скачать книгу бесплатно
– В таком случае я пошлю их куда подальше и возьму обратный билет, – не растерялась Мадди. – Но мне почему-то кажется – все же стоит попробовать.
* * *
Через несколько дней Тодд пригласил ее в свой кабинет.
– Я был несправедлив к этому графу, – сказал он, похлопывая ладонью по лежащему перед ним конверту. – Его зовут граф Валери, и, похоже, он как-то связан с синьорой Бартрандо. Он предложил встретить тебя прямо в аэропорту Генуи и отвезти в отель «Пуччини» в Тримонтано – именно там через год состоится фестиваль. Ну а потом, полагаю, граф устроит тебе встречу с этой таинственной леди. – Тодд улыбнулся: – Думаю, тебе стоит взять с собой какое-нибудь шикарное вечернее платье, если уж ты собираешься тусоваться с итальянской аристократией.
– Скорее всего, мне придется тусоваться с его личным секретарем, – усмехнулась Мадди. – Не мешало бы побольше узнать о самом графе…
– Я уже смотрел в Интернете. И почти ничего не нашел. – Тодд нахмурился. – Семья Валери действительно вот уже пятьдесят лет проводит оперные фестивали, и сам граф, вероятно, далеко не молод, хотя никакой фотографии там не было. Живут они на деньги от продажи оливок и керамики. Кроме этого – зеро.
– Но мы не о нем собираемся делать программу, – усмехнулась Мадди. – А… о синьоре Бартрандо он ничего не сказал?
– Ни единого слова. На вот, прочти! – Он вытащил из конверта лист кремовой бумаги.
На сложенной пополам странице было всего лишь два абзаца, написанных черными чернилами. Почерк – твердый и резкий.
Вернувшись в свой кабинет, Мадди нашла в Интернете сведения об отеле, в котором для нее заказали номер. Количество звезд впечатляло, еда и сервис – тоже, судя по оценкам недавних гостей.
«Слишком уж все хорошо», – думала Мадди, гадая, не могло ли название «Пуччини» тоже быть чем-то знаменательным? Ведь первая серьезная роль Флории Бартрандо была именно в «Богеме». Она получила восторженные отклики за свою Мюзетту, совершенно затмившую Мими. Действительно, многие критики считали, что роли были распределены неправильно. Для главной партии драматическое сопрано Бартрандо подошло бы просто идеально.
И ее короткая, но яркая карьера полностью это подтвердила.
«Может быть, ее просто затравили? И она исчезла, не вынеся угроз со стороны других конкуренток?» – размышляла Мадди.
В остальном радоваться было нечему. Джереми очень плохо отреагировал на последнюю новость. В их отношениях появился некоторый холодок…
«Но это все из-за его отца!» – говорила она себе.
Тем не менее в аэропорту Джереми так и не появился.
Уже в зале ожидания она послала ему сообщение: «Тебе, вероятно, будет приятнее меня встретить», добавив к этому несколько поцелуев. Но ответа не получила и вошла в салон самолета расстроенная, с начинающейся головной болью.
Мадди устроилась в своем кресле и, когда мимо проезжала тележка с напитками, купила апельсиновый сок, чтобы запить таблетку от головной боли. Потом откинула назад спинку кресла и решила на пару минут закрыть глаза. А потом она услышала голос командира лайнера, объявившего о начале снижения. Выходит, Мадди проспала несколько часов!
Она повернула голову и посмотрела в иллюминатор.
У нее просто перехватило дыхание от величественного зрелища горных вершин под снеговыми шапками. Мадди, конечно, знала, горы от Генуи совсем недалеко, но сейчас они показались ей слишком близко. Угрожающе близко…
У выхода из аэропорта к ней подошел служащий в униформе.
– Синьорина Лэнг? – Его улыбка ободрила ее. – Меня просили проводить вас к машине графа. Камилло, водитель, не говорит по-английски.
– Спасибо, вы очень любезны, – поблагодарила Мадди.
