скачать книгу бесплатно
Ответ не приходит, и я полагаю, что на этом все. Беру немного муки и измеряю нужное количество грамм, когда приходит новое сообщение от Сэм.
Делайла готовит и занимается выпечкой.
Не ты.
Мне не хотелось верить во что-то другое, кроме того, что Сэм пытается меня разозлить. Она прекрасная лгунья – профессионал, когда я – просто любитель. Но есть в этом сообщении что-то такое, тон, от которого веет истинным беспокойством, отчего во мне возрастает недовольство.
Я тянусь грязными руками к телефону и печатаю ответ.
Может, потому что я и ЕСТЬ Делайла (намекаю, что ты «тупица»).
Последовала еще одна более длительная пауза, пробравшая меня до костей. У меня скрутило живот, пока я ждала ответа. Больше это не казалось розыгрышем, хотя должно. Сэм хитрая.
Звук уведомления на телефон развеял тишину кухни.
Картофельный Шарик?
Я делаю резкий, болезненный вдох, чувствуя покалывание в пальцах. В комнате словно не осталось воздуха. Долгое время я просто стояла посреди кухни, в ушах звенело, а тело парализовало.
Помимо Сэм только один человек знает, что «Шестнадцать свечей» – мой любимый подростковый фильм. И есть только один человек, который нагло называет меня Картофельным Шариком.
Нет, я не буду думать о Мейконе Сэйнте. Видит бог, я изо всех сил старалась полностью стереть его из памяти. Но он как герпес, появляющийся время от времени, неприятный зуд, которому все равно, хочу ли я, чтобы он появлялся, или нет.
Стало хуже, когда Мейкон сыграл главную роль в сериале «Темный замок», благодаря которому сразил каждого жителя планеты, кроме, кажется, меня, наповал. До этого момента я не знала, что он – актер. И черт бы меня побрал, но я хотела посмотреть этот сериал. Теперь же только остается держаться подальше, поскольку каждый человек, которого я знаю, говорит о «Темном замке» в социальных сетях каждое воскресенье.
Сэм была вне себя от радости от этой новости.
– Просто подумай, Ди, мы обе знаем кого-то знаменитого.
– Держи меня за руку, пока я пытаюсь не упасть в обморок от счастья.
– Когда ты говоришь с сарказмом, твое лицо слегка дергается, что делает тебя непривлекательной.
– А что с ним происходит, когда я высовываю язык? Не смотри на меня так. Я организовываю праздники в Лос-Анджелесе, Сэм. Я встречала много знаменитостей. И большинство из них не особо впечатлили.
– Но ты не знаешь их настоящих. Мы знали Сэйнта до того, как он стал знаменитым. Люди склонны показывать свою настоящую сущность, когда не гонятся за славой.
– Ага, ну, настоящий Мейкон – высокомерный засранец.
– Тьфу. Ты слишком долго держишь обиды.
– Слишком долго? По отношению ко мне он был колоссальным уродом долгие годы.
– Но это уже в прошлом. Ты тоже должна отпустить все обиды.
Тоже. Будто это ее толпа льстивых поклонников Мейкона обзывала Картофельным Шариком. Будто это в нее летели те хрустящие жирные закуски, когда она была наиболее беззащитной. С тех пор я не переношу картофельные шарики.
– Они показали его задницу в двух эпизодах, – беспечно продолжала она. – И хочу тебе сказать, что она выглядит сексуально. То есть если говорить по шкале совершенства, то его сочный зад на твердую пятерку. Он определенно много работал над ней со времен школы.
Не желая говорить о заднице Мейкона и о том факте, что моя сестра видела или же не видела его задницу много лет назад, я сменила тему. Саманта знала, как сильно я ненавидела Мейкона. Однако то, что она использует его для розыгрыша, – это уже слишком. Гнев стремительно пронесся через каждую клеточку моего тела. Я неуклюже печатаю ответ, находясь не в себе.
Как смеешь ты приплетать сюда эту тупую задницу?
