скачать книгу бесплатно
Выросшие в СССР
Константин Крюгер
Отражение. XXI век
В книге представлены «рассказки» – воспоминания о друзьях-товарищах, о бесшабашной молодости, становлении характеров в условиях «развитого социализма», о поиске любви и дружбы, и, главное, себя. Воинствующий оптимизм героев подкупает, убеждает, что не все поколение брежневского «застоя» было потеряно, многие уверенно преодолели лихолетье перестройки, не растеряв четких моральных принципов и веры в будущее. «Рассказки» – ностальгия не по канувшему в Лету советскому строю, а по быстро пролетевшей юности.
Константин Крюгер
Выросшие в СССР
© Константин Крюгер, 2021
© Интернациональный Союз писателей, 2021
* * *
Контантин Крюгер родился в 1956 году в Москве. Окончил школу с преподаванием ряда предметов на английском языке. В 1979 году защитил диплом МАИ на тему, связанную с разработкой комплексов бортовых ЭВМ. Более 12 лет работал инженером в закрытом НИИ и на АМО «ЗИЛ». В 90-е годы – в коммерческих структурах Германии и России. В 1996-м создал производственное предприятие, которое возглавлял до 2009 года. В дальнейшем курировал проекты сотрудничества стран Юго-Восточной Азии и России.
С 2016 года – пенсионер и свободный писатель. Выпустил 10 книг в издательстве RIDERO (Россия) и две в Канаде.
Был выдвинут на премии: «Писатель года» в 2016, 2017, 2018 гг., «Наследие» в 2016, 2017 гг.
Является участником книжных выставок: «Букмаркет-2016», ММКВЯ – 2017, 2018, 2019, «Красная площадь – 2018».
Женат, имеет двух дочерей.
О себе автор пишет так: «Я всегда отличался неплохой памятью и редкой внимательностью. Эти полезные качества дополняло обостренное чувство юмора, проявления коего не всегда верно воспринимались окружающими. Кроме того, основными чертами моего характера еще с раннего детства являлись энергичность и неугомонность».
Предисловие
Желал я душу освежить,
Бывалой жизнию пожить
В забвенье сладком близ друзей
Минувшей юности моей.
А. С. Пушкин
Описать некоторые, а скорее определенные, куски жизни я хотел всегда – не хватало времени и стыковки необходимости и усидчивости. Все время бежал, хотел «объять необъятное». Но в последнее время воспоминания все чаще стали рваться наружу, и я понял: пора.
Большинство друзей признает, что с памятью у меня все отлично: помню даже то, что и не очень должен, учитывая регулярное и не всегда умеренное употребление алкоголя. Это не бравада, а горькое сожаление. Перенося содержимое памяти на «жесткие носители», я надеюсь сохранить дорогие мне воспоминания и одновременно почистить «винчестер» в голове.
Любимый музыкант Ян Андерсон – бессменный лидер группы Jethro Tull – однажды в интервью сказал: «Услышав игру Эрика Клэптона, я понял, что на гитаре даже в одну лигу с ним не попадаю, и выбрал другой инструмент, на котором преуспел».
Воспитанный на К. Г. Паустовском и позднее потрясенный рассказами И. А. Бунина, я понимал, что до их прозы – «дистанции огромного размера», а другим инструментом не владею. Но творил еще замечательный бытописатель В. А. Гиляровский, позже появились книги рассказчиков С. Д. Довлатова и М. И. Веллера. Их и следует считать «крестными отцами» этого опуса.
Литературное творчество С. Д. Довлатова и М. И. Веллера связано с городом на Неве, а любимый В. А. Гиляровский писал о Москве конца XIX – начала XX века. Мой дневник охватывает период на столетие позже. Он про москвичей: бывших и нынешних – и для них же.
Я не великомосковский шовинист – «Понаехали тут!» – и надеюсь, что все упоминания Москвы и большинства героев, коренных жителей столицы, не отторгнут иногородних читателей и «новых» москвичей.
«Никто пути пройденного у нас не отберет!»
Любимый с детства К. Г. Паустовский сформулировал отношение к сочинительству следующими словами:
«Кроме подлинной своей биографии, где все послушно действительности, я хочу написать и вторую свою автобиографию, которую можно назвать вымышленной. В этой вымышленной автобиографии я бы изобразил свою жизнь среди тех удивительных событий и людей, о которых я постоянно и безуспешно мечтал».
