока брат догадается взять сумки.
– Слав, давай мне сына, и возьми пакеты, – она протянула руки, и сын потянулся к маме. Дядя Слава, конечно, хорошо, но у мамы на руках лучше.
