скачать книгу бесплатно
– Ну как же, – Маяни порывисто обернулась к подруге, – я сдам последний экзамен, приму присягу и наконец-то выйду за Барьер! И дело даже не только – и не столько – в том, что я наконец начну сама защищать источники от посягательств Чужаков. Просто… Знаешь, как я хочу увидеть другой мир! Ни о чем я так сильно не мечтаю…
– Все с тобой ясно, – вздохнула Тиани, – ты научный сумасшедший, брат по разуму нашему Белкливу. Точнее, сестра, конечно.
Маи прыснула.
– А что, можно подумать, среди нас есть хоть один, к кому не подходит такое определение! Даже Ворт, который по профессии не ученый и не преподаватель, и тот все свободное время просиживает с ребятами в лаборатории и помогает им с экспериментами! Мы ведь все знаем, – она вздохнула, – для чего мы это делаем.
– Да, верно, – рассеянно отозвалась Тиа. Ей вспомнился разговор с Мастером Орсо на запретном седьмом этаже. «Число вопросов, не дающих мне уснуть по ночам, возрастает в геометрической прогрессии…» Чем больше мы узнаем, тем меньше понимаем. Мы что-то делаем не так… Беспокойные мысли начали атаковать ее разум, угрожая очередной бессонной ночью. Ну уж нет… Тиа сжала кулаки и медленно расслабила кисти. Нужно отдыхать. Завтра важный и сложный день.
– Засыпаем, – пробормотала она.
– Слушаюсь, – сонно выдохнула Маи – успокаивающий отвар в сочетании с усталостью наконец возымели действие. Тиани легко вздохнула и тоже провалилась в сон.
Экзамен был выдержан на отлично. После окончания проверочного поединка с обеими кандидатками Марон отметил, что в большей степени доволен успехами Маяни в фехтовании прямым мечом, а Тиани – в новой технике мастера Орсо.
– В первых выходах на патрулирование вам надлежит использовать соответствующее оружие, – добавил он. – Маяни, ты готова принять присягу?
– Да, Мастер! – Маи вытянулась в струнку, глаза ее сияли.
– Тиани, что у тебя с лекарской магией?
– Могу сдать хоть сейчас, мастер Марон, – отрапортовала Тиа.
– Очень хорошо. Тогда пройдем в мой кабинет, побеседуем. – Марон кивнул сияющей Маи и вышел из тренировочного зала. Тиа, обменявшись с подругой ликующими взглядами, последовала за ним.
Экзамен по лекарской магии она сдала, как говорится, не заметив. Весь материал настолько крепко отпечатался у нее в голове, что она отвечала на вопросы Марона, даже не дослушав до конца. Командир одобрительно кивал, задал на пару вопросов больше, чем следовало по программе испытания, и наконец заключил:
– Я вижу, что ты достаточно подготовлена. Ну что же, значит, примете присягу вместе с Маяни. Передай ей, что завтра вам надлежит явиться в седьмую комнату к семи утра.
Тиа встала и почтительно поклонилась. Сердце ее колотилось от радости и волнения.
– Братья и сестры, едины в одном, – голос Марона заполнял просторный зал, эхом возвращался из дальних углов и сладкой дрожью резонировал в сердце Тиани, – на защите земли, и воды, и света, во имя Равновесия и именем Алого Глаза!
– …Именем Алого Глаза, – сдвоенным эхом вторили ему два звенящих от волнения девичьих голоса.
Два меча поочередно сверкнули, отразив пламя зажженных по этому торжественному случаю длинных свечей в массивном канделябре. Тиани приняла свой изогнутый, отливающий холодной синевой клинок, поклонилась и отошла в сторону, держа его на раскрытых ладонях. Маяни, с трудом сохраняя подобающее случаю серьезное и торжественное выражение лица, держала прямой меч, кромка лезвия которого играла золотистыми искрами в свете свечей.
– Носите звание Ныряльщиков с честью, – сказал Марон и отвернулся, слегка сгорбившись. Тиани с тревогой посмотрела на него. Она знала, о чем сейчас думает их командир. Буквально через пару дней после того, как он положил на ладони своего сына тяжелый клинок, такой же, какой держала сейчас Маяни, новый Ныряльщик вышел на свое первое патрулирование… и сразу же после этого навсегда лишился возможности сражаться, да и просто полноценно жить.