В своих виршах я стараюсь в точности отражать факты быстротечной жизни, а не следовать мечтательному желанию глубокоуважаемого мэтра, хотя иногда очень хочется и, как следствие, изредка случается.
Все события, упомянутые в дневниковых записках, происходили при моем непосредственном участии, а фигуранты – друзья, знакомые и родственники, поэтому присказка «сам я огурец не видал, но конюх из соседней деревни рассказал, что их барин едал и говорил, что вкусно» не про эти опусы. Правда, в некоторых из них автор слегка отступил от стопроцентной истинности, но отнюдь «не ради красного словца», а оберегая особо ранимых и до сих пор «зашифрованных» персонажей.
Большая часть героев рассказок, к глубокому сожалению, нас покинула. И каждый год «старуха с косой» продолжает жатву: все больше времени я провожу на московских кладбищах, упокоивших родных и друзей.
«Кто не помнит прошлого – у того нет будущего» – эти слова В. О. Ключевского, услышанные от Отца в раннем детстве, я сразу воспринял как руководство к действию.
Дневник – дань памяти людям, очень значимым для меня. И это не плач по ушедшей «империи, которую мы потеряли», скорее, веселые воспоминания обо всем хорошем, что было в той жизни, ныне называемой «Совком».
Рассказки удалось объединить в определенные циклы: «Друзья», «Родня», «Однокашники», «Наш Гурзуф», «Странствия», «Служба», «Моя Москва и ее обитатели» – события и персонажи в которых тесно переплетаются.
Дневник предполагает некоторую историческую последовательность, рассказки же «пляшутся» от героя, поэтому время и место в них – факторы переменные.
У читателя опусов может сложиться впечатление, что я и мои друзья никогда нигде не работали и не учились, так сказать, не созидали, а только выпивали, веселились и «занимались любовью».
Но это совершенно не соответствует истине!
Все мы упорно и серьезно учились, позднее честно и напряженно работали «на благо построения…» в соответствующей времени обстановке, со всеми определенными существовавшим строем условностями.
В предисловии я особо подчеркнул, что в дневниковых рассказках описываю только то хорошее, веселое и смешное, что сохранила память из уже далекого периода «развитого социализма».
Даже в «эпоху застоя» и, как теперь пишут, в эру «полного отсутствия свобод» «заколюченные» от всего мира, мы хотели и умели радоваться жизни.
В рассказках я «бытописую» жизнь друзей, знакомых и родственников в период с 70-х до 90-х годов прошлого века. Все забавные случаи происходили в реалиях Советской власти в Великой Стране, называвшейся Советским Союзом.
В отличие от Сергея Довлатова, на творчество которого я ориентируюсь, у меня в друзьях не состояли Иосиф Бродский и другие, не менее известные личности того периода.
Мне не довелось опохмелять великого А. К. Саврасова, сиживать в кабаках и трактирах со знаменитыми российскими актерами и издателями или «ручкаться» с «сильными мира сего» своего времени, как это удалось величайшему знатоку московского быта «Дяде Гиляю», еще одной путеводной звезде моего творчества.
Но для меня и моих сверстников, надеюсь также, что и для представителей других поколений, герои опусов и события, происходившие с ними, не менее интересны. Тем более что большинство персонажей являются неординарными личностями с интеллектом существенно выше среднего и сильно развитым чувством юмора, что особенно ценно во все времена и эпохи!
Эту книгу и все последующие я предваряю стандартным авторским предостережением:
в книге используются вымышленные имена героев, и автор не несет никакой ответственности за их совпадение с реальными персонажами и деяниями оных в любых интерьерах.
Опять же, знаменитое определение Уинстона Черчилля: «Реальность – это галлюцинация, вызванная недостатком алкоголя в крови!» – отлично вписывается в общую канву моих опусов.
Чтобы окончательно «умыть руки», дополняю вышеприведенный абзац:
«Тождественность всех событий и их участников с действительностью – чистая случайность!».
Цикл: моя Москва и ее обитатели
Пьеса. 18+.
Присутствуют сцены применения алкоголя и упоминается курение и употребление наркотиков (с осуждением, в отрицательном контексте).
Славка «КПСС», или Ужин, переходящий…
Посвящается потерянному «брежневскому» поколению.
В трех действиях
Действующие лица:
1. Виктор «Афганец» – 23 года, бывший студент МГИМО, безработный.
