скачать книгу бесплатно
Охота на красивого
Кристина Воронова
Одиночество съедает её изнутри, ей почти тридцать, а настоящая любовь не даётся в руки, словно мираж в пустыне. И тут она встречает Его, и не может отвести от него взгляда, и готова отдать ему своё заледеневшее сердце. Но он младше её на десять лет, слишком красив и нравится девушкам. Кажется, что им не суждено быть вместе, но она слишком влюблена и готова на всё, чтобы его заполучить.
Содержит нецензурную брань.
Кристина Воронова
Охота на красивого
ГЛАВА 1
Она, как обычно, этим утром первая вошла в библиотеку, отперев замок своим ключом. В длинном, большом помещении, с огромными стеклянными окнами, из-за которых зимой было слишком холодно, а летом – душно, было холодно.
Лера поёжилась, но пришлось открыть форточку, так как пыльная духота зала с множеством книжек была ещё невыносимее холода. Прошлась до конца зала, к вешалке, задумавшись: «Снять куртку или же нет». Благоразумие и температура настаивали на том, что раздеваться не следует.
Лера так и поступила.
Она уселась на столик, с которого свободно обозревала весь зал, достала с полки книжку Дюма «Три мушкетёра» и углубилась в чтение, вскользь думая о том, что вскоре надо будет сбегать за водой к бювету и попить горяченького чайку.
Вскоре должна была прийти её начальница – жуткая, толстая женщина с жабьим лицом, на котором ещё отвратительнее смотрелась гримаса притворного радушия. Когда эта толстая рожа расплывалась в улыбке, Лере хотелось её задушить. Особенно когда этой помешанной чудилось, что её постоянно хотят подставить, что некие «барабашки» по ночам пробираются сквозь закрытые двери и воруют книги и обрезают цветы… Выслушивать всё это каждый день было мучительно. Особенно для нервов. Лера чувствовала, что, ещё немного, и у неё перед глазами тоже какие-то твари забегают, а Дворец детей и юношества, где она имела честь работать, будет казаться скопищем шпионов.
Это была невысокая, среднего роста, хрупкая девушка с тонкими, длинными пальцами, светло-русыми волосами и почти прозрачными голубыми глазами. Её тонкому, бесцветному лицу не помешала бы косметика. Нет, она не была уродиной и даже некрасивой. Если бы Лера жила во Франции, то вообще могла бы считаться эталоном. А в Украине она терялась в толпе очень красивых, ярко накрашенных девушек с длинными ногами и громадным бюстом. Лера не имела ни того, ни другого. Ноги у неё были обычной длины, хотя тонкие и прямые, а грудь была маленькой.
К тому же Лере Болецкой уже стукнуло двадцать восемь лет.
Возраст, в котором незамужние девушки кажутся старухами. А если б она жила в Америке… но она не жила в Америке. А жила в городе Киеве.
Девушка была просто, но со вкусом одета. Небольшие новые сапожки коричневого цвета, костюм цвета бронзы и свитерок кремового цвета.
Лера мечтала о чае, а из её головы не выходило странное, почти сюрреалистическое приключение в троллейбусе, случившиеся с ней сегодня утром.
Её мама развелась с её папой, когда девочке было два года. Она плохо помнила его, несмотря на то, что до её шестнадцатилетия отец приезжал где-то раз в год, но регулярно. Итак, когда она ехала на работу, стоящий рядом с её креслом мужчина показался ей похожим на отца, которого она не видела после своего шестнадцатилетия, и, если бы не регулярные денежные переводы, могла бы счесть умершим.
Она прямо-таки уставилась на него; несколько раз их взгляды встречались. Когда он выходил – а выходил он на её остановке, то остановился и протянул ей ладонь, сказав что-то вроде: «Девушка, пожалуйста…».
Она приняла его руку, он помог ей спуститься со ступенек… и ушёл быстрым шагом.
«Да нет, это не может быть мой отец!» – настойчиво уговаривала себя девушка. «Неужели я бы его не узнала?»
Лера верила, что отец любит её… он же каждый месяц высылал ей деньги, которые шли на оплату её личной двухкомнатной квартиры, доставшейся ей после смерти прабабушки, и на практически безбедное существование. Она осознавала, что на свою мизерную зарплату она бы не выжила, и постоянно пребывала в страхе, что однажды отец прекратит выслать деньги. Забудет её, разлюбит, заимеет других детей… или даже просто умрёт.
