Кремль 2222. Покровское-Стрешнево

скачать книгу бесплатно

Да, у него не было оружия. Но длинные и мускулистые руки-лапы, снабженные пальцами-крюками с острыми когтями, и два метровых щупальца с колючими присосками уж точно не уступали по убийственной мощи палашу и кинжалу капитолийца. А еще мутант, судя по буграм мышц и квадратной фигуре, обладал чудовищной силой. Что он и продемонстрировал, проявив вроде бы несвойственную для такой туповатой на вид скотины изобретательность.

Допетрив, что главным оружием человека является палаш, монстр поднял с земли канализационный люк и двинулся в наступление. Свой импровизированный щит он держал пальцами левой руки, легко и быстро перемещая его перед собой в разные стороны. Как только Латыпов попробовал нанести колющий удар в бедро мутанта, тот махнул люком, едва не выбив палаш из руки врага. И тут же попытался влепить оплеуху справа.

Старшина уклонился, но при этом вынужденно отступил на шаг. Сразу контратаковал, метя монстру в правое плечо. Увы, тот спокойно отразил выпад «щитом», а в ответ едва не впился в лицо противника верхним щупальцем. Латыпов вовремя отпрыгнул – и уступил еще полметра территории.

Стало очевидным – мутант сознательно теснил противника в сторону оглушенной девушки, как бы провоцируя того на принятие самого легкого решения. Мол, удирай, пока не поздно, и разойдемся по-хорошему – я подкреплюсь твоей подружкой, а ты спасешь жизнь. Чем не вариант?

Судорожные попытки Латыпова перехватить инициативу успеха не имели – все выпады палаша монстр неизменно отражал люком. И осуществлял это с издевательской легкостью, словно отмахивался обычной алюминиевой крышкой для кастрюли, а не чугунным изделием весом под сто кило. Что касается кинжала, который старшина держал в левой руке, то в сложившейся ситуации он был не полезней зубочистки.

Тогда Латыпов решил схитрить, пойдя на поводу у мутанта. В какой-то момент схватки он отступил вбок, освобождая проход к телу лесовички. И даже посмотрел в сторону кустов, как бы размышляя – а не пора ли дать деру? Израненный монстр, рассчитывая на скорую и легкую добычу, повелся на маневр Сергея. Выставив перед ним, на случай непредвиденной атаки, люк, он бочком двинулся к Глаше. И в целом действовал правильно, опираясь на предыдущий опыт.

Опыт говорил о том, что вытянутого на длинной лапе чугунного «щита», вполне достаточно, чтобы отразить любой выпад противника; тем более противника напуганного и готового к бегству. Не учел сообразительный мутант лишь одного. В бесплодных попытках пробить его оборону человек тоже не переставал шевелить мозгами и нашел-таки в ней слабое место.

Оно заключалось в следующем. Большой и прочный люк благодаря длинной лапе и отличной реакции монстра позволял ему защищать почти все туловище. Но именно что «почти». Мутант держал люк пятерней, и этот хват – большой палец изнутри, остальные снаружи – оставлял незащищенными четыре пальца. Чем Латыпов и воспользовался.

Едва чудище повернулось к нему боком, он нанес секущий удар по верхней части люка. Удар казался слабым, больше походя на демонстративную отмашку с целью напугать противника, и, по мнению монстра, не представлял особой опасности. Поэтому он лишь небрежно качнул «щитом», намереваясь без дополнительных усилий отразить вялую атаку. И в, общем-то, отразил, так как удар пришелся в верхнюю кромку люка – но при этом отсек уроду сразу три пальца.

В первый миг мутант почти ничего не почувствовал. Но еще через миг тяжеленный люк, выпав из лапы, спикировал вниз и врезался ему в стопу, дробя плюсневые кости. И тогда монстру стало по-настоящему больно. Взвыв, он попытался отдернуть покалеченную ногу, но упустил из виду, что та придавлена тяжеленным люком. В результате потерял равновесие и шлепнулся на задницу.

Латыпов немедленно рванулся к поверженному врагу. Он хотел покончить с ним одним махом, рубанув по шее. Однако в свою очередь допустил ошибку, не учтя физиологических особенностей мутанта. А где здесь учесть, когда видишь подобного урода впервые?

Разящий удар старшины не достиг цели, потому что монстр перехватил его руку в предплечье. Но перехватил не когтистой лапой – к чему Латыпов был готов – а своим верхним щупальцем. Осуществив перехват, мутант сдавил руку с такой силой, что она мгновенно онемела, и пальцы, разжавшись, выпустили палаш.

В следующую секунду нижнее щупальце монстра вцепилось старшине в грудь, и положение того стало практически безнадежным. Собственно, Латыпов уже мог погибнуть, если бы не бронежилет. Он многократно выручал старшину в сложных ситуациях, помог и в этот раз, когда монстр уже готовился приступить к трапезе.

Атакуя человека клыкастым щупальцем, мутант намеревался вырвать клок мяса, а вместо этого клацнул зубами по кевларовой пластине. Секундная задержка подарила Латыпову шанс, который он использовал на сто процентов – первым движением кинжала отсек верхнее щупальце, освободив правую руку, а вторым ударом отчекрыжил нижнему щупальцу клыкастую пасть. После чего, лягнув мутанта по лысине, попытался отскочить в сторону.

