Подумайте об этом

скачать книгу бесплатно


Потому что не может быть никакого счастья, пока вы кого-то или чего-то боитесь. Счастье невозможно, пока вы боитесь родителей или учителей, боитесь не сдать экзамены, боитесь не продвинуться вперед, не подойти к Учителям, не приблизиться к истине, боитесь, что вас не одобрят, не похлопают по спине. А если вы действительно ничего не боитесь, тогда в один прекрасный момент, проснувшись утром или гуляя в уединении, вы обнаружите, что неожиданно произошло нечто странное: внезапно появилось счастье, появилось то, что можно назвать любовью, – а вы его не звали, не домогались, не искали.

Вот почему для вас так важно, пока вы молоды, получить правильное образование и воспитание. То, что мы сейчас называем образованием, – совсем не образование; ибо никто не беседует с вами обо всех эти вещах.

Учителя подготавливают вас к тому, чтобы вы сдавали экзамены; но они не беседуют с вами о жизни, не касаются самого важного; ведь очень немногие люди знают о том, как надо жить. В большинстве своем мы всего лишь существуем, как-то влачим свое существование; и потому жизнь становится ужасной. Для того, чтобы действительно жить, требуется много любви, необходимо великое чувство безмолвия, огромная простота и обширный опыт; для этого требуется ум, способный мыслить очень ясно, не связанный предрассудками или суевериями, надеждой или страхом. Все это есть жизнь; и если вы не обучены жизни, тогда образование и воспитание не имеют смысла.

Вы можете научиться быть очень опрятным, приобрести хорошие манеры, сдать все экзамены; но придавать первостепенное значение всем этим поверхностным вещам, когда распадается целая структура общества, – все равно что чистить и покрывать лаком ногти в то время, как дом охвачен пламенем. Видите, никто не говорит с вами обо всем этом, никто не углубляется вместе с вами в данный вопрос. Но так же, как вы тратите день за днем на изучение различных учебных предметов – математики, истории, геогра фии, – вам необходимо тратить массу времени и на беседы об этих более глубоких вопросах, ибо это делает жизнь содержательной.

Вопрос: Разве поклонение Богу – это не истинная религия?

Кришнамурти: Давайте сперва выясним, что такое не-религия. Разве это не будет правильным подходом? Если мы сумеем понять, что такое не-религия, тогда, возможно, мы начнем воспринимать и нечто большее. Похоже на то, как если бы мы протерли грязное окно: тогда начинаешь видеть сквозь него очень ясно.

Поэтому давайте посмотрим, не сможем ли мы понять, что такое не-религия, – и выметем это из своего ума. Но не станем говорить: «Я подумаю об этом», не станем заниматься по этому поводу лишь словесной игрой.

Возможно, вам удастся это сделать; но старые люди большей частью уже уловлены: они удобно утвердились в том, что не является религией, и им не хочется, чтобы их беспокоили.

Итак, что же такое не-религия? Думали ли вы когда-нибудь об этом? Вам много раз говорилось о том, что считается религией – вера в Бога и еще дюжина прочих вещей; но никто не просил вас самостоятельно установить, что такое не-религия; вот теперь мы с вами собираемся сделать это.

Когда вы слушаете меня или кого-то другого, не принимайте просто то, что вам говорят, а слушайте, чтобы усмотреть самую истину вопроса. Если вы сами постигнете, чем не является религия, тогда во всю вашу жизнь вас не сможет обмануть ни один священник, ни одна книга; и никакое чувство страха не создаст иллюзии, в которую вы бы поверили и которой могли бы следовать. Для того, чтобы выяснить, что такое не-религия, вам нужно начать с уровня повседневной жизни, а затем вы сможете пойти выше. Чтобы пойти далеко, вы должны начать вблизи, и самый первый шаг является важнейшим. Итак, что такое не-религия? Являются ли религией церемонии? Вновь и вновь совершать пуджу – разве это религия?

Правильное образование состоит в том, чтобы научиться тому, как мыслить, а не тому, о чем мыслить.

Если вы знаете, как мыслить, если вы в самом деле обладаете этой возможностью, тогда вы – свободный человек, свободный от догм, суеверий, церемоний. И поэтому вы можете выяснить, что такое религия.

Очевидно, церемонии – это не религия. Потому что, выполняя церемонии, вы просто повторяете формулу, которая была вам передана. Вы можете найти в выполнении церемоний некоторое удовольствие, как другие находят его в курении или алкоголе. Но разве это религия? Выполняя церемонии, вы совершаете нечто такое, о чем ничего не знаете. Их совершали ваши отец и дед, поэтому их выполняете и вы; а если вы этого не делаете, они бранят вас. Но ведь это не религия, не правда ли?

А что находится в храме? Какое-нибудь изваяние, высеченное человеком в соответствии с его собственным воображением. Это изваяние может представлять собой символ, однако оно остается всего лишь изображением, а не действительным предметом. Символ, слово – это не тот предмет, который они выражают. Ведь слово «дверь» – это не сама дверь, не правда ли? Слово – это не вещь. Мы идем в храм для поклонения – чему?

Изображению, которое, как предполагается, являет собой символ; но символ не есть реальность. Поэтому зачем туда идти? Таковы факты; я ничего не осуждаю; и, поскольку таковы факты, зачем беспокоиться по поводу тех, кто идет в храм? Пусть это будут прикасаемые или неприкасаемые, брахманы или не брахманы.

Кому все это нужно? Видите ли, старые люди превратили символы в религию; и они хотят из-за этого враждовать, сражаться, убивать. Но Бога там нет. Бог никогда не пребывает в символе, поэтому преклонение какому-нибудь символу или образу – не религия.

