скачать книгу бесплатно
– Ты не спортсменка. У спортсменов не бывает пирсинга в носу, неоновых ногтей и волос непонятного цвета. И у тебя слишком короткие ноги – вряд ли у тебя хорошее квалификационное время. Ты же знаешь, что для участия в марафоне нужно хорошее квалификационное время, да?
Я удерживаюсь от того, чтобы его обматерить, – по той причине, что на кухне сидит мой впечатлительный девятилетний племянник. Вместо этого я спокойно наливаю себе еще глоток шампанского и залпом его выпиваю.
– К тому же спортсмены не пьют, как матросы в отпуске, – добавляет он.
Ну все! Я подхожу к Мэддоксу сзади и закрываю ему уши ладонями.
– Ты ни черта обо мне не знаешь, Мейсон. Как ты смеешь предполагать, что, раз я немного отличаюсь от других, у меня не может быть ничего общего с таким человеком, как ты? А ты, как мне теперь известно, самовлюбленный, жаждущий славы кобель с крошечным членом и крышесносной машиной для привлечения всего, у чего имеется вагина. Так вот слушай сюда, Дикс, и слушай меня внимательно. Я зарегистрирована в АММ. Впрочем, твоему мозгу размером с горошинку, наверное, неизвестно, что это Ассоциация международных марафонов. Уверяю тебя, что у меня более чем достаточно сертифицированных квалификационных времен, чтобы участвовать в Бостонском марафоне. Я даже уверена, что эта маленькая девушка с короткими ногами и пирсингом в носу легко побьет марафонское время такого крупного эгоистичного парня с мозолистыми руками, как ты.
Я убираю ладони от ушей Мэддокса, целую его в макушку и отхожу. И тут я замечаю, что все в комнате молчат, а все взгляды прикованы ко мне и Мейсону.
Мейсон подходит к Мэддоксу, взъерошивает ему волосы и закрывает его уши ладонями точно так же, как только что сделала я.
– Я готовился к марафону все межсезонье. И да, я могу тебя зарегистрировать. Так что, Пайпер Митчелл, игра, черт возьми, начинается!
Он подходит к холодильнику и достает себе пиво. Его выцветшие тесные джинсы подчеркивают узкую талию и мускулистые бедра. Он залпом выпивает полбутылки, а остальные в изумлении молча на него смотрят.
– Я даже позволю тебе заниматься со своим тренером в спортзале, – добавляет он. – Она тебе понравится. У нее тоже странные волосы и пирсинг.
Он берет под мышку неначатую коробку с едой. Потом допивает пиво, выбрасывает пустую бутылку и идет к двери.
– А теперь прошу прощения, но мне нужно забрать Хейли. В эти выходные она у меня.
Он берется за ручку двери и оборачивается ко мне:
– Можешь начать в понедельник. Когда придешь в себя после смены часовых поясов. Но – ради всего святого! – прекрати пить.
После того как Мейсон уходит, я еще долго смотрю на закрытую дверь. Потом поворачиваюсь к сестрам, которые смотрят на меня, открыв рты.
– Ну вы только подумайте! Это мне надо перестать пить?! Он только что выдул целую бутылку пива. И как вы только его терпите?
Я подхожу и наливаю себе еще бокал шампанского – просто из вредности, хотя прекрасно знаю, что утром у меня будет тяжелое похмелье.
Я опираюсь на стойку и делаю глоток шипучей жидкости. Потом замечаю, что в комнате по-прежнему так тихо, что слышно, как муха пролетит.
– Он тебе нравится! – Скайлар улыбается до ушей и чуть не подпрыгивает на кресле. – О боже, Пайпер, тебе нравится мальчик! Ты не лесбиянка.
После ее слов шампанское струей выливается у меня изо рта.
– Лесбиянка… Вы думали, что я лесбиянка? – Я перевожу взгляд со Скайлар на Бэйлор и оцениваю их реакцию.
– Ну, ты никогда даже не упоминала никаких парней. Казалось, ты всегда испытываешь такую… неприязнь к мужчинам, – объясняет Бэйлор. – И к тому же Чарли…
– Она моя лучшая подруга, – заявляю я. – А не моя девушка. Чарли, моя гетеросексуальная подруга, которая сейчас спит с каким-то парнем, которого подцепила в прошлом году в ожидании моего возвращения. Что является еще одной причиной, по которой я не могу оставаться здесь дольше, чем нужно. И… нравится Мейсон? Этот придурок? Вы что, издеваетесь? Я к нему и на пушечный выстрел не подойду. Он наверняка такой же, как все остальные чванливые спортсмены, которые считают, что осчастливили все человечество одним своим существованием. Нет, меня в нем интересует только то, что он может зарегистрировать меня на Бостонский марафон.
