скачать книгу бесплатно
– Журналисты нужны в любое время дня и ночи, – папа отпил кофе и скривился. Снова получился горьким. – Меня везде принимают с распростёртыми руками.
– Да уж. Ты им, наверное, все уши прожужжал рекомендациями, – рассмеялась мама, нарезая торт.
Я захихикала, прикрывая рот ладонью. Что правда, то правда. Папа гордился своими связями и нисколько этого не скрывал.
– А ты, мам?
– Провожу курсы по английскому языку. Думаю, устроиться куда-нибудь ещё, для разнообразия.
– До сих пор не пойму, и почему вы не остались в Англии?
– Ах, Кейт, не спрашивай, – отмахнулась мама и покосилась на отца. По взгляду можно было понять, что работа завела его в очередной скандал.
Я старалась не расспрашивать об этом родителей. Безумно интересно, но держала себя в руках. Со временем они сами всё расскажут. Иногда забывала, что родилась в Англии, ведь растили меня в России. Фотографии на стенах служили воспоминаниями для родителей. Я столько раз вглядывалась в их счастливые лица, в пейзажи позади них, что на душе становилось тоскливо. Мне хотелось увидеть город, в котором появилась на свет. Может, когда-нибудь желание осуществится.
Мы просидели до полуночи, обсуждая рутину. Родители вспомнили молодость, и я заметила, как изменились их лица. Они словно помолодели на десять лет. Зевнув, отправилась спать, предвкушая, куда занесут сны.
Желанной картинки не появилось, вокруг царил лишь мрак. Через секунду открываю глаза и беру телефон – девять утра.
– Что ж такое-то… – разочарованно пробормотала в подушку, поворачиваясь на другой бок. Даже в воскресенье выспаться не удалось.
За дверью слышится суета. Родители всегда вставали рано и чувствовали себя при этом отлично. Мне бы не помешало перенять их привычки. По квартире раздался звонок, и телефонную трубку быстро сняли. Долгое молчание напрягало. Через секунду послышалось невнятное бормотание, под дверью показались ноги. Мама стояла в дверном проёме. На её лице отразилось волнение и лёгкий испуг. Приподнявшись на кровати, прот1рла глаза и посмотрела на неё.
– Если мы что-то узнаем, то позвоним вам. До свидания, – отключившись, мама дотронулась до головы. – Звонили со школы.
– В утро воскресенья?
– Спрашивали, знаем ли мы что-нибудь про Лизу Старкову, девочку из параллельного класса. Родители не могут выйти с ней на связь со вчерашнего дня.
– О, – потянулась, не совсем понимая серьёзность ситуации и вспоминая, как выглядит девушка. В памяти никак не рисовался образ. – Может, она хорошо провела выходные с друзьями. Как… Выспится, так сразу позвонит родителям. Чего сразу школу-то на уши поднимать?
– Тебе бы капельку сочувствия.
– Она же не потерялась, чему сочувствовать? Думаю, ей было бы некомфортно приходить в понедельник в школу и слышать, как про неё говорят глупости.
– В любом случае, если ты что-то узнаешь, скажи сразу классному руководителю.
– Да поняла я, поняла…
Как только мама скрылась из виду, размяла шею и посмотрела в окно. В городе не так часто пропадают люди, если верить статистике. Каждый день что-то да и происходит: кражи, угрозы, нанесение ущерба… Когда ты живёшь в мире, в котором преступления являются неотъемлемой частью жизни, то становится в какой-то степени безразлично. Ты веришь в справедливость, что этих людей накажут, что они исправятся и не будут так впредь делать. Но такое случается редко. Утопия для фильмов.
В утро понедельника разговор про девочку совсем забылся, пока не пришла в школу. Лиза Старкова не появилась ни на утренних занятиях, ни в обед, ни под вечер. Замечала, как её подруги заходили в кабинет директора и долго оттуда не выходили. В их глазах стояли слёзы, они нервно перебирали пальцами и тупо смотрели по сторонам, надеясь заметить знакомое лицо. Я не воспринимала серьёзность ситуации и верила, что Лиза обязательно появится в школе – не сегодня, так завтра.
