скачать книгу бесплатно
Моя любовь к нему делает меня уязвимой, когда раньше я считала ее своей силой. Чтобы утешить себя, убеждаю себя в том, что Эдварду тяжелее жить, чем умереть. Не знаю, почему я так решила. Просто посмотрела в его уставшие глаза без блеска энтузиазма и поняла это. Надеюсь, что я не ошиблась, и моя установка не разочарует меня.
Раньше я не была уверена в том, что его деятельность приносит ему тяжесть и что его совесть работает на постоянной основе. Он говорил мне, что просто вкладывает в этот темный мир всю свою накопившуюся жестокость и агрессию.
Несколько дней назад, в кабинете, я увидела в его глазах противоположное – Эдвард Дэвис устал от жизни.
– Вот и чай. Марта вчера принесла имбирное печенье, – проговорила Эльвира, когда оставляла поднос на столе перед диваном, и села рядом со мной.
– Прекрасно.
Я потянулась к тарелке с печеньем, а другой рукой забрала свою чашку. В нос ударил запах фруктов, когда я поднесла ее к губам.
– Как у тебя дела в университете?
Я дожевала печенье и запила его чаем.
– Я теперь заместитель старосты группы.
Эльвира вскинула брови и даже не скрыла своего удивления. Ее губы скривились в издевательской усмешке.
– Как тебя заставили?
– Ты даже не сомневаешься в том, что меня заставили, – улыбнулась я. – Мне даже не дали возразить. Иногда я слишком деликатна, чтобы отказать.
– Точно, – закивала Эля.
– Да и много хлопот мне это дело не доставит. Аманда всегда все берет на себя. У меня даже еще мелких поручений не было.
– А как там Брук? Давно о ней не слышала.
– У нее примирение с Джоном. Она заглядывает в университет на более важные, по ее мнению, лекции и убегает.
– Уж лучше пусть будет так, чем ее постоянно хмурое лицо и вечные жалобы на Джона.
– Согласна.
Мы с Эльвирой ненадолго замолчали, отпивая чай и поедая печенье, одновременно наблюдая за маленькой Джейн. Она уже поменяла свою деятельность и теперь хорошо проводит время с игрушечным музыкальным инструментом, который издает звуки.
Внезапно в голову залез вопрос, который я не хотела озвучивать, но каким-то образом моя сила воли испаряется перед этим именем.
– Ее навещает дядя? – спросила я Эльвиру, глядя на Джейн.
Эльвира некоторое время помолчала. Она будто собиралась с мыслями и готовила себя на разговор о человеке, о котором я никогда ничего не хотела слышать. Так думали все.
– Мы видимся в парке. Он не заезжает в дом.
– Значит, он интересуется Джейн? – удивилась я, взглянув на подругу.
– Да, почему нет? – Она робко улыбнулась, когда опустила глаза, словно рухнула в воспоминания. – Эдвард очень мил с ней. Смотря на него, я так и вижу, каким хорошим отцом он будет.
Я отвернулась от Эльвиры и опустила глаза на свою чашку. Быстро допила остывший чай и поставила сосуд на стол. Вырывались рыдания, и я даже не до конца понимаю из-за чего. Я с трудом проглотила застрявший ком в горле и тяжело задышала.
– Тебя терзает ненависть, – тихо проговорила Эльвира, заметив мое состояние.
Я поджала губы в плотную тонкую полоску. Слезы застыли на глазах, и я всеми силами старалась не заплакать. Я осознала, почему слова Эльвиры вызвали у меня желание разрыдаться. Мне захотелось поплакать над своими несбывшимися мечтами, которые были связаны с этим мужчиной.
– Я не скрываю, что ненавижу твоего брата, – с тяжестью в сердце заговорила я дрожащим голосом. – Но сильнейшую боль мне причиняет не ненависть к нему, а любовь.
Я подняла на Эльвиру покрасневшие глаза и увидела на ее лице сожаление.
– Я не хочу оправдывать его поступок.
– Этому нет оправдания, – прервала я ее.
Эльвира слабо улыбнулась, и это походило на нервную улыбку.
– Но позволь мне сказать. Эдвард всегда знал, что он делает. Его поступки всегда были оправданы и сейчас эта ситуация с твоим отцом…она не дает мне покоя.
