скачать книгу бесплатно
– Я удивлена, что глава рода согласилась встретиться с нами.
– Я тоже, – подал голос Оль. Он стоял ко мне спиной, рассматривая что-то в открытой витрине. – Но, Мартин с утра оповестил, что Ольховицкая ожидает и поручил пообщаться, – в голосе Роу чувствовалось неодобрение. Несмотря на свое происхождение, Ольгерд не особо любил встречаться по долгу службы с власть имущими. А Ольховицкие… Даже события двадцатилетней давности не смогли пошатнуть их власть. Хотя, стоит заметить, что только он и мог вписаться в обстановку. Ведь сам принадлежал к такому же древнему и могущественному роду. Правда, Оль не особо любил об этом распространяться.
Я знала, что он не ладит с родными, но никогда не задавалась вопросом почему? Мне было, пожалуй что, неинтересно. Раньше. А теперь вот вдруг…
– А сам он куда подевался? – поинтересовалась я, скорее для того, чтобы хоть что-то сказать. Утром. Когда я поднялась из архива, в кабинете был только Оль, ожидающий меня, а вот Марта не было.
– Так… начальство высокопоставленное развлекает. Капитан лично поручил.
Я кивнула. Начальство – это серьезно. Очень серьезно. И долго. А еще муторно.
– Добрый день.
Я вздрогнула, услышав это приветствие, а Оль так и вовсе подскочил и едва не опрокинул витрину, ту самую, которую так внимательно рассматривал. Как открылась дверь, никто из нас не слышал.
Ирэна Ольховицкая была уже немолода. Но вместе с тем, никто в здравом уме не смог бы назвать ее старой. Красивая. Стройная, ухоженная от идеальной формы ноготков до кончиков длинных темных волос, без каких бы то ни было следов седины. И лицо без намека на морщины. Осанка поистине королевская. А вот взгляд… взгляд выдавал, что возраст, что опыт, что характер.
Знакомая картинка, подумалось вдруг мне.
– Прошу простить за ожидание, – и голос. Хорошо поставленный, уверенный, властный даже. – Присаживайтесь, – Ольховицкая неторопливо прошла к камину и стоящим около него креслам. Опустилась в одно из них и так и застыла, с прямой спиной и руками, сложенными на коленях. На нас она не смотрела.
Я нерешительно опустилась на краешек кресла. Внутренне подобралась и едва сдержалась от того, чтобы не поежиться под изучающим взглядом этой вот женщины. Сильная. Я чувствовала ее силу и не могу сказать, что это было приятно. Не угрожающе, но… вот как-то странно, неуютно, что ли.
– Примите наши соболезнования, – произнес Оль, но Ольховицкая только головой покачала, прерывая его.
– Благодарю вас. Вероятно, вы уже знаете, что эта потеря для рода невосполнима. Глория. Она была талантливой девочкой. И колдуньей обещала быть сильной. И пусть я не сказать, чтобы благоволила ее отцу, – она слегка скривилась, гримасой этой выдавая свое истинное отношение к… кому? Зятю? Шурину?.. Кем там приходится этой вот женщине отец несчастной Глории, который пусть и не последний человек в столице, к ведьмовским родам сам по себе никакого отношения не имеет. И магом Ольви не был. – Не поймите меня превратно, Морган, конечно же, достойный человек, но… он человек. Моя же дочь, – она вздохнула, – выбрала его вопреки моей воле, и, признаться, я не была тому рада. Как не смогла и принять этот ее выбор. Но Глория… внучка подавала большие надежды.
Разговор с Ольховицкой взял на себя Ольгерд. У него это всегда получалось много лучше, чем у меня. Ольховицкая отвечала. И вроде бы даже правду или то, что сама она за правду принимала. Только вот толка от всего этого не было никакого.
– У Глории не было врагов, – решительно ответила ведьма. – Личных ее врагов. Она была… пожалуй, милой девочкой, доброй, в той степени, в которой девушка нашего рода, может быть доброй. Отзывчивой. У нее были подруги. Такие же, как и она, хорошие девочки из хороших семей. Не все из них принадлежали к древним родам, но, тем не менее, прошли те времена, когда это имело особо значимую роль.
Я тихонько вздохнула. Ничего. Она рассказала так много о своей внучке, но умудрилась не сказать ничего, что могло бы пролить свет на произошедшее с ней. Или же на саму Глорию, как личность. Ирэна Ольховицкая воспринимала внучку лишь как продолжение рода. И все. Как личность, несчастная Глория для бабушки просто не существовала. И смерть ее была прежде всего потерей для рода, а не…
Кто ее убил? Зачем? Кому могла помешать такая вот девочка, единственным достижением которой был ведьмовской дар немалой силы и родословная. И ведь… даже, если предположить, что таким образом хотели ослабить род, то остальные жертвы никак в эту схему не вписывались.
