скачать книгу бесплатно
Сергей пробежался глазами по строчкам статьи и, задумчиво хмыкнув себе под нос, перелистнул страницу. За прошедшие пять лет авиация шагнула вперед достаточно, чтобы несколько потеснить дирижабли с «небесного пьедестала», но, так и не смогла свергнуть их до конца. Об этом факте можно было судить даже по привезённым Алаем журналам, где новостям об авиации было отдано меньше половины страниц.
Сергей захлопнул «Вестник…» и, кинув его на пол рядом с диваном, откинулся на подушку.
Все же прогресс был на лицо. Местные инженеры довольно шустро подхватили его идею, и аппараты тяжелее воздуха прочно обосновались в небесах планеты. Вот только по большему счету многие из них в какой-то степени являлись копией его машин, причем порой весьма узнаваемыми копиями. Тот же Маранский «Целенк» был в буквальном смысле слова «содран» с его «двенашки» и отличался от нее лишь наличием трех дополнительных двигателей, да несколько изменённым контуром крыла. Создавалось такое впечатление, что большинство авиаконструкторов просто бояться отходить от заданных канонов, придумывать что-то свое, новое. Впрочем, если принять во внимание, сколько раз они терпели неудачи при создании крыланов, то удивляться этой осторожности не приходится. Зато размах задумок их коллег по дирижаблестроению просто потрясал. Страницы журналов просто пестрели фотографиями аэростатов всевозможных видов и размеров: от небольшого одноместного «Ратула» (инженера из Латии) всего десяток метров длиной, до гигантского небесного тримарана, построенного в Герании.
Не было в этих журналах только одного – машин инженеров из Руссарии. Страна, погрязшая в хаосе смуты, стремительно отставала в этом плане от остальных государств этого мира, впрочем, не только в авиа- и дирижаблестроении. Нет, что-то новое строилось и даже поступало в войска, но глядя на предоставленные Наимовым документы по новым образцам авиатехники, Сергей только разочарованно вздыхал. Большинство новых моделей руссарских аэропланов недотягивали даже до его первых образцов, что было прекрасно видно по их неуклюжим конструкциям и техническим данным. Деградация – иначе это назвать было и нельзя. Тем не менее, разработавшие и производящие их компании упорно проталкивали свои детища в жизнь и, судя по документам, смогли даже заключить контракты на поставки в войска. Это было плохо, очень плохо, но к счастью в верхах это наконец-то осознали сей факт и решили «стряхнуть пыль» с его скромной персоны. Не зря же было кинуто столько сил на восстановление завода. За прошедшие с момента приезда Алая полтора месяца сюда буквально потоком «хлынули» эшелоны с необходимым оборудованием и материалами. Мало того, в подчинение Андре были приданы дополнительные силы, укрепившие оборону города и позволившие Роханцеву провести пару блестящих операций по уничтожению особо обнаглевших банд. Благодаря всему этому, впервые за несколько лет, в окрестностях Раксора стало более-менее спокойно; на завод стали возвращаться люди, а из деревень потянулись вереницы подвод с крестьянами, везущих свой товар на городские рынки. Город постепенно оживал.
Оставалась одна проблема – острая нехватка грамотных инженерных и управленческих кадров. Прошло то время, когда чертеж можно было просто набросать на листе бумаги, а мелочи доводить уже в порядке постройки аппарата. Массовое производство требовало более детальной проработки всех агрегатов и узлов, тем более что новые машины должны были быть на порядок сложнее. Алай, правда, настаивал на возобновлении производства старых «эстов», но Сергей сразу отверг эту идею и не став спорить, просто отвел бывшего разведчика в ангар, показав ему новые машины, смиренно дожидающихся своего «звездного» часа. Удивлению Наимова не было предела. Даже он своим непрофессиональным взглядом смог понять насколько новые самолеты отличаются от всего виденного ранее. Тем не менее, для запуска их в серию требовалось довольно много времени: не хватало некоторых материалов, нужных приборов, вооружения и двигателей. Все что прибывало на завод, было рассчитано под производство старых «эстов». Причем поставленные моторы были устаревшей модификацией двигателя Маслоуна, ставившегося им на первые аппараты. В конце концов, после недолгого обсуждения, было решено все же начать выпуск «эст-4» (так как войска испытывали огромную потребность в самолетах), а работы над новыми машинами вести параллельно. Для этого пришлось отправить Рослава в Намар на бывший завод Спайковского, с целью внедрения в производство разработанных им звездообразных двигателей. Сам же Сергей занялся организацией