скачать книгу бесплатно
– Костя, ты такой смешной!
Это ты, дорогая, меня ещё пьяным не видела. О, сколько нам открытий чудных готовит этанола дух!
Тем временем мы, кажется, пришли. Яйцерина остановилась возле одного из спящих домов с сонными окнами и постучала в дверь. Без рук постучала. Просто вдруг раздался «тук-тук», а потом дверь открылась, и на крыльцо вышло яйцо.
– Смит Гладкое Яйцо будет недоволен, – буркнуло оно.
– Ну и что? – дёрнулась Яйцерина. – Я не принадлежу ему. Я – свободное яйцо, у меня есть яичность!
Яйцо сомневалось.
– Проблемы, командир? – слегка угрожающим тоном спросил я.
– Не вмешивайся, пожалуйста, Костя Старательное Яйцо, – тихо сказала Яйцерина.
Услышав имя, яйцо вздрогнуло и решилось.
– Следуйте за мной. – Яйцо скатилось с крыльца и, переваливаясь, покатилось к сараю. Мы с Яйцериной послушно шли следом.
Яйцо открыло двери сарая, вошло внутрь и впустило нас. Сарай изнутри был как сарай. Инструменты всякие на стенах. Вилы, там, грабли висят. Топор… Я уже не задавался вслух вопросами, ну его на фиг, мозги одни на всю жизнь.
– Посторонитесь, – буркнуло яйцо.
Мы посторонились влево. Яйцо подобрало с пола цепь и потащило к выходу. Я, раскрыв рот, следил за этим действом. Нет, руки из яйца не вылезли. Цепь, по сути, просто приподнялась и закрепилась где-то возле яйца. Нет, я, пожалуй, всё-таки задамся ещё вопросами. Погодя немного.
Цепь крепилась к крышке, закрывающей люк в полу. Яйцо стащило эту крышку. Из пола потёк слабый оранжевый свет и послышались звуки музыки.
– Они уже играют! – воскликнула Яйцерина.
– Только начали, – сказало яйцо. – Давайте быстро.
Яйцерина полетела по ступенькам вниз. Я сначала обернулся, и мне почудилось шевеление двух теней в темноте. Диана и Фиона туда за мной явно не пойдут… Ну ладно, пусть на улице поскучают.
Я пошёл за Яйцериной. Когда за спиной у меня с громким звуком захлопнулась крышка, стало немножечко не по себе. Деревянные ступеньки уводили глубоко под землю, воздух становился всё более спёртым, а музыка – всё более громкой. Я робко подумал, что яйца-то, небось, вообще не дышат. Ну, вернее, через поры в скорлупе, может, что-то и просачивается, но лёгких-то у них ведь нет. А что если я сдохну к чертям в этом погребе? То-то будет номер. Так и вижу некролог: «Задохнулся между яйцами на дискотеке…»
– Костя, скорее! – позвала снизу Яйцерина.
Я проскочил последние ступеньки и увидел, что у входа в собственно зал стоят два суровых сторожевых яйца.
– Вечеринка только для своих, – сказало одно при виде меня.
– Не вопрос, дружище, – кивнул я. – Меня зовут – Костя Старательное Яйцо.
Яйца переглянулись.
– Смиту Гладкое Яйцо это не понравится, – буркнуло то яйцо, что справа.
– Да ему, как я посмотрю, вообще ничего в этой жизни не нравится, – фыркнул я. – Может, проблемы нужно искать в своей яичности?
– Проходите, – сказало второе яйцо.
Я, приобняв парящую Яйцерину, вошёл внутрь.
Внутри было… Ну, уровнем повыше, чем обычный сельский клубешник. Полы и стены отделаны камнем, да неплохо так отделаны. Немного напомнило кабак из «От заката до рассвета», но я придушил ассоциацию. Яйца-вампиры – это уже было бы совсем за гранью.
Яиц было полно. Они радостно качались на полу под ритмичную гитарную музыку. Поскольку влюблённая Яйцерина летала, а я был как минимум на полметра выше самого высокого яйца в зале, мы легко могли разглядеть выступающую на сцене группу.
– Охрене-е-еть, – только и сказал я, увидев, как всё это происходит.
На сцене находилось пять яиц. У троих были гитары – они просто висели поперёк яиц и издавали звуки гитар. Четвёртый сидел за барабанной установкой. Барабанные палочки летали перед ним, усердно стуча. Пятый пел в микрофон:
В тот час, когда на небе
Яичница сгорит,
Нас тьма с тобой укроет,
Способствуя любви.