А является ли религией вера в Бога? Данный вопрос сложнее. Мы начали с более близкого, а теперь отправляемся чуть-чуть дальше. Является ли верование религией? Христиане верят по-своему, индуисты – по-своему, мусульмане – по-иному, буддисты – еще иначе; и все они считают себя очень религиозными людьми; у всех у них есть свои храмы, божества, символы, верования. И разве это религия? Разве это религия, когда вы верите в Бога, в Раму, в Ситу, в Ишвару и во все подобные представления? Как вы приобретаете такую веру? Вы верите, потому что верят ваш отец и ваш дед; или вы прочли то, что, как полагают, сказал какой-то учитель, вроде Шанкары или Будды, поверили этому и утверждаете, что это истинно. В большинстве своем вы просто верите тому, что говорит «Гита»; поэтому вы не подвергаете ее ясной и простой проверке, которой подвергли бы любую иную книгу; вы не пытаетесь выяснить, что истинно.

Мы увидели, что церемонии не представляют собой религию, что хождение в храм – не религия, что вера – не религия. Верования разделяют людей. Христиане имеют свою веру, и вот они отделяются от иноверцев и разделяются между собой. Индуисты вечно исполнены вражды, потому что верят, что они брахманы или небрахманы, то или другое. Таким образом, вера приносит вражду, разделение и разрушение, поэтому очевидно, что вера – это не религия.

Тогда что же такое религия? Если протерли окно, и оно стало чистым, – а это значит, что вы в действительности перестали выполнять церемонии, отбросили все верования, более не следуете за каким бы то ни было вождем или гуру, – тогда ваш ум, подобно оконному стеклу, стал чистым, и вы можете ясно видеть сквозь него. Когда ум очищен от образов, от ритуалов, верований, от символов, от всяческих слов, от мантрамов и повторений, когда он свободен от каких-либо страхов, – тогда то, что вы увидите, будет реальным, вневременным, вечным; и это можно будет назвать Богом. Но все это требует огромного прозрения, понимания, терпения – и доступно только тем, кто по-настоящему исследует вопрос о том, что такое религия, продолжая это исследование день за днем до самого конца. Только такие люди узнают, что является истинной религией. Остальные просто повторяют слова, и все их орнаменты, фигурные украшения, пуджи и колокольные звоны – все это не более, чем суеверия, не имеющие никакого значения. И только тогда, когда ум восстал против так называемой религии, он находит реальное.

5. Творческое недовольство

Случалось ли вам когда-нибудь посидеть совершенно спокойно, без движения? Попробуйте проделать это: сядьте по-настоящему спокойно, с выпрямленной спиной, и понаблюдайте за тем, что делает ваш ум. Не пытайтесь контролировать его, не утверждайте, что он не должен прыгать от одной мысли к другой, от одного интереса к другому, а просто осознайте его прыжки. Не предпринимайте ничего по этому поводу, только наблюдайте за ним, как вы наблюдаете с берега реки за проносящимся мимо потоком воды. В текучей воде так много всего: там и рыбы, и листья, и трупы животных; но вода эта всегда живет и движется; и ваш ум похож на нее. Он вечно не знает покоя, порхая с одного предмета на другой, подобно бабочке.

Когда вы слушаете какую-нибудь песню, как вы это делаете? Возможно, вам нравится сам певец; у него может быть приятный голос или красивое лицо; но вы можете следить и за смыслом слов. Однако за всем этим существует то обстоятельство, что, слушая песню, вы прислушиваетесь к ее звукам и к промежуткам безмолвия между ними, не правда ли? Подобным же образом попытайтесь прослушать свой ум, понаблюдать за ним, сидя совершенно спокойно, не двигаясь, не шевеля руками или даже пальцами ног. Это весьма интересно; и, если вы попробуете заняться этим просто ради интереса, в качестве развлечения, вы обнаружите, что ум начинает успокаиваться, причем вы не совершаете для этого никаких усилий. Тогда здесь не будет цензора, не будет судьи, никого, кто производил бы оценку; и когда ум станет таким образом сам по себе весьма спокоен, самопроизвольно утихнет, вы обнаружите, что в нем скрыто веселье. Знаете ли вы, что такое веселье? Оно проявляется, когда человек просто смеется, находит удовольствие в каком-то деле или ни в чем определенном, ощущает радость жизни, улыбается, смотрит собеседнику прямо в глаза без всякого чувства страха.

Смотрели ли вы хоть раз по-настоящему кому-нибудь в глаза? Смотрели ли вы хоть раз в лицо вашему учителю, или кому-нибудь из родителей, или какому-нибудь высокому официальному лицу, слуге или бедному кули? Что происходит в этом случае? В большинстве своем мы опасаемся смотреть прямо в глаза другому человеку; и люди сами не хотят, чтобы мы глядели на них таким образом, потому что их это пугает. Никто не хочет раскрыть себя; мы всегда держимся настороже; мы укрыты под различными слоями горя, страдания, желания, надежды; так что есть очень немного людей, способных смотреть вам прямо в глаза и улыбаться. А улыбаться, быть счастливым, – очень важно; видите ли, без песни в сердце жизнь человека становится весьма тусклой. Можно ходить от одного храма к другому, от одного мужа или жены к другому мужу или к другой жене, можно найти какого-то нового учителя или гуру; однако при отсутствии этой внутренней радости жизнь имеет весьма мало смысла. И отыскать эту внутреннюю радость нелегко, потому что большинство из нас ощущает только поверхностное недовольство.