Тупую задницу? Я знаю только одного человека, который так говорит. Боже, Делайла, это и правда ты?
Я хочу закричать. Я хочу выкинуть телефон к черту и сбежать из кухни. Но главное, я хочу ударить свою сестру.
Иди к черту, Сэм. Считай, что тебя не пригласили на бранч.
Это Мейкон. А ты в самом деле так сильно меня ненавидишь, Картофелька? После стольких лет?
Нет, нет, нет. Это не может быть Мейкон Сэйнт. Сэм не общалась с ним с тех пор, как он бросил ее в ночь выпускного. Это вопрос гордости. И не важно, что он знаменит, у него наверняка есть люди, которые пишут сообщения вместо него, ради всего святого.
Это, должно быть, страшный сон. Ночной кошмар.
Ошеломленная, я смотрю на экран телефона, который загорается.
Картофелька?
Шарик?
Делайла? Ты тут?
Возьми трубку, Делайла.
Стоп. Что?
Я чуть не выпрыгнула из кожи, когда телефон зазвонил.
О. Мой. Бог. Нет. Только не это. Это не может быть Мейкон.
Звонок перешел в голосовую почту, но телефон снова зазвонил.
Он не остановится. В таких ситуациях Мейкон впивается как клещ. Он будет продолжать так делать, пока я не сойду с ума. Мне нужно пресечь это на раннем этапе. Сделав глубокий вдох, отвечаю:
– Чего тебе?
– Все та же милая Делайла. – Голос стал грубее и будто окутал меня пеплом и дымом.
Я проигнорировала его сарказм.
– Откуда у тебя мой номер и зачем ты беспокоишь меня?
На том конце провода раздался смех.
– Что, а как же, «Прошло так много времени. Как ты?». Хотя бы признайся, что ты сильно скучала по мне.
Ох, как же мне знакомо это раздражающее самодовольство. Тот факт, что после стольких лет я и вправду разговариваю с Мейконом, взволновал меня так сильно, что у меня начали дрожать ноги, отчего пришлось прислониться к стойке.
Удивительно, что мой голос остался прежним.
– Отвечай на вопрос, или я повешу трубку.
– Тогда я просто позвоню тебе снова.
– Мейкон…
Он издает звук, похожий на смех, но только теплее.
– Никто не называет меня Мейконом так, как ты. Словно это какое-то проклятие или на языке остался неприятный привкус. Только ты так можешь.
Когда мы были детьми, его мама называла его Ангелочек, что по мне, так было странно. Его папа называл его «парнишка». Все остальные – просто Сэйнт. Менее достойное прозвище вспомнить не могу. Но неудивительно, что люди по-прежнему зовут его Сэйнт; он потратил много времени, создавая такой имидж.
– Зачем ты беспокоишь меня, Мейкон?
Он вздыхает.
– Во-первых, я позвонил на номер Саманты. – Он без труда называет ее номер, а я хмурюсь – хорошо, что он этого не видит. Он продолжает в более официальном тоне. – Во-вторых, я писал сообщения Саманте, не тебе. Почему ты вообще подумала, что я притворяюсь Сэм, в этом нет никакого смысла.
– Сегодня первое апреля – День дурака, – бормочу я. – Я и подумала, что со стороны Сэм это была неудачная шутка.
Мейкон засмеялся, но не от шутки.
– Жаль.
Да, мне тоже.
Если я поверю в то, что он писал Сэм – а зачем ему вообще писать мне? – то должна поверить и во все остальное. К несчастью, я помню, как Сэм пересылала мне сообщения, когда бросила жутко прилипчивого парня по имени Дэйв. Мне пришлось неделю терпеть чередующиеся гнев и слезы Дэйва, пока он наконец не перестал звонить.
А это значило, что Мейкон не лжет.
К черту все.