Я буду очень нежен
Ведь ты моё яйцо
Но ты мне не сказала,
Что… Что!!!!
Сальмонелла!
О-о-о-о….
Сальмонелла!
А-а-а-а…
Припев весь зал орал хором. Я тоже немного подпел, даже похлопал. Очень уж прочувствованно исполняли.
– Здорово, правда? – прокричала мне на ухо Яйцерина. – Они – первая из популярных рок-групп, которая взялась за такие остросоциальные темы, как заболевания, передающиеся половым яйцом!
– Круто! – крикнул я в ответ и показал большой палец. – А где тут бухают? Я не для себя, мне кошку покормить.
Яйцерина провела меня в угол, где обнаружилась барная стойка. Барное яйцо уставилось на меня вопросительно.
– Выпить бы, – попросил я.
Яйцо осуждающе покачалось и сказало:
– Смиту Гладкое Яйцо это не понравится.
– Главное, чтобы мне понравилось, – сказал я.
Передо мной очутилась стопочка не больше напёрстка.
– С вас десять микрояичек.
Я поднял пустую стопку, посмотрел на просвет. Грустно вздохнул, выпил ничего, поставил обратно. Да, Фионе тут ловить нечего, надо срочно менять мир…
– Костя, ты сразу всё выпил? – ужаснулась Яйцерина.
– Именно так поступает настоящий мужчина, – сказал я.
И вдруг заметил, что вокруг меня становится тихо.
Яйца как-то подозрительно на меня косились, даже группа, доиграв одну песню, не спешила начинать вторую. Яйцерина почувствовала себя неуютно.
– Знаю, ребята, – бодро воскликнул я, – Смиту Гладкое Яйцо это не понравится. Но почему вас так заботят его чувства? Неужели вы всю свою жизнь будете подлизываться к Смиту Гладкое Яйцо, отрицая собственную неповторимую яичность? Да тогда лучше уже присоединиться к яйцекратам и поклониться Королю Яйцо!
Яйца зароптали. Я, поняв, что наступил на больное, сменил пластинку:
– Яйцо, ребята, – это товар с повышенным содержанием бренда. Яйцо на сто процентов гарантирует хороший вечер и утро. В нашей жизни яйцо всегда торжествует. Вы способны подстроиться под яйца, вы стремитесь быть совершенством в глазах других, вы воплощаете чьи-то мечты. Не пора ли остановиться и посмотреть на яйцо? Я никогда не думал, что яйцо придёт ко мне и скажет: «Я – Яйцо». Не забивайте яйцо. Я конечно понимаю, что, когда проблемы с яйцом, то всякое яйцо и лезет в голову, но всё-таки… Яйцо – это не порок, а состояние души. Жаль, что современные бизнес-леди не могут тратить слишком много времени на яйцо. Яйцо как горчица, требует осторожности и знания меры. А вот «Оцйя» – это Яйцо наоборот. А неплохо забирает эта ваша невидимая хрень!
Яйца разразились аплодисментами. Мне хлопали сотни невидимых рук. Я кланялся. Рядом со мной вертелась в воздухе гордая Яйцерина.
– Кто ты, отважный чужеземец? – спросил в микрофон вокалист.
– Это – Костя Старательное Яйцо! – отозвалась Яйцерина.
– Следующая песня – в твою честь, Костя Старательное Яйцо!
– Выпивка – за счёт заведения, – подхватило барное яйцо и подвинуло мне ещё один напёрсток.
– Ура! – обрадовался я. – Да здравствует!!!
***
Третий напёрсток точно был лишним. Во всяком случае, связь с реальностью я утратил полностью. Ужас! Никогда такого не пил. В животе как было пусто, так и осталось, а в голове зато…
Это немного напомнило, как мы в детстве на советских качелях развлекались. Ну, такие, где колесо от КАМАЗа на четырёх цепях висит. Мы его закручивали по часовой стрелке, а иногда – против, как настроение. Один держал, а двое забирались. Колесо стремительно раскручивалось, вызывая штормовое головокружение.
Потом мы подвели под процесс научную базу и начали играть в бар. Закручивал бармен. Закажешь бутылку водки – он тебе по самое не могу закрутит. Кружка пива – два-три оборота. Эх, детство-детство, ты куда ушло…
В себя я пришёл на улице, в каком-то тёмном укромном уголке. Мои руки как раз сдёрнули с алеющей Яйцерины занавеску, и тут я замер. Ну, пока связь с реальность отсутствовала, я, кажется, был вполне уверен, знал, что делать, и даже не сильно переживал из-за сальмонеллы. Но вот теперь я резко озадачился происходящим.
