скачать книгу бесплатно
– Отстань от него, – приказала Серегина.
– Девчонка за девчонку заступается. Мамочка, наверное, девочку хотела? Красавчик, красавчик, – дразнился старший мальчишка, чувствуя свою безнаказанность, поскольку взрослых рядом не было.
Перепалка привлекла внимание гулявших во дворе ребят. Валеркины одноклассники позабыли про наклейки и наблюдали, чем все это закончится. Валерка вдруг понял, что если не ответит, его будут презирать всю оставшуюся жизнь. Он бросился на обидчика. Пятиклассник никак не ожидал отпора. Первым же яростным ударом Валерка рассек ему губу.
– Ты че, ошалел? – возмутился мальчишка и двинул Валерке по голове так, что тот упал.
– Ребята, наших бьют! – крикнул Алик и кинулся на выручку.
Отчаянно молотя кулаками, он ринулся на пятиклассника, так что тот вынужден был отступить. Воодушевленный поддержкой, Валерка вскочил и снова налетел на неприятеля.
– Че, малышня наглеет? – прокричал еще один верзила из пятого «А» и поспешил на помощь однокласснику.
Девчонки завизжали и побежали за учительницей. Борька метался между дерущимися, тщетно пытаясь их остановить:
– Ребята, кончайте. Сейчас училка придет!
Его воззвание к здравому смыслу оставалось неуслышанным. Все решило вступление в битву Гриши. Он схватил ранец и, размахивая им, как пращой, двинулся на пятиклашек. Меткий удар повалил зачинщика драки. Алик вмиг насел на поверженного противника. Воспользовавшись заминкой, Борька подскочил к его приятелю и во все горло гаркнул ему в ухо: «Училка!» После чего тот потерял воинственность и дунул с поля боя.
Оставшийся в одиночестве обидчик имел жалкий вид. Он был настолько деморализован, что даже не пытался вырваться.
– Вы чего? Борзые какие-то, – всхлипнул он, утирая кровь с соплями.
– Никогда не называй меня красавчиком, понял? – выкрикнул Валерка.
– Пусти придурок, – пропыхтел пятиклассник, обращаясь к оседлавшему его Алику.
– Ты слышал, что он тебе сказал? – спросил Алик, ткнув поверженного пятиклассника кулаком в бок.
– Хорошо, пусть будет Квазимодо.
Алик поднялся, а Валерка удовлетворенно протянул:
– То-то же.
Его замечание вызвало улыбки. Валерка не знал, кто такой Квазимодо, но понял главное: тот не был красавчиком.
Когда пятиклассник убежал, Алик одобрительно сказал:
– А ты молоток, Квазимодо. Не побоялся выступить против этого верзилы.
От радости Валерка растерял все слова. Он не мог поверить в свою удачу. Ощущение счастья не улетучилось, даже когда их отчитывала подоспевшая учительница.
С тех пор прозвище прилипло к Валерке. Он не возражал. Оно задевало его куда меньше, чем «красавчик». Постепенно он свыкся с ним и стал воспринимать как второе имя.
Повзрослев, Валерка ничуть не подурнел. Внешностью он пошел в отца. Природа наделила его уникальной красотой, какая встречается нечасто. Тонкие аристократические черты лица, густые, светлые волосы, голубые, василькового цвета глаза и черные ресницы. В довершение всего он был великолепно сложен. То, чего другие достигают изнурительными тренировками в спортзале, биостимуляторами и протеиновыми коктейлями, ему далось, как дар свыше. Но обладатель подарков судьбы не ценил их. Привычка избегать девушек глубоко укоренилась в нем. Интерес прекрасного пола натыкался на подчеркнутое безразличие, граничившее с враждебностью, поэтому немного пообщавшись с парнем, девушки переставали замечать его красоту, как перестают замечать уродство.
– Слышь, Квазимодо, зачем тебе такая внешность? Голливуд отдыхает, – сказал Алик.
– Голливуд, может, и отдыхает. А во ВГИК не взяли, – мрачно заметил Валерка.
– Так надо было русский язык учить. На сочинении красивые глаза не в счет, – усмехнулся Борис.
– Не всем же классиками быть, – огрызнулся Валерка.
– Нет, ты с темы не соскакивай. Чего ты как евнух? Девчонки на тебя западают с первого взгляда, мог бы их менять чаще, чем одноразовые носовые платки, а ты – ноль внимания. У тебя с ориентацией как?
– Да пошли вы со своей ориентацией. Хоть бы шуточки обновили, – беззлобно отмахнулся Валерка.