КБ и текущими заводскими делами, практически не появляясь в своей городской квартире. Тейрина некоторое время поворчала, но в принципе отнеслась к этому с пониманием, втайне радуясь за любимого. Он наконец-то очнулся от своей «спячки» в которой находился все последние годы, практически забросив работу над новыми машинами, погрязнув в рутине и заботах о насущных проблемах. Теперь же сонная безразличность слетела с него, и перед ней снова был прежний Серг, которого она когда-то полюбила с первого взгляда. Это радовало сердце девушки и одновременно заставляло сжиматься в беспокойном ожидании чего-то непонятного. Она прекрасно помнила глаза мужа стоящего у иллюминатора «Надежды» и с тоской глядящего на мерцающие в небе звезды. Помнила его слова: «Я дойду до них, слышишь, Тей, дойду, чего бы мне это не стоило». Всего этого Сергей естественно не знал, однако подсознательно чувствовал какое-то беспокойство жены, правда, списывая все это на свои частые отлучки и небольшую напряженность, в последние годы возникшую у них в семье. Тей хотела детей, но, чтобы она не делала, забеременеть ей не удавалось и это сильно нервировало девушку. Одно время она даже стала считать себя неполноценной и долго ходила по врачам, даже не допуская мысли о том, что вся проблема крылась в ее муже. Сергей не препятствовал этому заблуждению, банально не зная, что делать в сложившейся ситуации. Он прекрасно понимал, что скорей всего дело тут в их биологической и генетической несовместимости (все же, несмотря на внешнее сходство, они относились к представителям разных рас), однако даже не представлял, как сказать об этом жене. К тому же реакция на новость о том, что ее муж с другой планеты, могла быть непредсказуемой, а терять Тей Сергей не хотел. Он любил эту девочку, за прошедшие годы превратившуюся в прекрасную стройную женщину, – просто любил.
Ратный вздохнул и, взяв со спинки дивана очередной журнал, открыл его. Некоторое время он листал практически до дыр зачитанные за прошедшие месяцы страницы, затем отложил его в сторону и, поднявшись с дивана, принялся нервно прохаживаться по комнате.
Нет, ему просто зверски не хватало грамотных инженеров с незашоренностью взглядов, которые могли бы генерировать новые идей. Те, что прибыли на завод, готовы были выполнить любое его задание, но и только. Идей и рацпредложений от них было не больше чем от старого лайкосника. Однако для воплощения всех его задумок нужны были люди несколько иного склада ума: дерзкие, инициативные, увлеченные, возможно кое в чем безумные. Дел предстояло много, очень много.
Сергей снова вздохнул и, подойдя к окну своего кабинета, приоткрыл его, впустив внутрь вечернюю прохладу. Упершись руками в широкий подоконник, он долго прислушивался к несколько стихшему, но не до конца смолкнувшему шуму завода. Уже смеркалось, но жизнь во многих цехах не утихала даже сейчас: горели огни прожекторов, а ветер доносил гул работающих станков и басовитые гудки паромобилей. Завод медленно, но уверенно оживал и буквально через пару недель первые «эсты» будут готовы выйти из его сборочных цехов, а это не могло ни радовать. Ратный улыбнулся своим мыслям и, с хрустом потянувшись, вернулся к дивану. Собрав разбросанные журналы, он положил их на стол аккуратной стопкой и, подойдя к стоявшей в углу кабинета чертежной доске, несколько минут задумчиво смотрел на чертеж. Дела с новыми машинами шли не так хорошо как хотелось бы, – слишком уж много у них выявлялось детских болячек. И это несмотря на то, что их прототипами послужил старинный земной истребитель начала двадцатого века «И-153», конструкцию которого он довольно неплохо помнил. Естественно пришлось внести множество изменений. В частности, из-за особенности двигателя Васнова диаметр капота получился меньше чем у оригинала, что позволило установить внутри него всего лишь два мелкокалиберных 19-мм орудия «Рикон-11». Тем не менее, машина получилась довольно узнаваемой, и в первую очередь своим необычным изгибом верхнего крыла из-за чего ее некогда прозвали «Чайкой». Теперь оставалось лишь довести эту «птичку» до ума, укротить, заставить стать дружелюбной пилоту, а это всегда было труднее всего. Вот и сейчас Сергею приходилось работать не только с чертежами и расчетами, но и порой самому отправляться на испытательные вылеты, дабы почувствовать поведение машины в воздухе. И все же, после принятия решения о работе над 15-шками («эст-15» такое обозначение получила новая машина), следовало торопиться и поспешить с окончательными доводками. Алай, уезжая, взял с собой несколько фотографий нового истребителя, чтобы показать их в верхах и Сергей был почему-то твердо уверен, что новой машиной заинтересуются. Это означало лишь одно – к серийному производству новый самолет должен быть готов на все сто процентов. Увы, работы над ним было еще непочатый край, и Сергей уже жалел, что пару лет назад почти забросил разработку «пятнашки». Хотя с другой стороны страна в те годы летела в тартарары и всем было не до новых самолетов, – приходилось просто выживать. И вот теперь пришло время ставить ее на крыло, а дальше…
