скачать книгу бесплатно
– Девочки, запомните, что бы ни говорили, вас никогда не поставят на одну ступеньку с обычной женщиной. Вы всегда будете женщинами второго сорта, и, чтобы добиться уважения и положения в обществе, вам придется сильно постараться.
Ей тогда было всего четыре года, точнее четыре года с того времени, как она появилась из родильной ванны вместе еще с десятком своих братьев и сестер. «Вторичники» – она тогда не совсем понимала значение этого слова, ибо по развитию соответствовала примерно обычной девятилетней девочке, а в этом возрасте волнуют совсем другие проблемы. То, что она отличается от других детей, она стала понимать где-то через год, а произошло это после того, как она летом подружилась с парой девочек в городском парке, куда их регулярно вывозили воспитатели. Точнее, это произошло на следующий год после их знакомства. Девочки были приезжими и жили здесь у своей бабушки, к которой прилетали каждый год. В то лето она с Антоном, много играла с новыми подружками и даже ходила к ним в гости, но на следующий год, когда захотела с ними встретиться, те просто не узнали свою подружку. За год девчушки, конечно, подросли, но она-то по своему развитию из девятилетнего ребенка превратилась в четырнадцатилетнюю девушку. Гера хорошо помнила, какой это для нее был шок. Нет, конечно, от них не скрывали, что они не такие, как все, но увидеть это воочию. Вот и сейчас, когда она уже идет под руку со своим парнем, те ее знакомые девочки, скорее всего, еще даже школу не закончили. Гера улыбнулась и поплотнее прижалась к руке Кирилла. Он ее парень, что бы кто ни говорил, она для себя это уже решила.
«За счастье надо бороться», – всегда говорила ее воспитательница.
Ровные ряды п-трансляторов, стоящие в белоснежном зале, стены и пол которого покрыты белой восьмигранной плиткой. Полуобнаженные мужские и женские тела на них – «время загрузки». Четыре часа на грани яви и сна, когда мозг точно губка впитывает поступающую с датчиков информацию. Некоторые не выдерживали. В памяти намертво отпечатался случай с одним мальчиком, который после конца «загрузки» вдруг вскочил со своего места и с диким криком принялся метаться по залу, вцепившись руками в свои волосы. Затем вдруг подскочил к стене и принялся долбиться в нее головой. Воспитатели подоспели буквально через минуту и, повалив его на пол, хотели ввести ему что-то в руку, но он вырвался. Почему он бросился к ее транслятору, она не знала. Колпак аппарата был закрыт, и тот мальчик принялся долбить в него кулаками с такой силой, что за несколько мгновений они превратились в кровавую массу. Его глаз, полных боли и какой-то звериной злобы, она не забудет никогда.
«В первую очередь вы женщины, а уже потом «вторичницы», помните это».
«Вторичники»… То, что это клеймо, она поняла, когда ей исполнилось семь лет, а физически шестнадцать. Время, когда многие девушки влюбляются впервые. Это произошло и с ней. В тот день она как всегда гуляла в парке, где и познакомилась с Майком. Как он тогда была счастлива, как ей завидовали ее «сестры». Она не слушала никого: ни Антона, который всегда беспокоился о ней, ни воспитательницы, которая почему-то вдруг выступила против ее отношений. Надо сказать, что все интернаты придерживались неписаных правил поддерживать своих воспитанников в личных отношениях, мало того, отношения между людьми и «вторичниками» следовало всячески поощрять. Это были прекрасные дни для нее, даже сейчас она вспоминала о них с замиранием в сердце, а потом случилось это… Об этом случае она не хотела вспоминать даже сейчас. Тех подонков даже не нашли. Стражи только разводили руками и отводили глаза. Но главное, что подкосило ее, предательство Майка, после того случая он даже не захотел ее видеть. А его мать обозвала ее генетической подстилкой и сказала, что это была ошибка ее сына – связаться с такой, как она. С тех пор она замкнулась в себе, и лишь постоянная опека Антона помогла ей не совершить самую большую глупость в жизни. Однако в будущем ее не ждало ничего хорошего. Психика девушки дала серьезную трещину, и даже занятия с психологами не могли привести ее в норму. Стерилизация и поселения – это было ее будущее.
А потом в их интернате появился этот человек. Высокий, худощавый, с коротким ежиком темных волос, одетый в черную форменную одежду, он несколько дней провел в интернате, присутствуя на уроках и различных мероприятиях. С ним она случайно столкнулась в коридоре, после уроков. Он с интересом посмотрел на упершуюся в него девушку, которая точно машина пыталась продолжить свое бессмысленное движение, затем отстранил от себя и, приподняв ее опущенную голову за подбородок, пристально посмотрел в тусклые глаза девушки. Та несколько мгновений равнодушно смотрела на державшего ее мужчину, затем вдруг сверкнула глазами и решительным движением вырвалась из его рук. Мужчина улыбнулся и молча направился дальше по коридору, бросив лишь взгляд на Антона, который бежал к ним навстречу, уже сжимая кулаки.