– Ее осушили.
Оль вздрогнул. Выпрямился резко. Глянул на меня с удивлением.
– Полностью осушили. Выпили не только магические, но и жизненные силы. Наши эксперты не могут с уверенностью сказать, что именно сделали с вашей внучкой, но все они сходятся на том, что над ней был проведен ритуал. Ритуал, о котором никто ничего не знает.
– Что вы хотите этим сказать, – Ирэна Ольховицкая сбросила маску. Внешне она не изменилась ни капли, но плечи распрямились и взгляд… Острый, пронизывающий насквозь.
– Только то, что единственное объяснение тому, что случилось не только с вашей внучкой, но и еще с двумя другими девушками, тоже одаренными, подающими немалые надежды этой своей одаренностью, это ритуал. А поскольку, нам удалось отыскать подобные случаи, произошедшие в разное время, объяснение лишь одно, – я смотрела на Ольховицкую пристально, старательно подмечая, что поджатые губы, что выражение на миг лишь мелькнувшее в глазах. – Это ведьмовской ритуал. Возможно очень древний, быть может, не такой уж и древний. Ведьмаки ревностно охраняют свое наследие. И силу. И знаниями своими они делиться не любят. И мне кажется, что вы точно должны знать, для чего он проводился, раз уж не знаете, кто именно виновен в его проведении.
– С чего вы решили, что мне это известно? – она не собиралась сдаваться. И признаваться тоже не собиралась, но… я видящая. И пусть что этот дом, что она сама, были защищены таким количеством заклятий, что разглядеть за ними что-либо не представлялось возможным, следы все же были. Тонкие, практически незаметные, но они были. И я чувствовала, что эта женщина, сидящая напротив, сильная, уверенная в себе, могущественная, пусть даже и она сама и весь род ее отрицают эту вот могущественность, но Ирэна Ольховицкая знала и могла многое. Очень многое. А еще я откуда-то точно знала, что ей известно если не имя того, кто убил ее внучку, то причины – точно. И про ритуал она тоже знала. Может быть, не все, может быть, лишь теоретически, но она знала. Иначе не согласилась бы на эту встречу, не заставила бы Университет вообще вынести сор из избы и привлечь к расследованию магическое управление.
И единственной причиной, по которой она согласилась на сегодняшнюю беседу – это необходимость узнать, что именно нам уже известно.
И вот сейчас, она смотрела на меня и во взгляде ее я отчетливо видела раздражение, злость, а еще… нечто странное, то, чего просто не могло быть – растерянность.
Я продолжала удерживать ее взгляд. Рядом судорожно вздохнул Оль. Где-то в отдалении послышался шелест листвы, завывание ветра, скрип половиц… шаги, наверное, слуг, треснуло в камине полено… А затем все это исчезло. И мы остались одни. И не было больше рядом Оля, который, смотрел на меня неодобрительно, но встревать не торопился. Знал, что мне есть что сказать, пусть даже следователем я и не являлась и вообще, на подобные вот встречи, меня обычно не брали. Но, так уж вышло, что Мартин занят был, а Анатоль все еще был в командировке и вчера сообщил, что пока вернуться не получается. Что-то там у них не складывалось, и срок поездки пришлось увеличить. Вот и пришлось взять меня, чтобы капитан орать не начал, что Оль снова нарушает установленные в управлении порядки. Он остался там, в иной реальности. А здесь, были лишь мы вдвоем. И еще дом. Родовое гнездо древнего ведьмовского рода, что столетиями копил силы, напитывался, что магией рода, что заклинаниями, что кровью детей своих. Но и он тоже затих, притаился. Наблюдал, не встревая. И в этом его молчании чувствовалась настороженность.
Я точно знала, что случись неприятность или вот, если Ольховицкая того пожелает, этот дом и вся сила, что собрана в нем, обратится против меня.
Ольховицкая смотрела на меня, склонив голову к плечу, и на губах ее застыла улыбочка. Такая вот, понимающая. Она знала. Меня словно озарило в тот миг, когда я заглянула в ее глаза.
Она знала!
– Вы необычны, – Ольховицкая первой нарушила молчание. Поднялась медленно, словно рисуясь. Небрежным движением откинула за спину волосы, платье оправила, хоть и не было в том необходимости – выглядела она идеально, как и должна выглядеть дочь старого рода. Сильная, умелая ведьма. А мне вдруг показалось, что это вовсе не она, а кто-то другой. Знакомый до боли. Только кто? Вспомнить не получалось. Но я уже имела счастье наблюдать за такими вот повадками. – И очень сильны. Хоть сила ваша и не явна на первый взгляд.
