скачать книгу бесплатно
– А свейнское? – невозмутимо отпарировал капитан.
– Что-то мне подсказывает, что не выпью я столько свейнского, чтобы компенсировать сверхнормативные мучения, которые ты мне приготовил, – хмыкнул Астри. – Небось дополнительные занятия с твоими лягушатами, а?
– Какой ты догадливый. – Леден развел руками. – Прямо придушить охота…
– А что тут догадываться? Ты хочешь, чтобы я их рассмотрел поближе. И дал свои рекомендации.
– Нет, ты точно нечисть какая-то. Арестовать тебя, что ли? И сдать на опыты.
– Ага, мне же самому, в Лаборатории… Пошли уже, лягушачий дрессировщик! – Астри явно приободрился, встал со скамьи и шагнул к двери, нетерпеливо оглянувшись через плечо на хозяина кабинета. Леден последовал за ним, старательно пряча улыбку.
В отличие от большинства жилищ стражников и ученых в деревне, явно имевших статус временных пристанищ, дом Ледена изнутри выглядел не как казарма или комната в общежитии, а как особняк зажиточного горожанина. Те, кому выпадала честь переступить порог жилища командира гарнизона (а было таких за все годы очень немного), при первом визите обязательно застывали на месте, изумленно оглядываясь по сторонам.
Жилище Ледена Свартстайна впечатляло. Мягко говоря.
Вот уже много лет большую часть своего из года в год увеличивающегося жалованья капитан тратил на обустройство дома. По мере возможности он заказывал и привозил из города нужные материалы и постепенно полностью переделал интерьер стандартного двухкомнатного домика под свои вкусы: обшил стены и потолок некрашеным деревом и собственноручно наделал из такого же дерева стеллажей – открытых и с застекленными дверцами, на полках которых теперь размещались его внушительные коллекции.
Мало кто знал об этом увлечении Ледена. А те, кому доводилось побывать в этом доме, похожем на музей, по личной просьбе хозяина не распространялись за порогом о том, что увидели. Это была тайна капитана – одна из его немногочисленных слабостей, возможно, содержащая в себе источник его силы.
Леден был страстным коллекционером. Одним богам известно, как он умудрился в этой глуши собрать столько редкостей. Здесь имелись собрание старинных книг – не всех подряд, а содержащих географические карты, где материки и океаны еще имели странные, наполовину выдуманные авторами очертания; небольшая, но очень ценная коллекция алхимической посуды, непонятно каким чудом не побившейся при транспортировке; коллекция пуговиц с военных мундиров разных стран и эпох. Но это всё были небольшие собрания, умещавшиеся в одном шкафу со стеклянными дверцами. А всё остальное пространство комнаты занимали стеллажи с книгами – обычными, не коллекционными, – и внушительное собрание спиртных напитков со всего света.
За стеклами шкафов в мягком сиянии старомодных светильников загадочно поблескивали пузатые сосуды с напитками пиратов южных морей; плоские, больше похожие на фляжки бутылочки с забористыми настойками, привезенными с Севера; изящные, напоминающие вытянутые шеи грациозных птиц бутылки с лучшими катрийскими винами. При этом надо знать о капитане одну немаловажную вещь: он не любил пить спиртное. В среднем две-три бутылки в год каким-то образом выпивались – за посиделками с Астри, при необходимости предупредить простуду и так далее. Но в остальном коллекция спиртного была именно коллекцией, а пить капитан предпочитал кофе и ароматные восточные травяные настои.
Войдя в гостиную, Леден повернул выключатель, и по стенам в проемах между стеллажами зажглись восемь светильников в виде старинных канделябров с лампами, имитирующими пламя свечей. Оранжевые отсветы заиграли на рядах бутылок всех форм и размеров, расставленных на полках согласно географическому происхождению. Астри, который уже прекрасно ориентировался в этом «музее», прошел прямиком к катрийскому стеллажу и задумчиво уставился на него, уперев руки в бока.
– Полусухое «Карами» бери, – крикнул хозяин из подсобного помещения, где он возился с приемником энергии и водонагревателем. – То, которое с синей этикеткой.
