скачать книгу бесплатно
Безжизненное тело рухнуло на пол. Аргеной встал. Некоторое время он смотрел на труп, будто размышляя о чем-то, а на деле – успокаивая бешено колотящееся сердце. Постепенно гул в зале смолк, и в наступившей тишине Аргеной заговорил:
– Для меня нет радости в этой победе. Ранрид, один из генералов, мой советник оказался эгоистичным, трусливым предателем. Хорошо, что я смог его разоблачить, но плохо, что это случилось. Я не хотел давать ему поединка. Я хотел, и имел на это полное право, судить его и предать казни. Но он успел распустить слух о моей слабости и трусости. Я не мог позволить жить этому слуху, ведь тогда многие из вас захотели бы испытать себя здесь. Поэтому я вынужден был согласиться на поединок, которого не хотел. Теперь все вы – посмотрите на то, что осталось от Ранрида. Его больше нет. Нет бойца, нет командира – только бесполезный труп. Этого ли я хочу для своего народа? Такое ли будущее вы строите для себя?
– Нет, нет! – загудели в зале.
– Надеюсь, что так, – вздохнул Аргеной. – Готовьтесь. Скоро разразится последняя война, после которой мы покинем этот корабль навсегда.
Аргеной удалился со сцены под грохот аплодисментов. С Ранридом покончено, пора позаботиться о себе.
В коридоре его встретил Сонлер с бокалом красного вина. Опустошив предложенный сосуд, Аргеной с упреком посмотрел на секретаря.
– Что, даже не смотрел, чем закончится?
– Исход был для меня очевидным, – пожал плечами Сонлер.
– Ты бы то же самое сказал Ранриду.
– Ранрид не стал бы держать меня при себе – он ненавидит кастратов. К тому же, он предпочитал белое вино.
Аргеной усмехнулся. Понять, какие чувства испытывает Сонлер, было практически невозможно.
– Ты отличный секретарь, Сонлер. Может, даже более чем отличный и более чем секретарь. Сделай еще кое-что для меня.
– Все, чего пожелаете.
– Позаботься о том, чтобы в мои покои сегодня принесли ужин на двоих. И бутылка красного вина, само собой, не повредит.
Сонлер записал все в блокнот и посмотрел на Аргеноя.
– Я позаботился о том, чтобы никого не было вблизи коридора 4Д, – сказал он. – Там якобы ведутся ремонтные работы.
Аргеной замер.
– Что?
– Ничего, просто позволил себе проявить немного инициативы. Если вы не против.
Сонлер поклонился и пошел прочь, оставив Аргеноя смотреть ему вслед. Откуда он знал про этот коридор? Аргеной столько сил приложил, чтобы сохранить в тайне сам факт тайны и, как выяснилось, напрасно.
Глава 12
Коридор 4Д располагался в самой пустынной части корабля, куда редко забредали посторонние. Для непосвященных коридор, должно быть, представлял собой странное зрелище. Нет, не было ни кровавых пятен на полу и стенах, ни ржавых цепей – ничего такого. Просто это был длинный коридор, ведущий к единственной двери, узкий и как будто бесполезный.
Кроме того, каждый, кто захотел бы из чистого любопытства подойти к двери и подергать массивную металлическую ручку, с каждым шагом все сильнее сомневался бы в своих намерениях. Легкое беспокойство постепенно переросло бы в панический ужас безо всяких видимых причин. Растревоженное воображение дорисовало бы звук крадущихся шагов и приглушенное дыхание, а может, даже кровавые пятна на стенах.
Пару раз Аргеною приходилось слышать истории о привидениях, скрывающихся где-то здесь, на корабле, и он не сомневался, что все они связаны с коридором 4Д. Можно было предположить, что коридор этот со временем станет для молодежи ритуальным местом, где можно будет испытать друг друга на прочность. А когда лучше всего лезть во всякие сомнительные авантюры, как не во время массовых сборищ? Так что беспокойство Сонлера было вполне оправданным: приблизившись к двери, перекрывшей доступ к хозяйственным помещениям, Аргеной спугнул стайку подростков. Они убежали, хором сбивчиво поприветствовав Аргеноя. Среди них он заметил девочку, державшую за руку одного из мальчишек. Почему-то эта картина, такая обыденная и простая, окончательно выбила главнокомандующего из колеи. Уже затих топот детей вдали, а он все стоял, глядя им вслед.
