скачать книгу бесплатно
Подруги обнялись, в глазах Мисты стояли слезы. Девушки никогда не разлучались надолго, мысль о том, что это могла быть последняя встреча, заставила прижаться крепче друг к другу. Лекари берут высокую цену за свои услуги, но в жизни приходится платить за стоящие вещи не меньше. Миста проводила Троф до калитки дома Ловексов, когда фигура Троф исчезла с глаз, Миста все равно продолжала стоять и смотреть в сторону ушедшей подруги.
***
Троф вернулась домой, отец встретил ее в дверях и впопыхах сказал, что мама отдыхает в комнате, а сам он отправляется на рынок за продуктами и успокоительными травами для нее.
Собрав необходимый провиант, Троф спрятала мешок под лестницей. Сколько она еще не увидится с родителями, она не знала, ей жадно хотелось продлить мгновения в собственном доме. Девушка поднялась в комнату матери, увидеть ее еще раз было необходимо, чтобы уменьшить ноющий призрак будущей разлуки.
– Мам? Я могу зайти?
– Да, Трофа, иди ко мне.
Девушка села около матери на кровать.
– Как ты себя чувствуешь?
– Нормально, не волнуйся.
– Мам… Не нужно врать.
– Девочка моя, я справлюсь, мне нужно немного отдохнуть, а потом я встану и приготовлю еды твоему отцу в дорогу. Нам придется с тобой побыть вдвоем некоторое время, но мы же сильные с тобой, мы справимся, – Слома слабо улыбнулась, Троф не отводила свой взгляд от бледного и заплаканного лица матери.
– Я тебя люблю, мам.
– И я тебя, Троф. Мосс тоже очень любила тебя, она так много о тебе говорила, когда мы вышивали.
Троф погладила маму по голове и оставила ее отдыхать. Непривычно было слышать о своей сестре такое, при Троф она не произносила много слов, тем более что она говорила с кем-то о ней, не укладывалось у нее в голове. Внутри засосало от осознания, что Троф упустила что-то важное между ними с сестрой.
В дверь постучали, Троф не хотелось никому открывать, день не располагал быть разговорчивой и милой, но стук повторился усерднее.
– Кто там?
– Это Варэн.
– Варэн, Мосс нет дома, мы сейчас не особо принимаем гостей
– Я знаю, что Мосс нет, и я знаю, почему. Открой, пожалуйста!
Троф распахнула дверь так резко, что чуть не ударила сына пекаря Варэна.
– Что ты знаешь? – накинулась на него девушка с вопросом.
– Я знаю, что Мосс забрал лекарь.
– Откуда? Мосс тебе говорила о лекаре?
– Нет. Мне рассказал твой отец.
– Отец? С чего вдруг ему тебе об этом рассказывать?
– Когда я пришел просить руки Мосс, твой отец пытался меня отговорить разными способами, но я стоял на своем. Тогда твой отец сказал, что Мосс обещана другому, но я ему не поверил, и он все же объяснил мне, что теперь только лекарь владеет ее душой, и этого никак не изменить.
– Если ты знал, почему ты не сказал мне? Почему ты сам что-нибудь не сделал? Зачем ты сейчас сюда заявился и говоришь мне все это?
– Потому что я, на самом деле, пытался! Я неделями дежурил у вашего дома по ночам, чтобы сразиться с лекарем, но сегодня я уснул. Понимаешь, уснул! То ли усталость сказалась на мне, то ли лекарь применил свои чары, но я упустил их. Я виноват в том, что твоя сестра пропала! Твой отец был прав, что отказывал мне даже в попытке помочь вашей беде, потому что я все испортил!
Варэн тяжело дышал, только после его рассказа Трофа заметила круги у него под глазами, всю неделю он был очень медлителен, за что в пекарне не раз на него прикрикивали на кухне, он пытался помочь ее сестре. Троф не могла его винить, ненавидеть, говорить, что во всем виноват только он, но девушка ведь также спала в ту ночь, хотя ее сестра явно плохо чувствовала себя. Они оба совершили ошибку, и теперь они оба хотят ее исправить.
– Зачем ты здесь?
– Я хочу попросить тебя о помощи, мне нужно знать хоть что-нибудь об этом лекаре. Я пойду за ним и освобожу твою сестру.
– Да? И как же ты это сделаешь? Он тебя взглядом может просто испепелить! – конечно, Троф преувеличивала, но ей не хотелось, чтобы за ее повозкой увязался нежданный преследователь в лице Варэна.
– Что? Не говори чушь! Они могут лишь отвары лечебные варить!
