скачать книгу бесплатно
Нет!
Внутри разгорается пламя дикой ярости. Словно огненный болид, девушка-призрак врезается в тухлую аморфную мерзость, превращаясь в некое подобие перманентного взрыва, терзая квазиживую плоть, уничтожая ее, высушивая, испепеляя.
Минута, и все кончено. Деревня свободна, очищена от скверны.
Что-то влечет дальше. Она летит вперед и видит родную лачугу. Проникает внутрь.
Сказочным образом, как это бывает иногда во сне, происходит метаморфоза: изнутри жалкая халупа превращается вдруг в роскошный двухэтажный особняк.
Отца нет. Внутри только двое: ее престарелая, прикованная немощью к постели мама (Боже, как она подряхлела, словно минули целые десятилетия) и незнакомая невзрачная молодая девица очень маленького роста, ее сиделка.
На прикроватном столике – уже заверенные документы, включая дарственную на имя пронырливой коротышки.
Дочь смотрит в глаза юной незнакомки и с содроганием читает в них уже принятое решение. Приговор.
– Не-е-ет!!! – кричит она и выныривает из кошмара в холодном поту.
Проснулась Леночка отдохнувшей, посвежевшей, переполненной бурлящей энергией молодости.
Ого! 7.35. Утро следующего дня. Выходит, она проспала почти сутки.
Время не ждет. Надо довести дело до конца.
Быстро позавтракав, одевшись, собрав все нужные бумаги, она отправилась вступать в права на наследство.
Все происходило фантастически быстро (словно темные боги помогали ей). Уже к четырем часам дня девушка держала в руках полный пакет документов, свидетельствующих о том, что она, Елена Георгиевна Ступакова – единственная и неоспоримая хозяйка элитного жилья. Не верилось, такое сокровище – роскошная трехкомнатная квартира в самом центре города.
Цель достигнута, но радости почему-то не чувствовалось. Какой-то червячок неудовлетворенности ворочался в мозгу, не позволял во всей полноте насладиться победой.
«К бесам все!».
Первое, что она сделала дома («в своем собственном жилище, надо же!») – припрятала бумаги понадежнее. Мало ли…
Не успела расслабиться – телефонный звонок.
– Алло.
Какое-то шуршание, скрип, помехи…
– Говорите.
Из динамика прорезался-таки мужской сипловатый тенорок:
– Алло, вас Самара беспокоит. Кто у аппарата?
«Вот нахал, сам не представился, а…», – она внутренне ощетинилась.
– Это улица Кирова, 56, квартира 118? – не унимался незнакомец.
– Да.
– Я – Виктор Васильевич Каргин, сын покойной Марии Степановны и единственный ее наследник.
«Объявился, паразит», – Леночка была готова к этому разговору и знала, что ответить:
– Так вот, Виктор Васильевич, постараюсь развенчать ваше заблуждение. Я – Елена (фамилию называть не буду, не заслужили) – единственная законная обладательница названного жилья. Если желаете убедиться, приезжайте, смотрите, все документы, включая договор дарения, оформлены идеально.
– Ах ты, сявка, малолетняя, – голос на той стороне линии захрипел от негодования, – куда лезешь? Я сын ее родной.
– Ух ты! Вспомнил, сыночек. А где же ты был, когда она слегла? Хоть раз за 15 лет приехал, навестил старушку? Сколько раз она звонила тебе, говорила, что погибает, умоляла, чтоб забрал к себе. Что ты делал? Трубку бросал, молча, подлец. А сейчас явился на готовенькое. Нет уж. Я столько корячилась, такое вынесла… Как ни крути, эту хату я честно заслужила. А если не согласен – подавай иск. Любой суд на мою сторону встанет, сам знаешь.
Не давая ответить собеседнику, она с размаху бросила трубку. В душе клокотало: «Мерзавец! Как воронье на падаль».
Утро похорон выдалось мрачным.
Ласковое весеннее солнышко скрылось за тяжелой хмарью сплошных сизых дождевых туч. Ни единого просвета, от горизонта, до горизонта. Ни ветерка. Уснувший воздух пересыщен влагой.
Народу на выносе собралось немного: соседи, парочка бывших подруг-ровесниц, четверо дюжих молодцов с похоронного бюро, да с десяток любопытных пришлых, охочих поглазеть на чужое горе. «Любящий» сын, Виктор Каргин, так и не явился.
Когда, соблюдя все формальности, покойницу стали грузить в катафалк, сверху вдруг полыхнуло и жахнуло так, что Леночка аж присела со страху. Тут же хлынул свежий весенний ливень.
«Гроза в апреле? Однако».
– Хорошая примета, – пробормотала невысокая сгорбленная старушка, – коль в дождь усопшую провожают, знать благое ее ждет, Царствие Небесное. Отмучилась.
Вот и погост. Сначала вся процессия направилась в прикладбищенскую церквушку – на отпевание почившей.
Видя, как распахнутый арочный вход в храм, словно зев сказочного чудища, поглощает людскую процессию, Лена шарахнулась в сторону. Она не хотела туда. Какое-то древнее природное чутье шептало: «Не ходи внутрь! Опасно!».
– Что ж ты, девонька, ни разу в церкву не ходила? – неожиданно возникшая рядом баба Нина, щупленькая соседка по площадке, схватила ее под локоток сухонькой ручкой, крепко, не вырвешься. – Не боись, пойдем. Там тебе полегчает, Бог поможет. Только не забудь косыночку накинуть, на входе дадут.
Бросая отчаянные взгляды по сторонам, вся закаменевшая, словно ее ведут на эшафот, девушка подчинилась.
