ЗаБить

скачать книгу бесплатно


Внутри Алексы взорвался радостный фейерверк, и чтобы не выдать себя, она занялась яблоком.

– Значит договорились? – протянул руку Егор.

– Сделаем всё идеальным образом, – заверил его Митя, ответив рукопожатием. – И спасибо за доверие!

– Супер! – обрадовался Егор и тут же подскочил на месте. – Тогда не смею больше вас задерживать, голубки! Репетиция сегодня после лекций! Не будем откладывать, а то аудитория не резиновая, многие претендуют на зал! Пойду подымлю! Приятного!

Алекса пыталась смахнуть с себя глупую улыбку, но это было выше её сил. Митя бросил на Алексу взгляд, загадочно улыбнулся и занялся шницелем. «И сколько же остроумия, обаяния и огня в одном человеке…» – размышляла Алекса, закусив губу и вспоминая поцелуй, накрывший их в гардеробе.

Когда Алекса вошла в аудиторию, ребята уже были там. Режиссёр в лице Егора был в рабочем настроении и сосредоточенно смотрел в окно, ожидая, видимо, когда Митя, присевший на стол, ознакомится с текстом.

– Зал в нашем распоряжении, товарищи коллеги! – воскликнул Егор. – На сегодня все сдулись, поэтому у нас есть шанс завладеть помещением до позднего вечера и сделать всё по максимуму!

– Мы будем инсценировать рассказ «Братец». Алекса, ты – младшая сестра. Братец хранит честь и достоинство своей сестры, но когда ему предлагают взятку, он оказывается продажной шкурой и буквально за цикорий и ещё какие-то подачки отдаёт свою сестру за нелюбимого человека – старого дворянина. Судьба девушки зависит от брата. Ты – робкая и трогательная девушка с чистым большим сердцем. Он, как я уже выразился, – негодяй. Итак, сейчас мы проведём читку!

Взяв в руки текст, Митя и Алекса встали на исходные точки и начали передвижения, чтобы почувствовать комфортное пространство. Митя не терял времени и с первых секунд с невероятной органикой в изменившемся голосе начал игру. Подойдя ближе к Алексе и сверкнув на неё глазами, он заставил её смутиться. Как он был великолепен в этом новом амплуа её брата. В сапогах, жилете, головном уборе, он буквально зачаровывал её. От такого натиска Алекса покраснела…

– То что надо! Превосходно! – завопил Егор. – Ты растеряна и унижена, от этого и такое поклонение и эта краска лица! Мне даже ничего добавить не хочется.

Она же в оба глядела на своего непревзойдённого партнёра, когда тот взгромоздился на стул, ударил по столу кулаком так, что посудина, стоящая на нём, пугливо звякнула, а затем взглянул на неё, будто в этом взгляде его тёмных мерцающих глаз выражалась вся ненависть к тому, кто сватался к ней. Своим поставленным, хриплым и громким голосом, в котором было столько веры, сколько бывает в людях, психующих из-за своих неудач, он произносил текст с таким осмыслением, с таким проникновением, что каждый мускул его лица вздрагивал и опускался, искривлялся и сдерживался. Но ни на мгновенье его взгляд не покинул роли этого двуличного человека, опекавшего её, и всё же разменявшегося за мешок еды. И вот, в финале сцены, когда Митя, разглядывая подарки, каким-то гнусным, абсолютно чужим и предательским тоном начинает становиться на сторону богача, она, абсолютно поверив в то, что он действительно может быть таким, и, полностью потеряв ориентацию, что это сценический образ, вдруг искренне разочаровалась. Она наполнилась невыносимой болью от того, что в этом человеке может жить абсолютно другая, неведомая ей натура, и в отчаянном порыве рванула к нему, чтобы привести его в себя, пробудить его, чтобы он был не палачом её судьбы, а истинным спасителем. Но он только сухо взглянул на неё и отмахнулся, и в этот момент организм выдал реакцию, – она упала на стол, закрывшись руками, и разрыдалась от горя.