– Слушаюсь. – Астри извлек означенную бутылку и прошел с ней в конец ряда стеллажей, где располагались очаг, низкий столик и два кресла. Справа у окна, закрытого плотными шторами, стоял еще один стол, на котором несколькими ровными стопками лежали книги и тетради. Астри поставил бутылку на столик и достал с полки слева от очага два бокала.
– Так, – сказал Леден, выныривая из-за стеллажа с коробкой под мышкой. – Сразу начнем играть или сначала поговорим о делах?
– Сначала о делах. – Астри рылся на полках в поисках штопора. – Нет, сначала ты мне скажи, куда ты штопор… А-а! Всё, нашел. – Он уселся в правое кресло и принялся открывать бутылку. – Сначала о делах, а то ты мне голову заморочишь, и я опять провалю первый ход…
– Ты его и так провалишь. Ну да ладно. Слушай, такое дело … – И Леден описал заместителю сегодняшний случай в тренировочном зале и свои соображения по этому поводу.
– Хм, – сказал Астри, задумчиво глядя в бокал. – Курс-то я без проблем напишу. Но вот остальное… Как ты себе представляешь выявление учителем психологических проблем ученика в ходе теоретических занятий по магии? В нудной и пыльной атмосфере кабинета?
– Я – никак. Именно поэтому и прошу тебя этим заняться. Да и необязательно всё время в кабинете сидеть. Устрой полевую практику. Только осторожно.
– Да понятно, что осторожно… Ладно, придумаю что-нибудь. И давай уже играть. Чей ход первый?
Такру, настольная игра, привезенная из далеких восточных земель, представляла собой хитрое сочетание стратегии и головоломки. Задачей игроков было не только предугадать действия соперника, но и придумать для него такие задания, которые вызовут наибольшие сложности при прохождении и заставят терять ходы. Обычно партия длилась двадцать – тридцать часов, и у Ледена с Астри на определение победителя уходило иногда по два месяца. Последняя партия завершилась дней двадцать назад разгромной победой капитана, и теперь Астри жаждал отыграться. Прихлебывая вино и зловеще (как он думал) хихикая, он составлял первую головоломку из игровых карточек. Леден снисходительно наблюдал за ним, вполголоса напевая «Марш идущих на погибель». Астри проворчал, чтобы Леден перестал гудеть, как неисправный насос. Леден прекратил петь и принялся выстукивать ритм упомянутого марша пальцами по столу. Астри сделал вид, что собирается вылить на Ледена содержимое бутылки. «Из жалованья вычту. Ты знаешь, сколько оно стоит?» – невозмутимо осведомился капитан. «Как это, интересно? Ты мне вроде не начальник». «У меня связи в министерстве» – выдал Леден несокрушимый довод. Астри только развел руками. «Ходи уже, а…»
За игрой и полутора бокалами свейнского Астри совершенно оправился от приступа меланхолии, что не могло не радовать капитана. За вышеупомянутыми регулярными разговорами по коннектору крылась невеселая и очень личная история. В университете Астри умудрился всерьез влюбиться в студентку на два года старше себя. Девушка восприняла его наивные, но искренние ухаживания и признания благосклонно, и два года они были вместе – пока она не закончила учебу и не уехала домой, на другой конец княжества. А дальше всё развивалось по классической, в сотнях романов описанной схеме – ежевечерние разговоры по коннектору, текстовые сообщения с содержанием, от которого начинали пылать щеки, борьба с родителями за право поехать на каникулы не домой, а в гости, хотя бы на пару дней… А потом всё плавно сошло на нет. Разговоры становились все короче и реже, сообщения – все суше и деловитее, и наконец примерно через полтора года в разговоре по коннектору (с отключенной передачей видеосигнала, еще бы!) возлюбленная шепотом призналась Астри, что скоро выходит замуж и уезжает в другое княжество – работать по контракту.
Астри, который давно уже понимал, к чему все идет, довольно искренне поздравил ее и выразил надежду, что уж если не друзьями, то добрыми приятелями они уж точно останутся. Девушка с восторгом согласилась, и вот уже семнадцать лет Астри заочно приятельствовал со своей студенческой любовью, а также с ее мужем и двумя сыновьями, пару-тройку раз в году созванивался с ней, получал и отправлял поздравления со всевозможными праздниками и даже один раз – спустя три года после переезда в Дрейендаль – во время отпуска по настоятельному приглашению всего семейства съездил к ним в гости. Вернувшись, он настолько не походил на себя, что Леден, в жизни свято придерживавшийся принципа «не лезь в душу, если тебя туда не звали», вечером после смены караула просто изловил своего заместителя в коридоре, загнал в свой кабинет и не отставал, пока тот не рассказал, в чем дело. В ход пошла даже припрятанная в капитанском столе фляжка с содержимым одной из его коллекционных бутылок.