Но и на завтра она не появилось. И через день, и через неделю. Разные слухи поползли по школе. Одни были уверены, что Лиза поругалась с родителями и сбежала из дома, другие думали, что девушка познакомилась с парнем и по глупости уехала с ним… На уроках порой было невозможно находиться, ведь все они начинались с обсуждения Лизы Старковой. Единственный преподаватель, который не рассуждал долго насчёт пропажи девушки, был Георгий Владимирович. Однажды он сказал, что надеется на лучшее, и она обязательно найдётся. Я с подозрением поглядывала на него. Лиза была без ума от историка, как и большая часть. Его улыбка, взгляд, смех и движения могли очаровать даже самое чёрствое сердце.
Когда на школьном стенде повесили объявление о пропаже, то вгляделась в фотографию. Улыбчивая девушка смотрела на меня с бумаги, и в памяти вырисовывался образ. Точно! Это ведь она случайно налетела на дверь и ушиблась лбом. Тогда шла… К историку! И на следующий день утром позвонили родителям. Может ли это значить, что он причастен к её пропаже?
Из кабинета директора вышел Георгий Владимирович. Он поправил пиджак и очки, обвёл коридор взглядом и направился в учительскую. Если он что-то знает, то отлично скрывает. «Нет, это глупо. Я ведь ничего не знаю после того, как Лиза ушла из школы. Её подружки точно знают больше, но они бы всё сказали полиции. Или нет?» Девушка с чёрно-белой фотографии продолжала взирать на меня. Серый цвет придавал коже бледности, а губы будто посинели. Вместо дружелюбия Лиза вдруг оскалилась на меня.
– Ты должна была меня остановить! Это ты виновата! – раздался крик под ухом, и я отскочила в сторону, держа рукой у сердца.
Девушка на фотографии снова стала неподвижной и продолжила мило улыбаться остальным ученикам. Я поспешила уйти от стенда и всеми силами отгоняла мысль, что это не так.
В один день, когда на улице потемнело раньше прежнего и повалил снег, не давая возможности увидеть дальше трёх метров, всем стало известно, что случилось с Лизой Старковой. Девушку нашли мёртвой на набережной. Причиной смерти стало нападение диких собак, от которых она не смогла защититься и, по закону подлости, рядом никого не оказалось. После этой новости меня окатило ледяной волной и страхом.
В голове смешался комок мыслей. Я видела на набережной странную собаку, и она преследовала меня явно не ради того, чтобы дать себя погладить. Раздался щелчок осознания того, что на месте Лизы Старковой могла оказаться я. В тот день, по приезде из Санкт-Петербурга. Тошнота подкатила к горлу. Как можно спокойнее вышла из кабинета и направилась в туалет. Капельки пота неровными дорожками скатывались по лицу. Раскрыв окно, вдыхала холодный воздух и старалась дышать ровнее. Медленно умывала лицо, руки, шею. Продолжала тереть и тереть, пока не опомнилась.
– Кейт, всё хорошо, – говорила самой себе, глядя на отражение в зеркале. Волосы прилипали к мокрому побледневшему лицу, губы слегка дрожали, и вся моя физиономия вдруг стала крошечной. – Вот это точно не совпадение. И ты не можешь быть уверена в том, что там была именно та собака. Не придумывай себе лишнего.
После занятий сидела в холле и наблюдала за полётом снежинок за окном. Родители должны приехать с минуты на минуту. Новости о Лизе Старковой настолько сильно потрясли их, что они забеспокоились о моей безопасности. Сколько разговоров было о том, чтобы я не ходила по пустым переулкам, не заходила в незнакомые дворы и не гуляла по набережной. «Как с маленькой», – думала про себя, выслушивая речи и понимая, что они волнуются, и это их долг, как родителей, обезопасить и предупредить своего ребёнка.
Пока смотрела в окно, ожидая увидеть прорезающий тьму свет фар, в отражении показался силуэт Георгия Владимировича.
– Почему ты ещё не ушла домой? – раздался голос.
Обернувшись, заметила в его глазах зловещий блеск. Казалось, что маска учителя снята, и передо мной стоит совершенно незнакомый человек. Подозрения до сих пор остались в голове. Сглотнув внезапно подступивший ком в горле, постаралась сказать уверенно:
– Жду родителей.
В эту же секунду школьный коридор наполнил звук сообщения. Мама написала, что машину занесло на повороте, и лучше бы мне вызвать такси. Я водила пальцем по экрану, не зная, что ответить.