Ратный бросил быстрый взгляд на стоящий у стены шкаф, где лежало несколько свернутых в упругие трубки чертежей и, вздохнув, покачал головой. Нет, еще рано, очень рано, – нужна команда. Нельзя получить все и сразу. Даже всех его знаний не хватит для воплощения задуманного, а возможно и всей его жизни. Он прошелся по кабинету, неожиданно почувствовав себя загнанным в угол волком. Захотелось свободы; сбросить с себя груз нынешних обязательств и грядущих проблем и просто наслаждаться жизнью. Только вот получится ли? Он ведь чужак в этом мире – чужак! Как же охота домой. Увидеть мать, отца, вновь пройтись по набережной реки, услышать ворчание профессора, критикующего его очередной проект. Как же охота…Только вот… Сергей рванул верхнюю пуговицу воротника, и в два шага оказавшись перед приоткрытым окном, широко распахнул обе его створки, полной грудью вдохнув прохладный ночной воздух. Влетевший внутрь кабинета легкий ветерок взъерошил его волосы, несколько остудив голову. Ратный скрестил руки на груди и замер в задумчивости. Всей его жизни…
– Что ж, – пробормотал Сергей тихим голосом на земном языке, – и пусть, пусть не хватит, но это не значит, что я должен сдаваться. – Он поднял глаза вверх, впившись взглядом в высыпавшие на небе звезды и с неожиданной для себя злостью прокричал: – Я подарил этому миру крылья, и я же проторю к вам дорожку, слышите, проторю, обещаю это! И больше меня ничто не остановит!
Путешествие было утомительным. Почти полторы недели в поезде, чья комфортабельность оставляла желать лучшего. В обшитых бронелистами вагонах практически постоянно царил душный полумрак. Солнце, «пробивающееся» сквозь узкую амбразуру окна, едва освещало небольшое купе, но все же в его свете можно было прочитать купленную на станции газету или перекинутся в партию домно. Лишь вечером в вагонах на какое-то время включался тусклый свет, но и то скорее всего больше для того чтобы готовящиеся ко сну пассажиры не спотыкались в темноте. Так что поездка была прескучнейшая, и большую часть времени Ладислав проводил на своей жесткой полке, раздумывая над поворотами своей судьбы и этим странным заданием. Все что известно это: отправиться в Раксор, небольшой городок на Майдерском полуострове, где поступить в полное распоряжение некоего экзац-капитана Наимова – все. Такое предписание он получал впервые, но сразу было понятно, что их группе уготован не обычный перевод в другую часть. Шесть пилотов, все с опытом боевых действий. Причем кители многих украшают довольно серьезные награды. Однако академию заканчивали только они с Кротвиным, остальные члены их небольшой группы были выпускниками дивизионных авиашкол. И это как ни странно говорит в их пользу. Качество обучения таких пилотов всегда оставляло желать лучшего и большинство из них гибли в первые недели боев. Однако тот, кто выживал, постепенно набирался боевого опыта, порой превосходя своих учителей. Эти ребята тоже видимо не промах, особенно если учесть, что воевать им, скорее всего, приходилось на «алаках» или «никах», которые по многим параметрам уступают поставляемым карнотовцам геранским крыланам. Сказать бы пару ласковых слов их конструкторам, а еще бы лучше засунуть в кабину и отправить в бой против парочки «майсеров». Ладислав усмехнулся, мысленно представив эту картину и, вздохнув, перевернулся на спину, уставившись в потолок.
Интересно, почему перестали производить «эсты»? И жив ли конструктор этих машин?
Один раз ему даже довелось его увидеть. Их выпуск был одним из первых в академии, и Эйтан присутствовал на церемонии вручения летных шлемов. Высокий, поджарый, довольно молодой мужчина с черными волосами и цепким взглядом, одетый в короткую летную куртку без знаков отличия и черные форменные брюки. Он всю церемонию простоял молча, внимательно наблюдая за тем, как новоиспеченные летчики принимают от своих инструкторов шлемы пилотов. А затем, когда церемония окончилась, он быстрым шагом подошел к небольшой трибуне, перед которой выстроились ряды уже бывших курсантов и, окинув их пристальным взглядом, произнес:
– Небо ваше, ребята. Теперь главное удержите его.