Лерочка была достаточно суеверной девушкой, и своё одиночество приписывала не своей затворнической жизни: работа, дом, друзья и мама, – а проклятию.
Когда она была пятнадцатилетней девчонкой и ходила во дворец пионеров на кружок журналистики, в неё неожиданно влюбился один мальчик, которого она совсем не замечала. Взгляды всех девчонок были прикованы к красавцу-брюнетку. Все девушки чуть ли не дрались, чтобы заслужить его внимание. К концу года мальчика выгнали. Лера знала за что, официальной причины не было названо из-за боязни скандала, но… по словам всех остальных девочек, каждая из них побывала в его постели. Все, кроме Леры. Наверное потому, что она казалась ему самой некрасивой, и очередь до неё как раз дошла в тот момент, когда начальство спохватилось и сероглазого Андрея выгнали.
Большая часть девочек тот час же перестали ходить на занятия. Лера тоже подумывала бросить кружок, когда случилось несчастье: внезапно заболел Игорь. Раком.
Лере пришлось навестить его вместе с остальными девушками. Это был визит вежливости. Лера чувствовала себя очень неуютно, ей было и страшно, и гадко. Гадко за поведение девушек, которые с притворным сочувствием глядели на своего знакомого, явно мечтая поскорее уйти.
– Ну, я думаю, что ты вскоре выздоровеешь, – проговорила Анюта, растягивая губки бантиком в притворной, слащавой улыбке. – Мы все тебя очень ждём! Выздоравливай поскорее! Тонконогая, сильно накрашенная девочка встала – её реплика была «гвоздём» программы и являлась сигналом к уходу. Все остальные девочки, включая Леру, поспешно встали с явным выражением облегчения на лицах, с трудом замаскированного вежливостью.
Мальчик стоял перед ними тонкий, как выжатый тюбик из-под пасты, очень бледный и слабый. – Нет, девочки, я чувствую, что уже не выздоровею, – произнёс он тоскливым голосом и таким тоном, что Лера залилась слезами.
Она кинулась к нему на шею в порыве чувств: – Игорь, пожалуйста, пожалуйста, не умирай! Не бросай нас! Мы все любим тебя, мы не позволим тебе умереть!
Она осознавала, что городит чушь, даже хуже – ложь, – но ничего не могла с собой поделать. Она хотела подбодрить его, внушить ему надежду, хоть трижды призрачную, бесполезную, глупую, но – надежду!
– К сожалению, Лера, это не от меня зависит, – прошептал он, сжимая её в объятиях. Она очень близко увидела его лицо в очках, по которому стекали слёзы. Ей внезапно показалось, что она уже обнимает мертвеца. – Я знаю, что скоро умру. Пожалуйста, принеси мне цветы на могилу. Хоть разочек. Мне будет приятно.
Лера чуть не умерла тогда с горя.
На кладбище к ней подошла его мама, заплаканная, серая, съёжившаяся.
– Знаешь, ведь он любил тебя. Он умер с твоим именем на губах. Мне хочется, чтобы ты об этом знала.
Лере казалось, что сумрачная тень Игоря до сих пор витает над ней, словно карая её за что-то. Её жизнь была одинокой, унылой и серой.
ГЛАВА 2
– Где вы были в субботу?! – злой крик начальница развеял её скорбные думы – хоть какая-то польза.
Лера вздрогнула, пролив на штаны немного чая.
– Как это где? Здесь! – обиженно сообщила Лера. Эти, или похожие, сцены повторялись так часто, что уже почти не пугали. Просто бесили. Доводили до истерики. После каждой из таких сцен у неё появлялась сильное желание написать заявление об уходе. Но после ссоры начальница становилась удивительно мила, даже угощала её чаем и пирожными, и она забывала о своём намерении, чтобы вспомнить о нём в следующий раз.
Вариант ада.
– Вас в субботу не было! – категорическим тоном заявила Анна Митрофеевна. Хотя, откуда она могла это знать, учитывая, что сама она по субботам не работала, для Леры всегда оставалось загадкой. Нет, она знала, что её начальница безумна, но ведь и для безумия нужна какая-никакая логика. За все эти годы, которые девушка проработала в нищей библиотеке, она так и не приблизилась к разгадке этой тайны.
– Нет, я была. Вот, я отложила вам формуляр с энциклопедией, которую вы искали, – продолжала Лера нарочито спокойным тоном, хотя руки её дрожали. – И замок заклеен вчерашним числом, я могу вам показать.
