Неслужебный роман. Часть 2

скачать книгу бесплатно


Открыв коробку из-под обуви, аккуратно – так же, кончиком карандаша – приподнял верхние листки: распечатка, вырезка из газеты, старенькие открытки без обратного адреса, конверты – в большинстве своем аккуратно вскрытые ножом для бумаг. На дне коробки обнаружил свадебное платье куклы Барби, детские пинетки, возможно, тоже кукольные, такие маленькие они были, и школьную тетрадь по русскому языку. Он присмотрелся: подписана почти выцветшими чернилами. «Ученицы 7 „б“ класса», далее – неразборчиво и почти стерты фамилия и имя школьницы. Сердце сжалось: там написано «Лида»?

Арния Николаевна, так и не дождавшись поручения от руководителя, направилась в приемную.

– Пусть Боря зайдет ко мне! – крикнул Руслан, когда секретарь уже почти притворила за собой дверь.

Убедившись, что остался один, достал школьную тетрадь из коробки и убрал ее в верхний ящик стола.

На пороге кабинета появился Борис, сообщил:

– Заключение подготовлено, у вас на столе. – Он кивнул на красную папку, ждавшую Лебедева на углу стола.

– Да-да, я понял… слушай, Боря, ты мог бы мне помочь?

Помощник кивнул, сел у стола, с опаской посмотрел на источавший смрадный запах короб.

Руслан задумался: он необъективен. Он не может вести это дело, но и не может отдать его. В груди стало горячо от стыда, что он спрятал одно из доказательств. Успокоил себя тем, что имя «Лида» слишком нераспространённое, а оттого приметное, это может сбить Бориса. А ему, Руслану, надо сохранить его объективность. Хотя бы на какой-то стадии.

– Я бы хотел, чтобы ты изучил вещи вот из этой коробки. Что их может связывать, на какие мысли об их владельце они тебя натолкнут. Письма опять же, вырезки.

– Составить опись и подготовить анализ? Сделаю. – Борис указал подбородком на почтовый короб: – А с этим что?

– Ты прав, тут нужны криминалисты.

* * *

Я решила, что пора сделать что-то, что меня отвлечет и успокоит. Готовка как нельзя лучше для этого подходила. Перебрав в уме все, что есть в холодильнике, я вспомнила известную фразу из кинофильма про инопланетян: «Нужен пирог».

Мне он тоже был нужен.

Достала из холодильника фарш, мелко порезала лук и болгарский перец, выбрала самый большой томат и тоже мелко порубила его. Любимый рецепт «пиццы-лентяйки». Фарш и овощи – на сковороду. Масло растительное и горчичное, соли на кончике ножа, черный перец и базилик. Столовая ложка воды – и все накрыть крышкой. Когда почувствуешь аромат, добавить несколько столовых ложек тушеной фасоли и оставить томиться на несколько минут. За это время приготовить тесто. Я особенно любила тесто – его запах, когда мнешь и ласкаешь его руками, мягкое, податливое и теплое, будто живое.

Тесто я готовила такое, за которое моя мама меня отругала бы – так никто не делает. Но оно получалось мягкое, воздушное и не вбирало в себя влагу от начинки. Три неполных стакана муки, половина пакетика сухих дрожжей, половина чайной ложки разрыхлителя и столько же – картофельного крахмала. И секретный ингредиент – две столовые ложки манки. Только тсс, маме не говорить. Все сухое размешать, добавить чуточку крупной соли и две столовые ложки сахара. Разбить два яйца, добавить полстакана теплого молока и все тщательно перемешать. И – как финальный аккорд – три столовые ложки горчичного масла.

Тесто становится мягким, не липнет к рукам, но в нем еще чувствуется какое-то несовершенство. Оно исчезает, когда тесто раскатываешь тонким, не больше половины сантиметра, пластом. Чуть присыпаешь его мукой и аккуратно укладываешь на противень. Я достала специальную форму для пиццы – плоское круглое блюдо с покрытием из тефлона.

Я едва не забыла посыпать его манкой – еще одно мое ноу-хау. Так пицца никогда не присохнет и не подгорит.

В кухню заглянул Степка, увидев, что я колдую у плиты, быстренько спрятался – знал, что не люблю, когда мешают.

На тесто я брызнула маслом, чуть смазала его томатной пастой и нежирной сметаной, укрыла сверху полупрозрачными полукольцами лука. И только тогда – еще теплую – начинку укладываю на тесто. Ровным слоем, почти до самого края.

Сверху – тонкие лепестки помидора.

Укрываю тертым сыром. Сегодня, как любит Степка, два вида – мягкий молодой сыр и твердый. Один впитается в начинку и подарит ей сливочный вкус и сочность, а другой схватится румяной корочкой.

Края я не оставляю открытыми, а заботливо подворачиваю и накрываю ими начинку – сок не вытекает, край остается мягким и весь съедается даже Степкиными молочными зубами.