Нет, Вайри не умер. Уже на следующий день после ранения состояние его стабилизировали достаточно, чтобы переправить в столицу княжества. Там его поместили в лучшую ведомственную лечебницу министерства водной энергетики и три недели держали все функции организма под постоянным контролем медицинских и магических устройств. На четвертую неделю угроза жизни наконец полностью миновала, но и теперь, спустя почти два месяца, Вайри все еще находился в лечебнице. Он перенес множество операций, но полностью функции организма восстановить врачам не удалось. Правая рука действовала плохо, мышцы всего тела начали атрофироваться из-за долгой неподвижности, и даже для того, чтобы просто ходить, Вайри придется пройти длительный курс восстановительного лечения. Вернуться в строй ему уже никогда не удастся…
Отряд лишился одного из бойцов. Марон стал еще суровее и строже, еще неразговорчивее и мрачнее. Тиа и Маи боялись экзаменов просто до заикания. Их несколько успокоил только Орсо, как обычно, немногословный:
– Вы полностью готовы, не переживайте.
У девушек разом отлегло от сердца. Услышать такое от самого мастера Орсо…
Учитель оказался прав. Экзамены позади, присяга прозвучала эхом слов мастера Марона, впереди первый выход на патрулирование. В сердце горит нетерпение и – приходится признаться самой себе – шевелится тоненькая ледяная змейка страха…
По случаю принятия присяги девушки вечером устроили у себя в «прибежище» прием. Приглашать Марона и мастера Орсо они, конечно, постеснялись, но все остальные члены отряда, на время отложив заботы, с удовольствием присоединились к ним. Выставив нехитрое угощение, девушки уселись за стол, вокруг которого уже собрались пятеро их товарищей. Трент, заговорщицки переглянувшись с Риданом, вытащил из-под полы легкого плаща бутылку вина. Тиани ахнула, Маяни вытаращила глаза.
– О, контрабанда! – улыбаясь, сказал Белклив. – А я-то думаю: чего это он по корпусу в плаще ходит?
– Я этого не видел, – ехидно улыбнулся Ворт. – Девчонки, стаканы есть?
Вечер прошел очень приятно и весело. Разговоры велись на самые разные темы, от научных экспериментов до музыкальных пристрастий. Ближе к полуночи, когда вино было давно выпито, а в комнате воцарился полумрак, рассеиваемый только парой магических светильников, разговор наконец принял то направление, которого Тиани ждала – и боялась.
– Когда первый выход на патрулирование? – спросил Трент.
За столом разом повисло молчание. Сайн сложил руки на груди и уставился на Маяни. Тиани покосилась на Ворта.
– Кто из нас идет первым? – вполголоса спросила она.
– Маяни со мной, – ровным голосом ответил Ворт, стараясь не встречаться взглядом с Сайном. – Послезавтра.
– Уже? – пролепетала Маи, изменившись в лице.
Тиани с тревогой глянула на подругу.
– Да нет, я не боюсь, – слабо улыбнулась та, – просто… Непривычно пока.
– Все будет хорошо, – сказал Ворт. Сайн снова покосился на него с непонятным выражением лица и стал смотреть в сторону.
– А я? – уточнила Тиани.
– Ты – с Мароном. На следующий день. Готова?
– Зачем спрашиваешь. – Тиани встретила взгляд Ворта белыми молниями, полыхнувшими из зрачков.
– Я не сомневаюсь, – Ворт поднял руки в примирительном жесте, – прости, само вырвалось…
Тиани, чувствуя, как в глазницах становится все горячее, обвела взглядом сидящих за столом. Трент сидел, подперев щеку рукой и уставившись куда-то в пространство. Ридан с тревогой смотрел на Ворта, но, почувствовав взгляд Тиа, встретился с ней глазами, в которых девушка неожиданно увидела искру печали и почти отцовское беспокойство. Снопы слепящего света из глазниц Сайна метались между лицами Маи и Ворта. Сам же Ворт оставался внешне спокойным, но даже он, владеющий собой лучше всех из присутствующих, не смог скрыть искорок белого сияния, мелькнувших в глубине зрачков.
– Все будет хорошо, – повторил он и поднялся. – Ладно, пора расходиться. Спасибо за угощение. – Он слегка поклонился и вышел из комнаты. Следом поднялись и ушли Трент и Белклив. Ридан замешкался на пару мгновений, глянул на Тиа и хотел что-то сказать, но покосился на Сайна и тоже откланялся. Сайн, вцепившись в края табурета и не поднимая глаз, нахохлившись, как птица под дождем, сидел и не двигался с места.