Мои сестры обмениваются еще одним взглядом. И когда это они успели так поднатореть в невербальном общении друг с другом?
– Фиг с ним, – дуюсь я.
Потом беру свой тяжелый чемодан и направляюсь к лестнице:
– Я иду спать. У меня нет сил.
Гриффин подскакивает и забирает чемодан у меня из рук:
– Я провожу тебя в твою комнату.
И только потому, что я валюсь с ног из-за разницы во времени, алкоголя и разочарования, я принимаю помощь от мужчины.
Глава 4. Мейсон
Гэвин и Гриффин бегут и догоняют меня на легкоатлетическом манеже, окружив с обеих сторон.
– Готовишься к Бостонскому марафону, значит? – спрашивает меня Гэвин. – И с каких это пор?
– Готов поспорить, что он начал примерно через две секунды после того, как Пайпер сказала, что сможет его опередить, – говорит Гриффин.
Они смеются и обгоняют меня, ведь им не нужно удерживать медленный темп в отличие от меня. С тех пор как я раскрыл вчера свой болтливый рот, я вот уже в десятый раз качаю головой, изумляясь собственной глупости. Я никогда не был слишком склонен к соперничеству. Это может показаться странным, учитывая мою профессию. И может быть, объясняет, почему я решил остаться в команде «Нью-Йорк Джайентс» после того, как Хенли передумал уходить на пенсию, а не вошел в стартовый состав в каком-нибудь другом клубе. Но по какой-то причине эта девушка – эта женщина – действует мне на нервы, и я просто не мог не принять брошенный ею вызов.
Вчера ночью я плохо спал. Я думал о том, не дал ли я ложных обещаний. Я даже не знал наверняка, смогу ли сам попасть в этот забег, не то что включить в него Пайпер. Но сегодня утром, когда координатор по благотворительной деятельности «Джайентс» перезвонил мне и сказал, что все в порядке, я выдохнул от облегчения. Или от раздражения из-за того, что Пайпер снова вывела меня из равновесия. Как-никак, мне пришлось выложить за каждого из нас по пятизначной сумме.
Один день. Я знаком с Пайпер Митчелл всего один день, но уже не могу выбросить ее из головы. Она совершенно не похожа на женщин, которые привлекали меня раньше. Не похожа на мать Хейли. Не похожа на толпы фанаток, вешающихся на меня, как только они узнают, что я профессиональный футболист.
– Кстати, о Пайпер, – говорит Гэвин, когда они снова догоняют меня на полукилометровом треке.
Я сурово смотрю на него:
– Это ты заговорил про Пайпер, а не я.
Я замедляюсь в надежде, что они просто меня обгонят.
Но парни разворачиваются и бегут спиной вперед.
– Интересуешься, Дикс? – спрашивает Гриффин.
Я прикидываюсь дурачком:
– Интересуюсь чем?
– Интересуешься Пайпер, тупица!
Ну конечно, интересуюсь! А кто бы не заинтересовался? Ну не считая парней, которым не нравятся нахальные, упрямые женщины, приводящие их в бешенство. Блин, и о чем я только думаю?
– Ну конечно, нет! – Я смотрю на часы, схожу с трека и иду за полотенцем. – Без обид, потому что вы любите ее сестер и все такое, но Пайпер – просто первоклассная стерва.
Мы все берем из стопки по полотенцу и вытираем с лица пот. Гэвин хмурится.
– Тогда зачем ты принял ее вызов? И почему сразу марафон? Я хочу сказать, что это довольно серьезная затея, Мейсон.
– Мне нужно сделать над собой усилие. Чем сильнее я буду, тем больше у меня шансов войти в стартовый состав.
– Когда у тебя начинаются межсезонные тренировки? – спрашивает Гриффин.
– Двадцать второго апреля, – отвечаю я. И жду.
– Через два дня после марафона? – Гэвин, смеясь, качает головой: – Чувак, тебе что, жить надоело?
– Все норм, – заверяю их я. – В первые две недели у нас только силовая подготовка и восстановление. Мы не сразу приступаем к сложным нагрузкам.
Гэвин шлепает меня полотенцем.