Известно ли вам, что это такое – быть недовольным? Понять недовольство очень трудно, так как большинство из нас направляет недовольство по определенному каналу, в известном направлении, и этим заглушает его. Иными словами, наша единственная забота состоит в том, чтобы устроить себе безопасное положение с хорошо обеспеченной выгодой, с престижем, и более не чувствовать никакого беспокойства. Так случается и в школе, и в семье. Учителя не желают беспокойства, и вот почему они следуют старой рутине; ибо в тот момент, когда человек испытывает истинное недовольство и начинает исследовать, задавать вопросы, неизбежно появляется беспокойство. Но только благодаря подлинному недовольству человек проявляет инициативу.

А знаете ли вы, что такое инициатива? Вы проявляете инициативу, когда, не будучи понуждаемы, начинаете или вносите в дело нечто новое. Дело это не обязательно должно быть чем-то очень большим или необыкновенным, это может прийти позже; но искра инициативы присутствует и тогда, когда вы сами сажаете дерево, когда раскрываете присущую вам внутреннюю доброту, улыбаетесь человеку, несущему тяжелую ношу, сбрасываете с дороги камень или гладите встретившееся вам животное. Это небольшое начало огромной инициативы, которой вам следует обладать, если вы хотите узнать то необыкновенное состояние, которое называется творческим. Творческое состояние коренится в инициативе; а она проявляется лишь тогда, когда существует глубокое недовольство.

Не бойтесь недовольства, а питайте его, пока искра не превратится в пламя; и вы никогда не будете чем-то довольны – ни работой, ни семьей, ни традиционной погоней за деньгами, за положением и властью, – так что вы станете по-настоящему мыслить, открывать. Но, становясь старше, вы найдете, что поддерживать этот дух недовольства очень трудно. У вас дети, которых надо обеспечивать; вам необходимо принимать во внимание требования своей работы; вас связывает мнение соседей и общества; и вот вскорости вы начинаете утрачивать это горячее пламя недовольства. Когда вы ощущаете недовольство, вы включаете радио, идете к гуру, совершаете пуджу, проводите время в клубе, пьете, бегаете к женщинам, – словом, делаете все, чтобы погасить его пламя. Но, видите ли, без этого пламени недовольства вы никогда не будете проявлять инициативу, которая и есть начало творческого состояния. Для того, чтобы найти истинное, вы должны восстать против установившегося порядка; однако, чем больше денег у ваших родителей, чем более прочно устроены ваши учителя на своей работе, тем меньше им хочется, чтобы вы бунтовали.

Творческое состояние – это не просто такое занятие, как живопись или сочинение стихов; подобные вещи хороши, но сами по себе весьма незначительны. То, что важно, – это быть полностью недовольным, ибо совершенное недовольство представляет собой начало такой инициативы, которая, созревая, становится творческой; и это единственный способ установить, что такое истина, что такое Бог. Потому что состояние творчества и есть Бог. Поэтому человек должен обладать этим тотальным недовольством, – но чувствовать при нем радость. Понимаете? Следует быть полностью недовольным, но без жалоб, с радостью, весельем, с любовью. В большинстве своем недовольные люди бывают ужасно нудными; они вечно жалуются на те или иные несправедливости, или желают лучшего положения для себя, или каких-то иных обстоятельств. Ибо их недовольство очень поверхностно. А те люди, которые совсем не ощущают недовольства, – те уже мертвы.

Если вы можете восстать, пока вы молоды, сохраняйте свое недовольство и с возрастом. Сохраняйте его свежим, с жизненной силой радости и с большой любовью; тогда оно приобретет для вас необыкновенное значение, ибо будет строить, творить, вызывать к жизни новое. Для этого вам необходимо иметь правильное образование и воспитание – не такое, которое только подготавливает вас к работе или продвижению вверх по лестнице, ведущей к успеху, а такое, которое помогает вам думать, которое оставляет вам свободное пространство – не в форме более просторной спальни или более высокого потолка, а пространство, где может расти ваш ум, не связанный никакими верованиями, никакими страхами.

Вопрос: Недовольство препятствует ясному мышлению; как должны мы преодолевать это препятствие?

Кришнамурти: Не думаю, что вы сумели услышать то, что я говорил; вероятно вы были заняты своим вопросом, беспокоились по поводу того, как его задать. Вот вы все и делаете это разными способами. Каждый чем-то занят; и если я говорю не то, что вам хотелось бы услышать, вы отметаете сказанное в сторону, потому что ваш ум занят вашей собственной проблемой. Если бы человек, задавший этот вопрос, выслушал то, что говорилось, если бы он действительно ощутил внутреннюю природу недовольства, веселья, творческого состояния, тогда он, я думаю, не задал бы такого вопроса.

Итак, препятствует ли недовольство ясному мышлению? И что такое ясное мышление? Возможно ли мыслить в полной мере ясно, если вы хотите что-то получить от своего мышления? Если ваш ум занят результатами, можете ли вы мыслить с полной ясностью? Или вы можете так мыслить только тогда, когда не ищете цели, результата, не стараетесь нечто приобрести?

И можете ли вы ясно мыслить, если у вас имеется какой-то предрассудок, какое-то особое верование, иными словами, если вы мыслите, как индуист, как коммунист или как христианин? Несомненно, вы сможете мыслить со всей ясностью лишь тогда, когда ваш ум не прикован к какому бы то ни было верованию, как обезьяна, прикованная цепью к столбу; вы сможете мыслить достаточно ясно только тогда, когда не ищете никакого результата, не имеете предрассудков, – а все это в действительности значит, что вы сумеете мыслить ясно, просто и прямо лишь в том случае, когда ваш ум не станет более гнаться за безопасностью в какой бы то ни было форме – и таким образом окажется свободным от страха.