Астри когда-то мельком упоминал о том, что личная жизнь у него в свое время чуть было не сложилась, но все же не сложилась, и вот наконец рассказал немного больше. Признался, что через столько лет уже не думал, что встреча со старой любовью способна выбить его из колеи. Поехал, чтобы наконец-то расставить всё в голове и в сердце по полочкам. А в итоге вышло, что большей глупости он в своей жизни не совершал.
– Я-то думал, что увижу ее с этими двумя сопляками, с этим ее мужем и уже наконец-то уложится в голове мысль, что тех нас уже давно нет, и вспоминать о них нечего… А тут… ты понимаешь, Леден… да я там сто раз пожалел, что приехал, я проклял всё на свете. Я смотрел на этого типа, как он младшего схватит поперек живота и давай вертеть, а тот пищит и смеется… И думал: а ведь это я должен был быть. Возиться с ее сыновьями. С моими… – Астри замолчал, сухо кашлянул и уставился в пол.
Леден задумчиво поболтал остатками жидкости во фляжке, затем спрятал ее поглубже в нижний ящик стола, решительно поднялся, шагнул к двери и снял с вешалки плащ.
– Пошли.
– Куда? – вскинулся Астри.
– Ко мне. В караульном здании пить не положено, – пояснил Леден и первым вышел в коридор.
В ту ночь они, оба не любители спиртного, в самом деле «уговорили» одну из коллекционных бутылок Ледена, засиделись до рассвета, переговорили обо многом, что раньше лишь угадывалось ими друг в друге, молчаливо признавалось закрытой территорией, но так или иначе время от времени всплывало в их взаимодействии. Тогда Леден рассказал Астри об Орсо и признался в своем единственном неизбывном страхе – страхе привязаться, а после – потерять.
– Понимаю я тебя, Свартстайн, очень хорошо понимаю, – пробормотал Астри, невидящим взглядом уставившись на пляску слабеющих огоньков в очаге.
***
Через десять дней Леден поймал Астри в коридоре, когда тот возвращался с занятий у стажеров.
– Ну, что скажешь?
– Пока я могу сказать, что эта девчонка точно может стать следующим министром, – пожал плечами Астри. – Голова у нее работает как надо… А насчет остального – не так быстро. Чтобы тебя расколоть, мне полгода понадобилось. А она – почти такой же упрямый бес, как ты.
Леден поднял бровь, но комментировать не стал.
– Думаю, я выяснил всё, что надо, – сказал Астри, входя в кабинет капитана еще десять дней спустя. – Единственный способ усмирить этого бесенка – направить ее энергию в созидательное русло. Иначе она тебе тут всё в пыль разнесет.
– А теперь поконкретнее, – буркнул Леден, отрывая взгляд от очередного рапорта.
– А поконкретнее – принимай у них экзамены и отправляй работать. – Астри улегся на свою любимую скамью и подложил руки под голову. – Единственное, что может утихомирить эту бешеную лягушку – это тяжелый труд на благо общества.
– Я догадывался об этом, – хмыкнул капитан. – Жаждет двигать горы и спасать мир?
– Да нет, – Астри еле заметно улыбнулся, – жаждет доказать всем – и в первую очередь себе, понимаешь? – что она… не просто дочка министра водной энергетики.
– Д-демоны топлые, – с чувством сказал Леден и снова уткнулся в рапорт.
***
Наступила и закончилась необычно сухая и теплая осень. Позже, чем за последнее время привыкли люди, налетела нервными холодными ветрами и скупыми снегопадами неприветливая горная зима, гораздо более мягкая, чем еще несколько лет назад, но все равно с непривычки крепко ударившая по здоровью вновь прибывших. Как это уже стало традицией, трое новобранцев по очереди переболели короткой, но жестокой простудой. Тесс утешил их тем, что иммунитет формируется и укрепляется только под нагрузкой, и в будущем они уже не будут подвержены этой неприятности… а заодно раз и навсегда запомнят, как следует одеваться зимой в этих краях.
