скачать книгу бесплатно
Подари мне свет
Кристина Лин
Я устал от всего, жизнь утратила краски, стала пресной и обыденной. То, что раньше казалось настоящим чудом, перестало окрылять. Это был обычный день, с привычной суетой. Случайная встреча, стечение обстоятельств. Один взгляд… и мир перевернулся.
Содержит нецензурную брань.
Кристина Лин
Подари мне свет
Глава 1
Листаю файлы историй болезни на рабочем столе. Еще один день подходит к концу. Две операции, которые спасли две жизни. Для кого-то это магия, а для меня обычная рутина. Всегда новые лица, а проблемы все те же. И как меня угораздило стать врачом?
Когда выбирал профессию, по-юношески наивно хотел спасать людей. Тогда для меня даже не имело значения, насколько хорошо эта работа оплачивается. Но потом все как-то приелось. И эйфория, наступавшая после успешно проведенной операции, сменилась ежедневной рутиной. Я стал циником, который просто делает свою работу, как робот.
Каждый следующий день так похож на предыдущий. И далеко не всякий пациент благодарен за помощь. Сегодня я полчаса выслушивал от мужика из четыреста первой палаты о том, что ему необходима отдельная комната. И где мне ее взять, когда все они забиты людьми? Просто аншлаг какой-то. Думал, что летом все уедут на моря, а оно вон как вышло – все решили срочно заболеть.
– Уже освободился? – мне на плечо ложится женская ручка. И я знаю, кому она принадлежит.
– Почти, – отвечаю, не отрывая взгляд от монитора.
– Игорь Сергеевич, вы слишком напряжены. Не пора ли домой? – сладко поет все тот же женский голосок.
Алена, врач-анестезиолог. Она старше меня, за спиной два неудачных брака, но фигурка не хуже, чем у двадцатилетней девушки.
– У вас есть конкретное предложение, Алена Игоревна?
Конечно, я и без ее предложения знаю, чего она хочет. Мы поедем ко мне, выпьем вина, потрахаемся, а потом она уедет домой на такси. Ни один из нас не хочет связывать себя обязательствами, поэтому в нашем дуэте все просто. Днем она помогает мне спасать людей, а вечером быстрый и качественный секс без обязательств. И меня это полностью устраивает.
– Сегодня можем поехать ко мне, – шепчет женщина мне на ухо.
Она даже не пытается ломаться. Простая и удобная, как старые джинсы. За это я ее и ценю. Мне не нужно искать случайных связей, ведь Аленка всегда под рукой.
– Пять минут, и можем ехать, – бросаю ей через плечо.
Я уже представил себе, как снимаю с нее халатик, под которым только тонкое кружево дорогого белья. Аленка носит только самое красивое. Я подозреваю ее в самолюбовании своим телом. Множество зеркал в ее квартире только подтверждают мою догадку. Но меня это мало волнует, ведь я никогда не строил на ее счет долгосрочных планов. А вид отметин от моих пальцев на ее попке в отражении зеркала заводит не хуже ее упругих сисек с торчащими сосками.
– Игорь Сергеевич, – неожиданно врывается в наш тихий уют медсестра, – там девушку привезли по скорой. Сильные боли в животе.
Блть, кажется, накрылся приятный вечер. Я поднимаю взгляд, успеваю заметить, как Аленка закатила глаза. Я бы тоже так сделал, но вовремя сдержался.
– А Павел Олегович где? – спрашиваю медсестру.
– Так он же домой уехал, у них с женой годовщина свадьбы сегодня.
Вот зачем надо было жениться – чтобы хоть раз в году был повод уйти пораньше. Но я не настолько прыткий в этом плане, как Пашка, поэтому остается только устало выдохнуть и идти в приемное отделение.
Глава 2
Сжавшись в комочек, на кушетке лежит девушка. Маленькая и хрупкая.
– Ложитесь на спину, – говорю ей привычным тоном.
Она со стоном поворачивается на спину, выпрямляет ноги. Зажмурив глаза, пытается молча переносить боль.
– Где болит? – наклоняюсь на ней.
– Вот тут, – говорит едва слышно, показывая на центр живота.
– Так больно? – надавливаю на желудок. Она кривится, но мотает головой.
– А так? – надавливаю справа, она вскрикивает.
– Да, – говорит на выдохе.
Похоже, аппендицит. Эх, не видать мне сегодня Аленкиных трусов. Конечно, мы сначала проведем экстренное обследование, но вероятность срочной операции где-то девяносто девять процентов.
– Что со мной? – спрашивает девушка тихим голосочком.
Я поднимаю глаза, и меня словно током бьет. Огромные ясно-голубые глаза смотрят в самую душу, выворачивая наизнанку все живое, что в ней еще осталось. На какое-то мгновение мне показалось, что всех этих лет в больнице не было, я снова стал тем наивным парнем, готовым спасать всех подряд. Так и смотрел бы в эти глаза. Времени нет, оно остановилось. Но девушка ждет, а пауза затягивается.
– Пока не уверен, нужно пройти обследование. Я вам все напишу. Сейчас сдадите анализы, а потом сразу на УЗИ.
В ее глазах мелькает страх. Я почти чувствую, что она надеялась получить обезболивающий укол и уехать домой. Но так не будет.
– Хорошо, – шепчет она печально, отводя взгляд в сторону. Тянет майку вниз, чтобы закрыть живот.
С трудом одергиваю себя, чтобы перестать пялиться. Это непрофессионально, еще подумает, что я маньяк какой-то. Подхожу к столу, сажусь за компьютер.
– Набокова – это вы? – спрашиваю, увидев, что в списке пациентов за сегодня есть только одно новое имя.
– Да, – все так же печально отвечает девушка.
Открываю карту, заполняю стандартную информацию, отмечаю галочками анализы и виды исследований.
– В кабинете напротив вам возьмут анализ крови, – отрываю взгляд от монитора. Снова встречаюсь с ее омутами, обрамленными густыми черными ресницами. Если бы только этот взгляд был не таким печальным. И почему меня это так волнует? Стандартное обследование, обычная пациентка.
Тогда почему мне так не хочется ее отпускать?
– Пойдемте, я вас провожу, – говорю, не выдержав битву с самим собой. Я бы ее за руку взял, но, боюсь, это уже точно будет не по правилам.
Встаю и открываю перед ней двери. Она поднимается, держась за живот. Медленно идет за мной. Глядя на ее мучения, мне и самому не по себе становится. Но я должен быть сильным, мне еще оперировать предстоит. С аппендицитом затягивать нельзя.
Она тихонько проплывает мимо, садится в кресло, стойко терпит процедуру. И, вместо того, чтобы свалить, как положено врачу, я все это время стою рядом. Зачем – непонятно. Сам не знаю. Веду ее на УЗИ, а потом к гинекологу. Хорошо, хоть хватило ума не завалиться вместе с пациенткой к последнему. Даже мужей на такую процедуру не всегда пускают. А я чего приперся – совсем непонятно. Ведь все данные в ее медкарте будут.
Короче, плетусь в кабинет, открываю карту. Набокова Анжелика Юрьевна. Надо же, имя какое красивое. Анжелика. Ей подходит.
Как я и думал, это аппендицит. Нужно срочно оперировать.
Робкий стук в двери, и я уже знаю, кто это.
Анжелика заглядывает в кабинет испуганной ланью.
– Можно? – тихо спрашивает она.
– Да, проходите. Присаживайтесь, – киваю на стул рядом, сейчас вам все расскажу.
Она аккуратно садится на край стула, чуть скривившись от боли.
– Это аппендицит. Сейчас идите в комнату, которая находится справа от выхода. Там вас подготовят к операции, – говорю.
А у самого внутри все сжимается, когда смотрю на ее перепуганные глаза.
– А без операции нельзя? – спрашивает робко.
– Вы же знаете, что аппендицит лечится только операцией.
Она робко кивает, встает и выходит. А я, как идиот, спешу за ней.
В предоперационной медсестры уже приготовили койку. Девчонка смущенно сжимается, явно стесняясь раздеваться. А тут еще я приперся.
– Все ценные вещи вы можете сложить и отдать мне, после операции вам все вернут, – говорю я. Утешил, блть. Она вот-вот расплачется.
– Не волнуйтесь, все будет хорошо, – предпринимаю еще одну попытку как-то ее успокоить. Идиот, знаешь же, что надо сделать операцию поскорее, а не успокаивать. Ты же хирург, а не проповедник.
Она только поднимает на меня печальный взгляд. Ярко-голубые омуты окутывают, пленяют, растворяют все, что было со мной до этого дня. Все становится неважным, когда она так смотрит. Ее глаза просят о помощи, напоминают о том времени, когда я мечтал спасать жизни, будят все лучшее и светлое во мне.
Невыносимо смотреть на то, как ей сейчас страшно. И все, что я могу, – это поскорее разрешить проблему. Чтобы не нужно было больше бояться. Собрав волю в кулак, отрываю взгляд от ее лица и выхожу из комнаты.
Глава 3
В операционную захожу, как на иголках. Вот поэтому нам нельзя оперировать родственников. Голова должна быть холодной, без эмоций, чтобы принимать решение взвешенно, при любом развитии ситуации. Только кто она мне? Никто. Обычная пациентка. Да и Олег ушел уже, оперировать больше некому.
В халате, шапочке и маске меня почти не узнать. Но девчонка сразу узнает, ловит мой взгляд. Что же ты делаешь? Мне нельзя отвлекаться.
– Это долго? – спрашивает она меня.
– Обычно два часа, – отвечаю дежурно. Бывает по-разному, конечно. Но пусть лучше думает о хорошем.
– Мне страшно, – добивает она меня.