– Браво! – восторгался Егор, переводя восторженный взгляд с актрисы на актёра. Ребята, это потрясающее начало неплохой заявки! Всё абсолютно органично! Я точно не ошибся в актёрах! Учите текст, ещё пара репетиций, музыкальное сопровождение, декор, и можно мастеру на суд!

Молодой режиссёр просто ликовал, он то и дело подходил к ним, хвалил, хлопал по плечу и был на таком подъёме, будто бы эта грандиозная игра – результат его непосильного труда и сложной эмоциональной работы с актёрами на сцене.

* * *

Невольно сравнивая с Феликсом, Алекса всё отчетливее понимала, что с Митей всё было по-другому: они ели ядрёный фастфуд в маленьких забегаловках, гуляли по зимнему парку, катались на электричках, курили травку и сочиняли стихи, ходили в зоопарк, играли на гитаре, посещали камерные театры, сидели на крышах города, вместе готовили ужин на его кухне и часами говорили обо всём на свете. Алекса удивлялась его глубокой философии, его внутреннему содержанию, его темпераменту, его жизнелюбию. Характерный, мощный и совершенно раскрепощённый на сцене, он был добродушным остряком в жизни. Этот парнишка любил сцену, сцена определённо отвечала ему взаимностью. В аудиториях они сидели за одной партой, и он по-детски радовался, что у него есть доступ к её ножкам, играли в морской бой на лекциях и пили острый бульон «Магги».

Митя стоял на крыльце парадного входа в институт и, прислонившись к перилам, ждал Алексу, изящно пуская клубы дыма. Как только она поравнялась с ним, уголки его губ поднялись вверх, обнажив крупные зубы, не выпускавшие сигарету.

– Составишь мне сегодня компанию? – поинтересовался он, глядя на неё.

– Думаю да… – кокетливо играя губами, протянула Алекса. – И в чём же?

– Я хочу поработать над Шекспиром… – слегка небрежно забросил он удочку.

Алекса не удержалась от улыбки, ведь этот талантливый музыкант в широких джинсах, читающий рэп со скоростью света, испытывал неудержимую страсть к русским и зарубежным классикам.

– Тогда у меня к тебе будет ответная просьба. Хочу познакомить тебя с Мольером.

– Я уже знаком с ним.

– Тогда ты должен знать его имя.

– Жан Батист Мольер, – после паузы твёрдо произнес он.

– А поточнее?

– Вопрос с подвохом?

– Жан Батист Поклен Мольер – это его театральный псевдоним.

– Я прошу прощения у великого мэтра за свою неосведомлённость в подобных нюансах. И с каким именно Покленом ты будешь меня знакомить? «Мещанин во дворянстве», – начал перечислять он, загибая пальцы, – «Скупой», «Мизантроп», «Школа жён», «Проделки Скапена», «Тартюф»?

– «Мнимый больной», – прекратила она его показательное выступление по зарубежной литературе.

– Что же, неплохой выбор. И, насколько я понял твой намёк, ты хочешь сделать из меня этого больного?

– Не больного, а мнимого больного. Тем более, я уже приготовила для тебя симпатичную белую сорочку с колпаком, вписывающуюся в моду Франции 17-го века.

– Хм… сорочка и колпак?

– Да. Не забывай, это комедия.

– Поэтому я буду походить на изящную барышню… Какова длина одеяния?

– Зрителю достанутся только твои лодыжки. Если стесняешься, я принесу панталоны, – захохотала Алекса, дружелюбно похлопав его по плечу.

– У меня есть время подумать? – заигрывая, поинтересовался он.

– Нет!

– Тогда я согласен, – сказал он и затушил сигарету о край урны. – А какая у меня будет мотивация играть в этой пьесе?

– Зачем спрашивать о мотивации, если ты уже согласился? И более того, я уже внесла тебя в список актёров, которые мне понадобятся для воплощения своего замысла, и мастер их утвердил.

– Значит, у меня и вовсе не было выбора, и в действительности я не мог рассчитывать на то, что ты станешь меня уговаривать?

– Всё верно. Теперь твоя очередь. Давай рассказывай, какую роль ты мне отвёл в шекспировских произведениях, мой режиссёр?

