скачать книгу бесплатно
Земля лишних. Исход
Мария Круз
Андрей Круз
Земля лишних #1
Бывает так, что, когда привычная жизнь рушится, неожиданно появляется не только новый выход из ситуации, но за этим выходом – целый новый мир. И в нем человек может найти новый смысл своей жизни, новых друзей и даже любовь, хотя за все это ему придется драться, против новых врагов и против старых. Так и случилось в жизни Андрея Ярцева, казалось бы состоявшегося и уже успокоившегося в этой жизни сорокалетнего человека.
Андрей Круз, Мария Круз
Земля лишних. Исход
Москва. 14 июня 2005 года, 16:53
Звонок мобильного был отключен, и аппарат запульсировал в нагрудном кармане моего пиджака в приступе вибрации, как попавший в паутину шмель. Чертыхнувшись, я выловил его оттуда, посмотрел на засветившийся экранчик, где мигала надпись «Zimin». Ага, давно не виделись, прямо соскучиться успел. Я ткнул большим пальцем в кнопочку приема и поднес телефон к уху:
– Слушаю вас, Леонид Сергеевич.
Голос мой прозвучат не то чтобы очень вежливо – скорее напротив. Для вежливости поводов не было.
– Андрей Алексеевич, вы уже далеко отъехали? – донеслось из трубки.
– Нет, еще недалеко. А что? – слегка настороженно ответил я.
Продолжать процесс общения никак не хотелось. А ему, кажется, наоборот:
– Мы с вами сейчас могли бы снова встретиться?
Выматериться мне удалось совершенно беззвучно, и при этом я даже удержался, чтобы конкретно не послать собеседника по известному адресу. Выдержка!
– А мы недостаточно еще навстречались? – осторожно спросил я, переведя дух. – На мой взгляд, так на год вперед хватило общения.
Пообщались мы сегодня действительно здорово, причем совсем недавно. Только что, если уж быть точным. Общались не только с самим Зиминым, а с пришедшими с ним каким-то до невероятности молодым и мутным «важняком» из Центрального следственного управления, имени которого я так и не запомнил, и молодым мордатым юристом Федей, много хамившим и изображавшим из себя то ли генерального прокурора, то ли вора в законе. Разговор часто переходил на повышенные тона, Зимин тихо посмеивался и пытался навести порядок за столом, потому что юрист Федя, чувствуя себя в безопасности за двумя ментами, много кричал, угрожал, в конце концов сведя и без того непростой разговор к собственному бенефису. Стороны максимально откровенно обменялись мнениями друг о друге и разошлись в крайне озлобленном состоянии.
– Андрей Алексеевич, вы меня правильно поймите. – Тон Зимина был скорее извиняющимся. – Наш недавний разговор состоялся вообще и именно таким образом потому, что меня уполномочили организовать встречу представителей вашего кредитора и вас…
– А «важняк» кого представлял? – перебил я.
– «Важняк» был для важности, простите за каламбур, – усмехнулся Зимин. – Люди думают, что позвали «важняка», покричали как Федор – и деньги сами к ним пришли. Решили вопрос – что захотели, то поимели. Хотя таких, как Федор, все же к разговорам пускать нельзя. Молодой, глупый, понтов много. Я с вами немножко о другом хотел поговорить, менее… хм… портящем настроение. Найдете время для разговора наедине?
Ехал я домой, никаких больше планов не было. И что такое интересное может Зимин со мной обсуждать? С одной стороны, все его предложения послать хочется, но фактор любопытства… Однако я сделал вид, что задумался, и спросил в свою очередь:
– В часок уложимся?
– Думаю, что уложимся, – подтвердил он. – Собственно, у меня к вам предложение некое. Не понравится – то можем и в пять минут уложиться, понравится – сами решите, сколько посидим. Вы сейчас где территориально?
– На Маяковке, только что из тоннеля выехал в сторону Смоленской.
– Вы знаете пивную «Жигули» на Новом Арбате? Вы пиво пьете?
– Кто же не знает? – вздохнул я. – И кто пива не пьет?
Не лучший собутыльник, но все же… И до дома недалеко.
– Сможете через пятнадцать минут быть там, во втором зале? – спросил Зимин.
– Если у них места на парковке есть – то смогу, – прикинул я. – В крайнем случае, через двадцать.
– Я вас там ждать буду, слева от входа в зал, за одним из столиков. Увидите.