И они держали, – держали, сколько могли. Ладислав зевнул и, потянувшись, сел. Судя по ощущениям, поезд явно замедлял свой бег. Чаклин поднялся и пару минут смотрел в «оконную амбразуру», за которой тянулись какие-то поля, перемежаемые приземистыми деревенскими домиками, затем потряс за плечо спящего Кротвина.
– Никола, станция, просыпаться будешь?
Тот повернул к нему заспанное лицо и пару минут сонно моргал глазами, явно не понимая, что от него хотят. Пришлось Ладиславу повторить свой вопрос. Только после этого Кротвин кивнул и, сев, принялся тереть ладонями глаза.
– Что за станция? – поинтересовался он, подходя к висящему в углу небольшому умывальнику и открывая дырку слива.
– Кто ж знает, – пожал плечами Лад и, заметив, что за окном деревенские дома сменились каменными постройками, добавил: – Судя по всему какой-то небольшой городок.
Никол вытер лицо полотенцем и, подойдя к столику, бросил взгляд на лежащие на нем часы.
– Скорей всего Лойдушино, да и по времени подходит.
– Ну, Лойдушино, так Лойдушино. Надеюсь хоть постоим подольше, а то уже надоело бока мять.
– Да ладно тебе, Лад, жаловаться, – хлопнул его по плечу Никол. – Хоть отдохнем немного, а то я за последние годы не помню, когда толком спал-то.
– Есть такое, – нехотя согласился Чаклин. – Хотя от ничегонеделанья я устаю даже больше.
– Тут уж каждому свое. Лично я предпочитаю поваляться в кровати.
– Ты еще с академии был засоней, – рассмеялся Ладислав, снимая с плечиков висевший над полкой мундир и, покосившись в окно, добавил: – Пошли на выход, кажись прибываем.
Они вышли в полутемный коридор, освещаемый всего тремя небольшими лампами, где уже толпилось несколько пассажиров, ожидавших, когда проводник разрешит выйти на платформу. В вагоне было пять купе, так что большинство собравшихся были из их группы. Ладислав сдержанно поздоровался, – за прошедшие дни он так толком ни с кем из них и не познакомился. Ребята держались обособленно и были не особо разговорчивы. Насколько ему удалось понять, они были из одного аэродивизиона, причем какого-то элитного, подчиняющегося чуть ли не напрямую совету республики. Впрочем, о целях их командировки им было так же мало что известно.
– Господа, станция Лойдушино, стоять будем полчаса, прошу от вагонов далеко не отходить, – раздался из начала вагона зычный голос проводника.
Все дружно потянулись к выходу. Ладислав на секунду замер в дверях, прищурившись от ударившего в глаза яркого солнца и ловко спрыгнув вниз, огляделся. Узкая полоска платформы, по другую сторону которой возвышалось серое полуразрушенное здание вокзала. Прямо перед ним находилась небольшая площадь, где расположилось несколько торговых палаток, меж которых сновали бойкие лотошники и разномастный люд.
– Ну что пойдем-посмотрим, или как? – лениво поинтересовался Никол, доставая из кармана кителя пачку с дешевыми аромами.
– А почему бы нет, – пожал плечами Ладислав. Ему совершенно не хотелось без дела топтаться рядом с поездом, к тому же не мешало бы купить чего-нибудь перекусить.
Судя по задумчивому взгляду Никола, направленному в сторону расхваливающего свой товар лоточника с пирожками, ему в голову пришла похожая мысль.
– Что ж тогда поспешим, – сказал Кротвин, пряча пачку в карман.
Минут десять они бродили по этому небольшому рынку, рассматривая разложенный на лотках и прилавках товар. Продавалось все; от съедобных семян страна, похожих на маленькие желтые шарики, до лошадиных сбруй и каких-то парамобильных запчастей. В конце концов, Кротвин остановился у палатки с сырами и копченостями, принявшись торговаться с ее хозяином. Лад пару минут постоял рядом, затем направился к пожилой женщине, разложившей прямо на брусчатке стопки потрепанных книг. Купленные на прошлой станции газеты он прочитал еще вчера, а ехать было еще целые сутки, так что интересная книга могла хоть как-то скрасить это время. К сожалению, потрепанные тома в основном оказались дамскими любовными романами и лишь парочку из них с натяжкой можно было отнести к приключениям. Однако выбора не было. Расплатившись с хозяйкой книг, Чаклин направился к поджидавшему неподалеку Кротвину.