– Сайн, – прозвучал в неловкой тишине тоненький голос Маи, – пойдем, прогуляемся немного.
Сайн встрепенулся, быстро глянул на Тиа – та поразилась больному и потухшему взгляду из-под сведенных бровей – и торопливо поднялся. Маи подошла к двери, обхватив себя руками, и порывисто обернулась к Тиани.
«Я все понимаю. Но и ты меня пойми…»
«Я просто боюсь за тебя… за вас».
«Я знаю. Прости. Я люблю тебя, сестренка. Все будет хорошо».
«Береги себя. Хотя… ты не в силах, я понимаю. Что ж. На все воля Алого Глаза».
***
Как много, оказывается, часов от рассвета до полудня. И как много в каждом часе минут. И как долго тянется каждая из них…
Тиани ждала возвращения Маяни и Ворта. Обычно патрулирование занимало не больше четырех часов, плюс дорога до порталов – еще минут тридцать-сорок. Сейчас же прошло уже более шести часов. Тиани сначала сидела в своей комнате, чтобы никто не видел ее бледного лица и взволнованных горящих глаз. Через пять часов она, не выдержав, перебралась в «научную гостиную», но там никого не было. Посидев на диване и походив из угла в угол, она наконец решительно вышла в коридор и направилась в лаборатории.
Зайдя к Белкливу, она застала его сосредоточенно отсчитывающим капли реактивов в колбу. Руки его еле заметно подрагивали, губы шевелились, ведя счет. На вошедшую Тиани Белклив никак не отреагировал. Тихонько постояв у него за спиной, Тиани вышла и прикрыла за собой дверь. Следующим по коридору был кабинет Марона, и она торопливо миновала его дверь. Встречаться с командиром ей сейчас совершенно не хотелось. Заглянув в лабораторию к Тренту и Ридану, она увидела, что первый сидит на подоконнике и смотрит в окно, а второй стоит у лабораторного стола, опершись на него сжатыми кулаками и сгорбившись. Услышав тихий скрип двери, оба они одновременно повернулись и уставились на Тиани.
– Уже два часа, – еле слышно проговорила она.
Трент слез с подоконника.
– Пойду посмотрю… – неопределенно пробормотал он и вышел.
Ридан опустился на табурет и потер лоб.
– Да… уже шесть часов прошло, – устало сказал он. – Марона не видела?
Тиани отрицательно покачала головой.
– Значит, остается только ждать, – вздохнул Ридан. – Может, Трент сейчас что-то разузнает. Хотя… что он может разузнать… Но ты не паникуй раньше времени, – спохватился он, увидев, как побледнела Тиани, – ничего страшного еще не случилось. Просто какая-то заминка. Иди сюда, посиди со мной. – Он похлопал рукой по соседнему табурету. Тиани послушно прошла к столу и вскарабкалась на высокое сиденье. Ридан, помедлив, положил ей руку на плечо, задержал на пару мгновений и опустил.
Шли минуты. Тиани вслушивалась в тишину и считала удары сердца. Вечность спустя в конце коридора послышались торопливые шаги. Ридан и Тиани одновременно встрепенулись и спустились с табуретов, обернувшись к двери. Сердце Тиани бешено заколотилось… и словно с разгона налетело на стену, пропустив удар: по мере приближения к их двери шаги замедлялись, шаркая и теряя ритмичность. Ридан крепко взял Тиа за руку. Дверь медленно приоткрылась, и на пороге появился Трент. Лицо его было совершенно белым, глаза полыхали молниями сквозь линзы слез.
Тиани кричала и плакала, билась в руках Ридана, как бабочка в паутине, пока не обессилела настолько, что не могла даже сидеть и опустилась на пол, прижавшись щекой к холодным плиткам. Ридан растерянно гладил ее по волосам. Рядом, уставившись в пространство, сидел Трент, по щекам его катились слезы, по подбородку – капелька крови из прокушенной губы.