– А мы не шутим, – сказал Алик. – Это ж просто позор: такой секс-символ в девственниках ходит.
– Хорошо тебе рассуждать, у тебя своя квартира, – вступился за Валерку Боря. – А возьми, к примеру, Гришку. Гришаня, куда ты девушку поведешь, если твоя мать всегда дома околачивается?
Гриша сделал вид, что вопрос адресован не ему. Зато вместо него ответил Алик.
– Ко мне можно, без проблем. Я ключи всегда дам, вы ведь знаете, – щедро предложил он. – Или на крайний случай к тебе. Тебе ведь бабушка хатку оставила.
– Будь конкретнее: комнату в коммуналке, – поправил Борис.
– Ну и что? Тебе же это не мешает Ингу приводить. Что она в тебе нашла? Красавица. Три языка знает, пиар директор – одна должность чего стоит. Ездит по заграницам. Сейчас в Лондоне на автосалоне пиарит.
– Завидуешь? – усмехнулся Борька.
– Завидую и не скрываю этого. Такой балабол и такую девушку отхватил.
– Ты и сам по этой части не обделен. У тебя девушки каждый квартал меняются, – вставил Гриша.
– Что толку? Девушек много, а Инги нет, – развел руками Алик.
– Извини, брат. Лучшие места заняты, – шутливо поклонился Борис.
– Гриш, а ты чего девушкой не обзаведешься? – спросил Алик.
– Ты ведь сам сказал: Инга одна.
– Да, непруха. Придется нам всем в бобылях ходить. Или как, Квазимодо? Может, передумаешь? – Алик подмигнул Валерке.
– Нет уж. Хватит того, что папаша восемь раз женился.
– Ну и что? Генрих VIII, правда, чуть поменьше – всего шесть, но зато каждую предыдущую жену казнил. А у Грозного знаете сколько жен было? – Борис обвел присутствующих взглядом.
– Не знаю, как у Грозного, а у папани последняя жена наша ровесница. Я к нему как-то заходил. Думал, у нее глаза вывалятся, так на меня пялилась. А старый дурень уверен, что она от него без ума.
Алик плеснул водой на взметнувшиеся языки огня. Пламя недовольно зашипело, как потревоженная змея, и уползло в червонно-золотое логово углей.
– Мы жрать когда-нибудь будем? – сменил тему разговора Боря. – Я скоро захлебнусь слюной, такие тут запахи.
Тягучий, жаркий воздух казался осязаемым. Он колыхался и дрожал над мангалом, дразнил ароматом жареного мяса. Алик достал шампур, надрезал насаженный на него кусок свинины и придирчиво осмотрел выступивший сок.
– Готово! Давайте посуду.
Друзья расселись на бревнах и стали, обжигаясь и пересмеиваясь, снимать горячее мясо на пластиковые тарелки. Вместе им было хорошо.
Четыре мушкетера. Правда, присоединившийся в третьем классе Валерка на д’Артаньяна не тянул. На эту роль скорее подходил бесшабашный Борька. Квазимодо при его внешности был Арамисом. Большой и невозмутимый Гришаня – Портосом. А Алик – Атосом, непререкаемым лидером и заводилой. Иногда он удивлялся, почему они продолжают встречаться. Между ними не было ничего общего, и все же они находили удовольствие в том, чтобы время от времени собираться вместе. Вероятно, причиной тому была возможность вернуться в детство, беззаботное и шумное. Алик так и не обзавелся друзьями помимо школьной компании. Приятелей было много, но интересы его нынешнего окружения были вполне определенными: квасить и обсуждать баб. И только среди «мушкетеров» оживали мечты детства.
Борис открыл пузатую бутылку из темного стекла и стал разливать коньяк.
– Я за рулем, – отказался Алик. – Зацените. На собственный день рождения из-за вас, олухов, даже выпить не могу. Жертвую, можно сказать, своим удовольствием.
– Так чего, я один? – возмутился Борис.
– Выходит так. Валерка у нас убежденный трезвенник. Гришаня…
Гриша неожиданно протянул пластиковый стаканчик.
– А я, пожалуй, выпью.
– О, Гришаня начал исправляться, – одобрительно сказал Борис, наливая золотистую жидкость. – Хорошо, хоть ты компанию составил.
Все подняли пластиковые стаканчики, и Борис произнес:
– Ну что, Алик, с новым годом!
– Ты чего? Конец мая… – хмыкнул Валерка.
– Официальный Новый год – фигня. Люди так и не пришли к общему мнению, когда его отмечать. На востоке – одно, на западе – другое. У нас их вообще два, а до Петра его встречали в сентябре. А вот персональный новый год не подвинешь. С него начинается отсчет жизни. За то, чтоб новый год удался! – торжественно закончил Борис.