– Во, смотри, что сторговал: копченая курица и палка сыра, причем всего за двадцать частиков[3 - Имперн – денежная единица Руссарии. 1имперн = 100 злотен=1000 частиков.], – сказал тот с гордостью в голосе, демонстрируя Ладиславу два промасленных газетных свертка.
–Молодец. К этому еще бы винца и можно пир устраивать, – улыбнулся Чаклин.
– А это идея! – Кротвин заозирался. – Не может быть, чтобы на таком рынке не продавали чего-нибудь горячительного. Ага…
Он быстро сунул свертки Ладиславу, которому пришлось переместить купленные книги под мышку, и быстрым шагом направился куда-то вглубь базара, шустро лавируя среди толпящихся у прилавков покупателей. Вернулся он буквально через пару минут, неся в руках пузатую бутылку с узким длинным горлышком внутри которой плескалась желтоватая жидкость.
– Это еще что? – поинтересовался Лад с подозрением.
– Рыпсовая настойка, – пояснил Никол, расплываясь в довольной улыбке и забирая у друга один из свертков. – Демонская штука, пробирает аж до костей. Ладно, пошли.
Они неторопливо направились к поезду. День был хороший, до отправления еще оставалось минут десять и спешить обратно в полумрак душных вагонов совершенно не хотелось.
– А знаешь, Лад, – сказал Никол. – Ведь те места, куда мы сейчас направляемся, до войны считались курортными. Туда многие столичные богатеи отдыхать ездили. Там почти в каждом городе свои минеральные источники имеются. А города на побережье…какие там пляжи, – Кротвин мечтательно закатил глаза. – Я как-то в детстве там с родителями отдыхал. Может как-нибудь удастся вырваться и съездить, вроде от Раксора до побережья всего пару десятков терров.
Чаклин пожал плечами.
– Не знаю, да и сомневаюсь, что отпустят. Все говорят, что неспокойно тут. Бандитов много…
– Да брось ты, Лад, – фыркнул Никол, – где наша не пропадала? Нет, дружище, я считаю, что это новое назначение для нас практически дар свыше. И как бы тут ни было, но думаю, что по сравнению с предыдущими местами нашей службы мы действительно практически на курорте. Еще бы…
Знакомый стрекочущий звук, долетевший откуда-то сверху, заставил его прерваться и, задрав голову, удивленно уставиться в небо. Ладислав последовал примеру друга, сразу найдя глазами плывущие в вышине три черных крестика.
– Тройкой идут, странно, – Никол, прищурил глаза, разглядывая из-под ладони летящие самолеты. – Лад, как думаешь, что за аппараты?
– Не знаю, высоко, не рассмотреть, – ответил Чаклин, оглядываясь и подспудно отмечая, что на лицах многих продавцов и покупателей появились признаки нескрываемого волнения. Люди то и дело кидали вверх беспокойные взгляды, а кое-кто из торговцев принялся быстро сворачивать свои палатки.
– Ник, не нравится мне все это, – сказал Ладислав, толкая друга в бок. – Глянь на местных.
Кротвин непонимающе посмотрел на друга и, быстро оглядевшись, пожал плечами:
– Народ всегда боится всего неизвестного, а крыланы здесь явно нечастые гости, вот местные и нервничают
– Не думаю, – буркнул Ладислав. Он вновь посмотрел вверх, но самолеты уже исчезли, однако стрекот их двигателей до сих пор был отчетливо слышен. Мало того, он нарастал с каждой секундой и в их басовитом реве слышались до боли знакомые нотки. Ладислав замер, не веря своим ушам, но тут из-за видневшейся над вокзалом кромки деревьев вынырнул черный как ночь остроносый «майсер» и, пронесясь на бреющем над кинувшимися врассыпную людьми, резко ушел вверх.
– Демон их дери! Ник, бежим! – крикнул он, устремляясь к поезду и молясь, чтобы пулеметные расчеты были на своих местах. Никола не пришлось просить два раза. Однако не успели они подняться по короткой лестнице на перрон, как позади протяжно ухнуло, и тут же в спину ударила теплая волна, перемешанная с пылью и каменной крошкой. Ладислав почувствовал, как его кинуло вниз на ступени, но он тут же вскочил и практически на четвереньках принялся карабкаться наверх. Быстрым броском преодолел перрон и, скатившись вниз, нырнул под вагон, после чего ползком отполз по прикрытие его колес. Через мгновение к нему присоединился Никол, с улыбкой продемонстрировав бутылку с самогоном, которую так и не выпустил из рук.
