скачать книгу бесплатно
Его Величество Змееныш
Нани Кроноцкая
Круглая сирота, неудачница и русалка, боящаяся воды, решила вдруг изменить свою жизнь. Обзавелась молодым, симпатичным слугой, научилась ходить по мирам и нашла там судьбу свою – подмороженного дракона. И казалось ей, что проблемы решились и жизнь уже как-то налаживается. Как бы не так. Дракон оказался с сюрпризом, слуга – василиском, а русалка сама – вовсе ведьмой. Придётся со всем разбираться уже в новом мире…
©Нани Кроноцкая 2024
Первая книга серии "Сказки мира Севены"
Нани Кроноцкая
Его Величество Змееныш
Круглая сирота, неудачница и русалка, боящаяся воды, решила вдруг изменить свою жизнь. Обзавелась молодым, симпатичным слугой, научилась ходить по мирам и нашла там судьбу свою – подмороженного дракона. И казалось ей, что проблемы решились и жизнь уже как-то налаживается. Как бы не так. Дракон оказался с сюрпризом, слуга – василиском, а русалка сама – вовсе ведьмой. Придётся со всем разбираться уже в новом мире…
©Нани Кроноцкая 2024
1. Утро недоброе
Омерзительно.
Первая мысль, что этим утром пришла Илье в голову, поражала своей ясностью.
Огромные тёсаные полубрёвна над его головой тускло поблёскивали закопчёнными пятнами масляной краски и давно потеряли свой истинный цвет.
Наверное, потолок.
Мучительно перевёл взгляд левее, уткнувшись в чёрную стену. Её крутые бревенчатые бока пахли грязью и пылью. В углу рыхло свисала пыльная паутина, ловившая в свои сети весёлые яркие блики утреннего солнца. Часы на стене громко тикали, издевательски демонстрируя половину десятого.
Свет падал из окон? А где они? Пришлось напрячь разум, скрипевший похуже вчерашней телеги. Или саней?
Телега? Сознание прояснялось, но неохотно и вяло. Он, что же, в деревне? Вот оно, кстати, окно. Похожее на покрытую инеем заледеневшую прорубь в бетоне февральского льда. Его серые орнаменты почему-то сползали на грязные подоконники и казались ему чем-то сказочным совершенно. И чистым.
Холод.
За единственным этим окном ярко сияло утреннее солнце, висевшее по-зимнему низко и игравшее искрами озорства на тоненьких льдинках узоров.
Гадость какая.
Как он тут оказался? Где-то рядом хлопнула дверь, раздались стальной громкий звон и всплеск воды. Ещё более громкий.
Пить хотелось мучительно.
Илья сел, покачнувшись. Обнаружил себя на высокой кровати, обложенным сплошь перьевыми подушками. Голым.
Отвратительно.
Где-то поблизости коротко замычало что-то живое. Корова? Он видел этих чудовищ только по телевизору и познакомиться ближе не спешил.
Яркие, густые запахи свежего хлеба, снега и берёзовых дров вызвали приступ головокружения и похмельной тошноты.
Паскудно-то как…
Собака залаяла звонко, звуки ударили по голове чугунными молотками. Хочется сдохнуть.
Оглянувшись вокруг и одежды своей не найдя, он прошлёпал босыми ногами по незатейливым половицам, открыл тяжёлую дверь и застыл на пороге.
Красиво.
Сени (он слыхал, это так называется) тоже открыты, и сразу за ними яростно и жестоко расцветало январское утро. Густые клубы влажного домового тепла вырвались из-за его быстро остывшей спины и белыми облаками закрыли и солнце, и ослепительное сияние белых сугробов.
И ту, что замерла, стоя строго напротив.
– А трусы носить вас в столицах не учат, – тихо хмыкнула снежная невидимка.
От неожиданности отступив, Илья поскользнулся на льдистом пороге, попытался поймать онемевшими пальцами отчего-то сопротивляющийся косяк, потерял равновесие и, взмахнув, словно птица, руками, громко грохнулся строго вперёд, прямо под ноги девице.
Дверь в сени закрылась.
_________________________________
©Нани Кроноцкая 2024 специально для ЛитРЕс
2. Кто его только не путал
«Две кошки в мешке дружбы не заведут.» В. И. Даль «Пословицы русского народа»
– Бес попутал!
Ржавым ножиком резал сознание старческий голос. Противный такой голосочек. Где Илья его слышал?
