скачать книгу бесплатно
Смерть пахнет конфетками
Александр Михайлович Кротов
Трудно найти себя в этом мире. Особенно обладая диагнозом, проектирующим на реальность жуткие молчаливые видения, преследующие тебя по пятам. Кто-то из них просит помочь ближнему, а кто-то вовсе предвещает его скорую гибель. Трудно скрыться от видений и в руинах стёртой памяти, и даже в чужом мире, в пасмурности которого даже разведённый костёр может сулить очень неприятные последствия. Наверное, в попытках поиска себя стоит пройти через многое: острые чувства, манипуляции с собственным сознанием, тайны старого заброшенного дома и благополучной элитной здравницы, безжалостность людей и потусторонних существ… только бы самому не почувствовать запах смерти.
Содержит нецензурную брань.
Александр Кротов
Смерть пахнет конфетками
Всему неучтённому, не понятому, забытому, потерянному в сознании, а также не нашедшему объяснения и оправдания. Всем ненавистным страхам и опасениям.
12. 07. 2020. 15:06
Пролог
Сегодня не было видений. Сгущающих кровь, окунающих сердце в холод, молчаливых, но заставляющих сознание кричать в испуге. Невозможных для обычных людей.
Значит, день был хорошим.
Кир сидел на крутом склоне холма. Крутым склон был не только потому, что с него можно было метров двадцать катиться вниз, без остановок, без шансов докатиться живым, но и потому, что здесь действительно было круто – вся нижняя часть города как на ладони. Хоть и смотреть там особы было не на что: горизонт захватили поля и леса, перед которыми были разбросаны малоэтажные застройки с горбами двускатных крыш, потом властвовали безликие многочисленные панельки, среди которых выделялся почти построенный гипермаркет «Майский», возвышались тоскливые заводы и подпорки облаков – их трубы. И, конечно, бескрайнее небо. Всё равно красиво, масштабно.
Парень достал мятую пачку сигарет. Порадовался достаточному количеству никотиновых зарядов. Щёлкнул безотказной пьезозажигалкой, затянулся. «Блейзера» было ещё много, полторашка только начиналась. Да и вся жизнь была впереди. Двадцатник с виляющим молодостью хвостом – разве не самый старт? Хорошо-то как.
Как?
Кир сделал большой глоток сладко-ядовитой жидкости. Алкогазики ударили в голову. Какие-то воспоминания навеяли улыбку, вместе с тёплым вечерним ветром. Хорошо-то…
А с другой стороны, к чему такая жизнь? Сегодня было на что купить новые кеды. Нет, эти тоже достаточно хороши, но немного протёрлись, земля уже пыталась целовать пятки. Но сначала утром захотелось посидеть в кафе, а там в это время суток в будний день так классно – никого нет, всё внимание только тебе. Креветки, фисташки, яичница с беконом. Потом пара полторашек «Блейзера» на этом склоне. Нормальный такой выходной…
И Кир заплакал. Сначала пепел от сигареты попал в глаза, а потом отчаяние закрутило в горле, выдавливая всхлип. Плохо-то как прохреначивать жизнь. Никому не нужным.
Щелчком окурок улетел вниз. Так и самому вниз улететь недолго. Раз, и всё. И никаких раз, два, три. Только раз…
Пара глотков недорогой отравы. На кеды уже не останется. Весна заканчивается, впереди горящее в скоротечности лето. Но и первые недели тепла вышли фееричными. Поблевал с теплохода, потерял кепку на каком-то хард-корном концерте местных групп, уснул и обоссался на скамейке в парке средь бела дня…
Опять захотелось реветь. Но ещё немного алкоголя, ещё немного никотина, наушники в уши, а там «Стигмата». Пусть будет так.
Но подкрался вечер, усадив солнце в лужу пригорода за спиной одинокого Кира. Стало как-то прохладно. Пора бы домой.
Но Кира позвали. Ох, аж протрезветь пришлось. Каждый раз как в первый раз. «Только бы не утопленник» – помолился всем богам Кир. Утопленник был самым неприятным в визуальном плане, остальные его видения были немного поприятнее на внешний вид.
Кир выглянул из-за куста, за которым сидел. Там была девочка. Уже привычная девочка, лет пяти-семи. Своим пустым взором она смотрела на него и звала. Нет, губы её не шевелились, она молчала, но очень навязчиво трепетала её внутренняя сила, заставляя Кира нервничать.