– Я вижу тебя Катариной, – сказал он и замолчал, с любопытством глядя ей в глаза.

– Упрямая и непокорная девушка из «Укрощение строптивой?» – задумчиво произнесла Алекса.

– В точку. Будем делать из тебя строптивую штучку!

– А кого ты назначил ответственным на роль моего жениха Петруччо?

– Мысленно я назначил на эту роль себя, и я думаю, это было бы вполне реально, если бы можно было режиссировать изнутри пьесы. Но пока мы ещё «зелёные», мастер не даёт нам этого права, поэтому я решил, что ты сама шепнёшь мне на ушко имя того, кого хочешь в партнёры. Я доверяю не только твоему природному таланту, но и внутреннему чутью.

* * *

Блаженная улыбка покрывала её лицо, и Алекса в буквальном смысле не находила себе места от этого массового путешествия гормонов по телу. Мысли кружились вокруг Мити, вокруг того, что надеть завтра, и о том, как она сядет с ним за одну парту, как они будут украдкой прятаться в гримёрках и костюмерных. После расставания с Русланом прошло два года, а за это время, кроме лёгких симпатий, в её сердце не происходило ничего существенного. Единственное, о чём она подумала в своей мечтательной эйфории – это был Феликс, который до cих пор не воспылал ни к одной девушке и всё больше утверждался во мнении, что в его жизни нет места чувствам. «Всё же, – думала Алекса, – если бы он, наконец, остепенился или хотя бы всерьёз увлекся кем-нибудь, ей было бы гораздо легче и радостнее».

Был поздний тёплый вечер. Мария была за городом, и поэтому после репетиций Алекса пригласила Митю провести время у неё. Стоя у парадной в поисках ключей и болтая с Митей, Алекса не заметила подъехавшую чёрную иномарку.

– Алекса! – окликнул её Феликс из приоткрытого окна.

– Фил! – обернулась Алекса, удивлённая его внезапным визитом.

Двери машины тут же открылись, и из неё вышли Пётр и Феликс. Алекса не успела опомниться, как Пётр подлетел к ней и, энергично приподняв её на руки, закружил. «Бедный Митя… Не подумал бы чего дурного…». Но Пётр уже проявил инициативу и, поставив её на землю, дружелюбно протянул ему руку для знакомства. Тут же подоспел Феликс и проделал то же самое.

– Наслышан о тебе, – широко улыбаясь, сказал Феликс. – Очень рад знакомству.

– Взаимно. Всё взаимно, – с той же улыбкой произнёс Митя, уже придя в себя от внезапного «нападения» этих двоих.

Феликс, как всегда, выглядел стильно – чёрная облегающая водолазка, чёрные джинсы, кожаный ремень, он был гладко выбрит, короткая стрижка, ровный загар… Тогда как Митя, напротив, был одет в затёртые шаровары, цветастую спортивную куртку и старые кеды. Беспорядок на голове и мучительно-уставшее лицо завершали образ. Бодрые, энергичные парни, топчась на месте, тихо обсудили что-то, видимо, утоляя любопытство о её новом избраннике.

– Митя, думаю, ты не будешь против, если я ненадолго украду у тебя девушку? – посмотрел на него Феликс.

Митя продолжал доброжелательно улыбаться.

– Я даже не знаю… Мы, вроде как, собирались провести время вместе…

– Я недолго. Обещаю, – заверил Феликс, притягивая Алексу к себе. – А то, как только моя лучшая подруга нашла себе парня, я неделями не могу её выловить. Это нечестно. Сегодня моя очередь, которую я ждал немало. По рукам?

– Я-то не против… – пожал плечами Митя, глядя на Алексу.

Алекса стояла в замешательстве.

– Ну что, твой бойфренд не против! Прокатимся, поговорим, и я закину тебя обратно, – подмигнул Феликс, и Пётр рванул к машине, открывая переднюю тонированную дверь.

Алекса протянула Мите ключи и наклонилась к его уху:

– Поставь пока чайник. Я скоро буду, – она обдала его тёплым дыханием и побежала к машине.

– Ну всё, по каретам, – Феликс ещё раз протянул Мите руку. – Приятно было познакомиться!