Новобранцы, в сущности, уже перестали быть новобранцами: влились в отряды на правах полноценных стражников, заступали в патрули не только по деревне, но и выходили на ближайшее скопление источников, для краткости именуемое просто Даль. Только на второе скопление Леден их пока еще не отправлял: во-первых, и добираться, и патрулировать там зимой было крайне непросто, а во-вторых, ввиду полного отсутствия связи в районе второго скопления отбывающие туда патрули оставались без помощи и контроля, и Леден еще не считал новичков достаточно подготовленными для работы в такой изоляции. Он планировал начать выводить их туда по очереди сам, когда улучшатся погодные условия, сойдет снег и подсохнут дороги.
***
Второй месяц весны наконец-то начал в самом деле напоминать весну: еще два года назад в это время в Дрейендале стояли крепкие морозы, бесновались жестокие бураны, сугробы на улице деревни заглядывали в окна. В этом году к середине месяца заметно потеплело, сугробы нахохлились и осели, между домами гулял сырой ветер с запахом прелой травы. Цветные склоны гор очищались от снега – там, где зимой он удерживался на них, не соскальзывая вниз. Источники, замерзавшие на зиму, оттаивали и давали начало шустрым звенящим ручейкам.
Леден в свой первый за пару десятков дней выходной выбрался на прогулку. В последнее время навалилось много сезонной работы – проверка снаряжения и обмундирования, оборудования и всевозможных запасов на складе. Пополнения в гарнизон больше не присылали, и, чтобы справиться со всеми делами в срок, стражникам приходилось заниматься этой рутиной в перерывах между дежурствами. Количество документов, естественно, тоже возросло. Леден уже много лет задавался вопросом, как дела такого маленького гарнизона могут порождать такое устрашающее количество бумаг. Государственная служба, похоже – это такая бумагосозидающая магия. И картина абсолютно одинакова в любой точке мира, будь то столица княжества или самый глухой уголок диких гор. Конечно, как командир гарнизона, то есть фактически глава поселения, Леден занимался и делами и документами Лабораторий, но все же у отделения Лабораторий имелся свой начальник, и он тоже просиживал вечера за ворохами бумаг, которых, казалось, не становилось меньше. Мистика…
Первая половина месяца прошла в непрерывной суете, потому что внезапно пришедшее потепление потребовало срочной замены обмундирования и снаряжения. В довершение всего из-за таяния снега дорога ко второму скоплению источников стала практически непроезжей, и патрули теперь добирались до места лишних пять-шесть часов в одну сторону. Для передвижения на дальние расстояния в деревне имелись три мобиля – громоздких четырехколесных транспортных средства, передвигающихся на энергии воды и оснащенных небольшими Приемниками. Однако даже в сухую погоду на мобиле можно было проехать не больше половины дороги до первого из источников второго скопления, или Двойки, как его называли для краткости. Дальше начинались звериные тропы по склонам гор, пройти по которым можно было только пешком, а в некоторых местах – еще и с помощью простейшего скалолазного снаряжения. Примерно в центре скопления была построена небольшая хижина, в которой жили патрульные, выезжавшие на Двойку нарядами по три человека на смены по двое суток.
Накануне вечером Леден вернулся с Двойки, утром наведался в кабинет и разгреб скопившиеся за три дня его отсутствия бумаги. Управившись до полудня, он связался с начальником отделения Лабораторий, убедился, что его помощь пока ни в чем не требуется, и теперь надеялся на то, что хотя бы часа на три о нем все забудут.
Погода была не самой подходящей для прогулок: дул сырой порывистый ветер, небо было затянуто низкими серыми облаками, которые рывками двигались по небу, распадаясь на бесформенные клочья. Под ногами хлюпал раскисший снег, окрашенный оттаивающим грунтом в красно-оранжевый цвет. Но Леден так соскучился по холмам урочища, по тому кружащему голову чувству одиночества и отрезанности от людской суеты, что никакая стихия не смогла бы убедить его отказаться от вылазки. Конечно, выбор маршрутов был пока еще сильно ограничен: кое-куда в такую пору просто не проберешься – соскользнешь, не сможешь подняться или спуститься. Поэтому Леден просто неторопливо шагал по краю овражка, заполненного серо-голубым тяжелым снегом, покрытым ажурной коркой наста, и смотрел по сторонам, с удовольствием подмечая признаки скорого пробуждения природы.