– Откуда тут геранцы? – спросил Ладислав, морщась от резкого грохота очередного разрыва.
– Это не геранцы, – ответил Никол, осторожно пристраивая бутылку между шпалами, после чего принялся ерошить свои волосы, чтобы вытряхнуть из них пыль.
Снова гулко грохнуло и по вагону загрохотал дробный перестук летящих во все стороны кусков земли вперемешку с камнями и осколками, заставив друзей плотнее вжаться в гравий железнодорожной насыпи.
– «Черная смерть» – элитная авиадивизия ястанцев, – пояснил Кротвин, когда взрывы немного утихли, чтобы через мгновение сменится стрекотом авиационных пулеметов. К облегчению Ладислова, к ним примешалось басовитое постукивание установленных на крышах вагонов крупнокалиберных «Риконов».
–Слушай, отсюда же до границы почти три сотни терров? Как они назад вернуться, у них же в баках должно быть почти сухо?
Кротвин непонимающе покосился на друга, на секунду задумался, затем пожал плечами.
Как-то резко наступила режущая уши тишина, изредка прерываемая людскими криками, да шипением выпускаемого паровозом пара. Поезд резко дернулся, громыхнув сцепками.
Ладислав с Кротвиным испуганно переглянулись и принялись поспешно выбраться из-под вагона. Оказавшись на платформе, они огляделись.
Откуда-то из-за здания вокзала в небо поднимался столб черного дыма, а одна из его стен обвалилась, похоронив под собой пару торговых палаток. Прямо посереди рыночной площади дымилась воронка от бомбы, рядом с которой лежало несколько трупов. Еще несколько тел распростерлось на перроне. Судя по всему, это были прогуливающиеся по нему пассажиры. Поезд практически не пострадал, хотя на его вагонах и были заметны свежие следы от попадания пуль и осколков. Видимо ястанцы не ожидали встретить отпор или же их главной целью являлись именно мирные жители.
– Посеять панику среди мирного населения, подорвать дух, это всегда была их тактика, – тихим голосом произнес Кротвин, словно прочитав мысли Ладислава и скрипнув зубами, добавил: – Сволочи.
Он резким движением руки сорвал пробку с бутылки и приложился к горлышку.
– Да уж, – Чаклин обвел нахмуренным взглядом разбомбленную станцию. – Что не говори, Никол, но на курортную поездку это похоже мало. Чую нас ждут веселые деньки.
Он хлопнул друга по плечу и, прихрамывая, направился к своему вагону, на ходу отряхая свой безнадежно испорченный китель и брюки от налипшей на них пыли.
Глава 3.
Сергей заглушил двигатель и, откинувшись на спинку сиденья, несколько мгновений сидел неподвижно, смотря в раскинувшееся над головой бездонно-синее теплурское небо. Полет сегодня прошел без сучка и задоринки – «пятнашка» на отлично выполнила всю намеченную программу. Похоже, что наконец-то удалось излечить все ее больные места. Значит, пора прекращать тянуть и начинать ее производство хотя бы малыми партиями, тем более что Васнов уже прислал первые серийные образцы новых двигателей. Рославу удалось почти невозможное. За прошедших с момента его отъезда два с половиной месяца он не только смог оживить полузакрытое предприятие Сапайковского, но и запустил на нем производство своих моторов. Это в какой-то степени облегчало все дело. Оставалось только дождаться возвращения Алая, чтобы наконец-то узнать, на какую поддержку рассчитывать в дальнейшем. Отсутствие каких бы то ни было новостей от бывшего разведчика, уже несколько нервировало Сергея, хотя постоянно прибывающие эшелоны с оборудованием и материалами, говорили о том, что в верхах о них не забыли. Это радовало. В конце концов, он решил плюнуть на все и сосредоточиться на работе, вот только рук не хватало. И если дела на заводе и во вновь созданном КБ шли более-менее нормально, то задумка с воссозданием академии застопорилась. По приказу Алая была начата перестройка под эти цели полузаброшенных зданий женского пансиона на окраине города, а также обустройство учебного аэродрома. К сожалению, теперь все было пущено на самотек: переоборудование зданий не закончено, курсанты не набраны, а прибывшие пилоты, которые должны были стать инструкторами, болтались целыми днями без дела. Эту проблему следовало решить и как можно скорее. Хватит оглядываться на начальство. Нужно вновь все брать в свои руки.
Сергей вздохнул и, стащив с головы шлем, взъерошил волосы. Было еще рано, но солнце уже начинало припекать.