– В случайности я не верю, – намного приятнее прозвучало, но лучше бы всё же молчало. – Лучше ты мне, бабуля, скажи, что теперь будем делать с вот этим?
Ощутимый толчок под несчастные рёбра сомнения не оставлял: «этим» бабкина собеседница обозвала Илью. Судя по тёплой и мягкой опоре под боком, на полу его не оставили. Правда, пахло всё так же. Точнее, воняло.
– Знамо шта! – старуха воодушевилась, и её голос возник где-то рядом. – В хозяйстве тебе пригодится! Эвона вьюнош щекастый, упитанный…
– Как мясную скотину ты мне его втюхиваешь! – ей весьма справедливо заметила красна девица.
Или не красна. А может, вообще не девица. Тьфу ты…
Открывать глаза он опасался. Прошлая попытка рассмотреть наступившую в его жизни реальность оглушительно провалилась.
А тут хоть тепло.
– Так ить, видано дело, – бабкин голос бесил просто неимоверно, хотелось нажатием клавиши перевести его в вечный беззвучный режим, можно даже с вибрацией. – Земные поклоны он клал? – В тоне старухи послышалась зловредная нотка протеста.
И торжества?
– Всего один раз! Да и то: носом вниз, жопкой вверх… – девушка не сдавалась, – поскользнулся, бедняга.
– Матушкой величал тебя? – бабка хихикнула мерзко.
Да она издевалась! И девица с Ильёй согласилась:
– Да такие, как он, матушкой каждую кочку в лесу величают, помилуй! – с очевидным трудом себя сдерживая, прошипела молодка. – Особенно, если споткнутся или поскользнутся.
– А кто его целовал?!
Илюша напрягся. Как он не вовремя отключился! Вот ведь придурок. Пока он тут голым валялся в беспамятстве, его красны девицы целовали.
И наплевать, что не красные.
– Искусственное дыхание! – рявкнула неизвестная так, что глаза Ильи сами открылись.
Как знал… Надо было и дальше вид делать усопшего.
От взгляда таких ясных глаз обратно не спрячешься. Один раз увидеть и умереть. Ну… или с первого взгляда влюбиться, что ещё даже хуже.
Их обладательница восседала на крае матраса, и салатными, словно зелёный горошек, глазами очень строго рассматривала Илью. А судя по брезгливому изгибу ярких коралловых губ, всё увиденное ей абсолютно не нравилось.
Странно. Обычно при виде Илюши девчонки вели себя совершенно не так.
– Ну, здравствуй, мой новый домашний питомец… – бархатным голосом проговорила прекрасная незнакомка.
И что-то мелькнуло в её мягком тоне. Неужели сарказм?
– Домой мне помогите добраться, – Илья решил сразу и без прелюдий изложить свои нынешние намерения. – Я за всё заплачу.
– Это даже не сумлевайся, Илюша, – старческий голос опять резал слух, – заплатишь за всё, обязательно, и по тройному тарифу и…
– Бабушка! – сквозь зубы рыкнула прекрасная незнакомка. Ого. Она может и так. Подобным тоном впору в суде оглашать приговоры. – Угомонитесь, прошу вас!
Высокие отношения.
– Как мне вызвать такси? —настаивать на своём Илья привык с раннего детства.
– Можно выйти во двор, покричать – льдинки в девичьем голосе вновь отчётливо зазвенели. – Авось, кто услышит. Сходи. Не попробуешь – не узнаешь.
– Мой телефон! – вспомнил парень, сделав яростную попытку подняться. Неудачную. Голова снова предательски закружилась. Закопчённые стены вокруг понеслись быстрым, слаженным хороводом. Упал, как подкошенный, и застонал от вдруг нахлынувшего отчаяния.
А у девушки странные волосы… Разноцветные. Шелковистая смесь светлых прядей и тёмных. Никогда он такого не видел. Мелирование вроде не в моде давно. Хотя… кто его знает, что носят девицы, предпочитающие жить в лесу. Заплетены её пёстрые пряди были густые в длинную, толстую и тугую косу, придавая владелице вид очень строгий.
Красотка медленно голову наклонила, разглядывая Илью с холодным любопытством патологоанатома. Коса соскользнула с плеча, как живая змея. Парень дрогнул.