Через какое-то время Тиани с трудом приподняла голову, оперлась дрожащими руками о ледяные плитки пола и села. Ридан торопливо поднялся и кивнул Тренту. Вдвоем они осторожно помогли девушке встать, однако стоять она все еще не могла и, покачнувшись, едва не упала. Ридан крепко взял ее за плечи и повел к скамье у окна. Тиани автоматически переставляла ноги, глаза ее были полузакрыты. Вдруг в коридоре раздался какой-то шум. Все трое обернулись ко входу. Дверь с треском распахнулась, ударилась о стену, и на пороге возник Ворт. Доспех его был разрублен в нескольких местах, правая рука была вся в крови и висела плетью. Темные волосы слиплись от крови. Лицо его… Никто и никогда прежде не видел Ворта таким. Хладнокровный воин, самый сдержанный и безэмоциональный из знакомых Тиани мужчин стоял перед окаменевшими товарищами, уничтоженный, сломленный, раздавленный горем. Слезы катились из его глаз, смешиваясь с кровью и оставляя на щеках алые дорожки. Он хотел было что-то сказать, но не смог, попытался поднять руки, но они бессильно упали вдоль тела. Тиани резко высвободилась из рук Ридана и, покачнувшись, шагнула к Ворту. Остановившись в шаге перед ним, она сделала движение, словно хотела ударить… и с горестным стоном бросилась ему на шею, снова захлебываясь рыданиями. Ворт крепко прижал ее к себе одной рукой и тоже заплакал, как мальчишка.
Пришел Марон, бледный, как зимнее небо, отправил Ворта в лечебницу, хотел было отправить туда и Тиани, но она так вцепилась в руку Ридана и так замотала головой, что командир только махнул рукой и велел Ридану вызвать врача в «гостиную». Сайн так и не появился, Белклив – тоже. Трент отправился на их поиски и, вернувшись через четверть часа, только молча развел руками. Марон дождался появления врача, проследил, как Тиани пьет успокоительный эликсир, и куда-то ушел. Тиани, сжавшись в комок, лежала на диване. Трент принес из мужского «прибежища» одеяло и укрыл ее, но девушку все равно била дрожь – успокоительное действовало медленно. Ридан сидел на полу рядом с диваном и держал руку на плече Тиа. Через некоторое время в дверном проеме показался Белклив и сделал знак Тренту. Тот вышел и вернулся через пару минут. Сайн, оказывается, рвался отправиться в форт, чтобы вместе с солдатами перенести тело Маяни в университет, но Марон запретил ему и ушел туда сам. Сайн совершенно обезумел и рванул через порталы в неизвестном направлении, Белклив не смог его перехватить и связался с управлением транспортной магии, чтобы те помогли ему отследить перемещения Сайна.
Тело Маяни… Тиа еще сильнее затрясло от этих слов.
Зеленовато-карие глаза, короткие, но пушистые ресницы. Рыжие непослушные кудри до плеч. Искренняя улыбка, левый уголок губ чуть выше правого… Сама жизнь. Самая живая из всех, кого Тиа знала. И вот этот живой огонек погас…
Как же так? Так не должно быть. Так не бывает…
Успокоительное наконец подействовало, Тиани погрузилась в морозное оцепенение и словно сквозь плотный туман слышала, как вернулся Белклив и рассказал, что нашел Сайна и привел обратно, поплатившись за свою заботу синяком на скуле. Сайн плакал и просил прощения, Белклив отправил его в лечебницу, но не в ту, где находился Ворт – мало ли что…
Вернулся Марон и застыл в дверном проеме. Все, кроме Тиани, встали и уставились на командира. Марон прошел в комнату, остановился у дивана и неожиданно для всех, наклонившись, погладил девушку по голове. Пройдя к столу, он тяжело опустился на табурет.
– Я был там, – глухо проговорил он. Тиани резко поднялась на диване, командир невольно поежился под двумя потоками яростного света из ее зрачков.
– Чужаков было двое, – продолжил Марон, отводя взгляд. – Один атаковал Ворта и теснил до самого портала, отрезав от… стажера. Второй возле источника напал на Маяни. Ворт был серьезно ранен, при приближении к порталу его выбросило в наш слой, где он потерял сознание. Когда он пришел в себя и смог вернуться, он нашел за порталом… – Марон выдохнул сквозь зубы. – Нашел тело Маяни, аккуратно уложенное и накрытое ее щитом. Я не понимаю, что это значит… – Он тяжело поднялся и снова вышел, ни на кого не глядя.
Тиани снова свернулась клубочком. В ушах шумело. Если даже через успокоительное так больно, то что же будет потом?..