Летя в чёрной иномарке по ночному городу, Алекса не переставала ловить себя на мысли о том, насколько ей нравится проводить время с Феликсом. Ощущения абсолютного спокойствия и комфорта от нахождения в его компании были настолько яркими, что она забывала счёт часам, проведённым рядом с ним, пребывая во власти его миндалевидных глаз. Каждый его жест, поворот головы, движения говорили о том, что он не перестаёт держать ситуацию под контролем, что ей не нужно думать абсолютно ни о чем, что с ним она может полностью расслабиться, наслаждаясь каждым мгновеньем.

– Куда мы едем? – спросила Алекса.

– Немного терпения, дружочек, – загадочно ответил Феликс, – ты скоро сама всё увидишь.

Доехав до очередного перекрёстка, они повернули налево, затем дворами проехали несколько кварталов и свернули к высотке. Остановившись у подъезда, Пётр вышел.

– Ну что, ребятки, нескучной вам ночи, – хохотнул он, передавая Феликсу ключи от машины. – Надеюсь, Мите не придётся ревновать, а вас не замучают угрызения совести…

– Давай-давай. И тебе сладких снов, – Феликс похлопал его по плечу и, пожав руку, пересел за руль. – Завтра увидимся.

Захлопнув водительскую дверь, он лихо тронулся с места. Автомобиль послушно отреагировал на его команды и вырулил на оживлённое шоссе. Несмотря на поздний час, машин было много. Прибавив громкость ритмично звучавшей из динамиков мелодии, он утопил педаль газа в пол, и сила инерции вжала Алексу в мягкую кожу сиденья.

– Закрой глаза и расслабься. Сегодня волшебная ночь, и я хочу разделить её с тобой.

– Интригующе и многообещающе, – улыбнулась Алекса. – Люблю, когда ты ведёшь машину. Такая плавность движений и полное отсутствие резких манёвров… А ночной город прекрасен, спасибо, что дал мне возможность снова полюбоваться им.

– Эээ… всё только начинается, – Феликс рукой потеребил её за волосы, – сейчас мы оба получим эстетическое удовольствие от созерцания…

– Вот как… я в предвкушении…

Они мчали по городу с открытыми окнами, июньский ветер раздувал её волосы своим тёплым дыханием, заставляя щуриться и прикрывать глаза. Ощущение безмятежной свободы и внутреннего кайфа отражались в её игривой самопроизвольной улыбке. Они оба наслаждались моментом совместного молчания, когда всё понятно без слов, и именно эта молчаливая беседа была той самой секретной фишкой, накрепко связывающей их. Выехав на набережную, они покатили на Стрелку. Припарковавшись, Феликс вышел из машины и, обогнув её, открыл перед ней дверку:

– Мадемуазель, прошу Вас, через три минуты действо начнётся.

Алекса вышла из машины и обомлела: несмотря на белые ночи, подсветка Дворцового моста и Исаакиевского собора не просто сражали своим великолепием, они заставляли открыть рот от увиденного. Троицкий мост яркими огоньками отражался в глади воды. Затаив дыхание, они смотрели, как медленно, словно крылья гигантской птицы размахиваются в стороны, совершается разведение мостов. Происходящее настолько завораживало, что отвести глаза не представлялось возможным, они смотрели на разворачивающееся представление, словно маленькие дети, впервые посетившие цирк.

То ли от того, что Алекса не успела захватить с собой ничего тёплого, ведь Феликс выкрал её из рук Мити без предупреждения, то ли от этого безумного великолепия происходящего Алекса покрылась крупными мурашками и, сложив руки на груди, съёжилась. Феликс подошёл сзади и, погладив её по рукам, обнял, прижавшись подбородком к её голове и прислонившись всем своим телом к её спине. Она почувствовала его тепло каждой своей клеточкой и поймала себя на ощущении, что готова стоять так вечно, любуясь красотами ночного Петербурга и пребывая в надёжных руках Феликса.