Потому недовольство в одном случае действительно препятствует ясному мышлению. Когда вы в своем недовольстве преследуете какую-то цель, стремитесь погасить его, потому что ваш ум ненавидит беспокойство и стремится любой ценой оставаться спокойным и мирным, – тогда ясное мышление невозможно. Если же вы недовольны всем – и своими предрассудками, и своими верованиями, и своими страхами, – если вы не ищите никакого результата, тогда само это недовольство соберет вашу мысль в фокус, не направляя ее на какой-то особый объект, не устремляя в каком-то отдельном направлении; и весь процесс вашего мышления станет весьма простым, прямым и ясным.

Молодые или старые, мы большей частью недовольны просто потому, что хотим чего-то: больших знаний, лучшей работы, лучшей автомашины, большей зарплаты. Наше недовольство основано на желании «большего»; и большей частью мы испытываем недовольство только потому, что нам нужно нечто большее. Но я говорю не об этом виде недовольства. Именно такое желание «большего» препятствует ясности мышления. В то же время, если мы недовольны не потому, что хотим чего-то, а испытываем недовольство, не зная, что именно нам нужно; если мы недовольны своей работой, необходимостью добывать деньги, недовольны погоней за положением и властью, традициями, тем, что имеем и могли бы иметь; если мы не удовлетворены не чем-то в отдельности, а всем существующим, тогда, я думаю, мы увидим, что наше недовольство приносит ясность.

Когда мы ничего не принимаем, не придерживаемся определенного образца, задаем вопросы, исследуем, проникаем в глубину, – тогда существует прозрение, из которого возникает творческое состояние, радость.

Вопрос: Что такое самопознание, и как нам можно достичь его?

Кришнамурти: Заметен ли вам особый склад ума, который проявляется в этом вопросе? Я говорю так не потому, что не чувствую уважения к задавшему его человеку; но давайте посмотрим на тот ум, который спрашивает: «Как могу я приобрести самопознание, за сколько я смогу его купить? Что я должен сделать, какие должен принести жертвы, какую дисциплину или медитацию практиковать, чтобы овладеть им? «Именно машинообразный посредственный ум говорит: «Я сделаю это, чтобы приобрести то». Подобными категориями мыслят так называемые религиозные люди; но самопознание таким путем не приходит. Вы не в состоянии купить его каким-либо усилием или какой-то практикой. Самопознание приходит, когда вы наблюдаете себя в своих взаимоотношениях с товарищами по ученью, с учителями, с окружающими вас людьми; оно приходит, когда вы наблюдаете за манерами другого человека, за его жестами, за тем, как он носит одежду, как разговаривает; за его лестью и за его презрительным отношением к другим, – а также и за своими реакциями; оно приходит, когда вы видите себя как бы в зеркале. Ведь глядя в зеркало, вы видите себя таким, каковы вы есть, не правда ли? Возможно, вам бы хотелось, чтобы форма вашей головы была иной, чтобы волосы были немного гуще, а физиономия – не такой некрасивой; но факт налицо, и он ясно отражен в зеркале, а вы не в состоянии оттолкнуть зеркало и сказать: «Как я красив!»

И вот если вы можете смотреть в зеркало взаимоотношений совершенно так же, как вы смотрите в обыкновенное зеркало, тогда самопознанию нет конца. Это похоже на то, как если бы вы вышли в бездонный и безбрежный океан. Большинство из нас хочет достичь какой-то цели; мы желаем иметь возможность сказать:

«Я достиг самопознания, и я счастлив». Но дело обстоит совсем не так. Если вы сможете смотреть на себя, не осуждая то, что видите, не сравнивая себя с кем-то другим, не желая стать более красивым или добродетельным; если вы сумеете просто наблюдать за тем, что вы такое, и идти с этим вперед, тогда вы обнаружите, что идти таким образом можно бесконечно далеко. Тогда вашему путешествию нет конца, и в этом его тайна, в этом его красота.

Вопрос: Что такое душа?

Кришнамурти: Наша культура, наша цивилизация изобрела слово «душа». Цивилизация представляет собой коллективное желание, волю множества людей. Посмотрите на индийскую цивилизацию – разве она не есть результат желаний и воли множества людей? Любая цивилизация есть следствие того, что можно назвать коллективной волей; и в данном случае коллективная воля утверждает, что должно существовать нечто большее, чем физическое тело, которое умирает и распадается; нечто более великое и обширное; нечто неразрушимое, бессмертное. И поэтому коллективная воля установила эту идею души. Иногда, возможно, появлялись один или два человека, которые самостоятельно открывали для себя нечто, касающееся того необычайного состояния, которое называется бессмертием, состояния, где нет смерти, – а затем все посредственные умы провозглашали: «Да, это должно быть истиной; он, несомненно, прав». И поскольку они хотели бессмертия, они привязались к этому слову «душа». А разве вы тоже не хотите знать, существует ли нечто большее, чем просто физическое тело? Этот бесконечный цикл хождения на работу, труда, к которому вы не испытываете жизненного интереса, ссор, зависти, рождения детей, сплетен и болтовни с соседями, – разве вам не хочется знать, не существует ли нечто большее, чем все это? Само слово «душа» воплощает в себе идею некоего состояния, которое неразрушимо, которое находится вне времени, не так ли? Но, видите ли, вы сами никогда не выясняете для себя, существует ли такое состояние. Вы не говорите: «Мне все равно, что утверждали по этому поводу Христос, Шанкара или кто бы то ни было, все равно, что принимает традиция или так называемая цивилизация; я самостоятельно найду, существует ли некое состояние за пределами времени». Вы не восстаете против того, что сформулировала цивилизация; наоборот, вы принимаете ее формулировку и говорите: «Да, душа есть». Вы называете эту формулировку по-своему, другой – как-то иначе; а затем между вами наступает разделение, и вы становитесь противниками из-за своих противоречащих друг другу верований. Человек, который действительно желает узнать, существует ли некоторое состояние за пределами времени, должен быть свободным от цивилизации; иначе говоря, он должен освободиться от коллективной воли и оставаться в одиночестве. И как раз это составляет существенную часть образования и воспитания: научить вас оставаться одиноким, так чтобы вы не были уловлены ни волей множества, ни волей одного человека, – и потому умели открывать для себя то, что является истинным.