– Разрядился, – что-то в её взгляде сквозило такое… Отстранённое. Натуралистический интерес. За ним наблюдали, как за глупой рыбкой в аквариуме. Такая красотка свернёт ему шею и даже не дрогнет. – И света тут нет, – она светлую бровь изогнула красиво. – Будут ещё предложения?
– Воды мне налейте… Я…
– Заплатишь, заплатишь, – она и не думала возражать. – Почку собрался продать или какую другую натуру?
– Я богат! – прозвучало фальшивенько. Настолько, что парень невольно смутился. Лежит такой голый, озябший засранец на грязных матрасах в простой деревянной избе и уверяет в своей состоятельности. – Хоть штаны мои где?
– В бане сохнут! – снова скрипнула бабка.
Да они издеваются!
Ева брезгливо рассматривала своё новое «приобретение». Снова ей «повезло». Если задаться вдруг целью собрать все те очень немногие её предпочтения, что могли относиться к мужчинам и вывернуть наизнанку, то получится именно это.
«Вьюнош»? Куда там! Длиннющий, нескладный. С крупными, явно не по размеру руками. Голенастый и тощий (какие там щёки, о чём вы?), он был похож на щенка крупной породы собак. И такой же восторженно-неуклюжий. Волосы цвета созревшей пшеницы, тяжёлая нижняя челюсть, словно в насмешку приделанная к смазливому как-то по-женски лицу. Матушка явно была из залётных моделей. Пухлые, аппетитные губы, ровный нос, лоб высокий. Красивый разрез светлых глаз. Если гладко побрить его щёки, густо покрытые светлым похмельным пушком, и прикрыть безобразную челюсть, то можно прям брать и жениться. Красавица получилась бы.
Он пил проданную ему ведьмой воду и жадно, и аккуратно, как делают те, кому правила поведения в обществе вбиты куда-то под основание черепа. Но это ведь не помешало ему вусмерть напиться и найти приключений на тощую задницу.
– А теперь, друг мой, рассказывай, – прошелестела мягким голосом девушка.
Парень дёрнулся, проливая на голую грудь ледяные остатки воды.
– Что тебе? – отполз к краю кровати, лоскутным стареньким одеялом целомудренно прикрывая отчётливо выступавшие рёбра.
– Как дошёл ты до жизни такой, говорю, рассказывай, – таким тоном их строгий учитель в интернате взывал к её, Евиной совести. Напрасно взывал. Не работало. – Звать тебя как?
– Илья. Викторович. Змеев, – он громко ответил и подбородок так гордо задрал, как будто представился папой Римским.
– Здрасьте, – Ева ему холодно улыбнулась, позволив на миг вытянуться злой вертикалью зрачку. Обычно нормальные люди пугались.
Но то ли парнишка уже утратил способность удивляться, то ли ещё не окончательно протрезвел. Адекватной реакции не последовало. Никаких тебе обмороков, он даже не дрогнул. Лиза разочарованно закусила губу.
– Я плохо всё помню… – он отпустил, наконец, злополучное одеяло и нервно поскрёб спинку носа. – Если честно, вообще ничего. Сели праздновать Новый год. Много пили. А потом… я проснулся.
– Где сели-то? – терпеливо спросила Ева.
– Так… в Питере, – он сказал и зачем-то вжал голову в плечи.
Били, что ли, мальчишку родители? Очень похоже…
– Судя по расписанию поездов, уважаемый, вы решили рвануть в Воркуту, -наблюдать его выразительную мимику – особенное удовольствие. Смотреть, как глаза на лоб лезут, как пухлые губы дрожат, как уши краснеют.
– Как раз ночью поезд у нас останавливается. Ехать от Питера сутки с копейками.
– Где я? – Илья прохрипел, откровенно хватаясь за голову.
Даже про одеялко забыл окончательно. Оно скорбно сползло, обнажая загорелую кожу на бёдрах и золотую дорожку шерстинок на животе. Ева поспешно перевела взгляд на облезлую спинку кровати.
– Северо-западный федеральный округ Российской Федерации, – она начинала издалека абсолютно намеренно, не отказав себе в удовольствии насладиться производимым эффектом.
Мальчишка расслабился на мгновение. Даже расправил костлявые плечи неожиданно-плавным, даже хищным движением. Дурашка.
– Республика Коми, – девушка продолжала.
Глаза его окончательно округлились, и Ева заметила необычный их цвет. А парень не так-то и прост. Возможно, он сам этого и не знает. Даже наверняка.
