скачать книгу бесплатно
– Его? Может, ты хотела сказать «это»? Черт, вы только посмотрите – человек защищает фугази!
«Фугази» на сленге означало «фальшивка». Никто уже не помнил исходного значения этого слова, но сейчас оно имело оттенок пренебрежения и использовалось для описания всего неестественного – кибернетических имплантатов, ботов, синтетической еды и тому подобного. Сокращенная форма этого слова, «фуг», было общепринятым оскорблением логиков, к которым на острове относились в лучшем случае как к второсортным, а в худшем – как к вещи.
Тай посмотрел на своих парней и поиграл бровями.
– Эти девчонки совсем сбрендили, живя со старым Сайласом, – ухмыльнулся он. – Начали предпочитать металл плоти и крови. Хотя, может, они просто еще не встречали правильного размера!
Парень взялся за свое хозяйство и потряс им, а его приятели принялись гоготать и улюлюкать.
Лемон барабанила пальцами по рукоятке своей биты.
– Еще раз потрясешь этим перед нами, и твоей сестричке придется лечь спать расстроенной.
Банда завыла от смеха, и Ив заметила, что Тай ощетинился. Теперь ему нужно было не ударить в грязь лицом. Боже упаси, конечно, но когда-нибудь длинный язык Лемон не доведет ее до добра.
– Заткнись, мелочь. – Тай взвесил в руке свой револьвер и прицелился в Лемон.
– Неужели ты правда хочешь начать потасовку из-за этого? – Ив наблюдала, как члены банды обступают их. – Мы уже уходим. Так что все здесь ваше.
– А что у тебя в сумке, малышка Иви? Уже отхватила себе самый лакомый кусочек?
– Ничего там нет.
– Попахивает враньем. – Тай взял на мушку ее лицо. – Покажи мне, что в твоей сумке, урод.
Услышав это оскорбление, Ив почувствовала, как кровь отхлынула от ее лица, и стиснула зубы.
– О да, я видел, что ты устроила вчера вечером в Доме, – продолжал Тай. – Об этом говорят во всех новостях. Может, твой дед и считается самым лучшим механиком по эту сторону Стеклянной пустыни. И может, он заслуживает хорошего к себе отношения за то, что восстановил для народа водоснабжение и все такое. Но, думаешь, кто-то пикнет, если я пристрелю тебя прямо сейчас? Тебя, позорную патологию?
Лемон подняла Попстик и рявкнула:
– Не называй ее так!
Тай глумливо ухмыльнулся.
– Выкладывай, что нашла, малышка Иви.
Ив для вида тяжело вздохнула. Кряхтя, стащила сумку с плеча и бросила ее на землю перед собой. Опустив револьвер, Тай лениво подошел ближе и опустился на колени рядом с сумкой. Открыл ее. Выражения его лица сменялись одно за другим: сначала недоумение, потом сомнение, и, наконец, осознание. Догадавшись, что перед ним, Тай повернулся к своей банде.
– Чуваки, точно, это…
Три шага, и ботинок Ив прилетел ему в лицо, расплющив нос. Тай перевернулся на спину, его револьвер отлетел в кучу мусора.
– Ты, черто…
Ив пнула ногой в промежность Тая, заставив его замолчать, и стала опускать Экскалибур к его голове. Пух поднял вверх свою пилу, но низкое рычание заставило его оглянуться. В тени стоял, готовясь к прыжку, Кайзер. Его глаза злобно светились красными огоньками.
– Я не боюсь твоей собачонки, малышка Иви, – презрительно усмехнулся Пух. – Бот не может причинить вред человеку.
– Только логики подчиняются Трем законам. – Ив улыбнулась. – Кайзер – киборг. У него мозг живой собаки, видишь ли. И, наверное, будет побольше твоего.
Кайзер снова зарычал, металлические когти царапали по железу. Не отрывая глаз от лезвий в деснах блитцхунда, парень опустил свою пилу и сжал мишку, болтающегося на шее.
– Скоро все об этом услышат, – сказал он Ив. – С прошлого вечера ты пустое место. Я слыхал, что Братство уже идет сюда, чтобы распять тебя. Думаю, Банда Фридж-стрит с радостью поможет им, когда они постучатся.
– Здесь их тоже будут ждать с распростертыми объятиями, – прорычала Ив. – Не сомневайся.
– Иви, пойдем. – Крикет потянул ее за ботинок.
– Крик прав, Крутышка, пора делать ноги, – прошептала ей Лемон.
Ив подняла Экскалибур, и обвела им собравшихся мусорщиков.
– Если кто-то из вас, лузеров, последует за нами, я спущу на вас Королеву Англии, усекли?
– Нужно очень ходить за вами. – Нижняя часть лица Тая была залита кровью, и когда он говорил, красные пузырьки лопались на его губах. – Мы знаем, где ты живешь, дефектный фрик.
Ив опустила биту к щеке Тая, и проведенный по оружию ток затрещал.
– Еще раз назовешь меня дефектной, и я покажу тебе, что такое бейсбол.
