скачать книгу бесплатно
Ноги кучера торчали из кареты, а громовой храп распугивал прохожих.
– Алая Буря! – крикнула Айри, бросив старику мешок.
Кучер проснулся мгновенно, поймал мешок и бросился наутек, но смех Айри остановил его.
– Так шутить над стариком, – укоризненно вздохнул кучер. – Что это?
– Костюм танцовщицы, – отозвалась Айри, забираясь в карету. – Давай сюда.
Кучер отдал мешок и задумчиво посмотрел на здание театра, перед которым стояла запряженная четверкой белых лошадей карета. Каждый месяц Айри делала вид, что ездит смотреть представления, но на самом деле в здание театра вели две двери. Войдя в одну, Айри тут же выходила из другой, и трущобы поглощали ее.
– Приезжие торговцы в вестибюле, – сказала Айри, понимая, что непонятное слово «вестибюль» прекратит расспросы.
Так и вышло. Кучер глубокомысленно хмыкнул, грубая рука закрыла дверь кареты. «Но!» – услышала Айри, и карета покатилась по мостовой.
Мерный цокот копыт убаюкивал. Глаза Айри закрылись, руки сжали мешок с костюмом.
«Встретишь свою судьбу сегодня». Поскорее бы. Отчего-то так сердце заходится… Хоть бы карета никогда не останавливалась!
Как назло, именно в этот момент карета остановилась. Кучер что-то говорит, кто-то отвечает. Не выдержав, Айри высунулась из окна. Оборванец, страшный, как незнамо что, гладил лошадь.
– Ну что там такое? – крикнула Айри. – Прогони его! Что застыл?
Тронулись. Айри, морщась, смотрела в окно. Вот и пропало все настроение. Да и вера исчезла. Встретит она судьбу, как же! Старухе просто захотелось побольше денег загрести.
Приехали. Айри спрыгнула на землю, и от негодования забыла про мешок. Тот же оборванец стоит и смотрит на дворец, как ни в чем не бывало!
– А он что здесь делает? – Айри шагнула вперед.
Оборванец повернулся, и сердце Айри замерло, в животе поселилась пустота, а из головы выдуло все до единой мысли. Губы сами собой растянулись в улыбку, и княжна склонилась перед своей судьбой.
Глава 1
Восток
Старый рыбак распутал невод и выпрямился, глядя на алеющий горизонт. Усмехнулся в усы – начиналась любимая игра.
– Ну, Речка Алая, накорми бедняка!
Старик забросил невод туда, где ему померещилось серебро чешуи. Сеть погрузилась в набежавшую волну. Выждав, рыбак потянул снасть. За долгие годы руки привыкли видеть скорее и лучше глаз. По свободному ходу рыбак понял: пуста сеть, ни малечка.
– Ох, Реченька, – покачал головой старик, снова косясь на горизонт, – кончается твое времечко. Порадовала бы напоследок.
До свету рыбак всегда уговаривал Реку, а с восходом обращался к Солнцу. Удастся до зорьки обед выловить – весь день ходит старик по деревне и славит Алую Реку. Если же только с восходом удача улыбнется – Солнце восхваляет. Давно перестали бить и бранить за такое издевательство старика, привыкли. А он и рад, лишь бы голосить.
Во второй раз вытащил рыбак пустой невод. Сплюнул в сердцах.
– Ну, Солнышко, выручай! Все надежа на тебя теперь.
Красные сполохи поползли по рябящей морской глади, что-то сверкнуло в глубине, и рыбак сноровисто кинул туда невод.
– Ай да Солнышко! – воскликнул, потягивая враз потяжелевшую снасть. – Эх, ясное! Всю неделю тебе славословить стану.
Борясь с волнами, старик вошел по колено в море. Худенькие штаны промокли, облепили костлявые ноги. Заскрипели остатки желтых зубов, из худой груди вырвался стон.
Хоть бы невод не лопнул! Знал бы, что такой зверь попадется, взял бы крупную сеть. Так ведь сто лет уж большая рыба к берегу не подходит. Разве с лодки если, да где взять лодку? Старая потонула, а попробуй на новую деревца раздобыть – сей же час князь сиятельный руки отрубить велит.
Но вот ослабло противление воды. Старик, кряхтя, выволок неподвижный улов на берег. Очертания тела под мелкой сеткой рыбу не напоминали.
Осёл, поди, в море упал. Вздохнул старик, сплюнул и принялся распутывать невод.
– Ах ты ж! – отпрянул. – Мертвяк!
Из сети выпала белая рука, ногти сильно отросли – должно быть, давно бултыхается, бедолага. Только духу что-то не слыхать.