Наконец Аргеной очнулся, несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, разгоняя ненужные мысли. Зависть к непорочной юности – может ли быть более жалкое свидетельство дышащей в спину старости. Нехорошие мысли, мысли о предназначении и смысле жизни – все это ни к чему не ведет и лишь вредит делу.
Аргеной повернулся к двери, над которой горела надпись: «Участок на ремонте. Вход запрещен». Он поднес к электронному замку свой браслет-транслятор, и дверь тут же открылась. Аргеной имел доступ во все помещения на своем корабле. Войдя внутрь и закрыв за собой дверь, Аргеной мысленно еще раз поблагодарил сметливость Сонлера. Что нужно главнокомандующему в хозяйственном блоке – скучный вопрос, а визит главнокомандующего в коридор 4Д – это уже небывалый всплеск интереса.
4А, 4Б, 4В, 4Г и, наконец, 4Д. Аргеной пошел по коридору, стараясь не обращать внимания на действие психотропного генератора, который и создавал этот неконтролируемый ужас. Обычно страх приятно щекотал ему нервы, заставляя кровь быстрее бежать по венам, но сейчас кровь стыла. Главнокомандующий Гинопоса, перед которым трепетали миллионы людей, был готов упасть на колени и заплакать. Единственное, что заставляло его двигаться вперед, было осознание простого факта: никто не поможет. Даже если проститься с остатками самоуважения и попросить кого-нибудь о помощи, это не даст ничего. Открыть дверь сможет только он сам. Если же этот предполагаемый помощник сумеет справиться с дверью, дальше его ждет только смерть.
«Не лучше ли смириться и дожить свой век, как положено человеку? – шепнула ее величество Старость. – Победа близка, тебе уже можно ничего не делать – просто отдай вовремя нужные приказы».
– Пошла вон, – прошептал Аргеной. До двери осталось несколько шагов.
«Ты можешь долго от меня бегать, но однажды я окажусь быстрее, – продолжала Старость. – Может, сейчас? Сможешь ли ты одолеть себя молодого? Каково будет погибнуть здесь? Поистине, повернуть назад будет не так стыдно».
– Я не погибну, – скрипнул зубами Аргеной.
Его рука коснулась ручки двери. Он перевел дыхание. Набрав полную грудь воздуха, Аргеной громко сказал:
– Аргеной, главнокомандующий Гинопоса.
Послышался успокаивающий сигнал, означающий, что идентификация прошла успешно. Для тех, кто наблюдал бы эту сцену со стороны, все выглядело так, будто произошло всего лишь сличение голоса. Но Аргеной не просто так взялся за ручку двери – микросенсоры стремительно анализировали его генетический код.
Дверь отворилась – отъехала в сторону, открыв оснащенное ярким светом помещение. Посреди него стоял Аргеной – такой, каким он был тридцать лет назад, в самом расцвете. Теперешний Аргеной ощутил себя жалкой пародией на это совершенное существо.
Это был робот, одно из достижений недолгого союза узоргов и гинопосцев. По изначальной задумке робот должен был быть одной из стадий новой системы обучения бойцов. В программу закладывалась информация о сотнях тренировочных боев конкретного солдата, после чего он получал бесценную возможность сразиться сам с собой, взглянуть на себя глазами врага, определить свои сильные и слабые стороны.
Аргеной был первым, согласившимся на испытание, и, в качестве знака уважения, узорги сделали первую модель копией Аргеноя даже внешне. Он успел трижды победить машину, прежде чем узорги предали Гинопос. Робот более не обучался новым приемам, но даже такого его не смог победить никто. В конце концов Аргеной нашел машине лучшее применение, чем тренажер для будущих бунтовщиков. Он дал ему боевое оружие и поставил охранять свой секрет.