Попытка, в некотором роде, удалась. Более того, старшина даже не отскочил, а отлетел. Но не благодаря своей исключительной ловкости, а по иной причине – получив ускорение от мощного хука в голову. Нанес его мутант своей могучей правой ручищей, и если бы не шлем тактической защиты, Латыпов мог запросто очутиться в глубоком нокауте – ведь кулак у монстра был с тыкву средних размеров.

Шлем смягчил удар. Однако, приземлившись после непродолжительного полета, Латыпов в полной мере ощутил, что означает выражение «небо в алмазах». А когда «алмазы» перестали сверкать и зрение сфокусировалось, Сергей рассмотрел на фоне звездного неба темную фигуру монстра. Он стоял в двух шагах от Латыпова и держал в воздетых лапах чугунный люк.

Намерения разъяренного урода не вызывали сомнений, и спасти старшину могло лишь одно – быстрое (а в идеале – мгновенное) перемещение куда-нибудь в сторону. Но едва Латыпов попытался приподняться, как тут же со стоном уронил голову на траву. Он еще не очухался после нокдауна, и по-хорошему ему надо было бы полежать где-нибудь до счета «семь», а то и «восемь» – как и положено в честном поединке. Да вот только монстр вряд ли вообще умел считать, собираясь прихлопнуть врага уже в следующую секунду на самый простой счет «раз». И прихлопнул бы, если бы не произошло нечто странное и необъяснимое.

Уже прощаясь с жизнью, старшина увидел, как мутант, взвизгнув, отшатнулся и выронил люк себе за спину. На его покрытом бурой шерстью теле заплясали багровые точки. Они были очень маленькие – меньше веснушек – и напоминали сыпь. Но их было много. И, что самое важное, на местах, где они появлялись, тут же начинала дымиться шерсть.

Монстр, все больше дурея от происходящего, зарычал от смешанного чувства ярости и боли. Ярость требовала разделаться с врагом, которого сейчас олицетворял лежащий навзничь капитолиец. Боль заставляла отступать в надежде на ее ослабление. Потоптавшись пару секунд на месте, разъяренный мутант все-таки преодолел чувство боли и шагнул вперед.

Но продвижение ограничилось этим маленьким шагом. Боль, видимо, резко усилилась, и монстр сразу же попятился назад. Он пятился, потому что багровых точек становилось все больше, и они, вонзаясь в тело мутанта, доставляли ему ужасные мучения. Так он отошел на несколько шагов, а затем, не заметив ловушки, угодил ногой в открытый люк.

Оступившись, мутант тем не менее не провалился всем туловищем, успев опереться верхними лапами на края колодца. И даже попробовал выбраться обратно на поверхность. Но в этот момент багровые точки заплясали на лысой башке, прожигая толстую кожу до черепа, и монстр изменил решение – сгруппировался и проворно скользнул вниз.

Наверное, ему показалось, что в колодце удастся укрыться от назойливых огненных укусов неведомых пчел. И в подобных действиях имелся резон – ведь когда не понимаешь, откуда исходит опасность, лучше всего заныкаться поглубже. А монстр, разумеется, ничего не понимал – вот и решил пойти по самому простому пути.

Латыпов, сумевший к тому времени присесть на корточки, тоже ничего не понимал. Но четко представлял опасность, исходящую от мутанта. И когда тот нырнул в колодец, быстро сообразил, как избавиться от опасности навсегда. Вытащив из подсумка гранату, старшина приблизился к отверстию и, остановившись в нескольких шагах, аккуратно закинул гранату туда.

Упав на траву, Латыпов подождал, пока хлопнет взрыв, и не без удовольствия отметил, как следом за взрывом из колодца донеслись истошные вопли. Впрочем, уже через несколько секунд они сменились негромким повизгиванием и стонами. «Жаль, что это была последняя граната, – подумал старшина. – Но я очень сильно удивлюсь, если тварь сумеет выжить. Так или иначе, надо закрыть колодец и завалить люк камнями. Но что же такое случилось с уродом? Откуда взялись эти огненные точки?»

Сергей инстинктивно обернулся и увидел лесовичку. Та стояла в траве на коленях и молча смотрела в его сторону. И хотя было уже совсем темно, Латыпов заметил, что глаза девушки мерцают алыми огоньками.

Страшное подозрение зародилось у старшины. Пожар в жилище Якуба – багровые огоньки на теле монстра, поджигающие шерсть, – внезапная жестокость лесовички и ее непонятное поведение, граничащее с безумием… Во всем этом таилась некая взаимосвязь, которую надо было нащупать.

«Я должен разобраться во всем здесь и сейчас, – подумал Сергей. – Потому что иначе ничего не получится. Иначе – все бессмысленно».

Он прошелся по траве и, обнаружив палаш, засунул его в ножны. Потом подобрал карабин. Передернув затвор, отсоединил магазин. Обойма была пуста. Но карабин еще мог пригодиться, поэтому старшина повесил его на плечо.