– Не надо, – обиженная в самых глубоких и святых чувствах, Анна Митрофеевна скрылась в своей комнатке, как разжиревшая сова в дупле.
Девушку всё ещё типало, хотя она изо всех сил пыталась успокоиться. В глубине души Лера подозревала, что женщина просто пьёт из неё энергию. Или просто отыгрывается на ней за все свои выдуманные неудачи. Лера просто не могла понять, отчего она такая агрессивная. По её мнению, начальница имела всё для своего счастья: квартиру в центре, где в данный момент проводился ремонт, двух сыновей на хороших должностях, милую внучку. Правда, её муж постоянно лежал в больнице, так как с головой у него были проблемы…
Как же Лера понимала её мужа!
… День медленно продвигался к вечеру. В библиотеке, несмотря на конец октября, не топили, хотя во всех квартирах уже включили отопление. Но в библиотеке любили экономить на живых людях. Лера сбегала и включила свет, взяла своих мушкетёров и села на диван в углу большой комнаты. Мягкое кресло рядом с диваном было самым тёплым местечком.
Начальница, как обычно, куда-то ускакала, и для Леры это были самые тихие, уютные часы.
В библиотеке никого не было. Девушка углубилась в книгу. В зал зашёл высокий парень.
– Извините, у вас есть детективы? – обратился он к ней.
Девушка с неудовольствием оторвалась от книги, взглянула на него… и застыла. Парень оказался редкостным красавчиком. Таких она даже никогда не видела. По крайней мере, так близко от своей персоны.
Он был брюнетом с действительно зелёными глазами со слегка кошачьим выражением. Его губы на правильном, ещё немного детском лице были ярко-алыми, правильно очерченными и чувственными. В облегающих чёрных джинсах и темно-зеленом свитере он смотрелся одновременно сексуально и по-домашнему. Словно расхаживал дома перед телевизором. На его плече висел рюкзак.
Лера просто поразилась, что у этого молоденького парня оказалась сильная, развитая фигура с довольно рельефными мускулами.
– Детективы? – Лера постепенно приходила в себя, не отрывая от него взгляда. – Вы знаете, но у нас нет подобной литературы… но я могу вам дать почитать свою книгу, – быстро прибавила она, увидев, что он собирается уходить. – Картер Браун.
– Что ж, – парень пожал плечами, – мне надо убить полчасика до моего кружка. Он с выжидающим видом присел на один из стульев, которые окружали большой овальный стол.
Лера быстро вскочила и помчалась доставать книгу из личного шкафчика. Затем принесла её ему, не замечая, что немного покраснела.
Девушка присела с ним рядом.
– А на какой кружок ты ходишь? – обратилась она к нему. Мальчик, к её счастью, не спешил углубиться в книгу. Он ей улыбался! Он разговаривал с ней!
– На исторический. Я собираюсь поступать в Шевченко на исторический факультет…
Они оживлённо, с увлечением проговорили эти полчаса. Леру не остановил даже приход начальницы, перед которой она обычно трепетала и старалась казаться незаметной, забиться в угол с книжкой. Особенно если читателей не было. Её глаза погружались в его взгляд, как в бездонный океан. Она даже плохо понимала, о чём они беседовали, и потом не смогла вспомнить ни слова.
– Ну, мне пора на кружок, – взглянув на часы, заметил он.
– Ты заходи… если что, – заулыбалась она чуточку застенчиво. – А эту книгу можешь взять с собой почитать… Ты ведь её так и не открыл.
– Спасибо, люблю детективы, – он спрятал книгу в рюкзаке. – Скоро принесу.
– Ты не спеши, когда прочитаешь, тогда и принесёшь. Я ведь понимаю, у тебя много уроков, выпускной класс…
– Какими это книгами ты уже разбрасываешься? – накинулась на неё Анна, когда он ушёл. Её счастлива улыбка сразу же увяла. – Ты забыла, что мы детям не выдаём книги – только работникам дворца! И вообще, чего ты расписалась вот в этом формуляре? Ты забыла, что я запретила тебе списывать принесённые книги? Это буду делать я! И только я!
«Конечно… тут забудешь, если у тебя семь пятниц на неделе!» – раздраженно подумала девушка. «То я имею право их списывать, то нет…Тут сам чёрт ногу сломит, такая путаница у тебя в голове, идиотка!» – как обычно ругалась она про себя, сохраняя на лице тупую, подобострастную улыбку, покорно кивая. – Вам уже двадцать восемь лет, а вы до сих пор не можете запомнить правила нашего заведения.