Не попадите в зависимость от кого бы то ни было. Возможно, я скажу вам, что состояние вне времени существует; или так скажет кто-то другой; но какую ценность имеет это для вас? Если вы проголодаетесь, вам захочется есть, и вы не пожелаете, чтобы вас кормили только словами. То, что важно, – это выяснить самому и для себя. Вы можете видеть, что вокруг вас все рушится и распадается. Эта так называемая цивилизация более не удерживается воедино коллективной волей, она разлетается на куски. В каждое мгновение жизнь является для вас вызовом, и если вы отвечаете на ее вызов просто привычным образом, рутинно, т. е. реагируете в понятиях приятия, тогда ваш ответ лишен жизнеспособности. Вы сможете выяснить, существует или нет состояние вне времени, состояние, где нет движения «больше» или «меньше», только в том случае, если скажете:

«Я не буду принимать ничего на веру, я стану изучать, исследовать», – и это будет означать, что вы не опасаетесь остаться в одиночестве.

6. Целостность жизни

Большей частью мы привязываемся к какой-то одной части жизни и думаем, что благодаря этой части откроем целое. Не выходя из комнаты, мы надеемся исследовать всю длину и ширину реки и увидеть богатство зеленых пастбищ вдоль ее берегов. Мы живем в маленькой комнате, мы пишем картины на небольших полотнах, думая, что нам удалось своей рукой схватить жизнь или уяснить значение смерти; но это не так. Для того, чтобы сделать это, мы должны выйти из комнаты; и выйти из нее, покинуть комнатку с ее узким окном, увидеть все таким, как оно есть, без суждений, без порицаний, без утверждений «это мне нравится, а это нет» – все это необыкновенно трудно. Ибо мы в большинстве своем думаем, что благодаря части поймем целое. При помощи единственной спицы мы надеемся понять колесо, но разве одна спица составляет колесо? Оно состоит из многих спиц, равно как и обода, и ступицы; и только все это вместе образует вещь, называемую колесом; а нам нужно видеть целое колесо, чтобы понять, что это такое. Точно так же мы должны воспринять процесс жизни в целом, если действительно желаем понять жизнь.

Я надеюсь, что вы следите за всем, что я вам говорю; ибо образование и воспитание должны помочь вам понять жизнь в целом, а не просто подготовить вас к получению специальности и обычному ходу жизни – с семьей, детьми, с заботами по обеспечению существования, пуджей и крошечными божками. Но для того, чтобы осуществить образование и воспитание правильного типа, требуется большой разум, глубокое прозрение; вот почему так важно, чтобы сам воспитатель был воспитан и обучен пониманию цельного процесса жизни, а не только тому, чтобы учить вас в соответствии с какой-либо старой или новой формулой.

Жизнь – необычайная тайна; это не книжная тайна, не тайна, о которой говорят люди; это такая тайна, которую человеку нужно открыть самостоятельно; и вот почему для вас является таким серьезным делом понять малое, узкое, мелкое, – и выйти за его границы. Если вы не начнете понимать жизнь пока вы еще молоды, вы будете вырастать внутренне отталкивающими людей, тупыми, в глубине своей пустыми, хотя внешне можете иметь деньги, ездить в дорогих автомобилях, выглядеть весьма важно. Вот почему очень существенно оставить свою комнатку и обозреть весь небесный свод в его необъятности. Но вы не сможете сделать этого, если у вас нет любви, – не плотской или божественной, а просто любви, которая означает, что вы любите птиц, деревья, цветы, своих учителей, своих родителей и за ними – все человечество.

Разве для вас не будет великой трагедией, если вы не откроете для себя, что это значит – любить? Если вы не узнаете любви вот сейчас, вы вообще никогда ее не узнаете, потому что по мере того, как вы станете старше, то, что называется любовью, превратится в нечто весьма уродливое – в обладание, в особую форму сделки, где налицо купля и продажа. Но если вы сейчас начнете ощущать любовь в своем сердце, если вы полюбите дерево, посаженное вами, встретившееся вам животное, которое вы погладили, тогда, подрастая, вы не останетесь в своей маленькой комнатке с ее узеньким окном, а выйдете из нее – и полюбите всю жизнь в целом.