В конце лета, когда она должна была пройти курс стерилизации перед отправлением в дальние колонии, на площадку перед интернатом опустился незнакомый глайдер с белой восьмиконечной звездой на борту.
Академия. Для «вторичников» это слово было практически не доступно, все, на что мог надеяться – это техническое училище или вуз низшей категории, мало кто получал в табеле зеленые метки. Да, они становились полноценными гражданами и могли претендовать на полноценное обучение, но, насколько знала Гера, этим правом практически никто из «вторичников» не пользовался, многих из них устраивало их место в обществе. Ведь, несмотря на роботизацию производства и активное использование киберов, работы на Земле хватало, ибо всегда были такие места, где нужно было присутствие человека или «вторичника», причем зачастую это была очень грязная и неприятная работа. А «вторичники» хоть и были людьми, но людьми второго сорта, именно это она вынесла из своего обучения в интернате.
«Основное предназначение всякой «вторичницы» заключается в рождении ребенка от обычного человека».
Когда она впервые увидела Кирилла, то сразу почувствовала, что ее сердце неожиданно вновь дало сбой, как при встрече с Майком. Но она больше не хотела этого чувства, боялась его, поэтому скорлупа ее одиночества только усилилась. Порой Гере казалось, что она превратилась в ходячую машину, которая только и делает, что выполняет заложенную в нее программу: встать, сходить в душ, одеться, идти на учебу, выполнять общественную работу, прийти домой, лечь спать. Единственный, кто ее поддерживал, был Антон – ее генетический брат и близнец, но и он все чаще, смотря на свою сестру, в бессилии опускал руки. Случай с Айко был для нее неожиданностью, она сама до сих пор не могла сказать, почему так бурно среагировала на его прикосновения, однако это несколько вывело ее из психологического ступора. А потом она увидела Лиа.
«Извините меня, я Лиа группа 234-Л, ой, – девушка на экране извиняюще улыбнулась, – простите, забыла. Я Лиа Градова, сестра Кирилла, мне очень приятно познакомиться с друзьями моего брата».
Гера вздрогнула и, не веря своим ушам, посмотрела на экран, с которого, счастливо улыбаясь, на нее смотрела такая же «вторичница», как и она, – такой же человек второго сорта. И, тем не менее, та девушка была принята в обычную человеческую семью, а когда она увидела, с какой нежной улыбкой Кирилл смотрел на свою «сестренку», внутри нее словно щелкнул какой-то переключатель.
«Я Гера Соболева», – неожиданно для самой себя произнесла она и впервые за многие месяцы улыбнулась.
И вот теперь она шла с Кириллом под руку и была счастлива. Кирилл еще раз прокрутил в голове всю их тренировку и, вздохнув, покосился на вцепившуюся в его руку Геру. Девушка тоже посмотрела на него и счастливо улыбнулась.
Глава 7
Солнце разошлось не на шутку. Уже два дня стояла такая жара, как будто сейчас было не начало мая, а как минимум середина июля. Кирилл вытер пот со лба и, посмотрев на замершие поплавки, вздохнул. Озеро, расположившееся на территории академии, было довольно рыбным, это он узнал еще в прошлом году. Помимо обычных карасей здесь водились язи, карпы, а иногда можно было цепануть даже небольшого линька. А уж всяких чебаков и окуньков было вообще немеряно, правда в основном попадалась всякая мелочь. Сегодня же вообще как отрезало, кроме пары «матросиков» величиной с ладошку, поймать ничего не удалось. Кирилл бросил взгляд на «запястник» и, вынув садок из воды, отпустил незадачливых хищников, затем принялся неторопливо сматывать удочки.
– Кир!! – раздался позади голос Геры.
Он обернулся, помахав рукой стоявшей на гребне дамбы девушке, подхватил удочки и направился в ее сторону.
– Как улов? – спросила Гера.
– Сегодня пусто, – развел руками Кирилл, – рыба видать тоже на выходные пошла. А ты что тут забыла?
– Просто гуляла, – пожала плечами девушка, отводя глаза.
– Гуляла, – он усмехнулся. – Ладно, пойдем в казарму, а то уже почти восемь часов.
– Может, еще погуляем, – робко предложила Гера.