Вдруг слева на самом краю поля зрения что-то шевельнулось. Леден перевел взгляд левее, но не увидел ничего, кроме пустого, покрытого снегом поля, простирающегося на три сотни шагов до подножия невысокой горы. Поморгав, Леден сокрушенно подумал, что чтение такого количества бумаг при плохом освещении рано или поздно должно было сказаться на зрении, и хотел было продолжить путь, но отчетливое движение там, куда он только что внимательно смотрел, заставило его застыть на месте и повернуться влево всем телом.
Пространство шагах в пятидесяти от Ледена сморщилось, словно кто-то с изнанки сжал в кулаке полотно, на котором были нарисованы белое поле и красно-рыжая гора, и закрутил влево, вправо… От этого завихрения в воздухе расходились волны, как от брошенного в воду камня. Леден во все глаза смотрел на странное явление, пока через пару секунд «полотно» не разгладилось.
Медленно поворачиваясь, Леден осматривал и прощупывал местность вокруг магическими импульсами. Ничего не видно, ничего не ощущается. Никаких следов магии. Что это было? Все же усталость глаз? Или… Леден беззвучно выругался и быстро зашагал назад.
Вернувшись в деревню, он сразу же отправился искать Астри.
– Ты в последнее время ничего странного в горах не видел?
– Странного? – задумался заместитель. – Чего-то более странного, чем бесцельно шатающийся ты, мне там ни разу не попадалось, а что?
– Да, может, я и странный, но вроде пока не ненормальный… – И Леден описал только что увиденное явление.
Астри слушал с застывшим лицом, глаза его потемнели.
– Похоже на… – И он надолго замолчал, взявшись за подбородок.
– Издеваешься? – Леден, который расхаживал взад-вперед по комнате, нетерпеливо шагнул к заместителю.
– Да подожди ты… – Астри отмахнулся. – Дай подумать. Где-то я слышал о таком… Или читал. Стой! – Он поднял на капитана округлившиеся глаза. – Межпространственная воронка! Возмущение Барьера!
– Что?!
– Что слышал! Единственное, что мне это напоминает, – теоретические предположения относительно тех случаев во втором слое, с людьми, умершими от обескровливания. Через прорехи в Барьере их затягивало в некое пространство, которое стали называть межмировым слоем, и миры начинали делить тело бедолаги между собой.
– Ты серьезно?..
– А ты как думаешь? – Зрачки Астри стрельнули белыми искрами.
– Надо предупредить всех. – Леден встал очень прямо, кулаки непроизвольно сжались. – Объявлю общий сбор по тревоге. А ты доберись до Витта. Уж не знаю, как… К нему сейчас только пешком. Только… – «Будь осторожен» не прозвучало вслух, но словно полыхнуло белыми огненными буквами во взгляде капитана, которым он проводил своего заместителя.
***
– Я предпочел бы, чтобы после выяснилось, что старому ненормальному капитану все же мерещится то, чего нет, – устало завершил свой рассказ Леден. – Но пока это еще не установлено – прошу и приказываю: будьте предельно внимательны и осторожны. Сегодняшний патруль выступает согласно графику. Дэмет, – он взглядом нашел среди собравшихся одного из своей команды, – идешь только первым, не торопясь: мы не знаем, с какой скоростью образуются эти штуки. В дальнейшем любой наряд патруля будет включать кого-то одного из нас. К утру подготовлю график. Всё, все свободны. – Он еще раз обвел взглядом комнату, в которой собрались все обитатели Дрейендаля, за исключением тех, кто был на патрулировании. И сейчас на Ледена смотрели больше семи десятков пар глаз с одним и тем же выражением: «Не может этого быть!..» В глазах людей умирала надежда, которой они уже привыкли дышать за последние три года. Надежда на избавление от страха перед неизвестной угрозой, на восстановление нормальной жизни на планете, на спокойствие. Надежда на будущее.
