скачать книгу бесплатно
«Когда умру,
Пусть на могиле
Напишут всего три слова —
«Жил, путешествовал, писал».
В трёх словах – вся его жизнь, наполненная горестями и радостями, надеждами и их осуществлением, разочарованиями и достижениями.
Только в 1958-ом году журнал «Знамя» опубликует его настоящую фамилию, имя и отчество. К этому времени оно стало уже легендой в Японии и Китае. А через десять лет после смерти Василия Ерошенко и на его родине, в Белгороде, будет опубликована первая его книга «Сердце орла». Значительно позже появятся цветы на могиле и придёт известность, которую он заслужил.
Благодаря вездесущему интернету, открываю двери в Литературно-мемориальный музей Василия Ерошенко у него на родине в селе Обуховка Ставрооскольского городского округа Курского края.
Земляки здесь хранят память о нём, гордятся и передают цепочку памяти своим детям и внукам. Так к 100-летию со дня рождения поэта и писателя в газете «Оскольский край» появляется рубрика о поэте, а в учебных заведениях родного ему края проводятся тематические классные часы, организуются экскурсии в Доме писателя. К 120-летию со дня рождения на территории Дома-музея установлен бюст Василия Ерошенко – работа художника-скульптора В. Н. Колесникова из Старого Оскола.
О писателе созданы фильмы «Василий Ерошенко. Дорога к солнцу» и «Зелёная звезда Василия Ерошенко». Наследие его – это и сказки, и стихи, и статьи о языке, и размышления о положении слепых. Оно сейчас доступно для всех. Его произведения можно найти на сайте Белгородской библиотеки для слепых, которая носит имя писателя.
Жизнь Ерошенко – это пример того, чего можно достичь, даже если имеешь ограниченные возможности. Необходимо только очень захотеть и поставить перед собой близкие и дальние цели. И если даже незрячий человек смог добиться таких жизненных результатов, то возможности человека безграничны.
Слова Василия Ерошенко: «Чтобы пройти по дороге жизни, нужны не большие ноги, а большое сердце; для того, чтобы сражаться в битве жизни, нужны не лапы тигра, не копыта жеребцов, но твёрдая воля, светлый ум, отважное сердце, дух справедливый и честный, глубокое знание мира» («Девушка с маленькими ножками»), – помогут каждому достойно пройти путь, длиною в жизнь.
«Цветная спираль в стеклянном шарике». (О Владимире Набокове)
«– Вы как, любите Россию?
– Очень.
– То-то же. Россию надо любить. Без нашей эмигрантской любви России – крышка».
(В. В. Набоков. «Машенька»)
Никогда не думала, что Женевское озеро в Швейцарии такое красивое и безбрежное. Экскурсовод рассказывает о городах Веве и Монтрё, а мы идём по цветущей набережной, фотографируемся у памятников известным людям, посещавшим эти места: Чарли Чаплину, Николаю Гоголю, Михею Эминеску, Элле Фицджеральд, Фредди Меркьюри…
На фото: памятник Владимиру Набокову. Швейцария. Женевское озеро
Замираю перед памятником Владимиру Набокову. Знаю, что писатель прожил с семьёй в Монтрё последние 15 лет, но встреча с ним сегодня на этой солнечной набережной оказалась для меня неожиданностью. Узнаю, что именно здесь он напишет известные романы «Бледное пламя» и «Ада, или Радости страсти».
Думаю о жизни писателя, до последних дней считавшего себя русским, и вдруг остро, до боли в сердце, осознаю, что с его судьбы, на каком-то отрезке времени, списана и моя. И как будто слышу его голос, спокойный, но необычно грустно звучащий: «Тоска по родине. Она впилась, эта тоска, в один небольшой уголок земли, и оторвать её можно только с жизнью».
«И „что делать“ теперь? – это уже набоковский лирический герой книги „Дар“ направляет вопрос к моему разуму и сердцу. – Не следует ли раз и навсегда отказаться от всякой тоски по родине, от всякой родины, кроме той, которая со мной, во мне, пристала как серебро морского песка к коже подошв, живёт в глазах, в крови, придаёт глубину и даль заднему плану каждой жизненной надежды? Когда-нибудь, оторвавшись от писания, я посмотрю в окно и увижу русскую осень».
О произведениях Владимира Набокова говорят уже несколько десятилетий, но многие мои соотечественники по России, да и Германии лишь понаслышке знакомы с содержанием его романов, а о том, что писателя четырежды представляли к Нобелевской премии, узнают сегодня впервые.
Экскурсовод произносит слова писателя: «Моя личная трагедия, которая не может, которая не должна быть чьей-либо ещё заботой, состоит в том, что мне пришлось оставить свой родной язык, родное наречие, мой богатый, бесконечно богатый и послушный русский язык ради второсортного английского». Слушаю и думаю о своей трагедии, которая заключается в том, что, прожив за границей четверть века, осталась как автор верна русскому языку, но от этого счастливее не стала. Жестокая правда жизни Набокова в том, что, прожив вдали от родины почти шесть десятилетий, он испытывал чувство ностальгии. Человек – живой организм. Ему нужно приспосабливаться к культуре, образу жизни местного населения, традициям, обычаям, языку. Набоков хорошо владел французским и английским, но несмотря на это он испытывал постоянное неудовлетворение от того, что вынужден писать не на родном русском языке.
Можно ли Владимира Набокова считать русским писателем? Да, он – русский по рождению в Петербурге. Первые почти 20 лет прожил в России. Там издаёт первые стихи. В эмиграции им написано восемь романов на русском языке. Если его не считать русским, то тогда каким – русско-американским? Ну, а как в таком случае быть с двадцатью годами жизни в Германии, ещё почти шестнадцатью – в Швейцарии? Читаю в его автобиографической повести «Другие берега»: «Человек всегда чувствует себя дома в своём прошлом, чем отчасти и объясняется как бы посмертная любовь этих бедных созданий к далёкой и, между нами говоря, довольно странной стране, которой они по-настоящему не знали и в которой никакого счастья не нашли».
Испытав в первые годы эмиграции такие потрясения как смерть горячо любимого отца, полуголодное проживание в Берлине, он научился принимать действительность такой, какая она есть, но при этом нашёл для себя путь спасения, уйдя в мир, созданный воображением. Его родственник, барон Э. А. Фальц-Фейн, эмигрировавший в пятилетнем возрасте с семьёй в 1918-ом году, напишет позже в своих воспоминаниях о том, что лишь горстка эмигрантов смогла ассимилироваться в чужой стране по причине знания языка. Так, его, барона Лихтенштейна, «французский язык был лучше, чем у самих французов, как английский у Набокова, на котором он написал свою „Лолиту“ после неудачных попыток заработать на жизнь в русских эмигрантских изданиях».
Подводя итог очередного периода жизни, Владимир Набоков скажет: «Я горжусь тем, что никогда не стремился к признанию в обществе. Я никогда в жизни не напивался. Никогда не употреблял мальчишеских слов из трёх букв. Никогда не работал в конторе или угольной шахте… Ни одно учение или направление никогда не оказывали на меня ни малейшего влияния. Ничто не утомляет меня больше, чем политические романы и литература социальной направленности». Набоков – прекрасный семьянин, идеал для сына Дмитрия, родившегося в 1934-ом году в Берлине. Сын стал его надеждой, переводчиком и наследником. Жена Вера Слоним – любимая женщина, посвятившая ему жизнь. Единение душ, мыслей, интересов – счастье и опора, которыми одарили писателя небеса. Может, потому и выжил на чужбине…
Набоков – человек, добившийся всего своим трудом, и в то же время – загадка, тайна, ключ от которой он унёс с собой. Герои его книг – вымышлены. По словам писателя, он никогда не знал двенадцатилетнюю девочку Лолиту, героиню широко известного романа «Лолита». «Писатель должен оставаться за пределами создаваемой им условности: не вне собственного творчества, но вне жизни, в ловушки которой он не должен попадаться. Короче говоря, он словно Бог, который везде и нигде. Это формулировка Флобера. Я особенно люблю Флобера…". «Я люблю шахматы, однако обман в шахматах, так же, как и в искусстве, лишь часть игры; это часть комбинации, часть восхитительных возможностей, иллюзий, мысленных перспектив, возможно, перспектив ложных. Мне кажется, что хорошая комбинация должна содержать некий элемент обмана». Факты биографии писателя помогают понять, что в отношении своих персонажей он – сторонний холодный наблюдатель-критик, оценивающий свою жизнь с точки зрения пережитого. Известны его слова о себе: «Цветная спираль в стеклянном шарике – вот модель моей жизни».
Талантливый человек всегда талантлив. Несмотря на сложившуюся жизненную ситуацию Владимир Набоков вышел из неё победителем. Он преодолел языковой барьер и создал новый литературный стиль, вместивший в себя лучшие традиции русской и американской литературы. И сегодня Владимира Набокова знают и считают своим и в Америке, и в России, и в Швейцарии, и в Германии.
Мир Альберта Швейцера
Мир на всей планете – это мечта каждого человека, имеющего любящее сердце и незамутнённый разум. Но в последние годы наша прекрасная планета, как никогда, сотрясается от многочисленных региональных войн, межрелигиозных конфликтов и террористических актов. Уже страшно слушать новости по радио, читать газеты, смотреть телевизионные передачи. Дожив до зрелого возраста, я до сих пор не могу ответить себе на вопросы: кому нужны войны? Что является основной причиной этого страшного злодеяния, уносящего тысячи людских жизней?
Чем старше становишься, тем больше понимаешь, что войны – закономерный процесс развития каждой цивилизации, но не можешь и не хочешь с этим смириться. Но есть на свете люди, которые не просто наблюдают за ходом событий, а посвящают жизнь борьбе за мир. Они являются примером для нас, и человечество не перестаёт ими гордиться. Об одном из таких учёных, философе, теологе, враче-миссионере Альберте Швейцере/ Albert Schweitzer, я узнала совсем недавно, когда в прошлом году посетила клинику его имени в местечке Кёнигсфельд, расположенном в Шварцвальде, на юге Германии.
Об Альберте Швейцере, Нобелевском лауреате, рассказывают здесь легенды. Первое, что узнаю, – учёным гордятся жители сразу двух государств – Франции и Германии. Разгадка этого факта оказалась простой. Альберт Швейцер родился в семье небогатого протестантского пастора Луи Швейцера в небольшом городе Кайзерсберг в Верхнем Эльзасе, который принадлежал в то время Германии, ныне – эта территория Франции. Но вот, за что ему присуждена Нобелевская премия? На этот вопрос сразу ответа не нахожу. Отдыхающие в клинике тоже понятия об этом не имеют. Когда обращаюсь к ним с этим вопросом, они задумываются на мгновение: одни из них пожимают плечами, другие – воздевают глаза к небу, третьи – пытаются отыскать ответ в интернете, но прямого ответа в первые дни проживания в Кёнигсфельде я так и не получила.
В один из вечеров в помещении клиники Альберта Швейцера состоялась демонстрация документального фильма о его судьбе. По выражению лиц зрителей поняла, что интерес к личности Швейцера у всех неподдельный. Показу фильма предшествовал разговор с директором музея Альберта Швейцера, расположенного также в местечке Кёнигсфельд. После просмотра фильма состоялось его обсуждение. Меня объединяло с присутствующими в зале желание узнать из достоверных источников: в какое время семья доктора Швейцера проживала в местечке Кёнигсфельд? Почему он стал миссионером? Когда и за что ему была присуждена Нобелевская премия?
Надо сказать, что с первых же дней проживания в клинике я прониклась к Альберту Швейцеру глубоким уважением. Ещё бы! Казалось, его дух витает в этих стенах. Учёный будто наблюдает за происходящим с портретов, установленных повсюду, а в момент обсуждения фильма внимательно прислушивается к словам говорящих.
Впечатляет то, что фильм о себе Альберт Швейцер создал сам. Он является его редактором, режиссёром, сам читает в фильме авторский текст, знакомит нас с условиями своего труда, с буднями врача на африканском континенте в совершенно диких и необжитых местах.
Для меня уже нет сомнения в том, что учёный посвятил свою жизнь науке и служению людям, которые, родившись и проживая в Ламбарене, умирали от болезней, не имея возможности лечиться. Он предоставил им эту возможность. После просмотра киноленты, я наконец-то поняла, что Альберту Швейцеру в 1952-ом году присуждена Нобелевская премия не за открытие в области науки, а Нобелевская премия мира как врачу-миссионеру, прожившему и проработавшему в общей сложности полвека в Африке, в местечке Ламбарене (провинция Габон Французской Экваториальной Африки), то есть он награждён не как учёный, а как гуманист. Любовь к людям – основная черта его характера. Он не может жить, не помогая им.
Весть о присуждении премии долетела до него в Ламбарене. Сразу не смог оставить работу, приехать на церемонию вручения. Нобелевскую премию мира принял за него посол из Франции в Норвегии. И только в 1954-ом году учёный приехал в город Осло для её получения. Он выступил там перед присутствующими с лекцией «Проблемы мира в современном мире». Знаменательно то, что на средства Нобелевской премии мира, полученной учёным, в Ламбарене построены больничные помещения для прокажённых. В 1957-ом году фильм Швейцера получил премию Оскара. С того момента о враче-миссионере заговорил весь мир. А в Америке его даже назвали святым.
Мне не терпится узнать, что же оказало влияние на формирование его характера? Почему так необычно сложилась его судьба?
Узнаю, что предки Альберта Швейцера со стороны отца и матери были пасторами и органистами. Его детские годы прошли в деревушке Гюнсбах. Реальную школу он закончил в Мюнстере. Мальчик от рождения был музыкально одарён и часами находился на природе, вслушиваясь и всматриваясь в окружающий его мир. Однажды, находясь в компании мальчишек, он взял в руки рогатку, и в тот момент, когда, по их примеру, хотел выстрелить в птицу, вдруг неожиданно для него громко зазвонили колокола. Он бросился прочь от этого места и поклялся, что никогда в жизни не будет убивать. Клятву сдержал. Но чувство стыда за то, что он мог убить живое, мучило его всю жизнь.
Любимыми предметами в гимназии Мюльхаузена стали для него история и география. Юноша на себе испытал несправедливость окружающего мира, наверное, поэтому в нём рано проснулось чувство долга и ответственности перед людьми. Сам он рассказывает об этом так: «Однажды солнечным летним утром я проснулся в Гюнсбахе во время каникул на Троицын день. Мне в голову пришла мысль, что я не смею рассматривать это счастье как само собой разумеющееся, а должен за него чем-то заплатить». Считая себя в долгу перед миром, он решил заниматься наукой и искусством – до тридцати лет, а затем посвятить себя «непосредственно служению человечеству». И эту клятву сдержал. Восемнадцатилетним поступил в Страсбургский университет, где изучал философию, теологию, музыковедение. По окончании университета отказался от места доцента по предмету философии в Страсбургском университете и стал викарием, помощником пастора церкви Святого Николая.
Жизнь Альберта Швейцера интересна и многогранна. Он знал интересных людей эпохи: писателя – Ромена Роллана, Стефана Цвейга, музыканта, писателя и педагога Шарля-Мари Видора, глубоко исследовал творчество Иоганна Себастьяна Баха, получил признание и как органист. Но всё это – не вызвало в нём тщеславия. Он готовил себя к служению человечеству другим путём.
В какой-то момент учёный пришёл к выводу, что чтобы стать личностью свободной от мира, навязывающего свои решения, ему нужно стать врачом. В течение семи лет он готовился к поездке в Африку, изучал медицину и стал врачом-миссионером в Ламбарене. Позже Швейцер напишет об этом так: «Отныне мне предстояло не говорить о евангелии любви – но претворять его в жизнь». Впоследствии к 80-летнему юбилею Швейцера Альберт Эйнштейн скажет о нём: «Мне кажется, что его работа в Ламбарене в значительной степени была плодом протеста против наших морально окостеневших и бездушных границ цивилизации».
Врач-миссионер Альберт Швейцер в своих исканиях – не одинок. Его идея поддержана девушкой по имени Хелене. Она, оставив профессию воспитателя и изучив работу по уходу за больными, становится ему верным помощником и другом в Африке, на территории бывшей французской колонии Ламбарене. Позже они поженятся. Но любимая женщина, заболев туберкулёзом, не сможет продолжить начатое с ним дело. И тогда, ещё в 1923-ем году, для неё и дочери доктор Швейцер построил дом в Кёнигсфельде, в помещении которого в настоящее время находится Дом-музей Альберта Швейцера.
* * *
После просмотра фильма Альберта Швейцера я провела бессонную ночь, находясь в одноместном номере клиники его имени в Кёнигсфельде. Мысли об увиденном и услышанном разбередили душу. Не в силах дождаться утра, чтобы продолжить знакомство с незаурядным, необычайно одарённым человеком, я включила компьютер и отыскала текст нобелевской лекции Швейцера «Проблемы мира в современном мире».
Мне сейчас и самой не верится, что, находясь посреди Европы, я ночью изучала статью Альберта Швейцера о мире, пытаясь в ней отыскать ответы на мои бесконечные вопросы: кто виноват в том, что люди земного шара не могут спать спокойно? Кто в ответе за то, что зло правит миром?
Мне тогда захотелось срочно узнать, смог ли философ, теолог, маститый учёный-практик, постичь истину, дать совет людям, как добиться согласия между странами, как избавиться от междоусобных региональных войн, как спасти планету от катастрофы? Я искала в его мыслях истину, ответ на свой главный вопрос: что поможет спасти жизнь на планете от исчезновения? И, кажется, я его нашла. Перечитав несколько раз лекцию, я поняла, что близка к пониманию точки зрения Швейцера, заключающуюся в том, что разрешить проблему мира в современном обществе можно, только основываясь на принципах доверия и взаимопонимания между отдельными личностями и народами.
Начав лекцию с характеристики современного ему мира, его состояния после двух последних мировых войн, Швейцер уводит нас в далёкое прошлое и доступно, простым языком раскрывает исторические корни проблемы мира на земле. Кроме того, он отмечает, что государственные деятели, подводя итоги войн, в ходе переговоров не руководствовались стремлениями к созданию условий мирного содружества государств для будущего процветания, а констатировали факты победы в войнах, отстаивая права народов-победителей. Результатом явился разгул национализма в современном обществе. В нём Швейцер видит главное препятствие для пробивающего себе дорогу взаимопонимания между народами. Выход из создавшегося положения он находит в этике «благоговения людей перед жизнью». «От того, что созревает в убеждениях отдельных людей, а тем самым и в убеждениях целых народов, зависит возможность и невозможность мира… В отношении нашего времени, это ещё более справедливо, чем применительно к прежним эпохам». А затем Швейцер произносит фразу, с которой невозможно не согласиться: «Лишь в той мере, в какой дух будет пробуждать в народах убеждение в необходимости мира, созданные для утверждения мира организации, смогут делать то, что от них ожидается».
В эту бессонную ночь я подумала: «С тех пор, как написана статья, прошло более шестидесяти лет. Но слышали ли слова учёного люди моего поколения в других странах и те, кто пришли за поколением отцов и дедов? Какие выводы сделали для себя они – те, в чьих руках находится сегодня будущее планеты?»
* * *
Из местечка Кёнигсфельд я уезжала на рассвете – просветлённая. Мне казалось, что я нашла точку отсчёта своей дальнейшей жизни, определила направление дальнейшего пути. Мне вспоминались слова доктора Швейцера о том, что в пожилом возрасте нужно работать больше, чем раньше, в работе – спасение от смерти. А работы впереди – непочатый край: ведь земной шар ждёт от нас мирного решения сегодняшних проблем. И в борьбе добра со злом важен каждый голос. Ответственность за жизнь планеты ложится сегодня на плечи каждого, только это нужно вовремя осознать и понять, а то нельзя будет исправить.
Ветер беспокойного времени не обошёл меня, не обойдёт он и других. А вместе – мы уже не просто один из народов, а единая народность земного шара. И дело тут не в менталитете Запада и Востока, Севера и Юга. Мы – неразделимое человечество. И когда каждый из нас почувствует свою принадлежность к этой единой народности, зло отступит, и светом мира и добра засветится душа каждого, и мир восторжествует на планете.
В то утро у меня появилось ощущение, что мои мысли услышаны природой. Казалось, что кроны многолетних деревьев кланяются мне, а листва шелестит в такт моим думам. В её шуме я слышала слова, которые выводила душа: «Всё у нас ещё впереди, только не останавливайтесь на полпути, очнитесь от спячки. Мы все за планету в ответе, и не должны оставаться сторонними наблюдателями. Скоро может быть поздно. Время пришло отдавать долги».
Сергеев-Ценский.
«Я с Россией до конца»
Рисунок Шухарт Ольги
«Я знаю всю Россию, и Россия меня знает».
(Сергеев-Ценский)
Сергей Николаевич Сергеев-Ценский – поэт, прозаик, драматург, поэт, публицист, родился 18 сентября (30 по новому стилю) 1875 года в селе Бабино Тамбовской губернии (сейчас – Преображенское, Рассказовского района Тамбовской области) в семье учителя земской школы. Он не любил рассказывать о себе. Поэтому, к сожалению, мы мало знаем о его родословной. В одной из немногочисленных автобиографий он пишет: «Отец мой (Николай Сергеевич Сергеев), участник обороны Севастополя 1854—1855 гг., был учителем земской школы. Когда мне было пять лет, отец переехал в Тамбов, где ему дали должность в том же земстве». Николай Сергеевич держал своих сыновей в строгости, занимался их серьёзным воспитанием. Сергей рано научился читать. Воспитывался на произведениях Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Тургенева, баснях Крылова. В семь лет написал первые стихи. О матери писателя, Наталье Ильиничне, известно лишь то, что она родом из терских казаков. В противоположность мужу женщина обладала добрым нравом, окружала детей лаской и вниманием.
В 1890-ом году юноша окончил Тамбовское уездное училище. Характер его формировался в трудные годы лишений. В семье трагедии следовали одна за другой: сначала два брата ушли из жизни, в 1891-ом году умерла мать, через год после этой трагедии не стало и отца, который был первым критиком своего талантливого сына, отметил уже в детстве имеющиеся у него творческие способности.
С. Н. Сергеев-Ценский вспоминает, что прозу отважился писать в одиннадцать лет. «Показал отцу свою повесть. Отец, не дочитав её до конца, бросил тетрадь в печь, объяснив потрясённому автору:
– Ты думал, должно быть, что писать прозой легче, чем стихами? Нет, труднее, в двадцать раз труднее!
– Почему? – прошелестел я.
– Потому, что так, как думал ты, думает всякий, и складно излагать свои копеечные мыслишки могут решительно всё, кто учился… Значит, если писать прозой, то надо написать так, как всякий-то не напишет… Не дорос ты еще до прозы, может быть, только через десять лет дойдёшь.
– А стихи? – спросил я и ждал, затаив дыхание…
– Стихи пиши».
Будущero писателя влекла к себе и живопись. Он прекрасно рисовал, но сделал выбор в сторону литературы, объясняя это позже так: «Но поскольку меня стали печатать, то я и остался в литературе. Однако живопись научила меня не только смотреть, но и видеть». В 1892 году в «Тамбовских губернских ведомостях» был опубликован его первый литературный опыт – заметка «Кочетовская плотина» – под псевдонимом Сергеев-Ценский (от названия реки Цны в Тамбове).
После смерти отца юноша уезжает в Черниговскую губернию. Покидая Тамбов, пишет стихотворение «Бури». В шестнадцать лет начинает самостоятельную жизнь. С 1892-го до 1895-го года обучается (за казённый счёт) в Глуховском учительском институте. По окончании его по собственному желанию отбывает воинскую провинность в армии: рядовым, ефрейтором, унтер-офицером. В звании прапорщика уволен в запас.
С 1896-го Сергеев-Ценский работает преподавателем русского языка в Каменец-Подольском городском училище, учителем рисования в городе Глухове, преподаёт историю и географию в Купянске. Позже учительствует не только на Украине, но и в Прибалтике, и в России. Он не может сидеть на одном месте: побывал в Средней Азии, в Архангельске, в Сибири, на Кавказе. В поездках собирает материал для своих произведений, изучает различные слои населения, совершенствует творческий стиль и литературный язык. Его герои отличаются необычной образностью, своеобразным языком. Писатель любит атмосферу одиночества и тишины. Он никого не впускает в свой творческий мир. Как вспоминают знавшие его, на квартирах и гостиничных номерах вывешивает табличку: «Меня никогда нет дома».
* * *
Чем дальше знакомишься с жизнью и творчеством классика русской литературы Сергеева-Ценского, тем больше поражаешься его удивительной стойкости духа, несгибаемой воле и трудолюбию, а главное – таланту художника слова. В пятнадцать лет оставшись один, пережив трагедии в семье, которые и родителям преодолеть не удалось, он выстоял в борьбе за жизнь. Рано осознав своё предназначение – художественным словом будить людские души – он шёл вперёд к достижению цели, которую определил для себя ещё в юности. Познание мира через наблюдение за процессами, происходящими в природе и судьбах людских, жизнеописание – так он определяет свою главную задачу и не сворачивает с пути её решения. Великий художник слова, путешествуя по России, увидел так много, что этого жизненного материала хватило на многие поколения читателей, критиков и литературоведов.
В 1901 году в Павлограде тиражом в 300 экземпляров выходит его первая книга – поэтический сборник «Думы и грёзы». С 1900 года он начинает писать рассказы, первые из которых («Забыл» и «Тундра») были напечатаны в 1902-ом году в журнале «Русская мысль». С этого момента начинается его литературная биография. «Человек оригинального дарования, он первыми своими рассказами возбудил недоумение читателей и критики», – скажет о нём Максим Горький, познакомившись с его произведениями.
В 1904 – 1905 году, во время русско-японской войны, уже будучи известным как автор, Сергеев-Ценский вновь призван в армию. Он – командир взвода 51-го Литовского полка, который дислоцировался в Таврическом военном округе, где революционное движение приняло наибольший размах. Это не могло не повлиять на его взгляды. В этот период он знакомится с деятельностью революционеров, но сам по-прежнему остаётся сторонним наблюдателем происходящих в России политических событий. Участие в русско-японской войне и первый год Первой мировой войны дали Сергееву-Ценскому бесценный материал для создания романа «Поручик Бабаев», повестей «Пристав Дерябин» и «Батенька», эпопей «Севастопольская страда» и «Преображение России».
В 1905-ом году, после увольнения из армии за неблагонадёжность, он переехал в Крым. В этом же году опубликовал повесть «Сад», которая отразила нарастание протеста против социальной несправедливости. За публикацию этого сочинения был закрыт журнал «Вопросы жизни». Этапной для развития таланта Сергеева-Ценского стала повесть «Печаль полей» (1909), полная тревоги за судьбу русской деревни.
* * *
В 1906-ом году Сергеев-Ценский построил в трёх километрах от Алушты, на склоне Орлиной горы, пятикомнатный дом, который опоясывают три веранды. Вокруг дома разбил парк-сад. Здесь и провёл тринадцать лет жизни, никого не впуская в своё душевное пространство и не посвящая в творческие планы.
Войти в большую литературу ему помогла встреча с Александром Ивановичем Куприным. Она стала для писателя знаковой. Приехав по приглашению Куприна в Петербург, он как автор становится знаком широкой литературной общественности. В печати появились статьи о нём. Всегда находились те, кто пытался его критиковать, не забывая при этом отметить и слегка похвалить стиль, манеру выражения мыслей, художественную образность. В 1913 году Сергеев-Ценский пишет В. С. Миролюбову: «Не везёт страшно. Вот я выпустил уже шесть томов, а ко мне всё ещё относятся с иронической улыбкой». Позже он не обращался к редакторам с просьбой публиковать его произведения, те находили его сами и соглашались на его условия публикации.
В 1914-ом году писатель вынужден снова надеть погоны прапорщика. Год службы в Севастополе дал ему богатейший материал для создания дальнейших военных романов и исторических повестей. В 1914 году, обращаясь к В. П. Кранихфельду с просьбой прислать оттиск его статьи «Поэт красочных пятен. С. Н. Сергеев-Ценский», он пишет: «Ваша статья была и есть дорога мне… она первая статья обо мне, более-менее обстоятельная и сочувственная, и я Вам за неё вообще благодарен».
Гостями Сергеева-Ценского в его доме в Алуште были писатели А. Куприн, И. Шмелёв, М. Горький, К. Чуковский, А. Новиков-Прибой, С. Маршак, К. Тренев, А. Первенцев и другие. А. М. Горький высоко ценил творчество Сергеева-Ценского. Он называл его «властелином словесных тайн, проницательным духовидцем и живописцем пейзажа, каких нет у нас. Пейзаж Ваш – великолепнейшая новость в русской литературе. Я могу сказать это, ибо места, Вами рисуемые, хорошо видел». Этой оценкой Горького Сергеев-Ценский гордился и в беседах сам называл себя пейзажистом.
В Алуште он встретил и пережил Февральскую и Октябрьскую революции 1917 года. Встретил их без восторга. Он не принимал участия в происходивших в России событиях ни на чьей стороне, отвергал и многочисленные предложения – выехать в эмиграцию. В уединении, отшельником, жил он на своей горе близ Алушты и писал главную книгу жизни – эпопею «Преображение России».
Ему казалось, что, отгородившись от мира, от его разрушительных войн и революционных событий, повседневных тревог и забот, он обрёл, наконец, внутреннее равновесие, душевный рай, к которому всегда стремился. К тому же судьба постучалась к нему в дверь рукой красивой женщины, филолога и талантливой пианистки Христины Михайловны Буниной, ставшей его женой в 1919-ом году. Ветер исторических событий и перемен ворвался вместе с ней на территорию дома писателя. У неё была дочь от первого брака, к которой писатель привязался душой. Но во время эпидемии холеры девочка умерла, что глубоко потрясло Сергея Николаевича. Об этой трагедии он напишет в 1922-ом году в рассказе «На ветру», опубликованном впервые в журнале «Новый мир» в 1927-ом году. В течение нескольких лет, последовавших за этим событием, он пишет мало, но не может не писать. Вновь выходят в свет его повести и рассказы, такие как «Счастливица», «Маяк в тумане», «Устный счет», «Воронята» и другие.
В 1937 – 1939 годах Сергеев-Ценский работает над романом о Крымской войне 1853-1956-го годов «Севастопольская страда». Это – объёмное художественное полотно, насчитывающее более 350 индивидуализированных действующих лиц и воссоздающее ход событий обороны Севастополя. За него в марте 1941-го года автору присуждена Государственная премия СССР.
Перед самой оккупацией Крыма фашистскими войсками, в августе 1941-го года, С. Н. Сергеев-Ценский с женой вынуждены эвакуироваться. Они проживают в Москве, в Куйбышеве, Алма-Ате и других городах. Сергеев-Ценский пишет статьи, рассказы о героях-современниках (сборник «Настоящие люди», романы «Брусиловский прорыв», «Пушки выдвигают» и «Пушки заговорили»). В 1943-ем году писатель избран действительным членом Академии наук СССР. Он продолжает работу над своим главным произведением – многотомной эпопеей «Преображение России», которой отдал в общей сложности 45 лет жизни c 1914-го по 1958-ой годы. В неё вошли 12 романов, 3 повести и 2 этюда. Эпопея отразила жизнь дореволюционного русского общества, события Первой мировой войны, Февральской революции 1917-го года, гражданской войны.
О процессе его труда рассказывает Маргарита Матюшина, редактор газеты «Тамбовская жизнь»: «Писал Сергеев-Ценский быстро и сразу набело. На чистый лист бумаги или в толстую тетрадь ложились мелкие аккуратные строчки без помарок и зачёркиваний. Сергей Николаевич не без основания гордился своей памятью и всегда любил повторять, что писатель без памяти – это не писатель. Сам же он держал в голове не только всех своих героев, а их было около тысячи, но и все события, связанные с ними. Он досконально помнил каждое своё произведение, а ведь написал их не один десяток. Мог также детально восстановить в памяти каждую встречу, каждое событие, произошедшие в его жизни. Основной творческий процесс проходил в его голове. Записывался лишь окончательный результат».
Во время Великой Отечественной войны дом Сергея Николаевича был разрушен оккупантами. Позже восстановлен, но пропала значительная часть его архива, картины И. Репина, С. Колесникова, С. Семирадского, личная библиотека писателя, включающая более 10 тысяч книг.
До конца жизни Сергеев-Ценский оставался активно действующим писателем, соблюдал строгий распорядок. Рано поднимался, начинал день с зарядки и с обливания холодной водой, затем совершал небольшую прогулку и садился за письменный стол. В восемь часов завтракал, и снова за стол, за которым работал восемь-десять часов ежедневно. Лишь раз в неделю позволял себе отдых на природе – прогулки в горы или к морю.
Умер Сергеев-Ценский в Алуште в возрасте 83 года. После смерти писателя, в его доме был открыт литературный дом-музей. В советское время сочинения Сергеева-Ценского издавались 180 раз тиражом свыше 10 миллионов экземпляров на 15 языках народов СССР. Его именем названа одна из улиц областного центра. На берегу реки Цны в 1975-ом году воздвигнут памятник писателю, созданный скульпторами Т. Вельцен и С. Лебедевым, архитектором А. Куликовым. Это второй памятник Сергею Николаевичу, а первый, работы скульптора Н. В. Томского, установлен в Алуште в 1966-ом году. В сентябре 1995 года в Тамбове прошла международная конференция «Сергеев-Ценский и современность», посвящённая 120-летию со дня рождения писателя. В том же году учреждена областная литературная премия его имени.
Путешествие в мир Бориса Заходера
«Послушайте, как жизнь сложна.
Нельзя ль попроще и получше?
Но нет, такая и нужна.
(Другой ведь все мы не получим)».
(Борис Заходер)
Прошлое стучится в дом каждого
Воспоминания детства – это самое сильное, что человеку остаётся, когда он переходит черту зрелости. Для меня они – в содержании книг, затронувших разум и сердце. Ведь именно чтение мастеров слова оказало большое влияние не только на становление моего характера, но и на формирование интересов и способностей моих детей.
Недавно в разговоре с тридцатилетним сыном наши мысли по этому поводу соприкоснулись. Он вспомнил книгу «Мишка-Топтыжка», содержание которой ему запомнилось с первых лет сознательной жизни. Мне – тоже. Сегодня, наводя порядок на полках домашней библиотеки, я вдруг увидела эту книжку. Необычная по форме, отпечатанная в издательстве «Малыш» на твёрдой бумаге с иллюстрациями А. Барсукова и подзаголовком «Книжка-игрушка», она была воспринята мной сейчас, как подарок с родины. Вспомнилось, что мы привезли её в числе самых дорогих сердцу вещей при переезде в Германию, когда сыну было около трёх лет.
Основная мысль автора в сказке о Мишке-Топтыжке выражена в словах:
«Даже тот,
Кто в детстве слаб,
Неуклюж и косолап, —
Станет ловким,
Станет стройным,
Станет сильным —
Как Медведь!
Только надо
Очень сильно захотеть
И – немножко попотеть!»
Именно эти строки помогли сыну в детстве понять, что не надо ждать, когда тебе всё принесут на блюдечке, а нужно приложить усилия, чтобы желания исполнялись.