***
Что стало потом? Бледный, выцветший мир, потухшие взгляды, молчаливые встречи, мало сна, много работы. Успокоительный отвар, подорванный иммунитет. Простуда, жар, лихорадка, забытье. Мир болел вместе с Тиани: несколько раз налетали тяжелые снеговые тучи, свирепая ледяная крошка секла траву и листья, разбрасывая белые погребальные покрывала по улицам города и окрестным холмам. После погода будто бы налаживалась, солнце осторожными касаниями отогревало прибитую, пожухлую траву… Но оправиться полностью ни трава и деревья, ни душа Тиани уже не могли.
Первую ночь после смерти Маяни Тиа провела в «гостиной». Она просто не могла заставить себя войти в комнату, где лежали вещи Маи, тетради и учебники Маи, где в воздухе витал едва ощутимый аромат любимых духов Маи… На следующий день на рассвете Тиани, очнувшись от сна-беспамятства и задохнувшись слезами от возвращения боли, свинцовой плитой обрушившейся на нее вместе с явью, тихонько выскользнула из «гостиной» (мельком отметив, что в дальнем углу на импровизированной лежанке из скамеек спит Ридан, завернувшись в плащ) и проскользнула по коридору в «прибежище».
Она кружила по комнате, касаясь то одного, то другого предмета, которые еще помнили прикосновения рук ее подруги, ее сестры. Слезы катились по щекам, и Тиани смутно удивлялась, как они не заканчиваются.
«Маяни, сестренка… прости. Я не могу так жить. Я не смогу тебя отпустить, если…»
Тиани взялась за работу. Она переставила всю немногочисленную мебель так, чтобы комната как можно меньше напоминала их с Маяни «прибежище», убрала подальше вещи Маяни, распахнула настежь окно и, ежась от холодного ветра, долго стояла перед ним, пока воздух в комнате полностью не поменялся и не принес вместо едва уловимого аромата духов запахи травы и пыли, прибитой дождем.
Заварив травяной чай, Тиани уселась с кружкой на табурет перед широким подоконником – она решила, что в одиночестве ей ни к чему использовать единственный стол как обеденный, и можно превратить его исключительно в рабочий, завалив тетрадями, учебниками и журналами. Маяни всегда возмущалась и ворчала по этому поводу… Тиа грустно улыбнулась. Вот видишь, сестренка, я уже нашла некий положительный момент в твоем отсутствии. Глаза защипало, но Тиани словно бы услышала тоненький смешок подруги и, задержав дыхание, усилием воли загнала слезы куда-то глубоко в грудь, где они до поры до времени застыли угловатым обломком серого льда.
II. Цена
После беды…
Мир словно выцвел, отделился от людей пыльным стеклом. И поднять руку, чтобы протереть – сил не хватало…
Команда еще сильнее сплотилась после случившегося. Тиани постоянно навещала Ворта в лазарете, сначала просто приходила и молча сидела в кресле в углу палаты, но постепенно они начали перебрасываться простыми фразами, делиться новостями, затем мыслями, мнениями о прочитанном, услышанном, о музыке, книгах – обо всем на свете… Через какое-то время самая младшая из отряда и заместитель командира неожиданно осознали, что стали близкими друзьями и знают друг о друге практически всё.
Остальные Ныряльщики тоже заметно сблизились. Даже Трент, который крайне редко оставался ночевать в университете, в последнее время практически переселился в мужское «прибежище». Мужчины укатили из комнаты Тиа две из четырех кушеток и непонятным способом ухитрились разместить их у себя. Теперь в университете мог оставаться ночевать весь отряд в полном составе.
Ридан и Трент взяли Тиани под опеку: постоянно ненавязчиво старались выспросить, как она себя чувствует, не нужна ли ей помощь и все в таком роде. Тиани видела их заботу, была им очень благодарна, но и чувствовала себя неловко из-за того, что занятые люди возились с ней, как с больной или с ребенком. За это время она намного лучше узнала товарищей, хотя и раньше отношения со всеми в отряде у нее складывались прекрасно.
Только Сайн поначалу отдалился от всех. После выписки из лечебницы он вообще пару недель не появлялся на пятом этаже. Марон никак не комментировал это. Белклив, единственный, с которым Сайн поддерживал связь, говорил, что парню на самом деле пока слишком тяжело видеть их всех, надо дать ему время. И в самом деле, через две недели осунувшийся и какой-то потемневший, словно покрытый пленкой окислов Сайн вернулся в лаборатории и в «гостиную», возобновил тренировки и даже приступил к патрулированию. Постепенно он начал свободно, как раньше, общаться со всеми, с Тиа – позже остальных: они неосознанно сторонились друг друга, потому что каждый вызывал у другого слишком болезненные воспоминания.