Я надавил на газ, выскочил в левый ряд и погнал в сторону Смоленской, на разворот. Потолкался на светофорах, пропетлял по арбатским переулкам. Места на «жигулевской» парковке были, прямо возле входа. Я сунул купюру в руку парнишке в черной форме, взял портфель с заднего сиденья и вошел в ресторан, мимо фотографии Леонида Ильича со товарищи, пьющими водку на охоте, и мимо гардероба.
Зимин, крепкий мужчина лет пятидесяти, с загорелым лицом и волосами, лишь немного тронутыми сединой, в белой рубашке и легких брюках, сидел за дальним столиком у стены в ближайшем от входа отсеке. Было еще рано, поэтому малолюдно. Я подошел к столику.
– Присаживайтесь, Андрей Алексеевич, – сделал он приглашающий жест. – Я пива попросил, и к пиву чего-нибудь сообразить. Будете?
Я поставил портфель на стул, сам сел на соседний, расстегнул пиджак, повесил его на спинку стула, затем ослабил галстук. Жарко на улице, лето в Москве – отдельная история.
– Отчего не быть? Буду обязательно.
– Вот и хорошо, – кивнул он.
Как раз подошел официант, поставил на стол запотевший кувшин с пивом, тарелки с закусками, положил два меню. Зимин быстро и ловко налил пиво в кружки, поднял свою в приветственном жесте, кивнул мне – и выпил ее на треть буквально в два глотка.
Я тоже отпил холодного пива, поставил кружку на стол, всем своим видом показывая, что готов слушать.
– Мне надо поговорить с вами, Андрей Алексеевич, – заявил Зимин. – Без Федоров и прочих.
– Ну вот мы сейчас без прочих Федоров вроде, – обвел я рукой окружающую действительность. – Давайте поговорим.
Зимин еще хлебнул из кружки, затем сказал:
– Значит, так… я для начала попробую обрисовать ситуацию так, как я ее вижу. Может, я чего в ней и не понимаю, могу ведь и ошибаться, но определенное мнение у меня сложилось. Положение у вас сейчас почти безвыходное.
– Полагаете? – с некоторой иронией спросил я.
Это он или очень наивный, или неискренний. Другое дело, что выходы несколько радикальные…
– Полагаю, – подтвердил он. – Выход есть всегда, разумеется, я поэтому и сказал «почти», но вот именно хорошего выхода из ситуации нет – мирного, полюбовного, вы уж моему опыту поверьте. Все же я в милиции двадцать четыре года проработал, и в адвокатах уже три года. Другое дело, что я почти уверен, что кредиторы ваши с вас и рубля не получат. Хотя дело ваше подгребут наверняка, а вас из него вытолкнут.
– Почему вы так думаете?
С последним утверждением я, пожалуй, был согласен, все к тому и шло. Но уточнить не грех.
– А я таких людей, как вы, хорошо знаю, – усмехнулся собеседник. – Или за границу рванете, или станете опасно агрессивным, или еще что-то отчудите.
– Я что – бандит, по-вашему? – спросил я, подумав, что не может быть такого, что Зимин вытащил меня на разговор лишь для того, чтобы я разболтал ему свои планы на будущее. Хотя, надо отдать должное, он почти угадал. Просто сдаваться я не собирался и варианты уже прикидывал разные. В том числе и с печальными последствиями для противника.
– Нет, не бандит, – усмехнулся Зимин. – Вы вполне уверенный в себе сорокалетний мужик, далеко уже не мальчик, у которого хватает и ума, и здоровья для того, чтобы не давать плясать у себя на голове фокстрот. Даже если бы у вас сейчас были те деньги, которые с вас тянут, вы бы их все равно не отдали, потому что долг ваш, тут ежу понятно – искусственного происхождения. К тому же вы не обременены семьей, а компания ваша уже развалилась, так что на самом деле вас ничто не сдерживает. А кредиторы, или, как стало модно говорить – рейдеры, этого еще не поняли. Они делают сейчас глупость из глупостей – загоняют в угол и еще злят. Можно сильно пострадать.
– А что же вы так радеете за его выплату, если долг полагаете искусственным? – продолжал я выспрашивать.
– Что я говорю там, с теми людьми, и что говорю здесь – две большие разницы, как говорят в Одессе, – ответил Зимин, нимало не смущаясь моим ехидством. – Я наемный работник, агент. Там я на них работаю, потому что они меня наняли, и поэтому вынужден «радеть», как вы выразились.
Он еще раз с видимым удовольствием приложился к кружке, продолжил:
– Здесь, сейчас, за этим самым столом, я работаю на других людей, которым разборки между коррумпированным префектом, его зятем – бывшим прокурорским, дружком – начальником БЭПа, всеми прочими и вами – в общем-то, до лампочки. Да и вы здесь не без греха.