Не любил он, когда эта девочка его звала. Всё время фигня какая-то. То какой-то котёнок несчастный окажется на проезжей части, то бабка в метро равновесие потеряет, готовая шмякнуться на рельсы. В общем, кого-то надо будет обязательно спасать. А Кир, добрая душа, и рад стараться, хоть эта помощь иногда и выходила боком для него. Короче, ничего хорошего эта девочка не покажет. Но Кир послушался. Подсознательно ему хотелось хотя бы так угодить этому несчастному созданию. Да и темно совсем стало, надо ближе к ному чапать.
Шизофрения сложная штука. Врачи пытаются тебя убедить в том, что ты должен поверить, что видения это всего лишь болезнь. Но как заставить их поверить, что эти видения действительно что-то значат? Мистика и шизофрения оказались связанными друг с другом обстоятельствами.
Глава 1
Кир помнил, когда в период его подросткового созревания всё вокруг резко завертелось, и мир стал таким многогранным. Вернее, не мир стал многогранным, а всё, что можно было назвать «миром», оказалось бездонной многоуровневой реальностью, которую, увы, могли видеть «не только лишь все». Страх, удивление и даже некое привыкание. Главное, вовремя ходить к психиатру и пить таблеточки, хотя бы в периоды обострения. Кир с детства любил фантастику, но теперь, когда ему было уже слегка за двадцать, никакая фантастика уже не могла сравниться с тем, что происходило с ним наяву. И он понимал, что эта его особенность, это проклятое психическое расстройство, однажды полностью разрушит его реальность, превратив худую жизнь в одну большую плохую историю. Историю, над которой все будут либо смеяться, либо ужасаться, радуясь своей непричастности к данному повествованию, которое легко могло вырваться за рамки неровного почерка истории болезни в больничной карточке. И вот эта история началась так, как неприятности случаются в плохой жизни: он проснулся и у него всё болело…
Болело, конечно, не всё, но голова, мышцы и поясница остро пронзались болью. Кир приподнялся и в голове будто прокатился огненный шарик от пинг-понга, зато спине стало полегче. Тогда и нашлась первая причина недомогания в поясничной области – он спал на жёстком полу.
В остальном всё было хуже. Это была не квартира Кира. Нет, бардак и неухоженность полов были похожими, а вот квартирка была попросторнее. Много шмоток, коробки из под различной техники, бутылки. Наполовину оклеенные новыми обоями стены. Будто раньше в этой комнате гостила адекватность, а потом куда-то свалила. И жильцы стали весьма уверенно превращать свою квартиру и свою жизнь в помойку. Кир знал эту технологию, сам находился на подобном пути.
Одна рваная кеда была на ноге. Вторая, почему-то, в руке. Боли в спине не дали вернуть кеду на место. Пришлось встать и идти так. Встать тоже было трудно, но молодость ещё и не такое переносила.
– Владик, Алёнка, вы тут? – хриплым голосом позвал Кир.
Кучи коробок и барахла не шелохнулись. Стоило прогуляться в другие комнаты. Заблудиться не получилось, комнат было всего две.
Владика найти не удалось, а вот Алёнка валялась в какой-то замызганной ночнушке на большой кровати. Девушкой она была молодой, но образ жизни постепенно начал приводить её в негодность, и минусом были не только громадные чёрно-жёлтые синяки на худющих ляжках.
– Где Владик? – тихо спросил Кир, потрогав своей чёрно-белой кедой задницу Алёнки.
– Отвали, – в подушку промычала девушка.
– Я домой пойду, – сказал Кир. Похмельная тревожность обуяла его, поэтому он был такой вежливый.
– Иди на х… – сказала Алёнка, так и не повернувшись к нему лицом.
Последнее слово она произнесла невнятно. Похоже, это было лишь только для того, чтобы даже в женщине, лежащей кверху полуголой жопой, всё равно должна была быть загадка.
Кир осторожно присел на кровать, натянул кеду. Спина, вроде бы, перестала стрелять адовыми стрелами боли. Шнурки сначала путались с пальцами, но всё-таки зашнуровались. Кир встал и пошёл.
Он не любил бухать с чужими людьми, но вчерашние случайные знакомые ему даже чем-то понравились. Но сейчас было непонятно чем.
Короче, надо было валить. Телефон на месте – в кармане, разряжен. Там же лежала пьезозажигалка и ключи от дома. Деньги ещё есть – пара мятых сотен. Зарплатную карточку Кир предусмотрительно оставил дома, взяв с собой только наличные. Значит, ничто не забыто, ничто не потеряно. Паспорт, вроде, с собой не брал. А сигареты закончились ещё вчера.