Однажды вечером Тиани сидела за столом в своей комнате и переписывала набело заметки, которые вела в ходе эксперимента. Вдруг раздался тихий стук в дверь. Тиани отложила ручку и отозвалась:
– Кто там? Заходите!
Дверь медленно открылась, в проеме застыл Сайн. Тиани молча уставилась на него, он – на нее.
– Входи, – еле слышно выдохнула Тиани, – что стоишь на пороге…
Сайн, опустив голову, шагнул в комнату и сел за стол напротив Тиа. Сложив руки на столешнице и с силой стиснув ладони, он глухо произнес:
– Я так давно хотел к тебе зайти… Поговорить… И почему-то не мог. Я дурак, да?..
– Нет, Сайни, – тихо отозвалась Тиа, – ты просто был ранен, и тебе было больно. Мне тоже было больно, я тебя очень хорошо понимаю.
Сайн молча протянул руку через стол. Тиани крепко сжала ее в ладонях.
В первую неделю после гибели Маяни патрули еще шесть раз сталкивались с Чужаками. Тиани узнала об этом намного позже: поначалу товарищи по отряду старались не говорить с ней на подобные темы, тем более что в это же время в ущелье погибли двое солдат гарнизона форта, вышедшие за Барьер для сопровождения одного из ученых Лаборатории. После этого случая Марон, бледный, как смерть, и злой, как сама преисподняя, отправился в форт и имел многочасовую беседу с командиром гарнизона, закончившуюся, по словам очевидцев, чуть ли не дракой, но добился того, чтобы командующий запретил подчиненным выходить за Барьер без сопровождения хотя бы одного из Ныряльщиков.
Первый выход Тиани на патрулирование был отложен на неопределенное время, против чего она и не возражала. Барьер стал для нее неким пугающим рубежом, отделяющим жизнь от смерти, и она не спешила переходить его. Чтобы не чувствовать себя никчемной и бесполезной, она с головой погрузилась в научную работу и тренировки. Мастер Орсо после случившегося стал еще менее разговорчивым, но взгляд учителя, который иногда ловила на себе Тиани, теперь был намного более теплым и каким-то отеческим, обеспокоенным. Тиани выкладывалась на тренировках по полной, понимая, что ее успехи в учебных поединках дают ее наставникам чуть больше уверенности в том, что после своего первого патрулирования она к ним вернется.
Близилось начало учебного года, и Тиани готовилась принимать в университетском сообществе сестру. Отец решил, что дочерям нет нужды жить в общежитии, и выделил деньги на аренду комнаты в городе. Тиани беспокоило то, как она сможет сохранять в тайне свои дополнительные занятия, если они с Кэли будут жить вместе. Однако несколько осторожных разговоров по коннектору убедили ее, что младшая сестренка относится к научной одержимости старшей с пониманием и даже готова прикрывать ее перед родителями, если те решат проверить, выполняет ли Тиа их распоряжение по поводу жилья.
Близость начала осени беспокоила Тиани и по другой причине. Она чувствовала, что, когда Кэли появится в университете, самой Тиа будет во много раз сложнее решиться выйти за Барьер. Поэтому однажды, за десять дней до окончания лета (календарного лета – фактически оно закончилось уже давно: растительность пожухла, прибитая заморозками и стылыми ветрами, погода стояла скорее уместная для середины осени, а не для последнего летнего месяца) Тиани, набравшись храбрости, постучала в дверь кабинета Марона.
Командир выслушал ее и только молча кивнул. Тиани покинула кабинет со смешанным чувством облегчения и страха. Выход на патрулирование был назначен уже на следующий день. Не оставлять времени для сомнений, колебаний. Провести день в тренировках. Отключить коннектор – если что, потом можно соврать, что он разрядился. Устать до приятной истомы, но не перестараться, чтобы за ночь успеть полностью восстановиться. Немного успокаивающего отвара не повредит… Очистить голову от мыслей. Не вспоминать, не гадать, не представлять. Рассвет укажет дорогу.
В восемь утра Тиани в полной экипировке, с мечом в ножнах за спиной и с магическим катализатором у пояса стояла у реттенского портала. Марон внимательно осмотрел ее снаряжение, строго глянул в бледное сосредоточенное лицо и кивнул:
