скачать книгу бесплатно
– У нас взаимная симпатия. Я почти уверена, что друзья и так воспринимают нас как пару. И да, я согласна с тобой встречаться.
– Фух, пресвятые хлебушки… А я думал, что сейчас получу от тебя по роже за свою наглость.
– Это не наглость, а смелость.
Имон не знал, куда деться от распирающей радости. Так хотелось сообщить всем потрясающую новость о том, что он теперь встречается с самой красивой девушкой в МПК. Но Эсти, поцеловав Имона, попросила его молчать до вечеринки.
– Хочу показать тебе кое-что. Пошли, – сказала Эсти и, взяв Имона за руку, повела в отдел свежих фруктов и овощей. – Почитай ценники. Только то, что написано мелким шрифтом со звёздочкой.
Помимо сетевых товаров, на полках стояли красивые коробочки, в которых овощи и фрукты продавались наборами. «Морковь 2 шт., лук репчатый 2 шт., перец сладкий красный 1 шт.» – гласила надпись на самой коробке. Наборы большим разнообразием не отличались. Зато нетрудно было заметить, что в коробочках побольше овощи и фрукты имели красивый и презентабельный вид, а в маленьких – те же овощи и фрукты, но без лишнего глянца и идеальных пропорций.
– Для мелкого шрифта нужна лупа, – Имон наклонился, чтобы получше разглядеть важные, по мнению Эсти, добавления. – Упаковщик под номером 3456, МПК российское подразделение, филиал № 3. Ого!
– Мы с Лией покупали фрукты.
– И как тебе?
– Как видишь, третья рука у меня не выросла. Большие и красивые фрукты не очень вкусные. В целом, есть можно.
Имону некогда было задумываться, почему МПК решил взяться ещё и за продукты. С ним рядом находилась Эсти. Она стала его девушкой! Больше Имона ничего не интересовало в этот самый момент.
* * *
Вечером и по выходным Рита с друзьями часто развлекались тем, что читали объявления на стенде у концертного зала. Одно объявление по стилю повествования сильно смахивало на то, что мог бы написать Имон Флинн.
«(Не) уважаемые держатели собак, собачек, собаконек. Язык не поворачивается назвать вас хозяевами. Каждое утро иду на остановку служебного транспорта, и – жёваный крот! – вляпываюсь в, прошу прощения, говно разного цвета и консистенции, которое потом с переменным успехом пытаюсь счистить со своих ботинок. Будьте людьми, возьмите пакетик и лопаточку, которые я каждый раз оставляю у стенда и на остановке. Уберите за своими питомцами, и мир станет чуточку лучше».
Имон очень любил собак, скучал по своему питомцу, оставшемуся в Дублине с родителями. Обычно во время дружеских посиделок он показывал невероятное количество фоток своей собаки, все их пересмотреть не представлялось возможным. Выходные, на которые выпал Хэллоуин, оказались одними из немногих, когда Имон не мучал друзей просмотрами фотографий своего милого и смешного пёселя.
В эти выходные в честь празднования Хэллоуина сбор друзей состоялся в квартире Макса, Феликса и Исихару, где не осталось живого места: везде была развешана паутина, фонари, стояли тыквы с вырезанными светящимися лицами.
– Пришлось часть декора домой тащить. Народ в лабе дикий оказался. Не привыкший, – признался Макс, освобождая кресло и диван от красочных оранжевых растяжек с изображением ведьм и чёрных котов.
– А вы знаете, что после ремонта открыли концертный зал? – спросил Исихару, поставив в центр стола поднос с напитками и закусками.
– Концертный зал есть, а выступать там некому, – Эсти, променявшей жизнь в столице Франции на Сибирскую глушь, первое время было совершенно дико заставать себя за самым увлекательным занятием – разглядыванием продуктов на полках единственного супермаркета в закрытом городке. По вечерам они с Лией включали телевизор. Иногда ходили в гости к Рите.
– Как это некому? – встрепенулся Феликс. – Скоро мы с ребятами сможем там выступать. Я, Макс и Исихару. Надо только у Петрова разрешение выпросить.
– А толку? – развёл руками Макс. – Режим самоизоляции никто не отменял. И вообще, вам не кажется, что атмосфера в нашем комплексе какая-то мрачная? Слишком. Даже хэллоуинские украшения, которые мы так старательно развешивали по главному корпусу, никто как будто не заметил. Как ходили все с кислыми рожами, так и продолжили ходить. Как-то заражаешься, знаете ли, этой унылой атмосферой.
– Да, как будто люди, работающие здесь, скрывают что-то, – согласилась Лия.
Как и сказал Максим, унылая атмосфера закрытого городка делала своё дело: про хэллоуинские костюмы забыли все, кроме Исихару. А точнее, он просто по привычке накрасил глаза и сменил голубые линзы на зелёные. Зато не забыл испечь праздничный пирог.
– А вот правда, зачем ты постоянно красишь глаза? – спросил Имон, набравшись как следует пива.
– Чтобы глаза больше казались. Я же говорил? Это привычка закрепилась ещё со времен группы. Я играл вижуал-кей, это такое направление в японской рок-музыке, когда макияж и невероятные причёски являются частью шоу. Хотите покажу, в какой группе я играл?
– Конечно! Давай! – послышалось со всех сторон.
– Сейчас я зайду в свой старый аккаунт. Надеюсь, не забыл пароль… – сосредоточенно сдвинул брови Исихару, принявшись копаться в телефоне. – Вы только не пугайтесь моего вида, если что.
Ребята прилипли к экрану, когда Исихару зашёл на свою страничку в соц сети.
– Ты играл в группе, был по местным меркам звездой, у тебя было больше десяти тысяч подписчиков, и ты всё бросил и свалил в Сибирь?! – возмутился Макс.
– Я уехал ради карьеры в международной корпорации, разве нет? – уточнил Исихару и, покопавшись в медиа-файлах, включил клип.
Ребята не сводили глаз с парней в латексных костюмах, все они были с татуировками, пирсингом и разноцветными волосами. Рита смущённо смотрела, как Исихару с красными волосами, уложенными в разные стороны, уверенно двигался по съёмочной площадке с красивым белым басом. Не меньше её поразил достаточно открытый костюм с шипами, ремнями, которые с трудом закрывали пирсинг на сосках и животе. Исихару и другим участникам группы наложили на лица слои грима и нарисовали такие огромные глаза, что они стали похожи на персонажей аниме. Рита не слушала подобную музыку, и агрессивный вокал фронтмена её не сильно впечатлил. Но впечатлил Исихару, настолько уверенно двигавшийся перед камерой, что казалось это был кто угодно, только не реальный Исихару, которого знали друзья. Явно не тот Исихару, который скромно и тихо сидел себе на занятиях, никогда не перебивал преподавателей, ни с кем в конфликты не вступал и лучше всех справлялся с лабораторными работами.
– Я могу сказать… Вау! – взлохматил волосы на затылке Феликс. – Пожалуй, выражу уважение вашим визажистам. Это впечатляет, Исихару! Ну и музыка, конечно, на высоте.
– Выглядит очень интересно. И что, вас всегда красили так сильно? – спросил Имон.
– Всегда, если приходилось выступать перед камерой или общаться с фанатами. Девушкам нравится такое.
– Ну не зна-а-аю, – с сомнением протянула Лия.
– Да, мы все красили глаза, чтобы они выглядели большими и красивыми. А наш гитарист засовывал в нос специальные крючки или платочки, чтобы нос казался уже, – с улыбкой на лице вспоминал Исихару: для него эти практики казались такими будничными и привычными, что он не видел в них ничего странного, тем более плохого.
– Засовывать себе до самого мозга тряпочки, чтобы что? – поперхнулся пивом Макс.
– Ну, лично я весь соткан из комплексов, как вы могли заметить, и я невыносимый интроверт, – улыбка на лице Исихару стала вымученной. – Но с вами мне вполне комфортно. Можете звать меня Хару. Мы ведь друзья.
– Расскажи, как тебя занесло сюда, – попросил Феликс. – В Россию.
– В противоэпидемический комплекс я попал по протекции своих родственников, мой дядя работал здесь в главной лаборатории, а потом решил вернуться на родину. Мои родители тоже врачи и очень надеются, что я продолжу семейную традицию. В общем, родители узнали от дяди, что в российском подразделении планируется конкурс среди молодых учёных и врачей. Но русский язык я начал учить заблаговременно, дядя расхваливал российское подразделение и обещал замолвить за меня словечко. Решение поехать в Россию не было спонтанным для меня.
– Я надеялась, что американцы в своём МПК тоже подобный конкурс будут проводить, но потом узнала, что они делают такое раз в сто лет. Скрываются как будто, – пожала плечами Лия.
– Вот да, и язык другой не надо было бы учить. Я ведь тоже хотел сначала туда податься. И тоже не получил ответа, – добавил Имон.
– Как и я, – улыбнулась Эсти. – В итоге мной заинтересовались здесь и в Китае. Но вообще, в мире пять подразделений МПК. Остальные где? Макс, ты знаешь?
– Я поработал в Китае, с меня хватило. В Америку не пробиться без связей, будь ты трижды гением. Для другого подразделения мне пришлось бы учить испанский, но я честно не знаю, где оно находится. Про ещё одно подразделение мне вообще сказать нечего. А здесь нормально: язык родной, большинство сотрудников – свои. Классно ж! И вообще, мы не дослушали Хару. Дружище, прости, что перебили тебя.
Исихару вздрогнул, заслушавшись остальных.
– А? Ну, в общем, именно по настоянию родителей я отправился в Россию, чтобы завершить образование и получить отличную работу в международной компании по изготовлению новейших вакцин. Учил русский язык на протяжении нескольких лет на курсах. Плюс у меня было два репетитора. Делал домашние задания перед репетициями и концертами. Ребята из группы даже выучили некоторые фразы на русском. Я обклеивал табличками с падежами стены гримёрки в здании лейбла, где группа записывалась. Всех достал, зато сдал тест по русскому языку на четвертый сертификационный уровень.
– Твоё упорство достойно уважения, – сказал Макс, про себя отмечая, что он не достиг таких успехов в изучении китайского.
– Противоэпидемический комплекс Сибирь-1 является одним из самых передовых в мире, поэтому раздумывал о будущей карьере я недолго. Но есть ещё кое-что. Это по сей день было моей тайной. Позором семьи.
Исихару нахмурился, не желая продолжать, но друзья сохраняли идеальную тишину и смотрели на него во все глаза.
– Я правнук врача из отряда 731 Квантунской армии, который в период Второй мировой войны ставил бесчеловечные опыты на живых людях, чумой заражал, сыпным тифом… Узнал об этом не так давно. Несмотря на то, что с детства мечтал стать врачом, я бы ни за что не пошёл учиться в медицинский, если бы заранее узнал о прошлом семьи. А когда полюбил свою профессию, не смог бросить университет, хотя мог бы заниматься музыкой. Я испытываю невероятный стыд за деяния прадеда. Моя бабушка говорила, что я очень похож на него. Ну и чтобы быть меньше похожим на своего прадеда, я начал носить светлые линзы, волосы стал красить постоянно. Копил деньги с концертов на пластику, чтобы стать больше похожим на европейца, но в итоге купил себе новенький бас и успокоился, – сказал Исихару, и улыбка вновь заиграла на его лице.
– Понимаю, мой прадед служил комендантом в концлагерях во время Второй мировой. Можете не гуглить, наши фамилии не совпадают, а кто он был, я всё равно не скажу. Мне тоже стыдно. Исихару, мы с тобой другие, мы трудимся в мирных целях, – у Феликса заметно дрогнул голос. – Мне тоже до сих пор снятся кошмары. Я как узнал про прадеда, так они и начали меня мучать. Потом немного помогла психотерапия. А вот когда приехал сюда, то и тревожность опять повысилась. Привет, ночные ужастики.
– Оу, ребят, грустные темы пошли. Давайте же веселиться! Всегда помните: что бы ни творили ваши предки, вы лучше, потому что вы не злодеи и никогда ими не будете! – сказал Имон, поднимая свой бокал вверх. – И все присутствующие здесь об этом знают. За мир и дружбу!
– За мир и дружбу! – хором подхватили остальные.
Исихару немного повеселел и стал налегать на спиртное, чего прежде с ним никогда не случалось. Тут как тут нарисовались Макс и Феликс с бутылками кое-чего покрепче. Никогда прежде они не добивались от своего соседа хоть какого-то участия в совместном распитии.
– А мы с Эсти встречаемся! – выпалил Имон.
– О-о-о, поздравляю! – сказал Макс. Феликс тут же подлил всем вина, дабы отметить эту потрясающую новость.
Бокал в руке у Исихару дрогнул. Глядя на счастливых Имона и Эсти, он ощутил себя стеснительным ребёнком, который никак не может собраться с силами и сделать решительный шаг.
– Так, не пойму, а чего мы ждём? – подмигнул Феликс Лие, раскидывая руки по спинке дивана. Лия в ответ закатила глаза и всем видом дала понять, что на неё рассчитывать точно не стоит.
Исихару подумал, что прямо сейчас ему нужно отважиться на первый шаг, иначе потом станет поздно, и можно будет только корить себя за стеснительность и неловкость. Раньше неумение общаться с девушками он компенсировал успехами в учёбе и музыке. Всё изменилось, когда он увидел её.
– Я влюбился в Риту с первого взгляда, но до сих пор не знаю, как к ней подступиться, – заплетающимся языком сообщил Исихару, стараясь безуспешно подавить икоту. – Наверное, Барым ей больше подходит. Он.. ик.. н… он лучше меня.
– Друг, не вырубись посреди вечеринки, ну ты чего? – затормошил его Феликс, видя, как Исихару пытается заснуть у него на плече.
– Ой, я же вспомнила! Я шарфы успела всем связать! – подскочила на ноги красная как рак Рита и помчалась в прихожую за большим пакетом подарков. Мысли в голове смешались, и Рите от стыда захотелось спрятаться куда-нибудь подальше. Останавливала лишь мысль о том, что так она привлечёт ещё больше внимания и смеяться друзья будут уже над ней.
Она достала красивые плотной вязки разноцветные шарфы с узорами из тыкв и протянула друзьям. Барым улыбнулся, обрадовавшись обещанному подарку от Риты. Однако в то же время он был опечален тем фактом, что Рита среди остальных друзей никак его не выделяла. Исихару, которого Феликс умудрился растолкать, поблагодарил Риту за шарф и, уткнувшись лицом в подарок, на нетвёрдых ногах поплёлся в туалет.
– Кто-то перебрал. Кому-то больше не наливать, – захихикал Имон. – Оу, меня тоже что-то завертолётило.
– С кем не бывает? Завтра Исихару проснётся в стране раскаянья и похмельного бреда, – сочувственно произнёс Макс. – Самое главное, что шарф можно отстирать.
Макс и Феликс после окончания вечеринки заботливо помогли Исихару добрести до своей кровати, не менее заботливо поставили тазик, замочили шарф в стиральном порошке, а наутро принесли другу минералку и активированный уголь. Феликс предлагал подлечиться пивом, но Исихару от одного только слова чуть не вывернуло опять. Ему было плохо до трясучки, но знатно полегчало, когда он узнал, что всё же выговорился на Хэллоуинской вечеринке. Хотя он, конечно, не сомневался, что Рита теперь точно не захочет иметь с ним ничего общего.
По этой причине после вечеринки Исихару почти не выходил из ординаторской, а лекции посещал онлайн, сославшись на грипп. Синклер и Питерс без возражений приняли справку, которую Исихару сам же себе и подписал.
Сегодня в ординаторскую настойчиво постучали. Исихару не хотел никого видеть, потому что был занят переводом и разбором статьи, но стук не прекращался.
– Минуточку! – сдался он и, щёлкнув мышью по ярлыку, открыл дверь. – Войдите.
– Прости, я знаю, что ты занят, – мялась на пороге Рита, держа в руках термос.
Исихару встал с кресла.
– Для тебя у меня время всегда найдётся. Проходи, присаживайся! – предложил он. – А как ты в медотдел зашла?
– Уэно в главном корпусе был. Его пропуск, кажется, для всех дверей подходит. Я попросила помочь мне. И вот я здесь.
– Рад видеть тебя.
– Я тоже рада увидеться с тобой. Э-э-э… а тебе идут линзы. Те самые, зелёные, с вечеринки… – покраснев, пробормотала Рита.
– Да это другие, не с Хэллоуинской вечеринки. Те, я думаю, попали в канализацию вместе с пивом и всем, что я съел и выпил в тот вечер.
– Я принесла суп. Как ты себя чувствуешь?
– Спасибо, иду на поправку.
– Вот, держи, – Рита со стуком поставила термос на стол. – Хотела ограничиться куриным бульоном, но случайно увлеклась и сварила борщ.
– Понимаю, – засмеялся Исихару. – Готовка затягивает. Я борщ очень люблю, спасибо. Хан не сильно разозлился после вечеринки?
– Почему он должен был разозлиться?
– Я думал, что он тебе нравится, и вы могли бы…
– У нас с ним ничего нет.
Неуклюжая попытка сблизиться с Исихару и поговорить с ним по душам, как показалось Рите, потерпела крах. Но уходя из кабинета, она увидела на вешалке подаренный шарф. Девушка тихонько улыбнулась, ощутив едва уловимые нотки парфюма. Шарф неплохо сочетался с чёрным пальто Исихару.
– А можно я тебе сегодня напишу? Или можем даже созвониться. Если хочешь, конечно, – потупил взгляд Исихару, вцепившись в термос.
– Это отличная идея, – не сдерживая больше улыбку, произнесла Рита.
* * *
Тонированная Нива подъехала к воротам спецблока ровно в двенадцать часов. Руководящему составу пришлось пожертвовать обеденным перерывом, они понимали – Мистер пожаловал к ним с особо важным поручением. В двенадцать пятнадцать он с особым пристрастием изучал досье новоприбывших учёных. Петров, Вэймин, Озерецкая, Торп, Синклер, Питерс и Такахаси сохраняли идеальную тишину, сидя за переговорным столом неподвижными статуями.
– Как вы оцениваете свои шансы на повышение по службе? – спросил Мистер, не отрывая взгляда от досье Исихару.
– Мы думаем, что нам потребуется не менее четырёх лет, чтобы подготовить достойную замену. Учёные и врачи, прошедшие конкурсный отбор, имеют огромный потенциал…
– Пока что реальные результаты я вижу только у Токамото, – перебил Петрова Мистер. – Он выбрал специализацию гематолога, это интересно.
– Мы придерживаемся плана обучения. Это долгий процесс. Мы ведь не можем их отправить сразу в производственные цеха зоны повышенной опасности, – сказал Торп.
– А если можем? В целом я не удовлетворён объёмами вашей работы. К лету они мне нужны готовыми сотрудниками, которые смогут работать на всех объектах комплекса. А ещё через два года по крайней мере учёные должны быть способны справиться с работой, которую выполняете вы. Медикам можно дать времени побольше.
– Но это невозможно, – сказала Сонька.– Программа обучения в аспирантуре рассчитана у нас ровно на три года, и среди молодых специалистов есть те, кто не закончил ординатуру, а это как минимум ещё год подготовки.
– Всё возможно, когда на горизонте замаячат совсем другие цифры в зарплатной ведомости, не так ли? Подумайте, как сократить срок подготовки без потери в качестве. Мы же выбрали лучших из лучших, которым должно быть это по силам, либо им здесь не место. Токамото нужно добавить больше полезной работы по его будущему профилю, – распорядился Мистер, снова взяв в руки досье Исихару. – Остальным тоже. Они сюда приехали не лабораторную посуду мыть. За ближайшие три года вам нужно сделать упор в работе на то, чтобы вырастить себе смену. Иначе с корабля на бал, так сказать, попадут не все из вас.
Встав, Мистер обошёл вокруг переговорного стола и остановился у окна.
– В понедельник следующей недели на нашем традиционном дистанционном совещании жду от вас идеи, как проверить реакцию и способности наших молодых специалистов в нестандартной рабочей ситуации, – посмотрев на наручные часы, он добавил: – У вас осталось ровно полчаса обеденного перерыва, и в час дня жду в холле первого этажа, после обхода предстоит важное мероприятие.
Среди руководящего состава, до этого времени сидевшего с каменными лицами, прошёлся оживлённый гул голосов, и Мистер Англичанин с едва заметной полуулыбкой-ухмылкой скрылся за дверью.
Часть 2 Зона заражения
Зимой в метель проехать от сборного пункта до комплекса было затруднительно в связи с отсутствием более-менее сносных дорог в лесистой местности: разбитый асфальт перемежался с обычной колеёй и не давал шансов работникам комплекса добраться до работы в хорошем настроении. Руководствуясь надуманными мерами конспирации – по мнению друзей, ведь по дороге кроме служебного транспорта никакой больше не ходил – начальники эпидемкомплекса сами себе рыли грязевую яму до МПК. Пазики цепочкой продирались сквозь лесной массив. Первые четыре автобуса держали путь до МПК из закрытого городка Сибирь-1 и поворачивали вправо – к воротам главного корпуса. До спецблока сотрудники добирались по-разному: на автобусах из первой и второй Сибири, руководство же имело право передвигаться на личных автомобилях, но дорожные условия не всегда позволяли.