– Ага, с удочками, Гер, не смеши меня, сейчас занесем и пройдемся. Тем более ребята ждут.
– Опять все вместе, – надула губки «вторичница».
– Гера, ты опять? – Кирилл вздохнул, настойчивость девушки порой раздражала его, впрочем, та не стала настаивать.
Народу в парке сегодня было много и Айко даже предложил отправиться в так называемую «заброшку», которая по своей сути тоже была парком, только почему-то запущенным. Находилась она рядом с полуразвалившимся зданием технического корпуса академии в самой северной ее части и, по словам куратора Дорнера, здесь лет сто назад произошла авария. При заходе на посадку один из кораблей рухнул на землю, протаранив здание академии. К счастью, обошлось без жертв, но с тех пор над академией в пассивном режиме висит силовой купол, а все основные тренировочные полеты проводятся над тайгой. Как бы там ни было, корпус восстанавливать не стали, ибо в те годы само дальнейшее существование академии было под большим вопросом. Парк же со временем разросся, практически поглотив развалины корпуса. На самом деле всем в их отделении там нравилось, однако от их казармы ходьбы туда было не меньше сорока минут, и сейчас этот путь никого не прельщал. Наконец, найдя свободную лавочку, друзья дружно устроились на ней, отправив Айко с Киром до автоматов за мороженым и соком. К сожалению, ближайший аппарат показывал сплошное «зеро» в окошечках, а из напитков присутствовал лишь томатный сок, так что пришлось топать до следующего.
– Что думаешь летом делать? – спросил Айко.
– Не знаю, – Кир пожал плечами. – Домой поеду, скорее всего, а что есть предложения?
– Ну, в принципе – да, – кивнул Рен, – правда, идея не моя, а Минако.
– Кто бы сомневался, – буркнул себе под нос Кир, но, увидев вопросительный взгляд друга, махнул рукой. – Не обращай внимания, я о своем.
– Так вот, – продолжил тот. – Что если нам собраться после экзаменов и махнуть друг к другу в гости.
– Это как? – не понял Кирилл.
– Да очень просто, – усмехнулся Айко. – Садимся в глайдер и заявляемся всей толпой, ну хотя бы к тебе, пару дней гостим и ко мне, затем к Минако, ну, и далее по списку…
– Идея в принципе не плохая, – почесал в голове Кирилл, прикидывая их толпу в своем доме. – Но вот у меня, например, с размещением напряг будет, если только палатки в саду поставить.
– А ты что думаешь, мы все к тебе в дом ломанемся, – рассмеялся Айко. – Ну, ты даешь, вон Минако вообще в городе живет, там у них квартира в три комнаты, представляешь нас там?
Кирилл честно попытался представить эту картину. Девять человек, штабелями лежащие в маленькой комнате, и Минако, объясняющая родителям, что они, дескать, спасатели, а значит, к трудностям им не привыкать, они вон даже салат из саранчи уминают за обе щеки. Дальше мамин обморок… и занавес.
– Эй, – Айко пощелкал пальцами перед лицом Кира. – Отвисни. Гостиницы у нас на что?
Кирилл, который дошел в своих мыслях до Айко, с радостным видом уплетающего прыгучий салат за обе щеки, неожиданно прыснул и расхохотался.
– Кирилл, с тобой все в порядке? – Рен опасливо покосился на хохочущего друга.
– Да, да, – Кир вытер выступившие из глаз слезы. – Да, Рен, все норм. Идея в принципе хорошая, но все равно надо родителей предупредить да и обсудить за нашим столом.
– Угу, – кивнул Айко. – Вон автомат, пойдем, глянем, может, этот не пустой, а то придется весь вечер томатный сок дуть.
– Тебе полезно, – усмехнулся Кир, направляясь вслед за другом.
Одно дело симулятор и совсем другое настоящая боевая машина.
Кирилл стоял перед «Кайманом» с интересом разглядывая эту некогда грозную машину, стоящую на вооружении одного из земных государств. Приземистый вытянутый корпус, покрытый специальной мимикрирующей краской и от этого сейчас имеющий темно-серый цвет, в тон раскраски стен ангара. Необычный восьмилопастной винт, короткие крылья, на которых некогда крепилось дополнительное оружие и которые, в случае необходимости, могли изменять свою площадь и геометрию, что позволяло при экстренном случае отстрелить винт и использовать небольшие турбореактивные движки, спрятанные в бронированном подбрюшье вертолета.
– Ну как тебе? – хлопнул Кирилла по плечу Павел Николаевич.
– Не знаю, – пожал плечами Кир, – слишком уж непривычно. Какой-то он угловатый.