«Попробуй запомни правила работы дурдома! Особенно, если их придумали психи и меняют тысячу раз на день!»
Всё это было снова сказано про себя.
Она, как обычно, молчала, зная, что спорить с психованной тётечкой – бесполезно.
В самой глубине её души таилась какая-то лёгкость, отголосок счастья. Она не замечала, что улыбается действительно искренне, а её глаза светятся.
Она не знала, что ОН видел её действительно красивой.
Денис. Его звали Денисом. В его формуляре значилась фамилия, но она даже не удосужилась его достать.
Возвращаясь домой, она встретила в подъезде свою соседку с милой, полненькой таксой, похожей на рыжий баклажанчик на ножках.
– Здравствуй, Лера, как ты там – ещё замуж не вышла? – фривольно заулыбалась женщина, пока девушка строила глазки виляющей хвостиком собачке. Лере даже показалось, что собака тоже смотрит на неё с немым вопросом: «Когда же ты уже выйдешь замуж?!» – А пора бы уже. Тебе ведь уже сколько? Двадцать семь или двадцать восемь?
– Последнее, – буркнула девушка, у которой сразу же испортилось настроение. – Ну почему все считают, что надо обязательно выйти замуж? Неужели все замужние девушки так уж сильно счастливы? Знаете, у меня много знакомых, но ни одна из них не счастлива в браке! Кстати, мне очень хорошо одной! – произнесла она с нажимом, выходя на своём пятом этаже. – Пока, свинка! – обратилась она к собаке, демонстративно игнорируя женщину. Однако совесть не позволила ей уйти не попрощавшись и девушка буркнула что-то маловразумительное.
Бронированная дверь встретила её, как старый, уютный друг, надёжно охранявший твои секреты.
Она включила свет в коридоре, снимая верхнюю одежду и ботинки, наслаждалась ощущением тишины и покоя.
«По крайней мере, никто не кроет меня матом, что я не успела приготовить ужин!» – невесело улыбнулась Лера. «Хоть какой-то плюс в одиночестве».
Внезапно она почувствовала себя очень одинокой. Девушка кинулась к телефону, стоявшему на вбитой в стенку подставочке чёрного дерева. Телефон был с АОНом – тоже куплен на деньги папаши-призрака.
У неё было всего три подруги. Сперва Лера набрала номер Тани Песочной.
– Алло? – ответила та тягучим, кокетливым голоском писанной красавицы, прекрасно знающей себе цену.
– Привет, это я, Лера. Может, встретимся завтра после работы? Я могу к тебе заехать. Тортик куплю, а?
– Нет, завтра я не могу – я иду в ночной клуб. Ты же знаешь, я ненавижу, когда меня отвлекают во время того, как я крашусь и одеваюсь!
– Тогда… может быть послезавтра? Я так по тебе соскучилась! – молящим тоном протянула девушка, барабаня тонкими пальцами по моющимся обоям в зелёно-синий цветочек. Правда, ей никогда не приходило в голову их мыть. Прямо над ней горела лампочка, вделанная в стену, имитирующая старинный уличный фонарь. Лера долго и любовно продумывала дизайн своей квартиры и последовательно скупала то, что ей хотелось, создавая коллекцию красивых вещей.
– Послезавтра я встречаюсь с Наташей… А на следующий день с Женей. Но… – девушка явно задумалась… или рылась в своём деловом дневнике, – мы можем увидеться в четверг. Я буду убирать квартиру, ты мне заодно и поможешь. Заодно и поговорим.
– Конечно, Танечка! Я приеду к тебе сразу же после работы! – зачастила девушка.
– Хорошо, тогда пока: я жду звонка, мне должен позвонить один парень. Кстати, мне звонила Аня. Она хочет пригласить тебя в ночной клуб в воскресенье. Хочет, что бы ты хоть кого-то подцепила. Так что позвони ей. Пока. Таня бросила трубку.
Лера послушно набрала Анин номер телефона.
– Привет, – отозвалась та. – А, это всего лишь ты… Но ладно, я всё равно хотела тебе позвонить. Мой парень пригласил меня в ночной клуб и сказал, что я могу взять тебя с собой – я ему много рассказывала про твоё горе.
– Горе? Какое горе? – не поняла девушка.
– Как это, какое?! Ты же до сих пор не замужем!
– Извини, но ты тоже!