«Этот граф, должно быть, влиятельная фигура здесь», – подумала она, когда ее проводили на частную стоянку, где, облокотившись на капот черного лимузина, ее ожидал коренастый мужчина в униформе шофера.
«Ну что ж, если даже это и обернется путешествием в никуда, – подумала Мадди, когда шофер открыл для нее дверцу, – по крайней мере, можно будет сказать: само путешествие оказалось стильным».
И еще она похвалила себя, что догадалась надеть юбку, а не джинсы. Хотя ее жакет, заслуживший несколько презрительный взгляд Камилло, был из джинсовой ткани.
Машина тронулась с места, заработал кондиционер. Ее взгляд остановился на ящике, обитом коричневой кожей, с металлической ручкой. Это был холодильник, наполненный бутылками с минеральной водой и апельсиновым соком.
Вот уж действительно – сервис по высшему разряду! Если бы еще Камилло хотя бы немного говорил по-английски, чтобы она могла расспросить его о Тремонтано или о дороге, по которой они ехали!
Возможно, он даже что-то знал о связи Флории Бартрандо с этими местами, хотя перед тем, как сорвать бурные аплодисменты за исполнение партии Джильды в «Риголетто», она уже давно жила в Риме.
Через несколько минут аэропорт и его окрестности исчезли из виду, и их черный лимузин влился в плотный поток машин на широком хайвее. Еще через четверть часа они свернули на другую, более узкую, дорогу, и мгновенно, как если бы кто-то нажал на кнопку, все вокруг преобразилось. Промышленный ландшафт сменился мирным сельским пейзажем – оливковыми рощами, каштанами и поросшими низким кустарником пастбищами у подножия гор.
По дороге им теперь в основном попадались фермерские фургоны и группы туристов, потеющих под своими рюкзаками, или краснолицые велосипедисты, одолевающие крутые подъемы.
Потягивая через соломинку охлажденный сок, Мадди от души порадовалась, что она не из их числа.
Но вскоре сияние дня померкло, вокруг горных пиков начали собираться тяжелые облака. Плохая погода – какое разочарование! Она слегка поежилась, когда вид белоснежных вилл и островерхих кипарисов, четко вырисовывающихся на фоне лазурного неба, начал понемногу тускнеть. Но в конце концов, она приехала сюда не для отдыха! И все-таки трудно было поверить – Тримонтано, центр ежегодного фестиваля, оказался таким удаленным местом… Нужно быть очень большим любителем музыки, чтобы проделать столь длительное путешествие.
Что же могло заставить Флорию Бартрандо покинуть широкую сцену и похоронить себя среди этих далеко не всегда приветливых гор?
«Нет, тут должна быть настоящая история», – думала Мадди, горя нетерпением скорее добраться до пункта своего назначения и приступить к делу.
Через несколько минут на развилке дороги их машина повернула направо и начала спускаться в долину, окруженную высокими пиками гор.
И вот тогда перед ее глазами возник Тримонтано – игрушечный городок на ладони каменного гиганта.
Она наклонилась вперед, заметив, как гордо вздымается среди красной черепицы крыш ослепительно-белая колокольня. И в тот же миг раздался первый раскатистый гром, отразившийся многократным эхом.
Уже зарядил дождь, когда их машина остановилась на главной площади перед массивным портиком отеля.
Мужчина в униформе спустился по ступенькам. Он взял Мадди под зонтик, чтобы проводить в гостиницу. Камилло следовал за ними с ее дорожной сумкой.
«Которой, конечно, следовало быть от Луи Вуттона», – подумала Мадди, глядя на дорогой мрамор, зеркала и позолоченные капители колонн в фойе.
Она повернулась, чтобы поблагодарить Камилло, и… увидела его удаляющуюся фигуру.
«Очевидно, он привык к пассажирам более высокого класса», – сокрушенно подумала она, направляясь к стойке портье.