2. Станислав «Фил» – 29 лет, бывший хиппи, художник-авангардист, числится сторожем в «Уголке Дурова».
3. Григорий – 28 лет, сотрудник закрытого НИИ.
4. Елена – 21 год, сестра Виктора, студентка 4-го курса экономфакультета МГУ.
5. Бабушка Виктора – 70 лет, пенсионерка.
Место действия – кухня в однокомнатной квартире Деда и Бабки Виктора, где-то на Каширке.
* * *
Действие первое
Сцена первая
Время действия – утро 31 декабря 1983 года.
Е. Привет, Ба! Я на минутку. (Целуются.) С наступающим!
Елена проходит на кухню и ставит полные сумки на стол. Достает миски-кастрюльки, консервы, бутылки и ставит в холодильник.
На стене бубнит радиоточка о достижениях трудящихся к новогоднему празднику.
Е. Вот от родителей гостинцев привезла вам с Дедом и Витьке. А они где?
Б. Дед в магазин потопал хлеба свежего купить. А Виктор – кто ж его знает. Наверное, у друзей-музыкантов застрял. Уже три дня не видно.
Е. Ну все, я побежала. Деду и Витьке привет!
Сцена вторая
Поздний вечер 1 января 1984 года. На кухню входят Григорий и Виктор.
Г. Ну и занесло тебя. Глухомань – волки воют, едва добрались.
В. (С сарказмом.) Деду с Бабкой за ударный труд всей жизни государство однушку выделило в новом доме «улучшенной планировки».
Г. А где старики-то?
В. У нас обособленное мирное сосуществование. Они в комнате, а я на кухне, зато с балконом.
Виктор начинает доставать продукты из холодильника: среднего размера тазик с «оливье», трехлитровую банку домашнего засола огурцов и помидоров, батон сырокопченой колбасы, объемную кастрюлю сливового компота, две бутылки водки, шпроты, грамм триста пошехонского сыра и даже маленькую баночку черной икры. Заставляет весь стол.
Г. Ничего себе, да тут на целый взвод – дастархан под завязку. За неделю не одолеть!
В. Я ж тебе говорил: родители откупаются. Любовь и заботу проявляют. Издалека!
Г. Давай позовем стариков.
В. Ни в коем случае! У нас раздельное ведение хозяйства. А им отец от щедрот из своего спецпайка вдвое больше прислал – холодильник ломится.
Г. Испортится все! Ты же не употребляешь ничего. Одну дрянь свою!
В. Ладно. Давай Славке «Филу» позвоним. Тем более живет недалеко.
Г. Как он, все хиппует?! Рисует еще?
В. Ладно, ты тут распоряжайся: колбасу, сыр порежь, тарелки расставь, а я в ванную, поправиться надо.
* * *
Через десять минут.
В. (По телефону.) Алло, Слав, как дела? Что поделываешь? Приезжай в гости – посидим, музыку послушаем. Мне тут предки новогодних деликатесов прислали, а мы вдвоем с Григорием не осилим. С каким Григорием?
Г. Дай-ка трубочку. (В телефон.) Здравствуйте! Жив еще курилка?! Давно не виделись! Ну что, приедешь?
Г. (Кладет трубку.) Сказал, через час будет. Ну, приступим, что ли, а то если его ждать, то и меня ломать начнет. (Наливает и быстро выпивает две рюмки подряд).
Да выключи ты эту дребедень! (Повторяет за диктором.) «Передовой коллектив ЗиЛа завершил трудовую вахту досрочно, за неделю до конца календарного года, перевыполнив план на пятнадцать процентов!». Достали уже! Пятилетку за два дня! Давай музычку какую-нибудь послушаем!
В. Что тебе завести?
Г. А то ты не знаешь! Jethro Tull, конечно! Только не очень громко – у меня на громкие звуки идиосинкразия.
В. Ты вбрасывай, вбрасывай и ешь активней. Сейчас «Фил» приедет, а у него аппетит – мама не горюй.
Г. Он что, выпивать начал?
В. Да нет! Зато на еду жор страшный.
Г. Ну, это понятно. На траве, небось, сидит.
В. Придет – узнаем. Тебе Макеевские сестры не звонили?
Г. Нет. С того осеннего визита ни слуху ни духу. Обидно, конечно, что вы с Иркой тогда толком не пообщались.