Старик сплюнул еще раз – для успокоения. Пристыдил себя – что, мол, мертвяка не видел? Частенько выносит море подарочки, в городе-то не жизнь – загляденье! Вот и летят молодые туда, птицами быстрыми, а назад все больше так вот. Кто с дыркой в пузе, кто с камешком на шее.
Рыбак склонился над сетью, руки брезгливо освободили мертвеца. Бледен – хуже молока, а запаха не слыхать все равно. Рыбак оттащил труп в сторонку и принялся разглядывать.
Парень выглядел очень странно. Не смутили старика ни ужасные лохмотья, ни ножик за поясом. Эдак-то еще можно подумать, что разбойник, и только. А вот волосы что-то слишком уж светлые, как песок под ногами. И чем больше сохнут, тем светлее становятся. Старик отродясь такого не видел, хотя в пяти княжествах жить доводилось. Все кругом черноволосые, пока старость не высеребрит.
Изорванная одежда отдаленно напоминает штаны и куртку. Под курткой – что-то вроде рубахи. Все серое или черное. Опять, получается, разбойник – добрые-то люди поярче норовят одеться. Но странность – рукава и штанины ко?ротки, будто с ребенка сняты. И ни царапины, ни раны не видать. Да и камня с веревкой тоже. Может, от болезни помер, да и выкинули, чтоб не возиться? И так тоже делают.
На вид парню лет семнадцать, не больше. Совсем молодой. А фигурой-то со взрослым мужиком поспорит. Силен был, сразу видно. Не щадила жизнь, работу подбрасывала. Или, опять же, из лиходеев. Эти, говорят, от безделья колоды тяжеленные тягают, чтоб сильнее стать.
Старик вздохнул: ничегошеньки-то на парне пригодного, даже ботинки и те ни на что не похожи. К тому же странные какие, со шнурком.
Тут взгляд рыбака упал на обнажившуюся грудь утопленника. Из-под рубахи выглядывала голубенькая лента. Глаза старика хищно сверкнули. Пальцы коснулись шелка, потянули, и вот в руке тускло отсвечивает крупная монета с ушком. Не золото, конечно, а вещичка занятная, с драконьей головой и буквами. Букв старик не знал, да и знать не хотел. Приподняв голову парня, осторожно снял не подобающее мужчине украшение. Ну точно, разбойник!
Рыбак увлекся головой дракона, поворачивал то так, то эдак, ловя восходящее солнце.
– Диковина, – протянул, прикидывая, к кому лучше с таким подойти.
– Нравится?
– Отчего ж нет? Красота, – улыбнулся старик. – Али себе оставить? Вдруг удачу принесет.
– Оставь. Только ленточку верни.
– Это мигом. – Старик начал расковыривать тугущий узел, но пальцы вдруг замерли.
«Кто ж говорит-то? Никак, шайтан?»
Несмотря на утреннюю прохладу, старика пот прошиб. Медленно-медленно повернул голову и увидел давешнего мертвеца. Только он теперь сидит. Стянул ботинки и рассматривает их с сокрушенным видом.
– Шайтан, – прохрипел старик. – Изыди, вон пошел! Не твое теперь время! Солнце – вона как высоко висит.
Парень отбросил ботинки, взглянул на солнце. Рука, уже не такая белая, а все ж не смуглая, протянулась к старику.
– Дай.
Рыбак безропотно кинул в ладонь монету. Парень легкими движениями распустил узелок. Ленточку повязал обратно на шею, а монету бросил на песок перед стариком. Тот сразу же накрыл ее руками.
Упрятав ленточку, парень встал. Песок налип на одежду. Взгляд «шайтана» скользнул по горизонту. Шпиль часовой башни, зубцы стены – все, что видно отсюда, из-за холма. С другой стороны – крыши ветхих деревенских домиков. Остановившись на них, взгляд парня потеплел.
Тут старика второй раз будто ошпарило. Да какой же с него шайтан? Вот придумал!
И рыбак пал ниц перед ожившим незнакомцем.
– Не прогневайся, повелитель! Не знал я, не ведал! И красть не хотел – шайтан попутал. Думал ведь, мертвый ты давно.
– Встань, чего ты! – послышался удивленный голос. – Какой я тебе повелитель?
Старик встал, протянул на вытянутой руке злополучную монету.
– Я ведь сказал – забирай. – Парень начинал сердиться. – Мне он не нужен. Скажи лучше, где я? Восток это?
Рыбак замотал головой:
– Это самый Запад. Западнее только пустыня.
– Вот как? – Парень посмотрел на Запад, в сторону города. – Тогда спрошу по-другому. Вампиры с вас кровь берут?
Старик попятился, глядя в невероятные глаза парня.
– Какие вампиры? Эта ж пакость только в сказках и бывает.
Парень засмеялся, будто услышал самую уморительную шутку. Даже согнулся от хохота. Старик робко улыбался в ответ, скаля мелкие зубы с огромными щербинами. Монету припрятал. Смех смехом, а мало ли чего блаженному в ум придет.