– Тогда как он тебя усыпил? Да не только тебя! Всех нас! – Варэн опустил взгляд в задумчивости. Троф не знала, что чувствует к нему Мосс. Правда, они много времени проводили вместе, значит, все же что-то тянуло сестру к нему. А если так посмотреть, то парень был хорош собой. Высокий, светлые короткие волосы, широкие плечи и смешной нос картошкой. Да и рукастым он был, храбрость в нем тоже вот проснулась. Не было бы лекаря, отец вполне мог и согласиться на замужество старшей дочери.
– Не знаю! Но важно ли это?! Нужно спасать Мосс! – Трофа ценила искренние попытки юноши помочь ее сестре, но лишать возможного счастья Мосс она не хотела, та достаточно перенесла. Упрямство Троф тоже было не последней решающей причиной. Троф решила спасти сама сестру и не подвергать никого опасности, значит, так тому и быть. Детское безрассудство не покидало голову Троф до сих пор. Поразмыслив немного, девушка ответила:
– Хорошо.
– Хорошо?
– Да, но приходи завтра, сейчас не время для этого разговора. Завтра я все тебе расскажу, я узнаю у родителей больше информации. Отец отправится завтра на ее поиски, если он будет добр, он разрешит тебе следовать вместе с ним.
– Спасибо, Троф! Я сделаю все, чтобы спасти твою сестру.
Девушка распрощалась с Варэном, он был настроен более решительно, чем до прихода к дому сестер. Однако Троф не собиралась отменять свой план, этой ночью она уедет вслед за лекарем, и только она отправится на поиски своей сестры. Варэн в бою может погубить и себя, и Мосс, он пекарь, а не воин. Отец сестер был слишком стар, он может не доехать до Апогена живым. Троф предстоял поход, который она не знала. Как именно он закончится для нее? Но с этой ценой она могла себя примирить, по крайней мере, пока.
***
Наступила ночь. Троф собрала необходимые, как она думала, вещи: накидку, рубаху, белье, зубную щетку, немного отложенных на что-то монет; Троф так и не смогла вспомнить, на что она хотела их потратить. Прежде она просто кидала все свои вещи в повозку, и семья отправлялась в другой город, выбирать самое нужное ей не приходилось. Смешок еле слышно вырвался у Троф: «Ну и путешественница из тебя, Троф, даже сумку собрать не можешь».
Троф надела темно-синий свитер, серые штаны, которые мама сшила ей на прошлый день рождения, и теплые ботинки, которые ей достались от сестры, так она собралась в путь. Она взглянула на браслет, который сестра успела отдать в свою последнюю ночь, он тоже отправится с ней в поездку. Внизу она переложила все вещи в большую холщовую сумку с едой и водой, которая была припрятана у лестницы ранее утром.
Отец с матерью отдыхали в комнате. За день никто так и не проронил ни слова, все были измучены и слишком устали, чтобы пытаться балансировать на границах горя, разговоры казались лишними. Выбраться из дома не было сложной авантюрой по сравнению с приготовлением повозки с лошадью – громкое ржание лошади могло разбудить родителей Троф.
– Тише-тише, Люция. Не шуми только. Все будет хорошо, нам просто нужно будет с тобой прокатиться до одного места, ты еще вернешься домой.
Лошадь вела себя спокойно и всячески помогала Троф. Подействовала ли на нее ложь девушки или лошадь была готова отправиться с ней по собственному желанию, узнать было сложновато.
– Как же расстроится отец, – Троф, сощурив глаза, начала ломать колеса у второй повозки, если Миста не справится с уговорами родных, то это хотя бы их задержит. Закончив, она забросила вещи в повозку и забралась в нее. Троф оглянулась на свой дом и уверенно взяла в руки поводья, повозка пришла в движение.
Троф выехала из Фроколта без препятствий, за стенами города девушка хлестнула поводьями, и Люция помчалась в сторону Апогена.
Из-за повозки лошадь не могла быстро разогнаться, но главное было не останавливаться. Путь следовал через леса, а ночь лишь вступала в свои законные владения. Одна Троф еще никогда не путешествовала, да и о здешних местах историй было великое множество, что определить, где правда, а где вымысел, не представлялось возможным. За леса близ Фроколта Троф не переживала, местность была болотистой, и разбойники предпочитали обходить эти леса стороной. Сгинуть со своей же жертвой не представлялось заманчивым будущим для этих ребят.
Далее же девушку ждала неизвестность, до ближайшего города был день пути, где она хотела узнать, куда дальше ей ехать, чтобы добраться до Апогена. Карты дома не нашлось, а во Фроколте не хотелось вызывать подозрений расспросами о городе у лавочников.