– Эдвард сказал мне, что мой отец просто мешал его делам. Здесь он тоже знал, что делает, и вот его оправдание!
Эльвира посмотрела на меня с таким выражением вины на лице, что я сжала челюсти, чувствуя, что обошлась резко с ней со своими словами. Меньше всего мне хочется, чтобы она брала преступление своего брата на себя.
– В тебе слишком много ярости, и она мешает тебе разглядеть то, что спрятано. Мне кажется, что все не просто так в истории с твоим отцом. Эдвард не мог убить твоего отца только потому, что он якобы мешал, потому что слишком сильно любит тебя, чтобы так поступить с тобой.
Я быстро отрицательно помотала головой, продолжая сдерживать слезы. Моя душа сжимается от приступа сильной боли, когда мне говорят, что Эдвард любит меня.
– Не отрицай этого, – быстро заговорила Эльвира, заметив сомнение на моем лице. – Вспомни все хорошее, чтобы было между вами. Злость пробуждает лишь самое плохое, и это единственное плохое – убийство твоего отца его руками.
Я сгорбилась и устало уткнулась лицом в свои ладони. Закрыв глаза, слезы тут же выбрались из них и терялись в моих руках. Эльвира так говорит, словно я обязана искать правду. Но какую? Разве можно найти что-то в грязной и черной воде? Лишь на ощупь, и если воды не слишком глубокие. В моем случае и этот вариант невозможен. Я уже сама тону.
– Я не хочу тебя путать, Элла. – Я почувствовала руку Эльвиры на своем плече и услышала ее голос прямо у самого уха. – Тебе одной решать, как поступать. Сосредоточиться на своих чувствах и понять, хочешь ты быть с Эдвардом или нет. У тебя одно препятствие – мысли о том, что он убил твоего отца.
Да, он убил моего отца. Разве его поступку может быть такое оправдание, чтобы после него я простила Эдварда? Мне в голову даже предположения не лезут. Сплошная пустота. Я не хочу кормить себя лживыми надеждами и искать какой-то просвет. Не хочу снова удариться об иллюзии, которые ослепят меня и затуманят разум густым туманом. У Эдварда это хорошо получалось.
Эльвира – его сестра, и ей нравилось видеть нас вместе. Она привыкла к такой картине, но теперь ей придется привыкнуть к жестокой реальности, в которой мы с Эдвардом порознь. Он так и не смог правильно любить, когда благополучие партнера превыше всего, а я слишком идеализировала его, потеряв всю бдительность рядом с человеком, который добивается своего любыми способами.
Я решила поставить на наших отношениях жирную точку, потому что не смогу быть с человеком, который убил моего отца, ради которого я вошла в его мрачный и грязный мир. Я смогу жить без него и не изменю своей установке. Я буду рвать с зависимостью, как наркоман, и только от моей силы воли зависит благополучный исход.
***
На следующее утро в университете мы долго ждали нашего профессора в кабинете, где стоял гул остальных студентов, пользующихся отсутствием нудного лектора. В конечном итоге к нам зашел другой преподаватель и сообщил, что первой лекции сегодня не будет и у нас есть свободное время, чтобы подготовиться ко второй.
Я решила выйти за пределы университета и прогуляться по парку. В начале сентября еще можно насладиться зеленью деревьев и теплыми лучами солнца, обогревающие тело, а потом снова смириться с суровыми осенними днями, готовящие нас к не менее суровой зиме. Раньше зима для меня означала обыкновенную смену сезона, но сейчас, будучи студенткой, зима – это начало сессии.
Мое одиночество не продлилось долго. За спиной я услышала голос Аманды и остановилась, закатив глаза. Видимо, она увидела, как я выхожу из аудитории, и последовала за мной.
– Наконец-то я тебя поймала, – заговорила запыхавшаяся девушка, опираясь ладонями о свои колени, склонившись, чтобы отдышаться. – Я кричала тебе с самого выхода из университета.
– Прости, не услышала, – совершенно правдиво оправдалась я, наблюдая, как Аманда выпрямляется и смахивает свои волнистые длинные волосы за спину.
Сейчас я не соврала ей. Мои мысли, когда я остаюсь одна, вырываются из самых глубин и заглушают все вокруг, словно басистая музыка в ушах. Да, игнорировать ее я бы не смогла. Мне бы стало жаль девушку, которая отчаянно пытается докричаться до меня, а я намеренно оставляю ее позади и не оборачиваюсь.