– Если какие-то проблемы, то я могу подбросить тебя до дома. Мне не сложно.
– Не стоит, – выдавила из себя улыбку и почувствовала, как дрожат колени. Недолго думая, написала родителям, что обязательно их дождусь.
Пугало то, что в школе почти никого не осталось. Охранник покинул свой пост и отправился проверять окна и кабинеты. Возможно, кто-то из учителей ещё остался в здании и дописывает отчёты. Только темнота в коридорах не внушала уверенности. Да и на снегу не отражался свет.
– Несчастный случай отразился на моральном состоянии учеников, – историк продолжал стоять над душой, теперь уже глядя в окно. Голос глухо отзывался в стенах школы. Силуэт тенью расползался по полу и стенам. – Мы живём и думаем, что невзгоды могут обойти нас стороной, когда другим плохо. Люди по натуре эгоистичны и двуличны. Они открыто сочувствуют страдающему, но про себя радуются, что их это не коснулось. Тоже самое я ощущаю на большей части учеников. Они рады, что не оказались на месте Лизы Старковой.
Я посмотрела на учителя.
– Почему вы не уходите домой?
– Подожду, пока тебя заберут родители, – отозвался он, садясь недалеко от меня. – Учителя несут ответственность за своих учеников. Особенно сейчас.
Снег всё шёл и шёл. Сугробы увеличивались в размерах и оседали. С утра школьному дворнику придётся нехило попотеть, чтобы разгрести снежный покров и освободить дорогу ученикам. На часах показало восьмой час. Я не могла расслабиться ни на долю секунды. Учитель принялся проверять работы, а я взялась за домашнее задание, разложив на подоконнике учебник и тетрадь.
– Кейт, ты меня в чём-то подозреваешь? – вопрос застал врасплох.
Я боялась поднять взгляд, боялась пошевелиться. Наступившая тишина, казалось, длилась вечность. Сердце колотилось как сумасшедшее и готово было выпрыгнуть из груди.
Внезапно тьму разрезал луч света, и на парковке показалась знакомая машина. Обрадовавшись, скинула вещи в рюкзак, застегнула пальто и укуталась шарфом. Историк поднялся с места. Я попрощалась с ним, оставив без ответа.
Как только запрыгнула в машину и выехала со двора школы, тогда смогла расслабиться и выдохнуть. Мама сетовала на снег и на то, что невозможно спокойно проехать.
– Кейт, кто с тобой был? – спросил отец.
– Учитель по истории. Не хотел уходить домой, пока вы меня не заберёте.
– Как ответственно с его стороны, – отозвалась мама.
Я кивнула и отклонилась на спинку сидения. Комок подозрений и напряжённости нарастал. Чем больше думала об этом, тем больше он душил меня. Если бы завтра сказали, что мы переезжаем, то ликовала бы от радости. Вот бы сбежать из этого города!
Глава 3. Паранойя
Лиза стоит ко мне спиной и рыдает. Нас окружает тьма, и только в воде под ногами видны отблески далёкой луны. Я осторожно делаю шаг вперёд, и мелкая рябь расходится в стороны. Девушка продолжает плакать и утирать слёзы. В груди сжимается сердце, и растёт желание обнять Лизу. Утешить, сказать, что всё хорошо и всё позади. Когда собираюсь окликнуть девушку, в голове возникает мысль:
– Её нет в живых.
Лиза перестаёт рыдать. Она будто прочитала мысли. Между нами остаётся небольшое расстояние, и я останавливаюсь. Теперь вместо добрых намерений в груди поселился страх.
– Лиза?
Девушка вздрагивает, неестественно трясётся не то в судорогах, не то от боли, и поворачивается. Вместо лица на меня смотрит кровавая смесь. Тело изуродовано рваными ранами от когтей и клыков, правая рука беспомощно повисла сбоку. Из груди и бёдер торчали кости, наполовину обглоданные нападающими. На глаза навернулись слёзы, и вместе с ними к горлу подступила тошнота.
У неё не было рта, но откуда-то донёсся хриплый гортанный голос:
– Это должна была быть ты! ТЫ!