Спустя время Троф начало клонить в сон, только ухабы на дороге как-то выдергивали девушку в мир бодрствования. Трофа не могла себе позволить сдаться, но сил было немного после всех происшествий предыдущего дня, нужно было продержаться до утра.
Близился третий час ночи, темнота окружала Троф со всех сторон, к звукам, доносившимся по сторонам, она старалась не прислушиваться, боясь, что услышит то, что заставит повернуть ее назад. Легкий свитер перестал спасать от назойливого ветерка, тело Троф сжалось, останавливаться, чтобы достать теплые вещи, ей не очень-то хотелось.
Лампа, висящая на повозке, не давала оглядеться, где она находилась, но вот впереди Троф разглядела расплывчатый силуэт, лошадь неумолимо приближалась к нему. Девушка успела натянуть поводья в последний момент и крикнуть Люции: «Тпру!» Повозка остановилась у самого силуэта, он и не думал отступать, будто его не пугала возможность остаться на этой дороге в неприглядном состоянии после встречи с колесами повозки. Силуэт снял капюшон, и, оказалось, что под ним скрывалась старушка с добродушным лицом.
– Путница, куда путь держишь? – голос звучал звонко, моложаво, если бы Трофа своими глазами не видела, что перед ней старушка, то решила бы, что с ней говорит молодая женщина.
– В Апоген еду, бабушка, – как бы ни была мила старушка, все-таки сомнения о ее намерениях у Троф были. Они находились посреди ночи на дороге, которая шла через лес, в голову закрадывались лишь кровожадные причины для бабушки быть здесь.
– Ох, как хорошо, по пути будет. Свези-ка меня в Сумятицу, а я тебе еды в дорожку дам.
Подвозить ночных попутчиков в планы Троф не входило, поэтому, готовясь развернуть повозку и объехать старушку, девушка уже натянула поводья, как ее левую руку сковала боль, поводья выпали из рук. Трофа подтянула рукав и увидела, что браслет, который сплела сестра в последнюю ночь, странно светился, а под ним рука приобрела красный оттенок.
– Чудная вещица, с любовью сделана. Да ты не бойся, следа не останется, он так, просто предупредить тебя хотел, – девушка удивленно взглянула на старушку.
– Браслет? Предупредить? Бабушка, что за глупости?
– Ну, глупости, так глупости, твое дело – верить или не верить, но что хотел браслет, я тебе сказала.
«Чудеса. Не хватало еще браслетов, которые пытаются заговорить при использовании болезненных приемов», – Троф посмотрела на браслет, а потом на старушку. Казалось, что новая знакомая просто не в себе, и стоит попытаться все-таки скрыться с ее глаз, но свет, исходящий от браслета, снова угрожающе запульсировал: «Ладно-ладно, довезу старушку до Сумятицы, если останусь жива и доберусь до сестры, выясню, за что ее подарок так меня невзлюбил».
– Садитесь, бабушка, я вас отвезу.
– Ох, спасибо, путница, а то я уже несколько дней по этому лесу бреду, ножки устали. Ты не бойся, не обижу и уснуть тебе не дам в опасном месте.
Повозка снова тронулась в путь, Трофа лошадь больше не гнала, решив до конца ночи ехать в спокойном темпе и не создавать много шума, чтобы не обрести новых попутчиков. Старушка, кажется, задремала, и девушка немного успокоилась, скоро примется рассвет за дело, и до Сумятицы останется всего несколько часов, там она и распрощается с компанией.
Ехала парочка совсем недолго, когда начало светать. С первыми лучами солнца старушка проснулась и встрепенулась, словно воробушек, и внимательно осмотрела Троф.
– Путница, почему ты в Апоген едешь?
– В гости к родителям еду, бабушка, навестить мне их надо, – бабушка недовольно причмокнула губами.
– Ай, не хорошо врать мне, знаю, что ты от них едешь, а не к ним.
– Что ж тогда, бабушка, ты спрашиваешь, коли знаешь?
Старушка рассмеялась:
– Смелость есть, одобряю, уже давно пора. Я спрашиваю, потому что люблю слушать рассказы других людей, даже если я сама все знаю, приятно послушать кого-то, окромя себя.
Трофа посмотрела на старушку, вдруг осознание ударило ее будто бы молния.
– Вы лекарь!
– Я? Глупости, я обычная старушка, которая гуляет по ночам в лесу.
– Прекратите, не дурите мне голову, вы точно лекарь.