За плотно зашторенным каким-то куском то ли говна, то ли картона, окном, жгло солнце последних дней весны. Впереди было лето. Лето – это маленькая жизнь. Похмелье – это маленькая смерть. Пивка купить было жизненно необходимо.
Впереди был плотно заставленный коллекцией барахла туннель в прихожую. А там и дверь на выход. Кир пробрался через завалы (а вчера ему это казалось забавным), и подошёл к двери. Дверь как дверь. Похожа на новую. Но дурацкое чувство, что скоро произойдёт какое-то дерьмо, проявилось не только в повышенной тревожности, но и в том, настоящем Чувстве.
Это проклятое чувство сделало из двадцатитрёхлетнего паренька вот это вот чмо. Проклинал Кир это чувство, но что поделать. Надо это принять за дар. Когда-нибудь об этом можно было бы снять кино, но, вроде бы, тема дико избитая. Ничего нового не снимешь об этом. Ну, видит чувак видения, что такого. В психдиспанере вообще не удивились.
Но за дверью кто-то был. По классификации Кира этот кто-то мог даже тянуть на «пятёрочку» по пятибалльной шкале. Неприятно, но да ладно. Что поделать. По ощущениям, это была та самая смерть, но видеть её снова совсем не хотелось, хоть лучший метод перебороть свой страх – это встретиться с ним, хотя бы узреть его прикид, во что он сегодня одет…
Кир дёрнул дверь. Закрыто. Ключа нет, замок по-другому не откроешь. Плохо.
Завал на пути на кухню пришлось разгребать руками и ногами – там шмоток было больше, и пустые коробки были разнообразнее. Воняло ссаньём. Дверь открылась с усилием.
В прожаренном солнцем помещении висело вонючее сигаретное облако. Никаких штор не было. На просторной кухне сидели два мужика. Владик и вчерашний какой-то гость. Гость сидел на полу, в его глазах была тупая отрешённость. Во рту торчал мокрый окурок. За столом восседал Владик. Его распухший нос смешно был затыкан обрывками бесплатной газеты «Экстра Н», почерневшими от крови.
Стремительно худеющий наркоман…
Нет, Кир это ещё вчера понял, но теперь он увидел это более ясным взглядом. Шприцы, чёрные ложки, ещё какая-то хрень.
– Я домой пойду, – сказал Кир.
– Не пойдёшь, – ответил менее дружелюбный, чем вчера, Владик.
Его обдолбаный кореш усмехнулся.
– Ключи дай, дверь заперта… – поперхнулся на последнем слове Кир.
Пить, конечно, хотелось. Но в этой помойке было не так, как в помойке дома. Сегодня что-то здесь пить он брезговал.
– Не дам, – лаконично ответил Владик.
Да, вчера всё было иначе. Кир, толи от пьяной храбрости, толи от безделья, ввязался в драку. Внутреннее чувство долга тянуло его. Не смог он пройти мимо. Да и та девочка-видение так настойчиво звала.
Какой-то пухленький парень, причём, велосипедист, таскал за волосы Алёнку. Девушка сопротивлялась, но не кричала. А таскал пухлый её жёстко, сдабривая хорошими пинками. Владик в это время валялся в кустах. Но, надо отдать ему должное, он смог встать, смог попытаться отомстить за супругу. Он несколько раз пнул лежащий на тротуаре велосипед. Тогда пухляш переключился на Владика. Неумелые удары пухленьких рук хорошо достигали цели. Владика мотало как от ураганного ветра до тех пор, пока пухленький паренёк не втащил ему коронный-похоронный, поломав сопернику нос. Тогда у Владика вновь потускнело сознание, и он упал. Но его боевая подруга не собиралась отступать. Она налетела на велосипедиста с новой силой, мастерски расцарапав его немного детское лицо. Обиженный паренёк вновь уронил её на асфальт, и, по проверенной схеме, держа её волосы, принялся избивать девушку своими сарделечными ногами.
Всё это выглядело даже забавно. В это время Кир отливал в кустах, любуясь за разборкой, что, как на сцене, происходила под светом почти софитов – весьма яркого уличного фонаря. Силы Алёнки иссякли. Пухленький мальчик отдубасил её так, что можно было бы и прекратить это делать, после того как девушка потеряла сознание. Но нет, он бил ещё и ещё. В яростной истерике вырвал клок её чёрных волос, но избиение не прекратил.