– Это специально, – инструктор подошел к вертолету и похлопал его по носу, затем, обернувшись, посмотрел на Кира. – Ну что, готов оседлать эту лошадку?
– Прямо сейчас? – Кирилл недоверчиво покосился на инструктора.
– А что тянуть-то, – Павел Николаевич отошел от вертолета и скрылся в глубине ангара, через пару минут появившись с лестницей типа стремянки. – Блин, антиграв не нашел, но это тоже сойдет.
Приставив лестницу к боку машины, он ловко взобрался по ней и, распахнув колпак кабины, забрался внутрь.
– Кирилл, давай сюда, – махнул он рукой.
Юноша неуверенно подошел к лестнице и, взобравшись по ней, на мгновение замер, разглядывая напичканные приборами внутренности кабины. «Кайман» был двухместным вертолетом, и пилоты сидели друг за другом, отгороженные бронеперегородкой, которая сейчас отсутствовала. Лунин, занявший место стрелка, приглашающим жестом указал Киру на место пилота. Тот вздохнул и, перебросив ногу через борт, плюхнулся в кожаное кресло с высокой спинкой. Несколько секунд он озирался, вспоминая свои полеты на тренажере, затем глубоко вздохнул, успокаиваясь и, взяв лежащий в специальной нише шлем, надел его. От шлема шел довольно толстый провод, и он около минуты пытался вспомнить, куда его надо подсоединить. Наконец нужное гнездо отыскалось, и стекло шлема мигнуло бледно-синим цветом.
– Готов?
– Вроде да.
– Хорошо, сейчас нас выкатят из ангара. Как только киберы уберутся подальше – запускай.
Туша вертолета дрогнула и медленно стала выползать из ангара, толкаемая двумя киберпогрузчиками.
– Давай, – раздалось в наушниках шлема, едва вертолет замер в центре пятиметрового круга, нарисованного на плитах взлетной полосы желтой краской.
Кирилл еще раз глубоко вздохнул и, захлопнув колпак кабины, повернул ключ активации систем, – вертолет ожил. Внутри машины возник глухой гул, и она легонько завибрировала, засветились приборы, забегали стрелки, а по стеклу шлема поползли строчки отчета о состоянии машины.
– Двигатель – норма, внутренние системы – норма, дополнительные двигатели – норма, вооружение – не активно, – принялся докладывать Кир. – Командир, машина к взлету готова.
– Так взлетай.
Неожиданно Кирилл успокоился. Пальцы привычно пробежались по нужным кнопкам и тумблерам. Лопасти винта вздрогнули и сперва медленно, затем все быстрее начали набирать обороты. Машина задрожала, и у Кирилла возникло чувство, что «Кайман» весь прям вибрирует от нетерпения.
– Спокойно, малыш, спокойно, – пробормотал он себе под нос, чуток двигая ручку оборотов вперед. Вертолет перестал вздрагивать и точно замер перед прыжком.
Кир переключился на внешнюю частоту:
– Башня, я – «Омега 7», разрешите взлет?
В наушниках зашуршало, и женский голос произнес:
– «Омега семь», в журнале нет разрешения на ваш вылет, отключите двигатели и доложите ваши идентификационные данные.
Кирилл на минуту растерялся и, обернувшись, вопросительно посмотрел на учителя, тот молча ткнул пальцем вверх. Над вертолетом метрах в ста зависли два «гладиуса».
– Башня, это К78RZ, позывной «Крот», этот полет санкционирован мной как учебно-тренировочный, так что убери «птичек».
– Понятно, «Крот», убираю, – раздалось в наушниках, – но, Павел Николаевич, вы нарушаете инструкции, так что я буду вынуждена доложить.
– Докладывай, – буркнул Лунин.
«Гладиусы» как-то нехотя разошлись в разные стороны и резко с набором высоты ушли вверх, заставив Кирилла облегченно вздохнуть.
– Испугался, кадет? – усмехнулся инструктор. – Ладно, давай на взлет.
Кирилл кивнул и снова включил внешнюю связь.
– Башня, я – «Омега семь», разрешите взлет.
– Взлет разрешаю, погода ясная, ветер западный, умеренный, осадков не ожидается. Взлет по коридору пять. Приятной тренировки.
– Вас понял.
«Кайман» точно ждал этого момента и буквально подпрыгнул с земли, резко набирая высоту. Кир растерялся, судорожно вцепившись в рукоятки управления, но вдруг почувствовал, как кто-то перехватил управление и несколько усмирил взбрыкнувшего «хищника». Он бросил взгляд через плечо. Лунин приподнял стекло шлема и подмигнул ему.
– Давай, парень, он весь твой.