– Ладно, – говорю я, пытаясь отчаянно сохранить спокойствие. – Проясним, я не Сэм. И это также не ее номер. Подозреваю, что она переадресовала мне свои сообщения, о которых мы потом поговорим. Однако…
– Ты снова говоришь как твоя бабушка, Картофелька.
– Не называй меня так.
В ушах послышался тихий хохот.
– То есть говорить как твоя бабушка тебя устраивает?
Я вскакиваю на ноги, нахмурившись. Я говорила как бабушка Мейв, черт. Я склонна быть многословной и говорить слишком формально, когда нервничаю. И меня злит тот факт, что он знает это.
– Ты уходишь от темы. Факт остается фактом, я не Сэм.
– Ты знаешь, где она? – теперь его голос стал жестче, гнев вернулся.
– Даже если бы и знала, то не сказала бы тебе.
Я почти слышу, как Мейкон стискивает зубы. Что только радует меня.
– Тогда, полагаю, мне следует позвонить в полицию, – говорит он.
Внезапно я вспоминаю его первое сообщение. Он требовал, чтобы Сэм вернула часы. Схватив телефон, я расхаживаю по всей кухне.
– Что она сделала?
Я могла бы сформулировать вопрос по-другому, но, имея опыт в разборках с проделками Сэм за все эти годы, я не собираюсь тратить время на оправдания, пока не услышу версию Мейкона. После этого поговорю с Самантой.
– Она взяла часы моей мамы.
Я делаю резкий вдох. Черт возьми.
Хоть я и мало что знала о миссис Сэйнт как о человеке, но о ее часах знали все. Из-за них ей завидовал весь город. Это были не столько часы, сколько украшение из розового золота, усыпанное сверкающими бриллиантами. Они были прекрасны, но я, в отличии от миссис Сэйнт, не носила бы такую вещь каждый день.
Я прекрасно помню их на ее тонком запястье, элегантное украшение сверкало на свету. Внутри меня завязался узел страха. Сэм была влюблена в эти часы. Ох, как же она их любила. Но самое ужасное в этом всем то, что мама Мейкона скончалась несколько лет назад, а это значило, что они были как фамильной драгоценностью, так и ценным воспоминанием.
Обессиленная, я прижимаю холодную ладонь к горячей щеке.
– Она… ох… когда она их украла?
Мейкон издает звук раздражения.
– Она правда тебе ничего не рассказала?
Горькая правда.
– Зачем ей говорить мне о часах, которые она, возможно, украла, а возможно, и нет?
– Я думал, Сэм арендовала у тебя квартиру.
Я моргаю от удивления.
Три года назад мне предоставили возможность стать партнером в сфере ресторанного бизнеса высшего эшелона. В итоге Анджела, мой партнер, продала мне вторую половину, и бизнес стал настолько успешным, что я наконец-то смогла купить небольшое бунгало в Лос-Фелице. Несколькими месяцами позже Сэм переехала в мансарду над гаражом, поскольку у нее было туго с деньгами.
Правда в том, что я так и не знаю, откуда она берет деньги, так как она ни разу не упоминала о какой-либо работе. Это пан или пропал, если я получу небольшую арендную плату, которую она настаивала оплачивать. А поскольку мне не нужны ее деньги, то я научилась не полагаться на них.
Однако я думала, что мы достаточно близки, чтобы Сэм рассказала мне, что виделась с Мейконом. У меня даже и мысли не было, что они поддерживают связь.
– Это не важно, я знаю все, что происходит в ее жизни, – наконец-то отвечаю я.
Мейкон издает слишком жалостливый звук, а затем отвечает чересчур нетерпеливым тоном.
– Последний месяц Сэм была моей помощницей. Впрочем, вскоре стало ясно, что она сильно переоценила свои навыки.
Даже не знаю, что чувствовать. Я рада, что они не встречаются. Если Мейкон и Сэм снова сойдутся, то он неизбежно вернется в мою жизнь. Но он присутствует в ее жизни, ведь так? Они работают вместе уже месяц. А Сэм ни слова мне об этом не сказала. Виски пронзила тупая боль.