– Да, после марафона восстановление тебе точно понадобится.
– А тебе точно не помешает, что у нас свадьба пятнадцатого мая? – спрашивает Гриффин. – Это же как раз в разгар тренировок.
– Все нормально, Грифф. Я уже уточнил у координатора. Выходные у нас свободны до самой предсезонки, и мне надо посетить всего десять обязательных дней мини-лагеря. Но я собираюсь тренироваться столько, сколько смогу. Даже поеду в лагерь для новичков. Мне нужно доказать всем, что я то, что надо. Иногда начать с нуля бывает полезно.
– Мы уверены, что ты – то, что надо, Дикс. – Гриффин бросает грязное полотенце в корзину. – Джонни Хенли здорово тебя подставил. Но могу тебе сказать, приятель, что ты принял это с достоинством – а это дорогого стоит. Однажды ты войдешь в стартовый состав. Мы все в тебя верим.
Вера. Каждый раз, когда я слышу это слово, я вспоминаю Эрин – первую жену Гриффина. Она всегда говорила о вере, судьбе и семье и о том, что нужно довериться им. Боже, как я по ней скучаю!
Мысли об Эрин напоминают мне о том, что я обещал отвести Скайлар сделать татуировку. Она хочет удивить Гриффина, сделав себе такую же татуировку, какая была у Эрин. Если посмотреть со стороны, то их ситуация может показаться ужасно запутанной. Но я, наоборот, считаю, что Скайлар и Гриффин – чертовы герои. Не многие способны на то, что им удалось сделать – взять хреновую ситуацию и превратить ее в нечто прекрасное.
– Ты придешь завтра на обед? – кричит Гриффин из соседней душевой кабинки.
Обед. Обожаю воскресный обед с митчелловской тусовкой, особенно когда Хейли со мной. Они в ней души не чают, а Хейли любит играть с Мэддоксом и малышами. Но если я пойду, то опять встречусь с младшей из сестер Митчелл. Не думаю, что это разумно после вчерашнего. Я не хочу испортить всем обед и думаю, что несколько дней без Пайпер пойдут мне на пользу. Мне не стоит осложнять свою жизнь ничем, что отвлекло бы меня от моей основной цели: войти в стартовый состав. Хейли и футбол – это все, чем я способен сейчас заниматься. Все, чем я хочу сейчас заниматься.
После душа мы договариваемся встретиться завтра в баре, и я направляюсь в детскую комнату, чтобы забрать свою дочь.
Я заглядываю через большое панорамное окно и вижу, что Хейли играет с другими детьми. Я наблюдаю за ней сквозь стекло. До сих пор каждый раз, когда я ее вижу, у меня перехватывает дыхание. Ее ангельское личико обрамляют платиновые волосы. Я пытался завязать их в хвостик, но в этом деле я еще далек от совершенства, и хвостик опять распался, а длинные волосы Хейли спутались. Я знаю, что меня неизбежно ждут слезы, когда я буду их расчесывать вечером. Но сначала я отведу Хейли в парк. Она обожает лошадок. А я готов на все, чтобы увидеть ее обворожительную улыбку.
Когда Хейли меня замечает, ее лицо озаряется.
– Папа! – взвизгивает она и ковыляет ко мне, а я весь таю при звуке ее высокого мелодичного голосочка.
Я подхватываю ее на руки, покрываю ее лицо поцелуями, потом благодарю воспитателей и направляюсь к машине. К моей – как она ее назвала? – крышесносной машине для привлечения всего, у чего имеется вагина? Да, это спортивная машина. Да, она крутая. Но что, как ни странно, не заметила Пайпер, пока я вез ее домой, – так это детское кресло Хейли на заднем сиденье. Это было моим единственным требованием при покупке машины. Мне нужна была отличная спортивная машина с детским креслом. Если бы я знал, что женщины будут пускать слюнки уже при одном взгляде на нее, я бы, пожалуй, изменил свой выбор и купил минивэн. Если моя машина притягивает женщин, то минивэн их отпугивает.
По дороге в парк я ненадолго задумываюсь, не заменить ли единственный предмет роскоши, которым я владею. Но в итоге убеждаю себя, что это не моя проблема. Это проблема тех женщин, которые бесстыдно вешаются на любого профессионального спортсмена в надежде получить свои пятнадцать минут славы.