– Конкретней насчет грехов, пожалуйста.
Не люблю я облыжных обвинений, даже если на самом деле они правдивы. А кто у нас не без греха? Пусть тот и бросается камнями в кого ни попадя. А раз сказал «А», то говори уже и «Б».
– Захотелось вам перейти на качественно иной уровень, ввязались в авантюру, если честно, – сказал он, откинувшись на спинку стула и глядя мне прямо в глаза. – А на этом уровне другие правила, и тот, кто туда идет, должен иметь серьезную защиту и покровительство, чтобы его не съели. А вы пошли – и попали в заранее подготовленную ловушку. Ее же не специально для вас придумали, она там всегда стоит. Как капкан на тропе. – Зимин изобразил руками нечто, подобное смыкающимся челюстям.
Ну в этом он прав, предположим. Я в какой-то момент сам почувствовал, что успех в деле начал привлекать излишек внимания. Хотя бы всевозможные проверки вдруг зачастили без всякого видимого повода.
– Кто попал в него, тот и добыча, – продолжал Зимин. – И что в итоге? Вы своими деньгами оплатили проект и участок, так называемые инвесторы – мало того что отмыли краденое и взяточное, но еще и вас же обокрали, и вы же им еще должны остались. Деньги же прошли по кругу: они вам правой рукой дали, а вы им в левую заплатили. Их деньги вернули, да еще своих добавили. Неужели непонятно?
– Это понятно, – кивнул я. – Но понятно становится потом. Когда схема на поверхность лезет.
– А чтобы было сразу ясно, надо в такие дела под прикрытием ходить или хотя бы справки наводить всерьез, с кем дело имеете, – жестко сказал он. – А вы почти на авось. И на крючке оказались. А чтобы вы не дергались, вам сразу и дело уголовное, и проверки, и надо будет – и еще дело откроют, и еще. Отбивайтесь на здоровье, проводите время с пользой. Ни на что другое у вас его теперь не остается.
– Похоже на правду, – оставалось мне согласиться. Точнее нынешнюю ситуацию и не опишешь. Сам дурак, захотел выше головы попрыгать, а соломка не постелена. И упал больно.
– Естественно, потому что так и есть на самом деле, – добил он меня. – Жадные они, хотят все иметь. А вы ничего не докажете, нигде. По документам вы не правы. Местами… – он поморщился, покрутил руками, – сомнительно, местами натянуто, но наше следствие и суд вы знаете, они глазки закроют, где нужно. И закончится по-любому плохо. Или они вас до тюрьмы доведут, или вам придется в другой стране с нуля начинать, или доведут до ручки, и вы на себя грех возьмете. Плохо все закончится.
– Почему?
Я понял, что он имеет в виду, но хотел, чтобы он сказал это сам.
– Мой опыт так подсказывает, – дипломатично ответил собеседник. – А еще опыт мне подсказывает, что в строительном бизнесе вы не совсем на своем месте. Здесь надо быть крученым, с гибким позвоночником, с кем надо – вежливым. В Москве строите, а здесь начальников – ух сколько! А вы? То правду-матку в глаза, то большого начальника к бениной маме посылаете. Потом начальник вам в отместку налоговую насылает… видите, как выходит? Давайте по глоточку, а потом я дальше вас порочить буду.
Я усмехнулся, мы чокнулись кружками.
– За горькую правду! – произнес я актуальный тост.
– Ага, именно, – кивнул Зимин, опустошив кружку до дна. – Да и живете вы все последние годы так, как будто это все временное. Ни семьи не завели, все сменяющиеся какие-то дамы, ни даже круга друзей из преуспевающего богатого окружения. Друзья-то все ваши из прошлого – армия, институт. Как будто не нравится вам настоящее ваше, нет в нем никого, с кем стоит дружить.
Опять подошел официант, спросил:
– Выбрали что-нибудь?
Я заказал у него картофельные зразы, Зимин – мясо. Официант ушел, я спросил у Зимина:
– Покопались в моей жизни немножко?
– Покопался, – кивнул он. – Вам бы тоже такую привычку полезно иметь. Если бы вы покопались в прошлом вашего инвестора, то узнали бы, кто он, поняли, что не стоит с ним связываться. И в такую ситуацию не попали бы наверняка. Они-то не впервые такой трюк провернули. Не зная броду… помните пословицу?
– Помню, – ответил я лаконично.