Двойник Аргеноя бросился навстречу своему прототипу, на ходу обнажая меч – в ту пору именно меч был традиционным оружием гинопосцев. Аргеной встретил его выпад своим тесаком. Сталь ударила в сталь, громкий звон заглушил гудение двери, отрезающей путь к отступлению. Был только один способ выбраться отсюда живым – победить робота.
Как и сам Аргеной, его двойник предпочитал играть в нападении, поэтому битва выглядела устрашающе. Здесь не было ни секунды передышки, звон стали сливался в один какой-то невероятный по долготе звук. Лезвия двигались так быстро, что казалось, будто у каждого по нескольку оружий.
Аргеной знал свое слабое место, которое он ликвидировал все те же тридцать лет назад. Этот недостаток был напрямую связан с достоинством: Аргеной был слишком смел, до безумия. Хотя автомат и не копировал эмоций, он повторял стратегию. Улучив момент, Аргеной сделал вид, что споткнулся, и автомат бросился на него. Упав на спину, Аргеной выбросил вверх руку с тесаком, и лезвие ударило в грудь лже-Аргеноя. Меч не успел коснуться плоти – так же, как и тридцать лет назад, когда Аргеной понял, что нельзя вкладывать все в один удар и вырос как боец еще сильнее, хотя ему и так не было равных.
Казалось, блеск искусственных глаз потускнел. Робот замер на несколько секунд, дав победителю насладиться своим триумфом, после чего убрал меч в ножны и вернулся на свое место посреди зала. Аргеной перевел дыхание. Самое сложное позади, а заветная цель так близка…
Следующая дверь затребовала сканирование сетчатки глаза и пароль. Пароль состоял из произвольных цифр – Аргеной не собирался ни в чем облегчать жизнь возможным взломщикам. Наконец, и эта дверь плавно отъехала в сторону. Аргеной шагнул внутрь и оказался в маленькой лаборатории, которая освещалась зеленоватым светом ламп.
– Здравствуй, Летос, – тихо сказал Аргеной, подходя к столу.
Казалось, будто на столе лежит труп или скорее мумия, но эту иллюзию разрушали глаза. Зеленые, они жили на иссушенном, окаменевшем лице человека, пристегнутого к столу ремнями, метались из стороны в сторону, будто не в силах сосредоточиться на одном объекте.
– Пить, – прохрипел человек.
– Конечно, Летос, о чем разговор!
Аргеной поднял руку, схватил одну из множества висящих под потолком трубок и, вытянув ее, помог несчастному вцепиться в нее зубами. Летос принялся сосать, и по трубке потек питательный раствор. Еще одна разработка узоргов: жидкость, утоляющая жажду и голод, на сто процентов усваиваемая организмом.
Аргеной подождал, пока Летос напьется, и вернул трубку на место.
– Извини, я задержался в этот раз, – сказал он человеку, который теперь лежал, закрыв глаза, и тяжело дышал. – Но ты ведь не думал, что я про тебя забыл, да, Летос?
Летос открыл глаза и посмотрел на Аргеноя долгим, тяжелым взглядом.
– Что? Еще чего-нибудь? Может, женщину? – Аргеной наклонился ближе. – Если хочешь, я устрою, только скажи.
– Смерти, – шепнул Летос.
Аргеной с улыбкой потрепал его по щеке.
– Брось, Летос! Ты еще меня переживешь, проныра зеленоглазый. Хотя, наверное, скоро что-то изменится, – посерьезнел Аргеной. – Мы уже в двух шагах от того, чтобы стать счастливыми наземниками. Когда это произойдет, я, верно, оставлю тебя здесь подыхать – не тащить же с собой. Если будет время, так уж и быть, зайду отрубить тебе голову. Но обещать ничего не могу.
Летос засмеялся, и от этого звука по коже Аргеноя побежали мурашки. Он с трудом удержался от того, чтобы не повысить голос.