Отправив в горячую духовку свою лентяйку и быстро убрав со стола последствия готовки, я взяла сотовый – написать Руслану, что у нас сегодня пицца.

Быстро набрала сообщение, отправила и с улыбкой стала ждать ответа.

Две серые «галочки» окрасились в голубой. Загорелся статус «Руслан печатает» и три точки. Я представила, как он набирает текст, как ярко-голубой экран бросает отблеск на его лицо, подчеркивая скулы.

Надпись «Руслан печатает» погасла. Он вышел из сети.

Еще какое-то время я ждала, что сообщение дойдет до меня.

Но Руслан так и не появился в сети. А то, что он хотел сказать, так и осталось несказанным.

«Почему?» – ломала голову я. Что я делаю не так?

Я хотела набрать номер и поговорить с ним, но вместо этого выключила у сотового звук и убрала на холодильник. Выйдя из кухни, отправилась к Степке – ему до меня всегда есть дело.

* * *

Он перешел работать в переговорную, пока в кабинете орудовали криминалисты. Вскрыв почтовый короб, аккуратно извлекли из него дохлого вороненка. У птицы слежались и помутнели крылья, головка оказалась свернула набок, а глаз смотрел мутно. Второго глаза птица лишилась еще при жизни.

– Когда лишился, это можно установить? – спросил Лебедев.

Криминалист, молодой и немного чудаковатый Вася Клешнин, пожал плечами:

– Кто ж его знает… Было бы уголовное дело возбуждено, провели бы экспертизу, наверно. А тут, как я понимаю, возбуждаться не из-за чего, – он снова пожал плечами и посмотрел на Лебедева вопросительно: – Это точно не вам поступило?

– Нет.

Вася вздохнул, снимая медицинские перчатки и выбрасывая их в ведро:

– Жаль. Дохлый вороненок – хороший намек на то, что кто-то хочет твоей смерти.

– В самом деле?

– Ну да… Вороны – они же очень умные, мстительные… Я в детстве… Совсем пацаненком был, лет шесть, наверно… В общем, обидел вороненка, палкой ударил, прогнал с качелей. Так меня потом воронья стая месяц выслеживала, и каждый ворон норовил клюнуть или ущипнуть. Я и одежду менял, и панаму надевал – все бесполезно, нюх у них, что ли. Отлавливали и в нашем дворе, и в соседнем. И даже на другом конце города, представьте… – Он с сожалением посмотрел на вороненка. – Очень мстительные и злопамятные птицы.

Руслан кивнул:

– Понимаю. Но нет, это не мне угрозы, а клиенту.

Вася хмыкнул:

– На месте клиента я бы поостерегся в одиночку из дома выходить.

Руслан живо представил, что это Лида отловила вороненка, свернула ему шею, упаковала в пакет и отнесла на почту. От дикости предположения покоробило. К горлу подступил тошнотворно сладкий комок выпитого недавно кофе. «Нет, это не она», – сердито подумал он.

«Я уверен, Лавренева не только в отношении Лиды наследила. Такие одним мерзким поступком не ограничиваются, – решил Руслан, провожая криминалистов. – Я найду того, кто делает эти гадости, и докажу, что это не Лида».

И первое, на что нужно было опереться – это мотив. Лавренева говорила, что угрозы посыпались после того, как в СМИ появилась информация об участии в выборах ее мужа.

«Вот с этого и начнем».

6

После лекции голова раскалывалась. Под носом Лебедева сидела девица, которая всю лекцию листала журнал и со скучающим видом поглядывала в окно. Признаться, он бы и сам прогулялся вместо лекции. Но по-честному рассказал все, что знал об адвокатской этике. В свете клиентства Лавреневой и ее прямого обвинения в адрес жены это выглядело не совсем так, как адвокат хотел бы.

Еще больше дегтя добавляла причина, по которой он взялся за дело Лавреневой.

Доказать, что Лида не виновата? Или все-таки прикрыть ее, чтобы никто не смог обвинить ее всерьез?

Тогда выходило, что он заранее признал ее виновной. И от этого на душе становилось еще более гадко. Так гадко, что он пару раз сбивался на лекции, и тогда девица отрывала взгляд от окна и смотрела на него с недоумением.

Вечером была пицца. Лида писала о ней, когда он как раз закончил лекцию. Он хотел предложить купить вино. Но вспомнил, как она отчитала его за подобное предложение в прошлый раз. И стер сообщение. Пицца – сама по себе хорошо.

Когда уложили Степку и, обнявшись, смотрели какой-то мутный сериал по кабельному, он поцеловал жену в щеку, заметил:

– Ты какая-то напряженная в последнее время.

Не смог спросить напрямую, начал издалека, исподтишка наблюдая за супругой. У нее напряглись плечи, выпрямилась спина.

– Напряжена? Я не заметила.

– У тебя все в порядке? Со студентами, например…

– Я же сказала, нормально у меня все, – Лида отстранилась, сбросила с плеча его руку. Подумав, резко встала, забрала с журнального столика тарелку с остатками сыра, направилась в кухню.