Любовь – это факт; это не эмоциональное состояние; любовь не есть нечто такое, над чем надо проливать слезы; это не сентиментальность. Любовь совсем не заключает в себе сентиментальности. И то, что вам следует узнать любовь пока вы молоды, – весьма серьезное и важное дело. Вероятно, ваши родители и учителя не знают любви; вот почему они создали ужасный мир, общество, которое вечно пребывает в состоянии войны с самим собой и с другими обществами. Их религии, их философские системы, их идеологии, – все они лживы, потому что лишены любви. Они воспринимают только часть; каждый из них выглядывает наружу сквозь узенькое окошко, из которого, возможно, открывается приятный вид на обширный простор; но этот вид не охватывает всего пространства жизни. И вот без такого чувства горячей любви вы никогда не сможете иметь восприятия целого; поэтому вы всегда будете несчастны, и к концу жизни у вас не останется ничего, кроме пепла, кроме кучи пустых слов.

Вопрос: Почему нам хочется быть известными?

Кришнамурти: А как думаете вы сами – почему вам хочется быть известными? Я могу объяснить вам это; но разве к концу моего объяснения вы перестанете желать известности? Вы хотите быть известными потому, что в этом обществе все люди, которые вас окружают, хотят того же. Ваши родители, учителя, гуру, йогины – все они желают быть знаменитыми, хорошо известными – и вот того же хотите и вы.

Давайте подумаем этот вопрос вместе. Почему люди хотят быть знаменитыми? Прежде всего, быть известным выгодно, и это доставляет вам большое удовольствие, не правда ли? Если вы обладаете мировой известностью, вы чувствуете себя очень важным лицом, и это дает вам чувство бессмертия. Вы хотите быть знаменитым, хотите быть известным, хотите, чтобы о вас говорили в целом мире, потому что внутри себя вы – никто.

Там, внутри вас, нет никакого богатства, там вообще нет совсем ничего – и поэтому вы хотите приобрести известность во всем внешнем мире; но если вы обладаете внутренним богатством, тогда для вас не имеет значения, известны ли вы или нет. Быть внутренне богатым – гораздо труднее, чем обладать внешним богатством и известностью; для этого нужно гораздо больше забот, для этого требуется гораздо более пристальное внимание. Если у вас есть какой-нибудь небольшой талант, и вы знаете, как его эксплуатировать, вы становитесь известным человеком; однако внутреннее богатство таким путем не приходит. Для того, чтобы обладать внутренним богатством, ум должен понять и отбросить все неважное – вроде желания быть известным. Внутреннее богатство подразумевает способность оставаться в уединении; а человек, желающий быть известным, боится остаться один, ибо он зависит от лести и доброго мнения других людей.

Вопрос: Когда вы были молоды, вы написали книжку, в которой говорите: «Это не мои слова, это слова моего Учителя». Как же тогда вы требуете теперь, чтобы мы думали самостоятельно? И кто был вашим Учителем?

Кришнамурти: Одна из труднейших вещей в жизни – это не быть связанным какой-нибудь идеей; быть так связанным называется быть последовательным. Если вы имеете идеал ненасилия, вы стараетесь быть последовательным в его осуществлении. И вот задавший вопрос на самом деле спрашивает: «Вы говорите нам, чтобы мы мыслили самостоятельно, а это противоречит тому, что вы говорили еще мальчиком. Почему вы непоследовательны?»

Что же это значит – быть последовательным? Это, поистине, очень важный пункт. Быть последовательным – это иметь такой ум, который неуклонно следует какому-то особому образу мышления, из чего вытекает, что вы не должны делать противоречивых поступков: сегодня одно, а завтра – нечто совершенно противоположное. Итак мы стараемся выяснить, что такое последовательный ум. Ум, который говорит: «Я принял некоторый обет быть тем-то, и я буду этим до конца жизни», – называется последовательным; но на самом деле такой ум является наиболее глупым, ибо он пришел к какому-то заключению и живет согласно этому заключению. Это похоже на то, как если бы человек оградил себя стеной, чтобы жизнь проходила мимо него.

Проблема эта весьма сложна, и я, возможно, чересчур ее упрощаю; впрочем, не думаю. Когда ум всего лишь последователен, он становится механичным и теряет жизненность, блеск, красоту своего движения. Он функционирует по какому-то образцу. Это одна сторона вопроса.

Другая сторона – кто является учителем? Вы не знаете, что кроется за всем этим, а узнать тоже стоит. Видите ли, говорят, что я еще мальчиком написал одну книжку, и этот джентльмен процитировал из нее утверждение, где говорится, что какой-то учитель помог ее написать. Ну вот, существуют некоторые группы людей, такие, как теософы, которые верят в существование каких-то Учителей, живущих в отдаленных Гималаях; они руководят миром и помогают ему. И этот джентльмен хочет знать, кто же этот Учитель. Слушайте внимательно, потому что вопрос касается и вас.

Разве вопрос о том, кто такой учитель или гуру, имеет столь большое значение? То, что важно, – это жизнь, а не ваш гуру, не Учитель, не вождь или наставник, который объясняет вам жизнь. Именно вы должны понимать жизнь, именно вы страдаете, погружены в несчастье; именно вы хотите узнать смысл рождения, смерти, медитации, печали; и никто не сможет сказать вам этого. Другие люди могут давать вам объяснения, но, возможно, их объяснения полностью ложны, неверны от начала до конца.

Поэтому хорошо быть скептиком, ибо это дает вам возможность самостоятельно выяснить, нуждаетесь ли вы вообще в гуру. То, что важно, – это быть светом самому себе, быть собственным учителем и учеником, одновременно и тем, и другим. Пока вы учитесь, учителя не существует. Только тогда, когда вы перестали исследовать, открывать, понимать весь процесс жизни, тогда появляется учитель, – и такой учитель не имеет никакой ценности. Тогда вы мертвы, и поэтому ваш учитель тоже мертв.