– Что тебя насмешило, Летос?
– Ты! – каркнул в ответ пленник. – Что, нашел очередных идиотов, которые согласились делить с тобой планету? Мы же оба знаем, чем все закончится. Гинопос утопит свою мечту в крови, как обычно.
– Ошибаешься, – возразил Аргеной. – Теперь все будет прекрасно.
– Прекрасной была идея объединения с узоргами. Во что все превратилось? Ты сосешь мою кровь, будто мальчишка, ворующий пенсию у дедушки. Только так вы видите взаимодействие: берете все, но ничего не даете взамен. Помяни мое слово: скоро ты вновь направишь свой флот в другую галактику. И снова будешь приходить сюда, будешь врать сам себе, что делаешь это, чтобы заботиться о своих людях, хотя истинная причина куда банальнее: ты боишься смерти.
Летос замолчал, тяжело дыша, утомленный своей речью. Аргеной покачал головой.
– Не знаю, зачем я постоянно вступаю с тобой в разговор.
– Может, потому что я один говорю тебе правду. Бери то, зачем пришел, и убирайся.
– Одно могу точно сказать – ты единственный, кто может говорить со мной так и при этом остаться в живых.
Летос не ответил. Он не дрогнул, когда игла воткнулась ему в предплечье. Аргеной набрал крови в шприц, посмотрел на неё, черную при таком освещении, и закатал рукав.
– За нас с тобой, Летос, – сказал он, прежде чем опустить поршень. – Пусть только смерть разлучит нас.
Аргеной обожал это ощущение. Как будто разом исчезли последние тридцать лет. Не стало боли в спине, страха, усталости и нехороших мыслей. Тело наполнилось силой, мысли бежали, словно звонкий весенний ручеек, и весь мир будто бы стал проще.
– До встречи, старик, – сказал Аргеной, похлопав Летоса по груди. – Надеюсь, больше не увидимся. Держи за меня пальцы крестиком!
Хохоча над своей шуткой, Аргеной вышел из лаборатории и закрыл дверь. В коридоре 4Д было пусто, как и во всем блоке. Аргеной шел, насвистывая грозную и величественную мелодию марша Гинопоса, как вдруг браслет на его руке завибрировал – вызывал Сонлер.
– Что там? – нахмурился Аргеной. Он не забыл о странной осведомленности своего секретаря и теперь хотел бы разобраться с этим. Но слова Сонлера заставили его забыть о личных делах, по крайней мере, на время.
– Только что звонил генеральный секретарь Триумвирата Ремил Ланс, – доложил Сонлер. – Хочет срочно переговорить с вами, вроде что-то стронулось.
– Скоро буду.
Аргеной прервал связь и ускорил шаги. В голове колотилась мысль: «Началось!» Но почему-то эта мысль несла с собой столько же страха, сколько радости.
Глава 13
В церкви было темно и пусто в столь ранний час. Лейст притворил за собой старомодную тяжелую дверь, миновал ряды скамеек, обтянутых чем-то вроде черного дерматина, и остановился возле кабинки для исповеди. Первоначальная решимость, которая выгнала его из дома ни свет ни заря, начала таять.
«Глупо ведь, – подумал Лейст. – Тоже мне, христианин нашелся».
Он вздохнул, и этот звук эхом разнесся по залу. Ни звука в ответ, никто не вышел к Лейсту, будто сам Бог от него отвернулся. Хотя, наверное, так и должно было быть. Лейст вспомнил, как лет десять назад в Триумвирате приняли закон «О религии». Согласно этому закону всякие сношения церкви и государства прекращались. Отныне священнослужители не имели права агитировать в пользу своей религии, и церковь из социальной силы превратилась в заведение «на любителя».
Были, конечно, протесты, отлучения членов правительства от церкви, но без результатов. Только что возглавивший Триумвират молодой и амбициозный Ремил Ланс провел реформу железной рукой. По сути, он просто перекрыл церкви трубу бюджета и уничтожил все ее преимущества. Бюрократические барьеры стояли теперь на каждом шагу церкви.