Глаша все это время оставалась на месте, даже с колен не поднялась. Но внимательно следила за действиями капитолийца. Только вот ничего не говорила. И это, по мнению старшины, было плохо. Уж лучше бы она закричала, чем так молчать. Ведьма! Не иначе как ведьма. Ну и влип!

Сергей медленно, боясь спугнуть лесовичку неверным движением, направился в ее сторону. Но сближаться не стал. Остановившись в пяти-шести шагах, спросил:

– Как ты? – Она неопределенно качнула головой. – Я тебя ударил, но это случайно получилось. Я не хотел.

– Я не в обиде, – сказала Глаша. – Мне уже лучше. Как видишь.

– Мы с тобой должны поговорить.

– Давай поговорим.

– Мне нужно знать… Я должен тебя спросить…

– Спрашивай.

Она отвечала односложно и, похоже, не горела желанием раскрыть душу. Но Латыпов не собирался отступать.

– Ты ведь хотела меня убить? Да?.. Чего молчишь?

«Не хочу больше притворяться, – подумала Глаша. – Наверное, я бы смогла его заболтать, а потом внушить то, что мне надо. Но я устала. И врать не хочу. Ему – не хочу. Пусть все будет по-честному».

– Почему ты молчишь? – настойчиво повторил старшина. – Скажи правду. Может быть, ты не хотела в меня стрелять? Это вышло случайно, да?

– Нет, это вышло не случайно, – сказала Глаша. – Я хотела тебя убить. И все равно убью – рано или поздно. Если ты хочешь знать правду – вот она.

– Но почему ты хочешь меня убить?

– Как почему? – Она хмыкнула. – Дурацкий вопрос. Вы погубили мой народ, сожгли наше городище. – Она вздохнула и продолжила дрожащим от волнения голосом: – Из-за вас погиб мой отец… И жениха моего вы убили – Сергей погиб на стенах острога. Тебе этого мало?

– Я понимаю, – пробормотал Латыпов. – Я все это понимаю. Наверное, мы враги. Но ведь…

Он замолчал. Наверное, он мог бы объяснить, что сам не хотел войны с лесными людьми. Что во всем виновата Когорта и Стратег Якуб. А он всего лишь солдат… Но существует ли для нее разница?

– Я всего лишь солдат, – сказал старшина. – Ведь войны начинаем не мы.

– Мне без разницы, кто начинает войны. Главное, кто в них участвует. Я ненавижу капитолийцев! Вас всех! И никогда вам не прощу. Что тут непонятного?

– Но я же хотел тебе помочь, – в голосе Латыпова чувствовалась растерянность. – Я же тебя спасал от смерти. Наверное, ты не обязана меня благодарить. Но все-таки…

– Почему?

– Что «почему»?

– Почему ты спасал меня?

– Как… почему?

Простой вопрос поставил старшину в тупик. Как почему? Потому что он… Ну, предположим, от вормов они ее спасли случайно. Наткнулись с разведгруппой на «трупоедов», когда те собрались насиловать девушку, ну и, разумеется… Так что… Но вот потом…

– Ну и? – с глухим смешком спросила Глаша, словно читая мысли Латыпова. – Все же – почему? Я ведь не просила тебя ни о чем. Так почему?

– Потому что я так захотел. Потому что… потому что ты мне понравилась. Ну, в конце концов…

– Хочешь сказать, что в меня влюбился? – Она, уже не скрываясь, хохотнула. – Ну, скажи?

– Может, и так.

– Ерунда! Хочешь, я скажу в чем дело? Как на самом деле все было?

Ее голос не предвещал ничего хорошего. Но Сергей и не ожидал хорошего от подобного разговора. Поэтому ответил:

– Именно этого я и хочу. Я хочу знать правду.

– Ну тогда знай. Ты и не думал в меня влюбляться. Но я могу заставить человека делать то, что мне надо. Тогда, в развалинах, я внушила тебе мысль о своей сверхценности. И с того момента ты стал думать лишь о том, как мне помочь.

– Я не понял. Что такое «сверхценность»?

– Сверхценность – это то, что является самым важным для человека и управляет его поступками. Я внушила тебе мысль о своей сверхценности для тебя. И эта мысль стала управлять твоим сознанием. А потом, когда ты пришел ко мне в камеру, я задала тебе конкретную задачу – вызволить меня из плена. Вот и все. Так что не переживай, ты меня не любил и не любишь.

Латыпов озадаченно покачал головой. Он, конечно, слышал о существовании гипноза, с помощью которого можно диктовать свою волю людям. Но в его представлении подобными навыками владели только уродливые упыри шамы, которые умели залезать в мозги и читать мысли. Ученые Капитолия называли это псионическим даром, являющимся очевидным признаком мутации.

В то, что такими изощренными приемами владела обычная девушка, он не мог поверить. Она совершенно не походила на мутанта, не говоря уже о страхолюдных шамах. Скорее всего, у нее просто помутился разум. Еще бы, после таких испытаний!

Ну да, помутился. Сейчас он ее поймает на лжи или противоречии, и все прояснится.