Тогда Киру стало не по себе. Девочка, что позвала его на это представление, вновь пропала. Но рядом было что-то ещё, страшнее этой девочки.
Кир снял с ремня цепь и захотел грозно что-то крикнуть из полуночной тьмы кустов, но парень резко прекратил избиение. Удостоверившись в том, что его жертвы уже не опасны и не шевелятся, он осторожно осмотрел велосипед. Потом из своего небольшого рюкзака достал нож, показавшийся настоящим тесаком.
И тут-то Кир яснее почувствовал то, что таилось где-то рядом. То было приближением смерти, которая хоть и выглядела примитивной старухой с косой, видеть её вблизи ему совершенно не хотелось. В последний раз старушка в чёрном балахоне гуляла по улице, когда котёнка намотало на колесо автомобиля, и ещё он её видел, когда бабка не дождалась своего поезда в метро. В тех двух случаях Кир так и не смог помочь тем, к кому девочка его так звала. Не смог ничем помочь в те разы. До котёнка была целая проезжая часть с оживленным движением. А к бабке он просто не успел. Замешкался, поскользнулся, неудачно толкнул какого-то бугая. И эта смертушка, весьма противное существо, будто всегда была рядом. Но шевелиться она начинала только в особых случаях. И она никогда не ошибалась на счёт этих особых случаев.
Это шевеление и почувствовал Кир, когда добродушный с виду парень, пыхтя и обливаясь потом, достал нож. Он в который раз осмотрелся вокруг. Тьма, тишина городского переулка. Вроде, центр города, но все гуляки уже ушли домой – будний день. Не увидел он и Кира, что любил праздно шататься по городу в состоянии подпития.
Киру всегда хотелось убежать после того, как смерть неминуемо обозначала своё горестно-радостное появление. Но сегодня что-то всё пошло не так: кеды не купились и так далее…
Оглядевшись, толстенький парень резво подбежал к Алёнке и подставил к её горлу нож. До этого он недолго пребывал в растерянности, будто выбирал, кого пырнуть первым. Алёнка дралась лучше и ожесточённей, значит, её участь была первой. Парень выглядел настоящим маньяком, одержимым единственной целью. И смерть, смерть засмердела своим чернющим дыханием где-то совсем рядом…
Кир крикнул:
– Ты чё делаешь, а?!
Парень испугался. На мгновение. Резать Алёнку он не стал, но стал всматриваться в темноту, откуда послышался голос.
– Иди сюда, – сказал пухлый.
Нет, у Кира есть кое-какие способности, но он не ясновидящий. В этот момент ему стало отчётливо понятно, что пухляш – ненормальный маньячелло. И бежать просто необходимо.
– Сам иди, – зачем-то сказал Кир. Страх был, но его пока притупляла алкогольная стена.
Пухляш не послушался. Он вновь взял за волосы бессознательную Алёнку, повыше приподнял её голову и прижал нож к горлу. Показалось, он даже облизнулся и нож начал очень медленно кромсать плоть. Кир уже не смог на это смотреть – он выбежал в этот яркий круг фонарного света. Тогда пухляш бросил Алёнку. Её голова как-то слишком звонко бахнулась об бордюр, а парень выскочил навстречу Киру. В одно мгновение они замахнулись: Кир цепью, парень ножом…
Сначала Кир почувствовал боль в челюсти – толстячку не повезло, он ударил не лезвием ножа, а рукой, раскромсав себе пальцы о зубы Кира. Но вот спустя мгновение от этого удара, цепь Кира, с опозданием, хлопнула дерзкого парня по лицу. И попала в глаз: пухляш дезориентировался, сделал несколько махов ножом в вечернем воздухе, после чего резко свалился на асфальт – этому поспособствовала очухавшаяся Алёнка, которая схватила его за ноги.
Это могло стоить ей жизни. Парень быстро понял, в чём причина его падения, и с бешенной силой воткнул свой нож в сторону вероятной опасности. Но промахнулся, лезвие вошло в грунт газона.
Новый замах, и Кир действует на опережение – цепь больно бьёт по руке парня, но тот не бросает оружие, а делает какой-то очень ловкий выпад в сторону Кира, резко вывернувшись из объятий Алёнки.
Кир ловит соперника на противоходе, вложив всю силу в удар. Звонко звякают зубы пухляша, гулко стучит его затылок об бордюр. Парень лежит без сознания, вокруг его головы расползается чёрно-красный кровавый нимб. Алёнка берёт его голову в руки, и несколько раз резко стучит ей о злосчастный бордюр.