Вопрос: Почему люди гордятся?

Кришнамурти: А вы не гордитесь, если напишете что-нибудь красивым почерком, выиграете в какой-нибудь игре или сдадите экзамен? Случалось ли вам когда-нибудь написать стихотворение или картину и потом показать их своему другу? И вот если друг говорит, что это прекрасная картина или замечательные стихи, разве вы не ощущаете большого удовольствия? Когда вы сделали нечто, а другой человек говорит, что сделанное вами получилось превосходно, вы испытываете чувство удовольствия, и все это естественно и просто; однако, что происходит на следующий раз, когда вы опять пишете картину или стихи, или просто убираете комнату? Вы ждете, что к вам кто-то придет и скажет, какой вы замечательный юноша; а если никто не появляется, вы теряете интерес к живописи, к стихам, к уборке комнаты. И вот вы попадаете в зависимость от того удовольствия, которое доставляют вам своим одобрением другие люди. Все это так просто; а что бывает потом? По мере того, как вы становитесь старше, вы хотите, чтобы сделанное вами получило признание многих людей. Вы, возможно, скажете: «Я сделаю эту вещь ради моего гуру, для родины, для человечества, для Бога», – но в действительности вы делаете это, чтобы получить признание, из чего и вырастает гордость; и когда вы что-то делаете таким образом, оно уже не имеет никакой цены. Интересно, понятно ли вам все это?

Для того, чтобы понять нечто подобное гордости, вы должны быть способны проникать своей мыслью в самую глубь факта; вы должны видеть, как начинается гордость и какое несчастье она приносит; должны видеть ее целиком; а это значит, что вам необходимо чувствовать к ней такой живой интерес, чтобы ваш ум следовал за ней до конца и не останавливался на полпути. Когда вас по-настоящему интересует какая-нибудь игра, вы играете в нее до самого конца и не останавливаетесь в середине, чтобы уйти домой. Но ум ваш не привык к подобному мышлению; и роль образования и воспитания заключается в том, чтобы помочь вам исследовать весь процесс жизни, а не просто заниматься несколькими учебными предметами.

Вопрос: В детстве нам говорят, что вот это прекрасно, а вот то безобразно; и в результате в течение всей жизни мы продолжаем повторять: «Это прекрасно, это уродливо». Как можно узнать, что такое подлинная красота и что такое безобразие?

Кришнамурти: Предположим, вы говорите, что какая-то арка красива, а другой человек утверждает, что она безобразна. Что же тогда важно: биться над вашими противоречивыми мнениями насчет красоты или уродливости этой вещи – или быть чувствительным как к красоте, так и к безобразию? В жизни есть грязь, запущенность, деградация, печаль; есть также радость, смех, красота цветка в лучах солнца. И что по-настоящему важно – это быть чувствительным ко всему, а не просто решать, что прекрасно, а что безобразно, и оставаться с этим мнением. Что происходит, если я говорю: «Я буду культивировать все прекрасное и отбрасывать все безобразное»? Тогда культивирование красоты создает нечувствительность. Это подобно тому, как если бы вы стали укреплять свою правую руку, сделали бы ее очень сильной, а левую оставили в бездействии, и она бы засохла. Поэтому вы должны быть пробуждены к безобразию, как и к красоте. Вам необходимо видеть пляшущие под ветром листья, воду под мостом, прелесть вечера, – и в то же время замечать нищего на улице; вы должны видеть, как бедная женщина задыхается под тяжестью своей ноши, вы должны быть готовы помочь ей, подать ей руку. Все это необходимо; и только тогда, когда вы обладаете такой чувствительностью ко всему, вы можете начать трудиться и помогать, а не отбрасывать или осуждать.

Вопрос: Извините меня, но вы так и не сказали, кто был вашим учителем.

Кришнамурти: Разве это столь важно? Сожгите эту книжку, выбросите ее вон! Когда вы придаете большое значение таким пустякам, как вопросу о том, кто является учителем, вы превращаете все существование в крайне мелочное занятие. Понимаете, мы всегда хотим знать, кто этот учитель, кто эта ученая личность, кто тот художник, который написал картину. Мы никогда не желаем самостоятельно открыть содержание картины безотносительно к личности художника. Только тогда, когда вы знаете, кто этот поэт, вы говорите, что стихотворение хорошо. Это снобизм, простое повторение какого-то мнения, и оно разрушает ваше собственное внутреннее восприятие реальности данной вещи. Если вы обнаруживаете, что картина прекрасна, и вы чувствуете благодарность, когда смотрите на нее, имеет ли действительное значение вопрос о том, кто ее написал?

Если вашей единственной заботой является желание найти содержание, истину этой картины, тогда сама картина передаст вам свой смысл.

7. Честолюбие

Мы обсудили вопрос о том, как существенно важно обладать любовью. И мы увидели, что ее невозможно приобрести или купить; однако без любви все наши планы относительно совершенного общественного устройства, в котором не будет эксплуатации, принуждения, не имеют никакого смысла; и я думаю, очень важно понять это, пока вы еще молоды. Где бы мы ни оказались в этом мире, куда бы мы ни попали, повсюду мы обнаруживаем, что общество пребывает в состоянии непрерывного конфликта. Всегда на одной стороне обеспеченные люди, обладающие властью и богатством, а на другой – трудящиеся; и каждый человек завистлив, каждый соревнуется с другим, каждый хочет более высокого положения, более высокой зарплаты, большей власти, более высокого престижа.

Таково положение во всем мире – положение постоянной войны, которая идет и во внешней, и во внутренней сферах.