– Тебя как звать-то, мил человек? – спросил старик. – Откуда путь держишь?
– Меня Левмир зовут, – отозвался парень, вытирая слезы. – Откуда? Не знаю даже. Из сказки, наверное. Скажи, кто тут самый главный? Граф, король, – кто-нибудь?
Старик почесал в затылке:
– Князьев у нас двое. Торатис и Бинвир. Один слева, другой справа, а мы промеж них как горемыки. То один завоюет, то другой.
– А который… лучше?
– Оба сволочи, – махнул рукой старик. – Ну, Торатис раньше, пока супружница жива была, еще ничего, баловал. А Бинвир – тот вовсе разбойник, всегда таким был. Налетит вечно, флагами машет. И обязательно прирежет кого, для острастки. Чтоб, мол, Торатису дань не платили. Хотя вот Торатис и берет не много. А все равно ведь давит, лиходей. Тут мы уж спрашиваем: а за что платить-то, коли эти шакалы тут же скачут? Хоть бы солдатов каких оставил. Ну, оставил гарнизону, так эта гарнизона всех девок ужо перепортила, а ребятам морды бьют. А то вот за избой ихнею случай вышел…
– Дедушка, – перебил Левмир. – Я ничего не понимаю. Ты мне покажи, как Торатиса найти, да я пойду.
Старик в сердцах сплюнул. Никогда молодежь его не слушает! Он, впрочем, тут же устыдился плевка и попытался шлепнуться в песок, но Левмир его подхватил за подмышки. Вдоволь наплакавшись и наизвинявшись, старик ткнул пальцем в шпиль.
– Видишь дубину энту, что время у них обозначает? Так вот, держись левее и дальше. Там где-то хоромы его. Людей спроси в городе, всякий укажет.
– Спасибо, дедушка, – сказал Левмир и тут же направился к городу.
– Постой! – крикнул старик. – А монетка-то твоя, она как? Счастье приносит, или наоборот?
– Мне – счастье, – отозвался Левмир. – И горе. А тебе – не знаю. Во что поверишь, то и принесет.
Когда подслеповатые глаза перестали различать Левмира, старик собрал невод и без особой надежды забросил в поднимающуюся волну. Ладони ощутили приятную тяжесть. Старик заработал руками, и вскоре на берегу плясали полтора десятка увесистых рыбин.
– Ни в жизнь теперь Реке не поклонюсь! – Старик потряс кулаком в воздухе. – Солнце вон какие дела творит!
***
Улицы города кишели людьми. Со всех сторон неслись крики, плыли в воздухе вкусные запахи. Левмир шел среди этого великолепия и не мог понять: то ли ему посчастливилось попасть в город во время праздника, то ли всегда горожане такие веселые и нарядные. Домики, большие и малые, каменные и деревянные, а также сложенные из красного кирпича – все казались только что вымытыми.
– Эй, парень, уйди с дороги!
Левмир обернулся, его взгляд встретился со взглядом кучера, правящего четверкой белых лошадей. Кучер замер с открытым ртом, а Левмир подошел ближе. Грязная рука потянулась к лошади, и та доверчиво ткнулась мордой в ладонь.
– Голубка, – прошептал Левмир, гладя лошадиную гриву.
– Ну что там такое? – Раздраженный девичий голос.
Из окна кареты показалась красивая черноволосая девушка. Скользнула взглядом по Левмиру, нос сморщился:
– Прогони его! Что застыл?
И спряталась. Левмир посмотрел на кучера. Лицо пожилого человека выражало колебания. Левмир отступил:
– Простите. Мне нужно попасть к князю. Укажете дорогу?
От этих слов лицо кучера просветлело.
– К князю? – переспросил он. – Так это запросто! Прыгай сюда.
Кучер подвинулся, и Левмир взобрался на козлы. Лошади зацокали копытами по мостовой.
– Она просто тебя не разглядела, не сердись, – сказал кучер.
– На меня не так-то приятно глядеть, – усмехнулся Левмир. – А кто она?
– Дочка княжеская. Как раз домой ее везу, с прогулки.
Левмир продолжил осматривать город. Люди, попадавшиеся навстречу, то и дело кланялись. Поначалу Левмир думал, что так они выражают почтение княжне. Но люди смотрели на него.
– Здесь всегда так чествуют бродяг? – повернулся к кучеру Левмир.
– Они приветствуют человека с Солнцем в глазах, – пояснил старик. – Куда бы ты ни пошел, тебе всюду будут рады. Зайди в любой дом, и выйдешь оттуда сытым и одетым, даже если хозяева нищие.
– Мне нужен только один дом, – вздохнул Левмир. – Потом я уйду.
– Надеюсь, без обиды?