– Я просто сижу рядом и спрашиваю о твоей жизни, путница, не более.
– Ваши странные разговоры с моим браслетом, вы знали о том, что я еду от родителей, откуда вам все это знать, если вы не лекарь?
– Не знаю, может, мне это сейчас снится.
– Вам? Снится? Но я же существую! Я точно не сплю.
– Ты уверена в этом? Вот я никогда не уверена, что уже проснулась.
Троф вздохнула, кажется, старушка действительно сошла с ума, и никаких лекарей в ее повозке не сидит. Да и тем более кто знает, на что эти лекари способны? Говорят только, что отвары варят, но многие отмечали странности в их поведении. Кто с псом спор вел о липах, кто шептал что-то недалече от плачущего ребенка, а тот вскорости заливался смехом и не помнил никаких лекарей поблизости. Может, эта старушка умела и прошлое видеть? Да и заклинаниями они промышляют порой, хоть стараются это скрыть.
Старушка вновь уснула, солнце уже появилось на горизонте и становилось все больше, скоро придется остановиться на ночлег, правда, девушке спать с этой чудной старушкой не очень-то хотелось.
Впереди показалась небольшая поляна, Троф решила остановиться тут – если сон придется отложить, то хотя бы немного отдохнуть и перекусить ей все же стоит. Троф разбудила старушку, пока последняя возилась со своими вещами и стелила плед на землю, Троф распрягла Люцию, чтобы та могла попастись и также отдохнуть.
– Пойди сюда, путница. У меня есть вкуснейший чай из самой Сумятицы.
– Спасибо, бабушка, но я свою еду поем, у меня достаточно запасов.
– Путница, не нужно обижать меня, я тебя не отравлю, пока такой цели у меня не было.
Слова старушки почему-то не успокоили Троф. Хотя старушка была одета в темную накидку, когда она раскрывала ее, доставая что-то для их трапезы, там мелькали ткани ярких цветов. Как же все-таки ее голос отличался от ее внешности! Старушка была маленькой, горбилась, но при этом оставалась довольно шустрой, на лице светились голубые глаза, а морщины-рытвины становились на солнце будто глубже, но голос оставался таким же звонким, приятным, легким, он не мог не притягивать к себе.
– Путница, бери чашку.
Троф взяла белую чашку с золотистой каймой, внутри нее плескалась зеленая жидкость, на чай было похоже, но сомнения у Троф оставались, она сделала маленький глоток. Ее организм наполнила теплота, кончики пальцев стало покалывать, яркая вспышка перед глазами – было последнее, что Троф запомнила перед тем, как потерять сознание.
Трофа очнулась, когда уже начало темнеть. Она обнаружила, что была укрыта пледом, а старушки рядом видно не было. Троф скинула с себя плед и начала нервно оглядываться.
«То, что я осталась жива, это, конечно, плюс, вот только ночью путешествовать на своих двоих не очень дальновидно», – у дороги она увидела уже запряженную лошадь и старушку, которая шла по направлению к ней.
– Наконец-то! А то я думала, что мне придется тебя самой грузить в повозку, а я уже не в том возрасте, чтобы таскать тяжести.
– Что вы сделали со мной?! Что это за напиток был?!
– Чай, обычный чай с щепоткой успокаивающего заклинания, но от этого чай не перестал быть чаем. Ты просто сильно устала, и так сработало заклинание, оно решило, что тебе нужно отдохнуть. Я надеялась, что это не продлится долго. Перекуси, и мы отправимся дальше. Тебе больше нельзя опаздывать, а у меня дела в Сумятице.
Троф послушалась старушку, но от ее еды отказалась в этот раз наотрез. Что теперь поделаешь? Если заклинание решило, то так тому и быть. Троф хмыкнула и продолжила, есть, старушка хитро на нее поглядывала, но разговора не начинала.
Через час они снова тронулись в сторону Сумятицы. Троф чувствовала себя, на удивление, отдохнувшей, как будто она несколько дней нежилась в теплой дреме и ничего больше не делала. «Может, этот чай и не так плох». Наступила ночь. Троф потрогала браслет, он не обжигал ее больше, а краснота под ним прошла, он мигал. Мигал? Нет, скорее, пульсировал слабым светом, Троф это успокаивало.
– Браслет больше не жжет? – Троф пожала плечами на вопрос старушки.
– Нет, он лишь светится.
– Он не будет тебя больше обжигать без веской причины.
– То есть до этого причина была веской? – Троф вскинула руки от досады – вот еще, браслету ли решать, делать Троф больно или нет.