Машина парила над тайгой. Кирилл чувствовал какое-то опьянение. Многотонный вертолет, повинуясь движением его рук, несся над бескрайним морем деревьев, и в душе парня рождался непонятный восторг, дикое чувство счастья и свободы, хотелось петь. Он много раз летал и даже управлял теми же глайдерами, но сейчас было нечто другое – точно ему вместо игрушки дали нечто настоящее. Внизу мелькнула лента реки, и Кирилл, заложив крен, бросил грозную машину вниз, зависнув всего в десятке метров над водой. Несколько минут он смотрел на волны, поднятые винтами на поверхности речной глади, затем вертолет рванул вперед и понесся над ней, ловко повторяя все изгибы реки, и вдруг резко взмыл вверх – к солнцу.
– Итак, сегодняшнее собрание посвящено летним экзаменам, – Дорнер оглядел притихшую аудиторию и продолжил: – Экзамены будут несколько необычны, но они помогут нам определить истинную сплоченность и работоспособность группы.
Куратор замолчал, с легкой усмешкой смотря на оживившуюся аудиторию.
– Тишина, пожалуйста, потом все обсудите, а теперь слово Юрию Михайловичу. – Он сошел с кафедры, уступая место преподавателю по искусству выживания.
Игнатьев кивнул и, заняв место Дорнера, несколько минут перебирал принесенные с собой бумаги, потом взял в руки мел и активировал доску.
– Как уже сказал куратор, экзамен будет не совсем обычный, длиться он будет десять дней, и сдавать вы его будете не в теплых аудиториях, а в полевых условиях. – Улыбнувшись, он оглядел замерших кадетов, изумленно смотревших на него, и продолжил: – Каждой группе будет предложен определенный маршрут, который она и должна будет преодолеть в течение десяти дней, кроме того, на маршруте будет сделана «закладка», которую группа должна будет отыскать по указанным приметам. Теперь вопросы.
Аудитория точно взорвалась, казалось, каждый стремится что-то спросить. Дорнер поморщился и, подняв руку, призвал всех к тишине, дождавшись, пока все вновь займут свои места, он кивнул Игнатьеву, чтобы тот продолжал.
– Ладно, из ваших воплей я примерно понял, что вас интересует, – улыбнулся учитель. – Итак, во-первых, испытание пройдет здесь, то есть недалеко от академии, в Африку мы вас на этот раз забрасывать не будем, хотя, возможно, некоторым этого и хотелось бы. Все маршруты находятся в радиусе ста километров от академии. Во-вторых, в этом году мы решили пойти на некоторое изменение правил, и маршруты будут выбираться не жеребьевкой, а самими группами из предложенных.
– А если кто-то выберет одинаковые? – раздалось с мест.
– Ну, у нас около двух сотен вариантов, так что, думаю, компромисс найдем, – ответил Игнатьев. – И последнее, экипировка будет минимальная, то есть палатки, всякие там котелки, топоры и прочая мелочь, оружие для защиты от хищников и маяк на случай ЧП. Никаких «запястников», генераторов полей и прочих благ цивилизации.
– Туалетную бумагу хоть можно будет взять? – снова раздался вопрос с мест, вызвав на этот раз взрыв хохота.
– Специально вам – можно, – кивнул Игнатьев. – Еще вопросы?
– А что за оружие и зачем оно нам?
– Девушка, – учитель вздохнул. – Вы пойдете не на прогулку по парку, а в тайгу, и там, знаете, иногда и волки ходят, а пока мы поспеем на помощь, от вас только тапочки и останутся. А оружие стандартное: ИАГМ-28 – импульсная винтовка. Магазин на сто стандартных молекулярно-пленочных зарядов или сорок разрывных, кроме всего обладает хорошей убойной силой и шумностью, что против хищников часто бывает полезно. Подробнее мы ее будем изучать на ближайших занятиях. А теперь внимание на доску, там я представлю несколько отчетов по экзамену ваших предшественников. Кстати, после просмотра все отделения получат подробные списки маршрутов, их надо обсудить и представить мне выбранный не позднее чем через две недели. Всем понятно?
Он оглядел притихшую аудиторию.
– Хорошо, тогда все внимание на доску.
Кирилл захлопнул крышку двигательного отсека и, вытерев руки тряпкой, спустился по лестнице вниз.
– Ну что, кадет, все понятно?
Кирилл посмотрел на подошедшего техника, который помогал ему разбираться в устройстве двигателя, и молча кивнул.
– Вот и хорошо! – Техник забрал у парня тряпку и, тоже вытерев руки, кивнул головой в сторону ворот ангара. – Это не тебя там ждут?