Но в улыбке портье она не заметила ничего оценивающего. Все необходимые формальности были проведены корректно и быстро.
– Для вас еще есть вот это. – Вместе с ключом-карточкой он протянул ей конверт.
– От графа Валери? – спросила она.
– Рад приветствовать вас в Тримонтано от его имени. – Он снова улыбнулся и коротко кивнул: – Ваш номер двести пять. Лифт за углом направо, багаж уже на месте. Если что-то понадобится, достаточно только попросить.
Интерьер комнаты неожиданно оказался вполне современным: светлый элегантный пол и впечатляющий набор удобной мебели с самой широкой кроватью из всех, которые она когда-либо видела.
Впечатляла и ванна – огромная, с двумя обтянутыми тканью подголовниками. Имелась здесь и душевая кабина – достаточно просторная и для двух человек. «Последний завершающий штрих – напоминание о предельной близости», – подумала Мадди, пытаясь подавить боль сожаления, ведь она здесь одна. Но если даже Джереми и был далеко, по крайней мере, она всегда могла с ним поговорить.
Мадди достала из сумочки мобильный телефон только для того, чтобы с огорчением обнаружить, что здесь нет сигнала.
– Будем надеяться, это из-за погоды, – пробормотала она и набрала номер портье, чтобы попросить соединить с междугородней линией.
Но и тут ее ждало разочарование – автоответчик в офисе Джереми сообщил: его нет на месте.
Вздохнув, она положила трубку, не оставив никакого сообщения. Мадди хотелось одного: услышать его голос, даже если это была всего лишь магнитофонная запись.
«Крошки с праздничного стола, – подумала она с горечью. – Да, кстати…»
Она потянулась за конвертом.
– И если мне скажут, что Флория Бартрандо тоже не желает меня видеть, значит, мне действительно не повезло, – пробормотала Мадди, доставая из конверта сложенную в три раза записку, откуда выпал другой листок, размером поменьше.
Это был билет на сегодняшний вечер в Театр Гранде.
– «Риголетто» Верди, – прошептала она. – Последний спектакль Флории Бартрандо. Это может быть знаком.
В сопроводительной записке, написанной черными чернилами, оказалось всего лишь два слова «До вечера» и подпись «граф Валери».
«Немногословный человек этот граф», – подумала Мадди.
Но какая разница? Она все равно была готова благословлять каждый седой волосок на его, вероятно, уже лысеющей голове.
Глава 3
Когда после второго акта опустили занавес, Мадди со вздохом откинулась на спинку кресла. Она почти совсем забыла и сюжет «Риголетто» – со всеми его проклятиями, вендеттами, соблазнениями и предательством, и шута-горбуна, горящего желанием отомстить своему развратному хозяину.
Но только не восхитительную музыку Верди! Так же как и прекрасную арию «Caro Nome», где обреченная Джильда поет о своем возлюбленном. Эта ария была на одном из немногих альбомов Флории Бартрандо, который Мадди раздобыла в каком-то магазинчике и без конца проигрывала, пока готовилась к поездке.
Театр Гранде оказался не таким большим, как предполагала Мадди, но барочный стиль его внутреннего убранства, несомненно, впечатлял.
Во время антракта ей показалось, что кто-то наблюдает за ней, и она подняла глаза, пытаясь рассмотреть публику на балконах, в надежде увидеть там графа или даже саму Флорию Бартрандо.
Ей также хотелось надеяться, что она и сама успешно прошла проверку, если уж ей случилось оказаться объектом наблюдения. Хорошо, она взяла с собой самое дорогое платье – прямое, до колен, с квадратным вырезом и без рукавов, положившись на совершенные линии его кроя и плотную шелковую ткань. На ее изящной фигуре оно смотрелось очень эффектно.
Волосы Мадди оставила распущенными, но убрала их с лица, закрепив серебряным гребнем, и надела пуссеты – единственное ювелирное украшение на ней, не считая кольца Джереми.