Потом свершилось чудо. Пропавшая из СМИ, лишенная государственных вливаний церковь оказалась никому не нужна. Самые преданные прихожане развернулись и ушли, впервые увидев на дверях храма надпись «Платный вход». Но даже когда церковь смирилась с новым положением и отменила столь наглые поборы, вернулись единицы.
Вспомнив об этом, Лейст подумал, что вполне может быть, что в этой церкви никого нет в принципе. Никто ведь теперь не платит священникам, так что святой отец может днем быть на работе.
Пересилив себя, Лейст вошел в полумрак исповедальни. Смешно ли, глупо ли, но больше идти ему некуда. Даже если нет священника, Бог ведь должен быть, его пока не запрещали.
Кабинка была тесной – места едва хватало, чтобы повернуться. На секунду всколыхнувшийся инстинкт бойца обдал сердце тревогой: очень уж исповедальня смахивала на ловушку. Лейст быстро подавил этот порыв, больше похожий на приступ клаустрофобии, чем на реальный сигнал опасности. Забранное частой сеткой окошко, через которое предполагалось говорить со священником, обнаружилось внизу. Лейст опустился на колени и как раз оказался напротив него. Значит, правильно догадался.
– Ну и? – поинтересовался Лейст. – Как там дальше?
Никто не ответил. Лейст вздохнул и закрыл глаза, собираясь с мыслями.
– Меня зовут Виан Лейст, мне тридцать пять лет. Служил в десанте, год назад оттуда ушел. Постоянной работы нет, семьи нет… Господи, да что я несу? Ты и сам все это знаешь. Вообще все знаешь. Что я тебе могу рассказать?
Лейст потер пальцами виски и в этот момент услышал шаги. Кто-то шел по церкви и явно приближался к исповедальне. Лейст сразу представил себе вчерашнюю толпу разъяренных соседей. Почему нет? Выследили его, а сейчас подопрут дверь и подожгут кабинку. Может, это и есть ответ бога?
Скрипнула дверь. Неяркий свет пробился сквозь сетку и снова померк – кто-то вошел туда, где должен быть священник. Некоторое время с той стороны доносилось кряхтение и шорох одежды – наверное, святой отец устраивался поудобнее. Чуткое ухо Лейста уловило даже произнесенное шепотом бранное слово, но, скорее всего, ему просто показалось. Наконец, все стихло и вкрадчивый мягкий голос произнес:
– Прошу прощения за задержку – я принимал кагор, когда вы пришли, и сразу не заметил. Если бы не этот пейджер, сидеть бы вам тут долго… впрочем, начнем. Вы мальчик или девочка? Как к вам обращаться?
– Лейст. Виан Лейст, – машинально представился Лейст. – Это что, пахнет вином?
– Да ну, какое вино! Разбилась бутылка кагора, вот и все. На все воля божья, знаете ли. Итак, Виан Лейст, когда ты в последний раз исповедовался?
– Примерно никогда, – признался Лейст. – Надеюсь, вы подскажете, что делать?
Священник вздохнул и, судя по звуку, почесал голову.
– Расскажи мне о своих грехах, Виан, – попросил он. – Желательно – о самых отвратительных.
Лейст убедил себя не обращать внимания на похотливые интонации в голосе священника и заговорил:
– Я много грешил в жизни. Но сейчас, наверное, надо говорить об одном, самом главном грехе. Я убил человека.
В следующую секунду он вздрогнул – со стороны священника послышался звук падения почти полной стеклянной бутылки, и запах вина усилился. Священник, что-то бормоча, пытался принять меры.
– Вы материтесь, святой отец?
– Что? А, нет, я возношу молитву праматери всего сущего, тебе показалось.
– Разве это не католический храм?
– Разве я тут исповедуюсь? – огрызнулся священник.
Лейст помолчал. Все выходило как-то не так. Впрочем, если вся жизнь шла наперекосяк, то почему сейчас что-то должно перемениться?