Как только она переступила порог храма, в душе словно отступило что-то ржавое, очистило внутренний взор. Будто в иной мир попала. Она смотрела вокруг, на темные святые образа, золотое убранство, похожий на домовину ларец с мощами какого-то святого, и внутри росла уверенность: все это неспроста, это место действительно обладает некой светлой иррациональной силой.
«Это словно»… – она замешкалась, подбирая нужное слово, – «ворота, вход куда-то».
Началась служба.
Подчиняясь некоему внутреннему императиву, всем существом она подалась к той тайне, что дремала здесь, распахнула душу. Зачарованная странной незнакомой мистерией: святыми песнопениями, тяжелым сладким ароматом ладана, желтыми лучиками свечных огоньков, Леночка находилась в состоянии блаженного экстаза. Некая сила, чистая, теплая, вливалась извне, заполняя саму суть грешницы, вопрошая, взывая к чему-то.
Вдруг нахлынуло, смяло, скрутило. Во всей неприглядности ей открылась сама суть совершенного поступка.
Горячие слезы брызнули из очей:
– Боженьки! – огненное раскаяние охватило преступницу. – Прости, умоляю. Я готова понести кару.
В голове помутилось, и девочка упала в забытье.
Море.
Она – маленькая серебристая рыбка.
Чистый тяжелый податливый аквамарин водной стихии окружает ее со всех сторон.
Не обращая внимания на багровые щупальца хищных актиний, черные колючие шары морских ежей, розовые каменные заросли кораллов, юркая крошка плывет вперед, к своей цели. Ничто не помешает ей добиться желаемого.
Огромная тень накрывает путницу сверху. Скат манта. Этот титан не опасен, он питается мелким крилем.
Все дальше, дальше… и вдруг… тонкая ячеистая преграда. Мягкая, податливая, но непреодолимая.
Сеть. Как можно было не заметить этого раньше?
Несколько тщетных движений, и плавунья понимает, что запуталась, увязла, совершила непоправимую ошибку. Хочется вернуться в прошлое, все изменить. Но поздно.
Какая-то сила влечет вверх, исторгает из родного окружения в сухую удушающую пустоту.
Свет, чистый, благой, яркий.
Незримая горячая длань держит пленницу. Огромный глаз смотрит на нее, пронзая саму суть маленького существа, видя все хорошее и дурное. Трепеща всем маленьким телом, она чувствует: это око вправе решать, судить, карать и прощать.
Еще секунда, и рыбку отпускают в блаженную синь пучины.
2
Спина чувствует холод стылого пола, лицо – хлесткие удары по щекам.
Кто-то кричит:
– Святой воды принесите. Поможет.
Она открывает глаза, щурится, пытаясь сконцентрировать блуждающий взгляд.
– Очнулась, родимая, слава те Господи!
Голоса отдаются гулким эхом.
Над ней склонились несколько человек, в основном – пожилые женщины. Тот же храм (только купол, почему-то, значительно выше (или это лежа так кажется?)).
На заднем плане маячит бородатое лицо священника:
– Слабенькая, малокровная, вот и сморило. Тащите ее на улицу, на воздух. Пусть продышится. Бог поможет.
– Н-не, – ее голос сипит, словно девочка молчала целые сутки, – оставьте, я сама.
Леночка осторожно поднимается, ее тут же заносит в сторону, но услужливые руки подхватывают, ведут.
Вот они уже снаружи.
Она вновь щурится, на это раз от яркого света. Солнце жарит вовсю, будто и не было с утра безнадежной непогоды. С удивлением смотрит вниз. Странно, ступени каменной лестницы храма – темные, из серого гранита, а ведь она точно помнит, что были они из белого мрамора. Может это в глазах темнеет, после обморока?
Спустившись вниз, и многократно заверив сердобольных старушек, что с ней все в порядке, девушка поняла, что процедура похорон для нее закончена и с легким сердцем отправилась домой.
«Ф-фу, ну и жара!» – она скинула плотный жакет, оставшись в легкой блузке, и подошла к ближайшему ларьку:
– Воды, пожалуйста. Холодной, без газа.
Тучная потная продавщица со злыми глазами буркнула:
– 22 рубля.
Елена протянула в окошко мелочь и, взяв запотевшую бутылочку, с наслаждением опустошила ее почти наполовину.
Вот и остановка.
Ждать нужной маршрутки пришлось долго. Время клонилось к полдню, зной все нарастал.
Спрятавшись в тень, она подняла глаза на огромное табло, информирующее окружающих бесконечно повторяющимся циклом: температура – время – дата.
+32
С.
«Ого! Как летом. С чего бы это?».
Электронный экран мигнул и выдал: 13:02. Еще щелчок, и шокирующее: 15.06.
«Что?!».
Может, почудилось? Девушка крепко зажмурилась, потрясла головой, пытаясь вернуть ясность восприятия, и вновь уставилась на плоскость информатора.
«Не может быть!».
Не веря собственным глазам, она гипнотизировала панель целых четыре цикла, надеясь на ошибку, но экран упрямо утверждал, что сейчас середина июня.
«Одно из двух: или табло сломано, или… Хотя, есть простой способ проверить».
Чувствуя неловкость, Леночка робко обратилась к стоявшей рядом женщине средних лет:
– Извините…
– Да?
– Гм, простите за странный вопрос, вы не напомните, какое сегодня число?
– Что? – карие глаза дамы округлились от недоумения.
– Не поймите неправильно, – она импровизировала на ходу. – Тут такое дело, я долго лежала в больнице, понимаете?