«Боже мой! Это какое-то блаженство! Услада для глаз и ощущение чего-то, что невозможно передать словами – подумала Алекса и удивилась тому, что ничего подобного она никогда не испытывала с Митей. – Он не забыл мой рассказ о том, как я однажды потерялась в городе, так и не попав на разведение мостов. С тех пор прошло немало времени, было много весёлых дней и ночей, но я так и не нашла возможности восполнить этот досадный пробел – посмотреть, как в ночном небе мосты вскидывают вверх свои «руки», давая возможность кораблям проделать свой путь. Он не забыл…».

Удалившись на мгновенье, Феликс принёс из машины плед. Он завернул её в него с головой и встал перед ней, взяв её за руки.

– Я хочу, чтобы ты навсегда запомнила следующее, – он поднес её холодные пальцы к своему лицу и прижал их к горячим щекам. – Что бы ни случилось, кому бы ни принадлежало твоё сердце, как бы ни сложилась наша жизнь дальше, ты навсегда останешься для меня самым близким и родным человеком. Навсегда, ты слышишь меня, навсегда частичка моего сердца принадлежит тебе, и никто и ничто не сможет этого изменить.

Он провёл рукой по её щеке, обнял за голову и прижал к себе. Не смея вздохнуть, Алекса обняла его в ответ. По её щеке скатилась слеза… она улыбалась.

* * *

Находясь в шикарном настроении, Алекса выбежала с кафедры и направилась на задний двор, где толпа студентов отмечала очередную сдачу экзамена. Под деревьями на скамейках уже царил полный отрыв.

– Вау! – заметил её приближение Митя и, встав на спинку скамьи, оттолкнулся, сделал высокий кульбит и приземлился на землю. – Ты просто красотка у меня!

Его тёплый взгляд совершил подробное путешествие по её фигуре и остановился на белых локонах, роскошно уложенных на плечах.

– Ну же, душа моя, на что сдала английский?

– Ты не поверишь… твёрдая четвёрка! – победно сообщила Алекса, ещё сама до конца не осознавая, как ей удалось ввести в заблуждение дотошного англичанина и замаскировать свой языковой барьер под ликом вдумчивости.

– Умница! – порадовался он за неё. – Так, стой здесь и не двигайся. Я сейчас. – Митя отбежал куда-то в сторону и вернулся, спустя минуту, с огромным букетом роз. – Ребята…

Все разом подбежали к ним и дружно поздравили её, крича на всю окрестность троекратное «С Днём рожденья!».

– У меня кое-что есть для тебя, – сказал Митя и протянул ей красную бархатную коробочку.

Одним движением открыв её, Алекса распахнула глаза ещё шире и разомлела от улыбки. В коробочке лежало золотое украшение для пупка с бриллиантом. Какая красивая вещица! И как он угадал! Но как сказать ему о том, что она не может пригласить его на семейный праздник в честь дня её рождения? Лишь накануне Мария сообщила ей, что готовит сюрприз и заказала ужин в элитном ресторане, который имеет славу одного из лучших в городе и отличается прекрасным обслуживанием, великолепной кухней, программой с непременным участием звёзд шоу-бизнеса и неизменно дорогим сервисом. Алекса отчётливо понимала, что Митя не сможет выглядеть соответственно этому заведению, так как не имеет в гардеробе ничего, кроме старых джинсов и спортивных кофт, и поэтому будет чувствовать себя неловко и испытывать дискомфорт в кругу её семейства, облачённого в вечерние платья и деловые костюмы.

– Митенька, сегодня я отмечаю в тесном кругу семьи, а завтра жду тебя с нетерпением у меня за городом. Будем гулять до упаду.

– Я думал, мы сегодня проведём время вместе… – расстроился он. – Хотел пригласить тебя куда-нибудь.

– Прости, Мить. Сегодня так сложилось… отмечать будем завтра! Спасибо за подарок. Мне очень понравилось.

– Завтра я увижу твой нарядный пупочек?

– Обязательно.

– Я желаю тебе хорошего вечера. Проведи его так, как ты об этом мечтала. И пусть твои близкие подарят тебе самое лучшее настроение, – он заключил её в объятия, и она впервые за время их отношений почувствовала, как от него пахнет каким-то одеколоном. Похоже, он превращался из мальчика в мужчину.