– Не останавливайся, Костя, – прошептала Яйцерина.
Блин, да я бы рад не останавливаться! Или не рад?.. Господи, что я вообще делаю со своей жизнью?!
Из затруднительного положения меня выдернул знакомый мерзкий голос:
– Какого яйца тут происходит?!
Я повернул голову и увидел, что единственный выход из нашего закутка заслонили трое яиц.
– А! – Я хихикнул. – Смит Гладкое Яйцо? Да ты крутой. А эти, по бокам – твои яйца?
– Стойте! – заметалась Яйцерина. – Не надо! Я всё объясню.
– Да чё там объяснять, и так всё понятно, – пожал я плечами и отважно шагнул к Смиту.
И тут вдруг спину пронзила резкая боль, заставив меня вскрикнуть и упасть на одно колено.
– Так-так-так, – вальяжно произнёс Смит, подкатываясь ко мне. – Похоже, тут переживать не о чем, да?
В невидимой руке рядом с ним появилась металлическая цепь.
Глава 5
Про болты в спине я практически забыл. Вот ведь… Раньше не понимал, как люди умудряются жить со всякими пирсингами – неудобно ведь должно быть! А самому накрутили в спину неведомой хрени – и как так и надо. Ну, на спине не засыпал, само собой, привык на боку.
И вот сейчас, ни в зад ни вперёд, как говорится, болты дали о себе знать. С меня даже хмель слетел от таких изысков. Как будто в позвоночник все эти болты вот прям сейчас закручивают, без наркоза. В глазах потемнело, на губах застыло матерное слово.
Уши будто ватой заложило, но я всё же услышал, как кричит Яйцерина, как Смит Гладкое Яйцо говорит: «Подержите её!». Потом – свист воздуха, рассекаемого цепью.
Я сделал то единственное, что мог – повалился на бок. Цепь пролетела сверху. Смит выругался.
Приступ ушёл так же внезапно, как и пришёл, оставив только тошноту, бешено бьющееся сердце и трясущиеся руки-ноги. Ну и хрен с ними, что трясутся. У Смита, вон, их вообще нет. Надо, Костя! Вступиться за честь дамы, и всё такое.
Я приподнялся, встал на одно колено, посмотрел на Смита, который как раз отводил цепь назад для второго удара. Ну и что мне с этим Шалтаем-Болтаем делать? С правой ему пробить? Мысль, конечно, интересная, опять-таки ужин. Но вряд ли это как-то поможет нашей репутации в деревне Яичных Холмов. Да и Яйцерина умом тронется, увидев, как мы с Дианой и Фионой пожираем внутренности её бывшего.
Подумав, я просто вытянул руку и толкнул Гладкое Яйцо.
Результат превзошёл все ожидания. Смит упал и покатился, громко вопя.
– Э! – возмутился сзади один из его подручных (или, вернее, «подъяичных»?), который держал Яйцерину. – Ты страх потерял, яйцо с руками?
Кажется, ребята привыкли, что от них молча выхватывают и говорят «спасибо». Типичные мажорчики, непуганые.
– Сейчас, – сказал Смит Гладкое Яйцо, поднимаясь, как Ванька-встанька, – я тебя убью. Выпущу наружу твой белок. Готовься к смерти!
– Окей, – пожал я плечами, выпрямляясь во весь рост. – Пойду готовиться. Как буду готов – сообщу.
Смит взмахнул цепью. Я, не слишком уверенный в том, что делаю, поднял левую руку, и цепь обвилась вокруг неё. Больно, конечно, но терпимо. Великих сил в яйце не было.
Перехватив цепь, я дёрнул, и другой её конец выскочил из невидимых рук Смита, сам же он чуть не упал к моим ногам, но всё-таки выстоял.
– Белок, говоришь? – сказал я, помахивая цепью. – Белок – это хорошо. Но желток – гораздо вкуснее. Что застыл, придурок? Да я таких, как ты, на завтрак, обед и ужин жру! Нашёл, на кого напрыгнуть, гоголь-моголь тухлый. – Это я вспомнил, как то, другое яйцо обозвало Смита, когда я впервые его увидел.
Видимо, здесь это было оскорблением. Смит завизжал, как яйцедевочка, и прыгнул на меня, целясь острым концом себя мне в лицо. Я машинально поймал его правой рукой и удержал. Тяжёлый, зараза! Килограмм пятнадцать, наверное, чуть не повалил, засранец.