«Может, я все-таки ошибся», – хотелось сказать ему. Хотелось как-то разбавить, хоть немного рассеять белым огнем эту удушающую черноту, которая лилась сейчас из всех этих смотрящих на него с ужасом и отчаянием глаз. Люди только-только успели поверить в покой. Рана только начала заживать – и вот с нее с безжалостной резкостью вдруг сорвали присохшую повязку.
Нет. Нельзя говорить этого, нельзя подпитывать надежду. Только не сейчас. Надежда помешает им быть настороже каждое мгновение, заставит инстинкты предательски затихнуть в привычном и обманчиво безопасном уюте собственного дома, не обратить внимания на чуть заколыхавшуюся темноту в углу спальни… Надежда может их убить. Леден молча сошел с помоста, на котором стояла трибуна, и, ни на кого не глядя, стал пробираться к выходу. Проходя мимо Крона Магруса, стоящего у входа, он коротко бросил: «Все ко мне».
Быстро шагая по коридору к своему кабинету, Леден достал из кармана коннектор, намереваясь вызвать Астри – как у него дела, добрался ли? И в это же мгновение коробочка в руке завибрировала, приняв входящий вызов.
– Что?..
– Я только что видел эту штуку, – голос Астри прерывали помехи, связь в этих краях была просто отвратительная. – Шагах в десяти передо мной появилась. Леден… Это очень опасно. Я кое-что заметил… – Звук окончательно пропал, и Леден, выругавшись, уставился на экран коннектора, ожидая восстановления сигнала. Затем через помехи пробился искаженный треском голос: «…буду», и связь прервалась окончательно.
– Что там? – догнавший капитана Крон заглянул ему через плечо.
– Астри тоже это видел, – коротко ответил Леден и быстро зашагал в кабинет.
Буквально через полминуты все были в сборе. Четверо Ныряльщиков плечо к плечу уселись на любимую скамейку Астри и молча выжидающе смотрели на командира, который сидел за столом, тяжело облокотившись на столешницу и прикрыв рукой глаза.
– Так, – наконец произнес Леден, садясь прямо и складывая сцепленные руки на стол перед собой, – задача вам понятна. Давайте теперь прикинем, как мы будем ее выполнять.
Ныряльщики продолжали молча смотреть на Ледена. Они понимали, что их время говорить еще не пришло. Они прекрасно знали своего командира.
Кроме сорокалетнего Астри, мага и сотрудника Лабораторий, в отряде Ледена состояли еще двое ученых: Ранаваль Обери, сорока четырех лет, иностранец, за шесть лет так и не избавившийся от мягкого акцента, и Иктар Гронхейм, несмотря на северную фамилию, уроженец столицы княжества, самый младший в отряде, кудрявый красавчик двадцати девяти лет, попросившийся в Дрейендаль по собственному желанию, по слухам, чтобы сбежать от властного отца, задумавшего собственноручно построить карьеру сына. Стража в отряде была представлена лейтенантом Кроном Магрусом – тем самым, который занимался стажировкой новобранцев, тридцатипятилетним темноволосым гигантом, грозный вид которого никак не вязался с мягким и добродушным характером (именно поэтому капитан поручил ему шефство над новичками – кто-то же должен уравновешивать его, Ледена, подчеркнутую суровость). Вторым стражником был Дэмет Старн, тридцати трех лет, тоже недавно получивший звание лейтенанта и ценный не в последнюю очередь тем, что умел не только точить и чинить, но и ковать оружие.
Все они появились в Дрейендале практически одновременно – шесть-восемь лет назад. Столкнувшись с непростым характером командира, каждый из них поначалу чувствовал, что попал между жерновами мельницы, которые безжалостно перетирали его личность в бесформенные ошметки, но довольно быстро понимал, что очищающие жернова просто сдирают оболочку лишнего, ненужного, налипшего на душу в суетливом метании между сотнями бессмысленных дел и вынужденном взаимодействии с сотнями случайных людей. Здесь они становились теми, кем были на самом деле, и с каждым днем становились лучше. И были бесконечно благодарны за это своему командиру. Они и в самом деле не задумываясь шагнули бы за ним в огонь.