– Господин Серг, с вами все в порядке?
Сергей повернул голову и окинул непонимающим взглядом стоящего на крыле пожилого механика.
– Ну, просто вы заглушили двигатель и уже минут десять сидите молча в кабине, вот я и забеспокоился, вдруг, что не так, – пояснил тот. – Может сердечко прихватило. Вон у моей племянницы мужу всего тридцать было, но тем не менее…
– Все в порядке, – прервал его Сергей, отстегивая ремни. – Просто немного задумался.
– Вот и хорошо, – расплылся в улыбке механик. – Только вы меня больше так, господин Эйтан, не пугайте.
– Ладно, Василич, больше не буду, прости.
Он отдал старику шлем и, подождав пока тот спустится на землю, вылез из кабины. Обойдя самолет, он ласково похлопал его по все еще горячему капоту двигателя.
– Машина сегодня прямо зверь была, думаю пора ее в серию пускать.
– Давно это пора, господин Серг, – одобрительно закивал головой старик. – А то все гоняете и гоняете нашу красавицу, сколько уж можно-то.
– Столько сколько нужно, – отрезал Сергей и, с улыбкой посмотрев на старого механика, добавил: – Ладно, Василич, я в КБ, загоняйте птичку в ангар и осмотрите ее на всякий случай, а то сегодня я ее загрузил по полной.
– Все сделаем, господин Эйтан, можете не волноваться, – закивал старик.
– Надеюсь на тебя, – Ратный ободряюще похлопал его по плечу и неспешно направился через поле к видневшимся за ним заводским строениям.
Василич относился к той категории людей, которых принято называть «мастер на все руки». До начала смуты он работал аэромехаником в небольшом дирижаблепорте, что размещался в соседнем городке Лискар, а после перебрался в Раскор к дочери. На завод он устроился для подработки, но увидев крыланы, буквально «загорелся» ими. Несмотря на свой возраст, он за какие-то полгода смог досконально разобраться в устройстве и принципе работы двигателя и теперь являлся одним из лучших заводских авиамехаников.
Вообще-то его настоящее имя было Наир экс Васич, но Сергей как-то несколько раз невзначай назвал его по земному Василичем, в результате чего это невольное прозвище закрепилось за ним. Теперь окружающие редко называли его настоящим именем – впрочем, старик не особо и возражал. Нет, все-таки ему определенно везет с людьми, но все же старой команды не хватает, а новая так и не начала формироваться. Впрочем, есть пара человек на примете, но к ним еще надо присмотреться. Но сейчас главное пустить «пятнашку» в серию и двигаться дальше. Есть несколько задумок, которые уже можно притворять в жизнь, да и «шестнадцатый» пора ставить на крыло, а для этого нужны пилоты – хорошие пилоты. Хотя тут как раз все просто…
– Ничего, прорвемся, – пробормотал Ратный себе под нос и, улыбнувшись своим мыслям, ускорил шаг.
Уже вторую неделю их группа маялась от вынужденного безделья. Прибыв на место, они оказались в небольшом провинциальном городке, где, как оказалось, было решено восстановить распущенную перед Смутой летную академию. Эта новость обрадовала Лада, а вот тот факт, что им придется быть в ней инструкторами, заставила впасть в уныние. Все же он считал себя боевым офицером и мысль о прозябании на задворках Республики в качестве наставника новобранцев не очень вдохновляла. Никол же наоборот воспринял данную весть с энтузиазмом, а на закономерный вопрос Лада о причинах сей радости пояснил:
– Дружище, а тебе не кажется, что мы уже достаточно рисковали своими головами и вполне заслужили немного отдыха. Мне уже почти двадцать пять лет, а у меня даже девушки нет. Сейчас хоть будет возможность завести семью и детишек. Посидим тут пару годков поучим «неоперышей», дело-то нужное.
– Нужное, – согласился Лад с грустной «миной» на лице.– Только вот на чем их учить?
В ответ Никол лишь пожал плечами.
На тот момент вопрос был вполне закономерен, ибо так называемая «академия» существовала пока лишь на словах. А в действительности: три полуразвалившихся двухэтажных здания, в которых только-только был начат какой-то ремонт, плюс чистое поле с большим амбаром на краю, который должен был временно выполнять роль ангара. Ну и о том, что это все же военный объект напоминали постоянные патрули, ограда из колючей проволоки по периметру и посты охранения на въезде. Курсантов еще и в помине не было, точнее их вроде бы и набрали, но за неделю своего пребывания не удалось увидеть ни одного. Плюсом было то, что их поселили в небольшой отремонтированной пристройке к одному из будущих корпусов академии, причем каждому выделили по комнате. К тому же академия размещалась в живописной местности; вокруг росли небольшие нерзовые рощицы, а буквально в полусотне метров от их нового жилища раскинулось небольшое озеро. Минусом являлся тот факт, что до города был почти час ходьбы, а разрешение на увольнение было получить ох как тяжело.