Во втором антракте она зашла в бар, взяла двойной эспрессо и устроилась за столиком в углу. На стене напротив в массивной позолоченной раме висел портрет мужчины – с седыми волосами, но все еще красивого, со спокойным гордым лицом. «Чезаре Валери» – было написано на маленькой табличке в нижней части рамы.
«Значит, это и есть мой граф, – подумала Мадди. – Ну и где же он?»
Она повернулась к официанту в белом пиджаке, собирающему на поднос чашки с соседнего столика.
– А граф Валери… он сегодня здесь?
Официант, слегка поколебавшись, ответил:
– Он приходил, синьорина. Ненадолго. Но уже ушел.
Мадди подавила вздох разочарования.
Они все равно скоро встретятся. По крайней мере, теперь она знала, как он выглядит. И чувство, что за ней наблюдают, скорее всего, было верным. Конечно, немного странно, что он не использовал возможности познакомиться с ней.
В третьем акте она устроилась в своем кресле и приготовилась ждать, когда трагедия достигнет кульминационной точки – арии Джильды, приносящей себя в жертву, чтобы спасти коварного герцога. Мужчину, который соблазнил и предал ее.
Она поежилась, услышав слова Риголетто нанятому убийце:
– Он – преступление, я – наказание.
И почувствовала на глазах слезы, когда шут, понимая, что способствовал убийству собственной дочери, в отчаянии падает на ее мертвое тело.
Аплодисменты были громкими и продолжительными с криками «Браво!» со всех концов зала. Мадди осталась сидеть в кресле, пережидая, пока схлынет толпа, и думая, что ей делать дальше.
«Лучше всего, – решила она, – вернуться в отель, дождаться следующих инструкций».
Было уже поздно. И когда она вышла на умытую дождем улицу, завернувшись в мягкий кашемировый палантин, то вдруг почувствовала себя невероятно усталой.
«Все, что мне нужно, – так это хорошенько выспаться. А интервью… интервью подождет», – думала она, в наслаждении предвкушая, как скинет с себя одежду и упадет на прохладные простыни.
Но у графа, очевидно, были свои планы. Напротив выхода из театра стоял знакомый черный лимузин, а возле него – шофер, уже открывший заднюю дверцу.
Но это не Камилло! Этот был стройнее и выше. Вероятно, и моложе, хотя форменная фуражка с козырьком мешала рассмотреть его лицо.
– Синьорина Лэнг. Вы поедете со мной. Прошу, – произнес он спокойно и негромко. Тем не менее это было скорее похоже на приказ, чем на просьбу.
Мадди заколебалась:
– Вы отвезете меня к графу?
– Никто не любит, когда его заставляют ждать.
Фраза прозвучала довольно двусмысленно и бесцеремонно – особенно от наемного работника. И все-таки Мадди села в машину. То, что он говорил по-английски, уже показалось ей шагом вперед. Хотя вряд ли с водителем были возможны какие-то разговоры: стекло между передним и задним сиденьями так и осталось закрытым.
Мадди еще раз проверила – маленький диктофон и запасные батарейки лежали в ее сумочке. Она устала и с трудом боролась со сном.
«Что мне действительно сейчас нужно, так это бодрящий кофе», – подумала она, наливая себе минеральной воды.
Она начала повторять подготовленные вопросы, но вместо них в ее голове все звучала и звучала волшебная музыка Верди.
«Я всего лишь на несколько минут закрою глаза, – подумала она. – Потом я буду чувствовать себя намного лучше».
С этими мыслями она закрыла глаза и погрузилась в мягкое облако темноты.
* * *
Мадди очнулась, когда поняла, что машина наконец остановилась. Следующей мыслью было – она больше не сидит, а лежит. На кушетке или даже в постели.
Сделав над собой усилие, Мадди открыла глаза и действительно обнаружила себя в постели.
«О боже, я, наверное, заболела, – подумала она, заставив себя приподняться на локте и сесть. – И я снова в гостинице».