Армагеддон тоже бывает персональным. Людей постоянно пугают концом света, а вся фишка в том, что апокалипсис случается в отдельно взятой жизни, у отдельно взятого индивидуума, ежеминутно, ежесекундно. Для кого-то апокалипсис уже прописан в хрониках времени, и Новый год, увы, не наступит.
Глава 2
Дождь прекратился, но солнце все еще не могло пробиться сквозь толщу облаков. Друзья покинули укрытие и спустились к водоему. Узкая, песчаная полоса пляжа тянулась вдоль озера. Кое-где крутой берег нависал над водой, будто гигантский зверь вычерпал землю.
– Кто купаться? – спросил Валерка.
– Неугомонный ты наш. Еще шашлык не переварился. После сытного обеда надо что? – Алик посмотрел на Борю, и тот не замедлил откликнуться:
– Полагается вздремнуть.
– Вот лежебоки. Гриш, а ты как?
– Не хочется. Солнца нет, – отказался Гриша.
– Пойдем, после дождя вода всегда теплая, – уговаривал Валерка.
– Нет, рано еще. Вода не прогрелась. Сначала на себе проверь.
Поняв, что поддержки не найдет, Валерка с разбегу бултыхнулся в воду. Брызги с шумным всплеском разлетелись в стороны. Ровные, будто очерченные циркулем, круги разбежались по воде, постепенно сглаживаясь и сходя на нет. Валерка вынырнул метрах в пяти от берега, глотнул воздуха и окликнул сидящих на берегу:
– Эй, вы не знаете, что теряете.
– Что найдешь, тащи сюда, – пошутил Алик.
Валерка махнул рукой на ленивую троицу и размашистым кролем поплыл к противоположному берегу.
– Вот что значит здоровый образ жизни. Не пьет, не курит, с девушками не гуляет, – подтрунил над ним Борис.
– Валерка – молоток, – сказал Алик. – Попробовал бы ты с его матерью пожить. Может, у него потому и отвращение к женитьбе.
– Я ее на прошлой неделе встретил – вдупель. Хотел мимо пройти, но пожалел. Свалилась бы под забором. Дотащил ее до дома. По-моему, она меня даже не узнала, – сказал Гриша.
– Я вообще не понимаю, как у такой матери вырос Валерка. Даже пива в рот не берет, – вставил Борис.
– Вот потому он такой и вырос. У него мамашка уже выжрала все, что причиталось на три поколения вперед, – криво усмехнулся Алик.
– А папашка оттрахал, – добавил Борис. – Не повезло парню. Ему надо к психоаналитику.
На отмели из воды торчала кривая коряга, возле которой прилепился пучок растрепанных хворостин рогоза.
Алик подобрал плоский камешек, примерился и бросил. Голыш задорно поскакал по воде и, лишь стукнувшись о корягу, исчез.
– Метко, – похвалил Борис.
Алик удовлетворенно откинулся на локтях.
Неожиданно Гриша спросил:
– Алик, скажи честно, ты доволен жизнью?
Вопрос застиг Алика врасплох.
– Че за вопрос? Естественно. У меня все путем. Квартира, тачка. Чего еще?
– Так, подумалось. Ты ведь мечтал стать гонщиком.
– Мало ли что я мечтал. Вон Валерка хотел в артисты податься. Только таких хотелок миллион. А количество мест ограничено. На всех не хватает.
Алику было неприятно обсуждать эту тему. В последнее время он стал все чаще задумываться, что при всей видимой успешности, ему всегда чего-то недоставало. Проблемы вылезали из всех щелей одна за другой. Казалось, стоит решить возникшую задачу, и все будет в ажуре. Но с преодолением одной трудности, возникала другая, и цель продолжала маячить впереди, близкая, но недостижимая. Да и была ли цель?
К счастью, разговор прервал Валерка. Он подплыл к самому берегу и окатил друзей брызгами. Холодный душ вызвал бурную реакцию народа. Все вскочили на ноги.
– Чумовой! Ты хоть предупреждай, – возмутился Борис.
– Вам не помешает освежиться, – парировал Валерка. Он вылез из воды и плюхнулся на песок. – Здорово, что мы сюда выбрались. Меня уже доконала эта работа.
– Это точно, – поддакнул Борис.
– А тебе-то чего? У тебя рабочий день не нормирован. Хочешь – работаешь, хочешь – груши околачиваешь, – усмехнулся Алик.