Что есть, то есть, надо бы заранее думать, чем потом так, как сейчас…
– Последние годы вы работали вполне успешно, – продолжал между тем Зимин. – Звезд с неба, может, и не хватали, но для человека с улицы, не зятя премьера или, скажем, не бойфренда президентской дочки – вполне успешно. По странам разным поболтались, тут заработали, там заработали, потом в Москве дело начали, тоже все в порядке было. Но при этом вы только недавно своей квартирой обзавелись, до этого все в съемных проживали. К светской жизни никаким боком. Максимка-то, зять префектовский, из клубов не вылезает, наслаждается жизнью. А вы как будто другой жизни ждете. Кстати, а зачем вы страны проживания столько раз меняли?
– Новая страна – новая жизнь, – ответил я, пожав плечами. – Я их как будто уже несколько прожил. А вы, кстати, психоаналитиком по совместительству не работали?
Зимин хмыкнул:
– Я не работаю, но с психоаналитиком вы уже пообщались.
– Это где же? – удивился я.
– А мужичка командировочного из Питера не помните? Почти напротив, в пабе «Молли Гвинз»? Тот, который почти случайно к вам за столик подсел? Вспоминаете?
– Ах во-о-от как! – протянул я. – Получается, что вы уже с месяц вокруг меня хороводы водите?
– Даже немножко больше, – ответил Зимин, подумав секунду. – Почти полтора.
– И зачем это вам? – насторожился я.
– Предложение некое вам сделать. Давайте налью еще – и расскажу.
Зимин опять аккуратно, без пены, наполнил кружки пивом, поднял свою со стола и сделал ею приветственный жест в мою сторону:
– Давайте, будем здоровы.
Я молча кивнул и отпил из кружки.
– Значит, для начала я кратенько оглашу мнение Семена Борисовича, психоаналитика нашего питерского. Интересно?
– Он и вправду из Питера? – уточнил я.
– Правда, – подтвердил Зимин. – Решили не рисковать, из другого города человека позвали. Вы внимательный, питерское произношение от московского отличите. Да еще и «бордюры-поребрики», «подъезды-парадные»… москвич мог бы проколоться. А нужно было, чтобы вы поверили, что человек приезжий, через пару часов навсегда исчезнет с вашего горизонта.
Я хорошо помнил питерского Семена Борисовича, интеллигентного мужичка в очках и с густыми усами, который должен был кого-то встретить в английском пабе на Новом Арбате, но не встретил, и кому надо было провести пару часов до отъезда на вокзал. Он легко вызвал на разговор меня, сидевшего после очередного визита очередной проверки в поганейшем настроении и зашедшего перекусить и выпить туда, куда я всегда хожу обедать. И этому незнакомому человеку я выложил многое такое, чего никогда не рассказал бы никому из знакомых. Так бывают откровенны соседи по купе в поездах дальнего следования, которые живут вместе в замкнутом пространстве, что располагает к открытости, но поезд приходит на станцию, они прощаются и расходятся, чтобы уже никогда не увидеться.
– И сказал наш многомудрый Семен Борисович, что вы – человек, этому миру не принадлежащий. Каково, а? – Зимин даже паузу выдержал, чтобы убедиться во впечатлении. – Сосед вы просто с этим миром, Андрей Алексеевич. Вот зачем вы, например, каждые выходные носитесь на стрельбище? Тратите при этом немалые деньги на патроны, стреляете часами из всего. Зачем?
– Ну мало ли? – пожал я плечами. – Разные проблемы в жизни случаются.
– Андрей Алексеевич, – засмеялся Зимин. – Даже если вы ваших жуликоватых кредиторов все же решите перестрелять, вам такое умение вовсе не нужно, хватит и гораздо меньшего. О вас на стрельбище чуть не легенды слагают, даже проверяли вас тайно люди из органов – не террорист ли, часом? К тому же проблемам вашим с полгода всего, а вы в Кубинке лет пять уже как пропадаете.
– Вы в курсе, что я раньше пулевой стрельбой занимался, первый разряд имел? – спросил я.
– Знаю, – ответил Зимин. – И знаю, что в Афганистане были снайпером. Не Зайцевым, конечно, но две награды имеете. И все же?
Я пожал плечами. Зачем все во всем ищут какую-то причину? Попробую объяснить:
– Мне просто стрелять нравится. Соревнование с самим собой. Как гольф, например. Или даже бильярд. Вчера так, а сегодня лучше – нет предела совершенству. И способ отвлечься от забот прекрасный.