Аманда достает свой блокнот из сумки и открывает его. В следующую секунду между ее пальцами оказывается ручка, и ею она что-то подчеркивает в своем блокноте.
– У нас намечается праздник в честь наших спортсменов. Они выиграли первый турнир по футболу и достойны внимания. Ректор не против, чтобы мы заняли актовый зал и устроили там небольшой праздник завтра вечером, – ровным тоном объяснила мне все детали Аманда, уткнувшись в свой блокнот, а затем подняла на меня свои яркие зеленые глаза. Почти каждый день они у нее разного оттенка, поскольку эта девушка так любит гармонировать цвета в своем стиле, что и линзы имеют огромное значение.
– Что от меня требуется? – сдержанно спросила я, зная, что теперь отныне и мне придется заниматься приготовлениями к любому мероприятию и празднику.
– Сегодня нам придется остаться после лекций и начать готовить зал. Что-то спортивное. Без…ярких шариков… – неуверенно добавила она и прикусила конец ручки.
– Ты не знаешь, как украсить зал, – с улыбкой, без упрека, заметила я.
Аманды взвыла, откинув голову назад.
– Нет. Вообще представления не умею, что делать. Я далека от этого, как рыба от суши.
Я зашагала по тропинке парка, и Аманда последовала за мной, становясь рядом.
– Не думаю, что спортсмены из тех, кто заостряет свое внимание на красоте. Достаточно будет повесить огромный плакат на футбольную тематику с поздравлениями над сценой и перед ним поставить небольшой столик, чтобы они могли поставить там свой кубок. Это как раз еще будет местом для фотосессии. Повесить фонарики в виде мячей для американского футбола, и чтобы их было много. Чтобы чувствовалось больше праздника, разбросать конфетти на полу. Приготовить немного угощений и пунш.
Я взглянула на Аманду, когда закончила свою речь, и увидела, как она сосредоточенно записывает каждое мое слово в свой блокнот. Я остановилась и придержала ее за локоть, чтобы она спокойно могла дописать остальное.
– Это отличное решение, – пробормотала она, продолжая писать.
– Неужели? – усмехнулась я.
Аманда поставила точку и подняла на меня глаза, натягивая довольную широкую улыбку.
– Конечно! Спасибо за помощь. Сама бы я сейчас лазила в интернете в поисках решения, и это заняло бы больше времени.
– Отлично. Значит, я оказалась полезной.
– Не то слово. Ты намного лучше моей предыдущей помощницы.
Лицо Аманды накрыла тень грусти вперемешку с обидой, и я чуть склонила голову набок. Порыв ветра растрепал ее распущенные волосы, и Аманда раздраженно смахнула их в сторону со своего лица. Я поправила свой хвост на голове, проводя пальцами по всей его длине. Аманда старалась скрыть от меня негативные эмоции, но у нее не получилось. Я сразу обратила внимание на ее непривычное для меня состояние и решила капнуть глубже.
– Можно спросить?
Она мельком посмотрела на меня и кивнула, снова отводя взгляд в сторону, будто избегала прямого зрительного контакта со мной.
– Как мне нужно себя вести, чтобы не оказаться на месте своей предшественницы? – ненавязчиво спросила я, чтобы наконец понять, что произошло.
Аманда тяжело вздохнула и снова посмотрела на меня. Она скрестила руки на груди и слабо улыбнулась.
– Ты же не ложишься в постель к парню своей подруги, а потом ведешь себя с ней как ни в чем не бывало?
Мои губы приобрели букву «О» после сказанного Амандой. Потом я поджала их и молча отрицательно помотала головой. Аманда шире улыбнулась и погладила меня по плечу, хотя эта очаровательная улыбка так и не стерла печаль с ее лица.
– Я верю тебе. Знаю, что ты не такая. Наблюдала за тобой весь год и чувствовала светлую энергетику.
На мое удивление, Аманда еще и обняла меня. Мои руки остались висеть по бокам, не принимая ответных действий. Аманда, видимо, привыкла к моей холодной отстраненности. Я такая не только по отношению к ней, но и ко всем малознакомым людям. Мне почему-то показалось, что ей сейчас необходимы утешительные объятия, поэтому медленно подняла руки и погладила девушку по лопаткам. Через несколько секунд Аманда отстранилась и смахнула волосы. Она выглядела так, будто вот-вот заплачет.