Один раз я уже совершил такую ошибку. Больше я ее не повторю. И хотя в результате я получил лучшее, что у меня когда-либо было, – Хейли, – я не собираюсь рисковать. Поэтому с тех самых пор, когда Кэссиди объявилась на седьмом месяце беременности и потребовала предложения руки и сердца, у меня никого не было. Прошло уже почти два года с тех пор, как у меня в последний раз был секс. Моя левая рука стала моим лучшим другом и единственным источником удовлетворения. Забавно, что я сознательно решил использовать левую – недоминирующую – руку, чтобы укреплять ее в процессе.
После катания на пони Хейли начинает капризничать – а это верный знак того, что она проголодалась. Ресторан «У Митчелла» совсем недалеко отсюда, поэтому я прохожу пять кварталов с дочкой на плечах.
Я захожу в дверь, и меня обдает приятным потоком теплого воздуха. Но тут я чуть не натыкаюсь на единственного человека, которого здесь быть не должно. Я неодобрительно смотрю на нее.
– Так вот как ты проводишь свой декретный отпуск, Скайлар? Ты же знаешь, что декрет означает, что тебе не надо появляться на работе, верно?
Скайлар смущенно смотрит на меня.
– Я ничего не могла с собой поделать. Не хочу, чтобы ресторан развалился ко всем чертям, пока меня нет. Я забежала всего на несколько минут, чтобы убедиться, что в мое отсутствие тут все хорошо.
Я тяну ее за собой к стойке администратора.
– Столик на троих, пожалуйста, – говорю я, глядя на Скайлар, а не на девушку за стойкой.
Скайлар с тоской оглядывается на кухню, потом вздыхает:
– Ладно, уговорил. Но только потому, что я хочу пообщаться вот с этой прекрасной девочкой. Как поживаешь, Хейли?
– На уч-ки!
Она протягивает к Скайлар ручки, и та с готовностью ее подхватывает.
Скайлар выбрала столик поближе к кухне – по всей вероятности, чтобы услышать, если вдруг возникнет какая-то проблема, требующая ее вмешательства.
– А где Эрон? Вы его пока с собой не берете?
Скайлар качает головой:
– Нет, мы его везде берем, но Гриффин никому не разрешает его трогать. Он очень бдительный в этом плане. Таскает с собой огромный флакон с антисептиком, и мы дезинфицируем руки каждый раз после того, как дотронемся до дверной ручки или нажмем на кнопку лифта. Выглядит это весьма комично, а порой – не побоюсь этого слова – ужасно раздражает. Но я с этим мирюсь, потому что знаю, что он пытается уберечь Эрона от болезней. В окружении Гриффина было столько болезней, что хватит на целую жизнь.
Я энергично киваю в знак согласия:
– Знаешь, это может быть просто потому, что он только недавно стал отцом. Поначалу я так же переживал за Хейли. Особенно потому, что не очень часто ее видел. Не волнуйся, Гриффин скоро изменится. – Я пью воду, которую принес официант. – Так что, с Эроном сидит Пайпер?
Скайлар поперхнулась водой и закашлялась:
– О боже, нет! Эта девушка не сидела ни с одним ребенком со старших классов школы. Думаю, Бэйлор слишком ее перегрузила или что-то в этом роде. Несколько лет Пайпер практически растила Мэддокса, а потом ей стукнуло семнадцать, и в ее жизни появились более важные вещи. Например, Чарли и планирование их путешествия после окончания школы.
К счастью, к нам подходит официант, чтобы принять заказ, так что мы можем больше не говорить о Пайпер. И зачем я вообще о ней заговорил?
– Джерод, ты же помнишь Мейсона, да? Он будет шафером у меня на свадьбе.
Джерод протягивает мне руку, и я ее пожимаю.
– Ах да! Мейсон Лоуренс, я все про тебя знаю. Я большой фанат «Джайентс». Удачи в этом году, приятель! Надеюсь, ты будешь играть чаще, чем в прошлом сезоне.
На Джероде рубашка с длинными рукавами, из-под которых выглядывают татуировки. В ушах у него серьги. Он, должно быть, чертовски хороший официант, потому что «У Митчелла» обычно более респектабельный персонал. Я замечаю его короткие уложенные волосы – может, ему пришлось сменить прическу, чтобы получить здесь работу?
– Спасибо, я тоже на это надеюсь.
Я делаю заказ и прошу принести обжаренное куриное филе и яблочные дольки для Хейли.
– Хочешь шоколадное молоко, солнышко?
Хейли хлопает в ладоши и пищит:
– Шоко!