– Хватит, – сказал Кир.
Девушка слышит его и перестаёт делать эти безумные движения. Владик удивлённо-восторженно матерится, лёжа на земле.
Это место хоть и было в центре города, но находилось на дороге, ведущей к набережной и жилым домам. Тут часто гуляли с собаками, но вид получше находился чуть поодаль. Ещё сюда приезжали на автомобилях дяди с тётями, чтобы уединиться.
Пока Кир прикуривал, Алёнка заметила тихо подъезжающий автомобиль.
– Валим! – воскликнула она и попыталась встать, но тут же завалилась на асфальт, держась за голову.
Сотрясение у неё было, это точно, а вот нож сильно шею не повредил – царапина почти не кровоточила.
– Алёнка, что с тобой? – очень быстро подоспел к возлюбленной Ромео-Владик.
– Голова, – сказала девушка.
– Сотрясение, – поставил диагноз Кир.
Машина подъехала ближе, остановилась, выключились фары. Было совсем непонятно, то ли эту кутерьму заметили, то ли процесс в автомобиле, что называется, пошёл.
Владик попытался поднять худую Алёнку, но не смог. Как-то не хватило энтузиазма. Тогда Кир, хоть и никогда не бывавший в спортивной форме, взял девушку на руки, и побежал в знакомую темень кустов – там была романтичная тропинка…
Да, романтичная тропинка – одно из любимых мест Кира в этом мегаполисе. Иногда он водил сюда своих девушек, показать красоты города. Главное, никто не мешал эти красоты показывать. Поэтому даже в темноте он знал куда бежать.
Владик, шатаясь, поспешил вслед. Велосипедист, как чувствовалось Киру по близкому дыханью, точнее, смрадному выдыханью смерти – испускал дух. Киру хотелось бы верить, что не он, а Аня была более серьёзной причиной смерти пухляша. Но смерть есть смерть – насильственное действие…
Алёнка прошептала пару раз «спасибо», а за спиной, помимо громкого шлёпанья шагов Владика, послышался крик: «стой!»
Это ускорило бег. Владик тут тоже неплохо ориентировался, и смог всех вывести к жилым домам. Собственно говоря, они жили недалеко отсюда. Дома были достаточно новыми, что подкупило Кира, и он согласился не тащиться через полгорода домой, а заночевать у «Алёнки и Владика» как кто-то из них тогда представился.
По пути они заскочили в круглосуточный магаз, где Владик купил три бутылки водки, колбасы и «Фанты». Он тогда предупредил:
– Брат-спаситель, у нас дома небольшой бардак, не смущайся…
– Всё нормально, – сказал Кир.
– Дай глотну, – сказала Алёнка.
Они немного попили водки из горла. Всем троим, что называется, «дало». Пришлось уйти с предподъездной лавочки, когда недалеко показались сигнальные маячки то ли полиции, то ли СП.
Квартира немного повеселила Кира, но он ничего не сказал. Уж очень благодарили его Владик с Алёнкой. Было много тостов: пили они, как не в себя. Хозяева хорошей, но бардако-насыщенной квартиры были счастливы, что остались живы. А Кир хотел забыть, как вонючая смерть бродит по переулкам благополучного района.
Кир отрубился тогда, когда Алёнка ему показалась ну очень красивой. В этой «мясорубке» ей удалось сохранить лицо в прямом смысле слова – ни одного удара по хлебалу смазливая брюнетка не поймала. Милое личико молодости уже было тронуто оттенком синевы прожжённой жизни, но Киру тогда она показалась вполне нормальной. Они сидели на кухне, к ним успел придти какой-то «друг», который «кое-чего» принёс. Но Киру этого «кое-чего» не хотелось, он удалился в комнату и лёг спать на пол. Кажется, к нему приходила благодарная Алёнка, но это могло и присниться…
Теперь всё было хуже. Владик и его, вроде бы ещё не потерявший себя в реальности, друг выглядели хмуро. Ломота во всём теле заставила Кира сесть на липкую табуретку. На столе во внутренностях мятых пачек сигарет он нашёл один целый никотиновый заряд. Кир закурил, хотя знал, что от этого не полегчает.
– Давай, рассказывай, на чём сидишь? – спросил Владик.
Он тоже откуда-то взял сигарету, и как-то странно её прикурил, держа белую табачную трубочку между мизинцем и безымянным пальцем.