Я вскакиваю с кровати с криком и включаю свет. За окном глубокая ночь, диск луны величественно освещает улицы спящего города. Добежав до уборной, опустошила содержимое желудка, умыла лицо и ещё долго сидела на кровати, никак не решаясь лечь спать. Каждую ночь меня мучают кошмары. Они играют по одному сценарию, показывая то Лизу, то изуродованную собаку. Разум подсказывал, что нужно отвлечься, нужно забыть обо всём, что случилось. И ни в коем случае не винить себя.
Из глубоких раздумий выводит злобный собачий лай. Испугавшись, вздрагиваю и отпрыгиваю в сторону, чуть ли не сталкиваясь с прохожими. Клыкастая пасть открывается и закрывается, давясь слюной и натягивая цепь. Мужчина стоял у школьных ворот. В одной руке он сжимал поводок, во второй руке держал сигарету, из которой валил ядовитый дым. Хозяин пса нервно дёргал пальцем и смотрел куда-то вверх. Рядом с ним собеседник увлечённо что-то рассказывал и поглядывал в другую сторону. На разъярённую собаку никто из них не обращал внимания. Будто уловив тонкий аромат, хозяин поворачивает голову в сторону и замечает меня.
Я стою на месте, боясь сделать шаг в сторону. Смерть Лизы Старковой хватает за горло невидимыми руками и душит. Ученики обходят нас стороной, желая поскорее скрыться в стенах школы от подозрительных личностей.
– Тише, тише, не пугай девочку, – хозяин криво улыбнулся, пуская дым и поглаживая собаку по голове. Та, повинуясь, начала скалиться и отступать. – Не бойся, она тебя не укусит.
Под его смешок ускорила шаг и скрылась в стенах школы. Из-за лёгкого потрясения не смогла даже ответить и возмутиться. Додумались ведь выпустить собаку! Да ещё и такую злую!
В последующие дни рядом со школой парковался чёрный минивэн. Я видела, как из него выходят те же мужчины с псом, и как они продолжали стоять возле ворот, пугая не только детей, но и прохожих. Им делали замечания обеспокоенные родители, просили убрать животное подальше от школы, но им было всё равно. Даже угрозы правоохранительными органами не помогали. Хозяин наклонялся на бампер и курил сигарету, поглядывая на окна школы, будто желанный объект выглянет из-за тюлей. Однажды я услышала слетевшую с его губ фразу: «Где же ты прячешься?» Заподозрив что-то неладное, нахмурилась и замедлила шаг. Из-под машины блеснули недобрым светом красные глаза.
– Гончая не зря привела нас сюда, – скрипучий голос вызывал мурашки по телу.
– Думаешь, мы нашли его? – второй голос знаком, это ему принадлежала собака.
Рык со спины заставил обо всём забыть. Меня окружили три псины, похожие друг на друга. У двоих из них отсутствовало по одному глазу. Выронив рюкзак, я вскрикнула, прикрывая рот ладонью. Сердце бешено стучало в груди. Казалось, одно резкое движение, и они набросятся.
Хозяин со своим собеседником выглянули из-за машины.
– Опять ты, – отозвался тот, скрещивая на груди руки. Злобный взгляд и ухмылка говорили, что останавливать собак он не планирует.
Второй безмолвно наблюдал за действиями животных. Его лицо украшал кривой шрам. Внезапно он ухмыльнулся, и меня обдало холодом: вместо человеческих зубов показались острые клыки. Выпучив глаза, смотрела на него и не могла взять себя в руки.
Мы словно стали невидимыми для других людей. Они проходили мимо, не обращая внимания на то, что школьницу окружили рычащие собаки. Может, это всё ещё сон? Ногтями впилась в ладонь до появления капелек крови. Тупая рана заныла, но реальность не менялась. Нет, это не кошмар.
– Подслушивать не хорошо, тебя не учили?
Одна из собак вытянула морду вверх, принюхалась и, будто озверев, резко прыгнула. Вскрикнув, прикрыла руками лицо, пытаясь защитить себя. Через секунду послышался удар и скулящее повизгивание. Собаки зарычали и попятились к машине.
– Ты в порядке? – голос Георгия Владимировича вывел из страха. Опустив руки, увидела спину историка перед собой. Мир вокруг ожил, заиграл красками.
– Да… нет…
– Привяжите своих собак, вы находитесь рядом со школой, – серьёзно сказал он, глядя на моих обидчиков. – Дети могут пострадать.