И вот если мы с вами желаем совершить полнейшую революцию в общественном порядке, первое, что нам необходимо понять, – это инстинкт к приобретению власти. Большинство из нас желает власти в той или иной форме. Мы видим, что благодаря богатству и власти мы сможем путешествовать, общаться с важными людьми, стать известными; или же мы мечтаем о том, чтобы установить совершенное общество. Мы думаем, что при помощи власти совершим добро; однако сама погоня за властью – для себя или для какой-нибудь страны, ради какой-то идеологии, – дурна и разрушительна, потому что неизбежно создает противодействующие силы; и в результате при ней всегда налицо конфликт.

Тогда разве не будет правильным, чтобы образование и воспитание помогло вам по мере того, как вы станете старше, уяснить, как важно построить такой мир, где нет ни внешних, ни внутренних конфликтов, мир, где вы не окажетесь в конфликте со своим соседом или любой группой людей, где полностью исчезнет стимул честолюбия, представляющего собой желание положения и власти.

И возможно ли создать общество, в котором не будет внутреннего или внешнего конфликта? Общество есть взаимоотношения между вами и мной; и если наши взаимоотношения основаны на честолюбии, если каждый из нас желает обладать большей властью, чем другой, тогда мы, очевидно, всегда останемся в состоянии конфликта. Поэтому возможно ли устранить эту причину конфликта? Можем ли мы так воспитать себя, чтобы не иметь духа соревнования, не сравнивать себя с кем-то другим, не желать того или иного положения, – одним словом, совсем не быть честолюбивым?

Когда вы вместе с родителями покидаете школу, читаете газеты или разговариваете с людьми, вы, вероятно, замечаете, что почти каждый из них хотел бы произвести в мире какую-то перемену. Но не обратили ли вы внимания также и на то, что сами эти люди всегда находятся в конфликте друг с другом по тому или иному поводу – по поводу идей, собственности, расы, касты или религии? Ваши родители, ваши соседи, ваши министры и бюрократы – разве все они не честолюбивы, не борются за лучшее положение и не пребывают поэтому постоянно в конфликте с кем-то другим? Несомненно, только тогда, когда будет устранен весь этот дух соревнования, возникнет мирное общество, где каждый из нас сможет жить счастливой, творческой жизнью. Но как же сделать это? Может ли какое-то регулирование, какое-нибудь законодательство или тренировка вашего ума в направлении отсутствия честолюбия – может ли все это устранить честолюбие? Внешне вас можно будет приучить не выказывать честолюбия; вы можете перестать соревноваться с другими в обществе, но внутри вы все еще будете оставаться честолюбивыми, не так ли? И возможно ли полностью отмести это честолюбие, которое приносит людям столько горя? Вероятно, раньше вы об этом не думали, потому что никто не беседовал с вами так, как сейчас; но вот теперь, когда кто-то говорит с вами на данную тему, разве вам не хотелось бы узнать, можно ли жить в этом мире богатой, полной, счастливой, творческой жизнью без разрушительного стимула честолюбия, соревнования? Не хочется ли вам узнать, как вам жить, чтобы ваша жизнь не разрушала другую, не набрасывала тень на чужой путь?

Видите ли, мы думаем, что это утопическая мечта, которая на деле никогда не может быть осуществлена; но я не рассказываю вам сказок, это было бы бессмыслицей. Могут ли такие простые заурядные люди, как мы с вами, жить в этом мире творчески, без движущей силы честолюбия, которая выказывает себя различными способами в форме желания власти, высокого положения? Вы найдете правильный ответ на этот вопрос, когда будете любить то, чем вы занимаетесь. Если вы работаете инженером только для того, чтобы заработать на жизнь, или из-за того, что этого требуют от вас родители, общество, это окажется иной формой принуждения; а любой его вид вызывает противоречие, конфликт. Тогда как если вы действительно любите работу инженера или ученого, если вы можете посадить дерево, написать картину или стихотворение, – не для того, чтобы завоевать одобрение, а просто потому, что это занятие вам нравится, – вы увидите, что никогда не состязаетесь с другими. Я думаю, что именно тут и скрыт подлинный ключ ко всему вопросу: любить то, что вы делаете.

Однако пока вы молоды, зачастую бывает очень трудно узнать, чем вы любите заниматься, потому что вам хочется сделать так много. Вы хотите быть инженером, машинистом на паровозе, летчиком, круто взмывающим в голубые небеса; или вам может хотеться стать знаменитым оратором или политическим деятелем. Вы можете желать сделаться художником, аптекарем, поэтом или плотником; возможно, вам захочется работать головой, но, может быть, и руками. Действительно ли вы любите заниматься каким-нибудь из этих дел, или ваш интерес к нему есть просто реакция на давление со стороны общества? Как можете вы это узнать? И не в том ли и заключается подлинная цель образования, чтобы помочь вам выяснить это, так чтобы взрослым вы смогли отдать весь свой ум, все сердце и все тело действительно любимому делу?

Выяснение того, чем вы любите заниматься, требует большого понимания; потому что если вы опасаетесь, что не сумеете заработать себе на жизнь или не сможете приспособиться к этому загнивающему обществу, вы никогда не установите, что же является вашим любимым делом. Если же вы ничего не боитесь, если вы отказываетесь вступить в колею традиции, куда вас толкают родители и поверхностные требования общества, а также ваши учителя, тогда у вас есть возможность открыть то, что вы действительно любите делать. Итак, для того чтобы открыть это, вы не должны испытывать страха перед тем, что не сумеете обеспечить свое существование.