Леден смотрел на них и хотел сказать им что-то, чего говорить было нельзя ни в коем случае. Он хотел сказать, что если кто-то из них получит хотя бы царапину, то в десять раз более глубокая рана будет гореть на теле самого капитана, вплавится в душу шрамом его единственного и вечного страха. Но, конечно, ничего подобного он не сказал. И никогда не говорил. Но они и так всё это знали. И уже привыкли быть осторожными – не столько ради себя, сколько ради него.
– Астри сказал, что он что-то нащупал, – заговорил наконец капитан. – Так что дождемся его и послушаем, что он понял. Самое паршивое – мы понятия не имеем, с чем столкнулись. Ран, Иктар, поройтесь в книгах, статьях. Причем в те, что старше трех лет, не забирайтесь – информацию о межпространственных дырах мы получили тогда же, когда заключили союз со вторым слоем. Я сейчас свяжусь с Мароном. У него народу побольше, может, он сможет к нам приехать или прислать кого-нибудь. Хотя… Ну да ладно. Если что – сами справимся. Крон, с молодняка глаз не спускай. Ну и… всё. Пока мне вам сказать больше нечего. Сейчас со всеми переговорю и займусь графиками. Идите. И… будьте на связи. – Капитан опустил взгляд, но подчиненные успели уловить отсветы льдисто-белых вспышек.
Когда Леден остался в одиночестве, он вытащил из кармана коннектор и несколько мгновений сидел неподвижно, невидящим взглядом уставившись на темный экран. Первым делом надо уведомить о чрезвычайной ситуации… кого? – правильно, министра.
Закончив рассказ – слова будто бы падали в безмолвную космическую пустоту – Леден выжидающе замолчал. Он был готов к чему угодно – к приказу немедленно отослать Имири домой, к угрозам лично приехать за ней в случае отказа, резкого ледяного тона с глубоко запрятанными слезами…
Но Юлла тоже молчала. Так долго, что Леден предположил, что связь прервалась, и хотел было повторить вызов. Но тут из мертвой тишины разделяющего их пространства наконец прилетел невесомый, как сухой остов прошлогоднего листа, надломленный голос:
– Присматривай за ней, пожалуйста. Леден… Прошу тебя.
– Конечно. Не бойся. – Голос не дрогнул, хотя далось это нелегко.
Снова упало молчание. Затем Юлла неожиданно включила передачу видеосигнала. На туманной поверхности трансляционной сферы проступило ее осунувшееся лицо со сжатыми, как от боли, губами. Леден тоже включил видеосигнал. Некоторое время они в полной тишине смотрели друг другу в глаза, и потоки белого огня из глаз Ледена, казалось, струились по невидимым и неосязаемым каналам коннект-сети, чтобы поделиться силой с женщиной, которая доверяла ему свое единственное дитя. Сила ей была сейчас необходима… а мужества у нее хватило бы на двоих.
Юлла так же молча прервала вызов. Изображение исчезло. Леден остался сидеть неподвижно, до хруста сжав в руке коробочку коннектора.
Следующий разговор – с Мароном, командиром отряда Ныряльщиков Реттена. Марон слушал с непроницаемым выражением лица, потом отрывисто сказал: «Минуту» и отключился. Перезвонил через полминуты и пояснил:
– Ушел к себе. Я тут занятия вел. А разговор-то будет долгий…
– Министерство я уведомил, – продолжил Леден. – Лаборатории свяжутся с Университетом. Нужно мобилизовать ученых. Пока мы не понимаем, с чем имеем дело, мы не сможем защититься.
– Понял тебя. Своим дам задание сразу же. И надо предупредить команду Ольги. Да, ты с Виттом связался?
– Астри пошел к нему. – Леден сквозь туман трансляционной сферы непроизвольно глянул на часы на стене. – Еще не вернулся.
– Понятно. – Судя по голосу, Марону и в самом деле все стало понятно – по напряженному голосу Ледена.
– Как только вернется – сразу же сообщу. Вернее, лучше пусть он с тобой сам свяжется и расскажет, что узнал. Как твои ребята? Все в порядке?
– Да, все хорошо, – осторожно сказал Марон. – Ключницы у нас, конечно, пока как бы нет, сам понимаешь…
– И у ребят со второго слоя тоже, можно сказать, нет Ключницы…