– Простите, простите… – хозяин виновато поднял руки и вдруг резко замолчал.
Ещё ни разу не видела, как злится историк. Он с такой ненавистью поднял и отряхнул рюкзак! Я уверена, что учитель готов был оторвать мужчинам головы. Историк повёл меня в школу, и я чувствовала, как наши спины пожирали взглядом, полным злобы и ненависти.
– Кто эти люди? И… они сказали, что их привела сюда гончая.
Он не ответил на мой вопрос и молча отправился проводить занятия. Я продолжала стоять в холле, обнимая рюкзак. Происходящее вокруг стало бессмысленным, ученики в спешке обходили меня, кто-то недовольно ворчал, кто-то пихал локтями. Тьма, вокруг тьма. Она подползает с проходов, крадётся из-под дверей кабинетов. Опираясь на стену, иду в уборную и оттираю со лба капельки пота. Видения обманчивы, ноги вели меня к пятому кабинету. Рука тянется к ручке. Промахнувшись, падаю на пол, не в силах подняться.
Дальше всё как в тумане: двери открываются, меня зовут по имени, приподнимают. Смутные силуэты обступают со всех сторон. Кто-то протягивает бутылочку воды, кто-то упаковку салфеток. Во всей этой неразберихе в глазах преподавателя вспыхивают алые искры и исчезают. Он приподнимает голову и заставляет выпить воды, что даётся с большим трудом. Во рту горечь, хочу выплюнуть, но мне не позволяют.
Через секунду просыпаюсь в светлой комнате и пялюсь в потолок, прислушиваясь к звукам. Кто-то усердно водит ручкой по бумаге и задевает пуговицами стол. Повернув голову, замечаю медсестру. Она усердно пишет в тетради и не сразу замечает, что я пришла в себя.
– Что со мной? – удивляюсь слабому голосу.
– Переутомление. Как давно ты отдыхала?
Прикрыв глаза, хмурю брови и дотрагиваюсь до головы.
– Я и не напрягалась…
Медсестра вздыхает и поворачивается к столу.
– Говорила же, что дети потрясены гибелью девочки. Нет же, меня никто не слушает, – бубнила она под нос, продолжая делать записи. – Они должны учиться, на них это не повлияет. Конечно, и теперь ко мне по несколько раз в день отправляют учеников.
Приподнявшись на локтях, спустила ноги на пол. Голова немного кружилась, но это не помешало встать.
– Я могу идти?
– Ты уверена, что доберешься до дома? Может, попросить кого-нибудь из одноклассников?
– Не стоит, правда. Зря ребят беспокоить.
Медсестра обернулась, смерила меня взглядом и вздохнула.
– Ладно, иди. Не моё это дело, но посидела бы ты пару дней дома.
Я поблагодарила женщину и вышла из школы. Смеркалось. Фонари отбрасывали густые тени на асфальт, проезжали машины, разбрызгивая слякоть. Укутавшись шарфом, прикрыла нос и вздрогнула. Угрожающего минивэна нигде не было видно. Внутри поселилась уверенность, что те мужчины не отстанут. Чего они хотели, я тоже не знала.
Проходили люди, разговаривая по телефонам, размахивая пакетами. Вечно куда-то спешащие, вечно чем-то недовольные. Сколько шагаю по улице, замечаю грустные и угрюмые лица прохожих. Казалось, что ничто не способно согреть их душу, будто они заточены в вечные льды. Поскользнувшись, ловлю равновесие и неловко опускаю голову. «Нужно меньше витать в облаках».
Бряканье цепей вызвало неприятные воспоминания, и я опомнилась. Кто-то шёл за мной, не желая отставать. «Обернусь – выдам себя. Сделаю вид, что не заметила – продолжат идти. Скрыться?» Если идти по центральной улице, то есть вероятность, что опасность минует. Сворачивать во дворы и вилять по закоулкам было не лучшей идеей. Главное, держать себя в руках и не терять самообладания.
На перекрёстке замигал зелёный свет, и я рванула вперёд. Водители недовольно сигналили, начиная движение. Как только оказалась на другой стороне улицы, обернулась и увидела женщину с белым лабрадором. Напряжение как рукой сняло. Посмеявшись над собой, отправилась в сторону дома и вскоре оказалась в стенах убежища.