Она обвела взглядом мусорщиков, хищно улыбнулась им.
– А сейчас Председатель готов ответить на все ваши вопросы.
Угроза, словно облако дыма, повисла в воздухе. Если честно, какая-то часть Ив, которая вчера вывела из строя восьмидесятитонного бота, надеялась, что парни все-таки не спустят ей этого. Но они, один за другим, отступали.
– Ясно, я так и думала…
Ив закинула сумку на плечо. Несмотря на все бахвальство, сердце ее бешено колотилось. Пронзительно свистнув Кайзеру и кивнув Лемон, она развернулась и пошла вперед так быстро, насколько позволяли ее большие ботинки.
1.4. Пробуждение
Наши перышки стали красными. Наши щеки намокли от слез. Три прекрасных птички в клетке, забрызганной кровью. И Таня – самая прекрасная из трех.
Она была самой мягкой из нас. Самой легкомысленной. Неважно, была ли она неистовой. Умной. Или смелой. Потому что она была красивой. И этого для Тани было достаточно.
Но в этой тюрьме я увидела всю ее глубину. Глубину, о которой даже сама Таня не подозревала. Я едва могла совладать с собой, тогда как она проявила невероятное мужество. Поднявшись, сестра посмотрела на четырех убийц, совершенных в своем великолепии.
Один из солдат сделал шаг вперед. У него были голубые глаза и темные волосы. Таня даже не шелохнулась.
– Я не боюсь тебя, – сказала она.
Солдат ничего не ответил.
Его пистолет сделал это за него.
Когда они подошли к Долине шин, солнце стояло совсем высоко, и с Ив градом лился пот. Они с Лемон сделали по несколько глотков воды, а остальное вылили на голову Кайзера. Вокруг теплопоглотителей Крикета колыхался раскаленный воздух, его разные, совершенно не сочетающиеся между собой глаза затянулись пленкой пыли. Четверка, как могла, старалась держаться в тени, шагая под покровом гор Данлоп, Мишлен и Тойомото. Черные резиновые скалы тянулись вверх, к палящему солнцу.
Дедушка рассказывал ей, что когда-то давно, когда на руинах, оставшихся от Ю-Сэй, еще несли чушь о восстановлении, на Свалке работали автоматы. Боты поделили остров на зоны и развозили разный хлам по специально отведенным местам. Так что на Свалке имелись Неон-стрит, Дорога двигателей, Долина шин и тому подобные места. Лемон рассказывала ей, что рядом с Тостер-Бич есть маленький тупик, заваленный «взрослыми» игрушками на батарейках, но даже если он и существовал на самом деле, Ив его еще не нашла. Свалка была разделена на территории, которыми управляли банды. И Банда Фридж-стрит была одной из самых бесчестных.
– Дедушка будет недоволен, – вздохнула Ив.
– Говорил же! – передернул несимметричными плечами Крикет. – Надо было сразу идти домой. А теперь что? У нас в сумке потенциально опасные технологии, а Фридж-стрит прикрываются Братством, чтобы воткнуть тебе нож в спину.
– Это тело того стоит, Крик.
– За него мы лишь получим пожизненный срок на промышленных фермах «Дедала»!
– Пф! – Лемон покачала головой. – Когда ты в последний раз видел здесь легавых из Корпораций?
– Вы знакомы с Первым законом роботехники, мисс Фреш?
Лемон вздохнула и без особого выражения пробубнила:
– Робот не может причинить вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинен вред.
– Верно. А значит, я не могу стоять, сунув руки в карманы штанов, и смотреть, как моя хозяйка делает что-то, что приведет ее к верной гибели.
– Ты не носишь штаны, Крик.
– Я просто так сказал. Но были же причины, по которым эти вещи объявили вне закона.
– Ваше беспокойство будет зафиксировано в протоколе, мистер Крикет, – сказала Ив. – Но у нас ноль кредитов, а лекарства сами по себе не купятся. Так что пока не рассказывай дедушке, ладно?
– Это приказ или просьба?
– Приказ, – одновременно проговорили Ив и Лемон.
Бот вздохнул, издав металлический скрежет.
Дальше они шли в тишине. Ив дотронулась пальцами до спины Кайзера, но вскрикнула и тут же отдернула руку – таким обжигающе горячим был блитцхунд. Стянув с себя пончо, девушка накинула его на пса, чтобы уменьшить жар. Кайзер завилял хвостом, высунув из пасти язык-теплоотвод.
Как-то раз Ив смотрела один древний исторический фильм о Ядерной зиме. Ученые из штанов лезли, рассказывая о том, что случится, когда радиоактивные осадки – последствия огромного взрыва – закроют собой солнце. Но ей лично думалось, лучше бы они больше интересовались тем, что произойдет уже после этого, когда выброшенные снарядами углекислый газ, азот и метан пробьют в небе дыру, ультрафиолетовые лучи прожгут насквозь озоновый слой и начнут поджаривать человеческую ДНК. С тех пор и начали появляться «уроды» и «аномальные». «Явление» было деликатным термином, чтобы описать особенности таких людей, но на Свалке «деликатным» было не место.
