скачать книгу бесплатно
Подстилка, раба, Киселиха…
Ну, выпустили – как линя – в водоем!
Лицо – что печеная свекла…
И в разуме штой-то подвиглось моем —
Как будто под ливнем промокла
И все не согреюсь, с тех пор и дрожу,
И греюсь – вот свечечку ставлю
Казанской иконке! В ладонях держу
Горячую желтую каплю…
Огонь-то, огонь!.. Ох, безумная я,
Зачем все так помню упорно —
В снегу талом стирку плохого белья
И струпьев подсохшие зерна…
Зачем, Матерь Божия, выжить пришлось?..
Слаба водовозная кляча.
А с пенсии – гребень для сивых волос,
«Подушечек» сладких впридачу…
«Подушечки» я растолку молотком —
Повыбиты зубы кобыльи!..
Огонь ты, огонь, полижи языком
Ты чернь моих щек замогильных…
Все верю, все чую – с ума я сойду!
Казанская, матушка, сделай
Ты так, чтобы в этом, о, в этом году
Душонка покинула тело!..
А сколь мне там стукнуло?.. Кто его знат!..
Быть может, и все девяносто…
А завтра в экране покажут парад
И эти… кремлевские – звезды…
* * *
– Тамарка!.. Че ты – ночь-полночь – стучишь?.. Че набатывашь, как в набат?.. Младенец твой орет как резаный по ночам, да ты ишшо моду взяла не спать?.. Какая тебя муха укусила в голу задницу?.. Самая сласть сна, а ты…
– Тетя Паня, горелым пахнет. Проводка горит. Из вентиляционных ходов – дым!..
– Окстися. Какой дым. Под носом у тя дым…
– Галка!.. Че путаешься под ногами, дура девчонка, иди спать ложись, не мети рубахой половицы…
– Мамка, я ноль-один вызвала.
– Ты че!.. Правда, што ль!..
– Сказали – сейчас приедут.
– Быстро в постель!..
– А че торопиться-то. Какой он – огонь? Поглядеть хочу. Мамка, а Петька спит?..
– Спит, умница моя. Пожарку вызвала! Умница моя… Не бойся… Не бойся с мамкой ничего…
– Пахнет горелым… Мам, вон огонь! Вон он! Хвосты лисьи!..
– Да, хвосты… Только шубу не сошьешь… Паня, буди всех! Всех!
– Милые! Милые! Вставайте! Пожар! Горим! Горим!
– Что?.. Кто придумал?.. А запах-то… А полыхает вон!..
– Это он, сволочь. Граф Борис Иваныч. Утюг оставил в кладовке. А сам заснул.
– Эй, Борис Иваныч!.. Спит… Свои брильянты под подушкой охраняет, а нам – гори синим пламенем?!..
– Вставай, контра проклятая!..
– Пожарнички, родненькие, вы уж потушите за ради Христа… Дети малые у нас…
– Уж потушили, бабы. Не нойте. Счастье ваше. Дом-то… деревянный коробок. Еще минут пятнадцать – и все рухнуло бы… к едрене-фене…
– Пожарники! Братаны! Водочки тяпнем?.. За жизнь!..
– Мамка, мамка, да почему горелым пахнет, аж плакать хочется, а голуби на крыше – не сгорели?..
Пожар
Лютая, зверья сила огня.
Судорга ног – к подбородку.
Страшно, огонь. Вдруг возьмешь ты меня
В гулкую рыжую глотку?
Пасть твоя светлая. Зубы остры.
Дом наш качается, пьяный.
Так вот горят – первобытно – костры
В наших песцовых буранах.
Это Борис наш Иваныч, наш граф,
Житель крысиной кладовки,
Тощая щепка, – спал, ноги задрав,
После крутой голодовки
Так запродав с аметистом браслет,
Что на паршивую сотню
Снедь закупил и поел на сто лет
Впрок – хоть сейчас в преисподню!.. —
Гладил рубашки… Дрожание рук,
Сытости радость тупая…
Как он оставил включенным утюг —
Плача, сопя, засыпая…
И загорелось в щелях и пазах
Красной сухой круговертью.
И загорелся в ребячьих глазах
Дикий азарт передсмертья.
Взрослые – те лишь вопили одно:
«Дом бы сгорел этот нищий!..
Иль в новоселье попьем мы вино,
Иль повезут на кладбище!..»
И, спохватясь, прижав руки ко рту:
«Родненькие!.. Погасите!..
Все переможем – всю голь-нищету,
Только нам дом наш спасите!..»
Шорох – из шлангов – вонючей воды!
Гари древесная пряность!
Перед тигриною пастью беды —
Я, не мигая, уставясь…
Рядом со мною – Петюшка Звонцов
В черных трусах доколенных —
Ласковых не докричишься отцов —
Сгибших, застреленных, пленных…
Рядом со мною картежник Сократ
В бязевом женском халате —
Там, в его комнате, знаю, лежат
Трое – все в дым! – на кровати…
Рядом со мной Киселиха стоит,
Жесткая, будто двустволка!
Сходен с болотной кикиморой вид,
Светят глаза, как у волка…
А за лопаткой угластой ее,
Весь в первобытных сполохах,
Пьяный Валера – дыряво белье,
Грудь – вся в наколках: эпоха…
Саня, не бойся! Тамарка, держись!
Этот пожар – что он сможет?
Он не сожжет поднебесную жизнь —
Кости земные изгложет.
В небе январском – горелый салют
Виден сквозь детские веки.
«Жить вам осталось – пятнадцать минут!»
Жить нам осталось – навеки.
Что суждено? Вдоль по свету – с сумой?..
В пахоту – слезные зерна?..
…Русый пожарничек,
Ангел ты мой.
Спас ты мой Нерукотворный.
* * *
– Дочка. Не смей ходить туда к нему в кладовку. Слышь, не смей!.. Он тебя там гадкому научит. Не ходи! Весь сказ!
– Буду ходить.
– Вот Бог послал козу! Упрется рогами!.. Говорят тебе – не ходи! Медом он тебя там, што ль, кормит?..
– Нет. Читает.
– Во-он што!.. Артист какой!.. Мало тебе учительша в школе читает!.. Я книжки покупаю – дорогие…
– Это сказки. А Борис Иваныч мне правду читает.
– Ишь ты!.. Правду! Ну и какая она у него, правда?..
– Настоящая.
Кладовка
…Старый граф Борис Иваныч,
Гриб ты, высохший на нитке
Длинной жизни, – дай мне на ночь
Поглядеть твои открытки.
Буквой «ЯТЬ» и буквой «ФИТА»
Запряженные кареты —
У Царицы грудь открыта,
Солнцем веера согреты…
Царский выезд на охоту…
Царских дочек одеянья —
Перед тем тифозным годом,
Где – стрельба и подаянье…
Мать твоя в Стамбул сбежала —
Гроздьями свисали люди
С корабля Всея Державы,