– Увидимся после лекций в зале, – быстро бросила она напоследок перед тем, как уйти и снова оставить меня в одиночестве.
Я еще несколько минут смотрела, как Аманда отдаляется от меня, и думала о том, насколько эта девушка сильная и не стремится к демонстрации своих чувств, чтобы вызвать жалость и искать утешения. Я стала исключительным случаем, потому что она доверилась мне. Ей изменил парень с ее лучшей подругой, а Аманда продолжает улыбаться и заниматься своими делами, будто ничего не произошло. Я видела ее вместе с парнем пару раз, и Аманда выглядела с ним очень счастливой. Было видно невооруженным глазом, что он дорог Аманде и что у нее сильные и глубокие чувства к нему.
Как жаль, что судьба распорядилась иначе.
Буквально несколько минут, а я почувствовала, что изменила свое мнение по поводу Аманды и ее внутреннего мира. Она из ряда тех, кто говорит о болезненном, но улыбается, не показывая, что поднятая тема причиняет ей страдания. Оказывается, иногда нужно всего три минуты, чтобы посмотреть на человека иными глазами.
После лекций мы, как и договорились с Амандой, встретились в зале и принялись за работу. Приготовлений не так много, чтобы приглашать больше помощников, поэтому мы решили со всем справиться вдвоем.
Мы достали плакат, который вытаскивают всякий раз, когда наша команда побеждает в соревнованиях, и повесили его над сценой. Перетащили стол из кабинета в зал. Чтобы он не выглядел скучным, Аманда решила застелить его зеленой скатертью, как олицетворение футбольного поля, и раскидать на его поверхности открытки в виде футбольного мяча с поздравлениями на имя каждого спортсмена. Ими Аманда решила заняться дома сама и принести завтра, поскольку она лучше знает команду. Я же для равновесия дел взяла на себя угощения и пунш. Фонарики мы вырезали в зале, скрепляя их с гирляндами, в которых несколько раз запутались, сидя на полу с приглушенным светом, когда за тремя огромными окнами актового зала день сменил вечер. Конфетти Аманда обещалась прикупить завтра, и мы перед праздником раскидаем их по полу.
Мы много говорили о самых незначительных вещах и смеялись, пока пытались повесить гирлянды. Я лезла на стремянку, пока Аманда пыталась разобраться с кучей и найти начало, как ее ноги запутались в проводах, и она упала на пол. Мы были уставшими, потными и немного пыльными, но счастливыми и отвлеченными от реального мира.
Я не думала о своей боли и об Эдварде Дэвисе десять часов. Моя голова освободилась от многочисленных мыслей, которые из раза в раз будто закапывали меня под землю и мешали жить спокойно.
Вспомнила я о своем прошлом, мучающий меня и в настоящем, только после вопроса Аманды:
– Почему ты носишь эти тканевые браслеты? Они же уже не в моде.
Я посмотрела на свои запястья и, вспомнив, что находится под тканью, усиленно сглотнула, выдавливая из себя улыбку.
– Я не слежу за модой. Мне они нравятся.
Они как линзы Аманды – почти каждый день другой нейтральный цвет постельного оттенка.
К моему счастью, она не стала смеяться и переубеждать меня кинуть их в мусорный бак, как ярая смотрительница за модой. Аманда лишь пожала плечами, с понимаем относясь к моему выбору.
Когда Аманда закрывала дверь зала, мои наручные часы уже показывали десять вечера. Я достала мобильник и набрала Деймона.
– Я уж подумал, что ты не наберешь меня и не скажешь, во сколько заканчиваешь, поэтому уже еду и буду у ворот через десять минут.
Я улыбнулась.
– Спасибо.
– Тебя подвезти? – поинтересовалась Аманда, когда мы выходили из университета и шагали к воротам под светом фонарей, расположенные вдоль дорожки.
– Нет. За мной брат едет. – Я увидела свет фар у ворот и улыбнулась. – Уже приехал.
Мы с Амандой попрощались перед воротами и разошлись по своим машинам. Как только я села в салон и пристегнулась, Деймон заговорил:
– Что это?
Я подняла на него недоуменный взгляд, когда ремень щелкнул в гнезде.
– Что?