– Но у меня же есть парень! А ты до сих пор девственница. Ты разве не понимаешь, что это уже ненормально? Тебя давно лечить пора… электричеством. Так что радуйся: мы берём тебя с собой в это воскресенье. Надень что-нибудь хоть приблизительно сексуальное. Хотя я сомневаюсь что в твоём гардеробе может быть что-то подобное. У тебя небось трусы и лифчики точно такие же, как раньше, в совдеповскую эпоху: страшные и громадные.
– Да ладно, перестань. Нормально я одеваюсь, – обиделась Лера. – А с мужчинами я не общаюсь, потому что мне хорошо одной.
– Да, да, конечно! Мне-то хоть в глаза не ври! Мы же подруги! Я понимаю, как тебе плохо, какой неполноценной ты себя ощущаешь, с какой завистью смотришь вслед влюблённым парам… Я могу понять твои эмоции: когда-то у меня самой целую неделю никого не было. Так что я тебя понимаю. Короче, я тебе ещё перезвоню в воскресенье: мы выходим где-то в полночь. Максим и я заедем к тебе на его новой „Шкоде”, – с надменной гордостью сообщала она. Он всё оплатит, так что денег можешь с собой не брать. Да у тебя их всё равно никогда и нет. Ладно, до встречи, пока.
Лера положила трубку с умилением: «Какие же у меня всё-таки хорошие, заботливые подруги!»
На следующий день, после нудного рабочего дня, она решила погулять в парке. Пройти от Арсенальной до Крещатика по влажной от туманного холода земле.
Девушка тщательно продумала этот неожиданный каприз, привычное, но такое редкое наслаждение – одинокая, неторопливая прогулка. Для остроты ощущений купила бутылочку пива и пакет чипсов.
… Она медленно шла, разглядывая деревья с почти полностью сброшенными листьями, которые валялись на чёрной, мокрой земле. Она с интересом, напоминающим интерес зрителя, сидящего в зале кинотеатра, разглядывала проходящим мимо людей. У Леры возникало ощущение, что она может проникнуть в их жизнь, прочитать их мысли по лицам, походке, движениям, одежде.
Одинокие девушки с колясками: их мужья на работе или гуляют с другими, не обременёнными кричащими, постоянно испражняющимися младенцами. У этих девушек несчастные, сосредоточенные лица. Только у некоторых лица сияют покоем и блаженством, как у верующих в Божьем храме. Парни в компаниях: весело ржут, рассказывая друг другу неприличные анекдоты и скабрезные истории из собственный жизни. Они опускались до того, что подробно описывали физиологию своих женщин, их нежные, любовные слова. Тут любовь была клоунадой, карикатурой, подвергалась циничным насмешкам, сыпалась изо рта острыми иголками, дешёвым, диким, безвкусным смехом идиотов. В такие моменты, подслушивая в толпе разговоры молодых парней, ей становилось тошно, она ещё больше укреплялась в своём феминизме и бесконечно радовалась, что не вышла замуж и не завела ни одного романа – ведь она избежала подобной грязи!
Она видела и группки девушек, которые тайком или явно строили глазки проходящим мимо симпатичным или богатым мужчинам. Особенно их возбуждали дорогие мобилки – фаллический символ эпохи. Эти девушки явно желали, что бы мужчина выбрал её – и пренебрёг подругами. Они одевались, желая походить на валютных проституток. Очень молоденькие девушки, к тому же ещё одевались безвкусно, комбинируя совершенно не сочетающие оттенки. Их возраст обожал эксперименты над цветами. Иногда она встречала фиолетовые волосы, или же полностью выбеленные чёлки, или же волосы цвета свежей крови. Ей нравились мрачные наряды неформалов: чёрные одежды, массивные ботинки с «тракторной» подошвой на шнуровке, эмблемы известных рок-групп, типа «Агата Кристи», «Король и Шут» и «Ария», у них на футболках или рюкзаках. Ей нравились длинные волосы: у парней и у девушек. Правда, чаще всего эти дивные волосы были грязными и сальными.
Иногда она сама ловила себя на том, что стреляет глазами по красивым парням, чуть ли не оборачиваясь им вслед. В подобные минуты она ненавидела себя и ощущала страшное, разрывающее грудь одиночество. Тогда ей хотелось, что бы к ней кто-то подошёл, заговорил, пытался познакомиться… Но этого никогда не происходило. Только пару раз к ней приставали такие уродливые и настолько пьяные мужчины, что она с отвращением убегала, чувствуя себя жалкой и несчастной.