Конечно, везде ходили слухи об уродах, которые могли перемещать предметы, лишь подумав об этом, или даже читать чужие мысли, но Ив считала, что все это дурацкие выдумки. Потому что как бы круто ни звучало слово «мутация» в старых голливудских киношках, на Свалке люди не обладали суперспособностями, улыбками Годзиллы и даже не могли красиво загореть. Зато у них был рак. Много-много рака.
А те немногие, что стали «особенными»?
Ну, Братство заботилось о том, чтобы они стали покойниками.
Четверка уже забралась далеко в Долину, когда из груды старых тракторных покрышек появилась автоматическая турель, выплевывая облачко метанового газа. Надеясь, что голосовой идентификатор больше не даст сбой, Ив начала напевать одну старинную мелодию, которую дедушка заставил ее выучить. Бетховей или что-то типа того…
– Та-да-да-да-а-а-а-а. Та-да-да-дум-м-м-м-м.
Турель спряталась, а они продолжили свой путь. По дороге Ив пришлось еще пару раз спеть для автоматов-часовых, уклоняясь от тепловых зарядов, заложенных дедушкой для незваных гостей, и вот за поворотом показался дом, милый дом.
Это был комплекс из образовавших круг грузовых контейнеров и старинных домов-трейлеров, приваренных к тяжелому грузовому воздушному судну-топтеру, который много лет назад рухнул сюда, прямо в груды мусора. Двигатели топтера были покрыты слоем смазки, чтобы спасти их от ржавчины, которая медленно разъедала остальную часть корабля. Из трех дымоходов вылетали метановые выхлопы, а вся конструкция гудела и ходила ходуном от гула ветряных турбин и вентиляторов системы охлаждения. Вокруг сооружения высились горы шин и руины старого парка развлечений, находившегося здесь в двадцатом веке. Проржавевший остов древних американских горок громоздился над окружающими его грядами мусора, словно разъеденный морской змей, плывущий через океан всевозможного хлама.
Ив подошла к судну и постучала в дверцу люка.
– Дедушка, это Иви!
Откинув с глаз свисающую длинную челку, она постучала еще раз. Изнутри раздалось медленное жужжание. Мучительное, тяжелое дыхание. Видеоэкран рядом с дверью ожил, и на дисплее показалась пара слезящихся глаз.
– Нам ничего не нужно, – сказал голос.
– Дедушка, хватит уже, впускай нас. Здесь жарко.
– Дедушка? – Голос звучал скрипуче, с хрипотцой. – Когда-то у меня была внучка. Но чертова идиотка провела на улице всю ночь и еще полдня. Заработала себе рак. А потом умерла в муках, прикрыв распухшие веки и обхватив полный крови живот.
– Дедушка, это не смешно.
– А знаешь, ты чем-то напоминаешь мне ее. – Жужжание в динамике перебилось влажным кашлем. – Но она была симпатичнее.
– Заканчивай с этим, я проходила по этой жаре в пончо! Сжалься!
– Твое пончо на собаке, Ив.
– Ему было жарко!
– А где твой противогаз?
– Я в нем как страшилище.
– Зато с базальноклеточным раком кожи ты будешь королевой бала, да?
– Ты собираешься нас впускать или как? У Кайзера мозги уже спеклись!
Дверь приоткрылась ровно настолько, чтобы четверка смогла протолкнуться внутрь. Дедушка ждал сразу за ней, сидя в старой электрической инвалидной коляске. Ручного управления у коляски не было – все указания поступали прямо из дедушкиного мозга через специальный имплантат, встроенный в его запястье.
Старик был таким же худым, как умирающий с голоду гуль. Копна седых волос. Острый, словно скальпель, взгляд – но под глазами залегли мешки. Дышал он тяжело и с присвистом. У Ив каждый раз сжималось сердце – она помнила, каким он был, и ей невыносимо было смотреть на то, каким он стал. Поэтому она опустила глаза в пол и показала большим пальцем за спину, на свою соучастницу.
– Ничего, если Лемон останется с ночевкой?
– А что такого? – Дедушка нахмурился. – Она же ночевала здесь последние десять месяцев.
– Никогда не помешает проявить вежливость и спросить. – Лемон наклонилась и поцеловала его в щетинистую щеку.
– Ох уж вы и ваши женские чары, мисс Фреш!
Лемон широко улыбнулась.
– Как себя чувствуете, мистер Си?
– Как будто ехал десять километров по ухабистой дороге. – Старик громко и влажно закашлял в кулак. – Но увидел тебя, мелкая, и сразу стало легче.
Кайзер протиснулся мимо Ив, все еще горячий, как кипяток. Он пошлепал по коридору, стряхивая с себя пончо хозяйки, и залез в свою будку. Датчики движения активировали охлаждение в системе вентиляции, и пес завилял хвостом, почуяв переработанный фреон.