– Верю, – отвечаю ей в тон.
Ее перепуганные глаза в свете ярких ламп операционной кажутся еще ярче, какими-то ангельскими. Маленькое личико сердечком и губки бантиком. Кукольная такая, будто из фарфора ее лепили.
Киваю анестезиологу, чтобы вводили в наркоз пациентку. Хорошо, что сейчас мне помогает не Алена, только ее мне хватало. Она неплохо меня изучила, сразу бы поняла, что что-то не то со мной. А может, это мне кажется, что все замечают мое неравнодушие к девушке. На самом деле, никому до этого нет дела. Украдкой окидываю взглядом. Каждый занят своим делом, и только мне голова покоя не дает.
Ярко-голубые омуты медленно моргнули несколько раз, а потом закрылись. Густые черные ресницы не наращены, сейчас мне это хорошо видно, это ее собственные такие. Неужели Бог еще создает такую красоту?
Хватит думать о ней, нужно действовать. Смело и решительно, как обычно. Перевожу взгляд на живот. Только так, не смотри на лицо.
А ярко-синие омуты все равно, будто стоят перед мысленным взором. Еще и смотрят так умоляюще, будто говорят: «смотри, ничего не испорти».
Я никогда не был трусливым. Да и операции такие делаю почти каждый день. Но сейчас мне особенно трудно, хотя случай этот не запущенный. В целом, прогноз хороший, нагноений еще нет. Вероятность благоприятного исхода очень высока. Нужно только сделать все, как надо. Будто она мне посторонняя. Что я несу? Она и есть посторонняя. Случайная, которых много.
Сколько красавиц уже побывало в моем кабинете? Не пересчитать. И, если нужно было резать, резал, не задумываясь. Потому что так надо. Работа такая. Жизни спасать. А с этой не так. Жаль ее фарфоровую кожу, идеально плоский живот. Как по себе режу, только без наркоза. Но это вынужденная мера, иначе девчонку не спасти.
Вот и все. Только зашить осталось. Маленькие надрезы совсем вышли, их и не заметно будет потом. Аккуратно сработал, с душой.
Накрываю ее простыней, а потом киваю анестезиологу. Он понимает без слов, пора выводить из наркоза. Операция окончена.
– Просыпаемся, – говорит анестезиолог.
Я молча наблюдаю, как густые ресницы шевельнулись, дрогнули. Она открыла глаза. Потом тяжелые веки снова стали слипаться.
– Не спим, просыпаемся, – тут же сказал анестезиолог, не давая ей снова провалиться в сон.
Он знает, что делает. Но я видел много вот таких пробуждений, и по своему опыту знаю, что пациенту в этот момент очень непросто. Кто-то начинает кричать, кто-то материться, а у кого-то начинается рвота. Все по-разному реагируют на наркоз. Но эта девочка оказалась сильнее, чем я о ней думал.
– Уже все? – прошептала она хрипло.
– Операция прошла успешно, – отзываюсь я, – сейчас вас доставят в палату.
– Спасибо, – шепчет одними губами в ответ.
От ее «спасибо» защемило под ложечкой. Черт, а ведь я никогда не был сентиментальным. До этого дня мне казалось, что я постепенно превращаюсь в мясника, которому уже все равно, кого и как резать. И вот, пожалуйста, стою и не знаю, что сказать.
– Пожалуйста, – прошептал дрогнувшим голосом, когда ее уже вывозили из операционной.
Мне еще предстоит заполнить карту, документация – наше все. Поэтому иду в ординаторскую. А мысли все о ней, этой девочке с лицом ангела. Что-то изменилось во мне сегодня, дрогнуло. Непонятное. Непривычное. Будто одна эта встреча перевернула мой мир.
Обычный день. Обычная операция. Вот только нет в ней ничего обычного.
Жизнь разделилась этим моментом на до и после. Как бы фантастично это не звучало.
Привычное равнодушие сменилось трепетом. Тем самым восторгом, который был раньше, когда удавалась спасти чью-то жизнь. Потом все как-то приелось. Поток благодарных пациентов не иссякал. Все чаще благодарили деньгами. Кто как мог. И игра в спасение жизней превратилась в конвейер по зарабатыванию денег.
Я стал просто делать свою работу. Тупо и цинично. Делать мастерски. Но холодно, без души. Только равнодушный расчет и твердая рука.
Но сегодня все изменилось.
Разве так бывает? Чтобы одна встреча перевернула весь мир?
Раньше я был уверен, что такое возможно только в сказках, глупых бульварных романах. И, черт возьми, не поверил бы, если бы кто-то сказал, что это может произойти со мной.
Глава 4
Вношу последнюю запись в историю болезни. Закрываю программу. Кажется, все на сегодня. Нет, еще осталось навестить пациентку после операции. Посмотрю, как ее устроили. И с кем? Конечно, в палату к женщинам определили, по-другому никак. Но лучше убедиться.