У Ладислова даже возникло впечатление, что среди его нового руководства царила полная неразбериха, и начальство в буквальном смысле слова не знало, что с ними делать. Мало того по прошествии трех недель им не только не представили нового командира, но создавалось впечатление, что о них вообще позабыли. Молоденький штат-ратнинант, командующий охраной академии и занимавшийся их размещением, в ответ на все вопросы лишь разводил руками. Приходилось тупо сидеть в своей комнате, или бродить по округе, страдая от безделья. Несколько раз удалось вырваться в город, но развлечении там было мало. Город еще не оправился от годов смуты и большинство из его увеселительных заведений были закрыты, к тому же несколько напрягали патрули, то и дело проверяющие документы. Впрочем, Лад понимал, что сложившаяся ситуация больше всего напрягает лишь его одного, остальные члены группы были даже рады неожиданно затянувшемуся безделью.
И вот пару дней назад на поле неожиданно начал суетиться народ, выкашивая траву, срезая кочки и затрамбовывая ямки песком, а вечером вчерашнего дня на него приземлилась тройка новеньких «Эстов». Что интересно, двое из пилотов, пригнавших новые самолеты, были девушки. К сожалению, они не стали задерживаться на аэродроме, а ничего не объяснив, практически сразу же уехали в уже поджидавшей их машине. И, тем не менее, уже было понятно, что дела в отношении академии наконец-то сдвинулись с мертвой точки и их вынужденный отдых скоро закончится.
Ладислав почти с нежностью провел рукой по блестящему свежим лаком винту, подумав, что просто преступно использовать эти машины для обучения, когда их так не хватает в боевых частях. Сделав круг вокруг крылана, чтобы получше осмотреть его со всех сторон, Чаклин запрыгнул на крыло и заглянул в кабину.
На первый взгляд это был все тот же старый знакомый «эст -4», но все же отличия были и порой весьма существенные. Сразу в глаза бросался более массивный нос самолета, что скорей всего говорило о новом двигателе, а также несколько укороченные нижние крылья, которые раньше были одинаковой длины с верхними. Кроме того, колеса шасси уменьшились в диаметре, зато стали более широкими, а их стойки обзавелись дополнительными распорками. Последнее было особенно актуально. Стойки шасси всегда были слабым местом почти всех «эстов» и поломки их во время посадок на плохо подготовленную площадку были обычным делом, особенно среди молодых летчиков.
А вот кабина практически не претерпела изменении; незначительно поменялся вид приборной панели, ну и сама она стала несколько попросторнее. Но самое главное, основа спинки и седушки кресла пилота были сделаны из металла приличной толщины. Это больше всего обрадовало Лада и одновременно заставило мысленно ругнуться в адрес конструктора самолета. Что мешало сделать подобное раньше? Ведь нередки были случаи гибели летчиков от шальной пули, причем даже выпущенной с земли из обычной солдатской винтовки. Дошло до того что некоторые пилоты покупали на рынках чугунные сковородки и летали, сидя на этих железках, что естественно было не особо удобно, зато более безопасно. Лично он использовал для этих целей кусок «отражателя» снятого со сбитого карнотовского аэростата. Теперь надобность в этом отпадала.
– Ну как тебе машинки?
Ладислав обернулся и, увидев стоящего в дверях ангара Кротвина, приветственно махнул ему рукой.
– Интересно будет опробовать их в воздухе. Судя по всему, движок тут новый стоит.
– Думаю, что скоро тебе эта возможность представиться, – отозвался Никол. – Пойдем скорей, там начальство пожаловало.
Аэростат серой тушей завис над посадочной платформой, лениво лопатя воздух винтами своих двигателей, а к земле от него устремились извивающиеся «змейки» причальных тросов. Через несколько минут они уже были закреплены в лебедках и притягиваемый ими дирижабль, заглушив свои моторы, стал медленно спускаться вниз. Со скрипом из днища гондолы выдвинулись швартовочные полозья и вскоре щелчки фиксаторов оповестили собравшихся у платформы людей об окончании процедуры причаливания.
– Алай, ну наконец-то, я уж думал, что ты не вернёшься, – сказал Сергей, пожимая руку спустившемуся с платформы бывшему разведчику.
