скачать книгу бесплатно
– Ну… Потреплет, наверное, – ещё тише пробормотала Мэгги.
Пума прыгнула.
Я уже попрощалась со всеми и вся, но зверюга вдруг замедлилась в полёте, будто внезапно из воздуха попала в воду. А ещё точнее – в смолу: так медленно перебирала кошка лапами.
Я скосила глаза туда, где шла дуэль между Артуром и нимфином. Одной рукой мой Эдинброг продолжал швырять файерболы, бьющиеся о стеклянный щит Каприза, а вот от второй его руки исходило белое сияние. Оно достигало пумы и сдерживало её прыжок.
– Ох! – воскликнула Мэгги, увидев это. – Трогать чужого фамильяра – это же нарушение всех правил!
– А вся эта драка в целом – не нарушение правил?.. – обескураженно пробормотала я, вскакивая на ноги и прячась за ближайший фонарный столб.
Ответ пришёл, откуда не ждали. Посреди площади, внезапно превратившейся в боевую арену, вдруг открылся портал, похожий на синий вихрь, и из него выступил низенький чародей средних лет в лиловой накидке поверх скучного коричневого костюма. Короткие русые волосы, ничем не примечательное лицо.
– Ректор Хомхи Бавтелик, – сдавленно прошептала Мэгги. И, поспешив подняться с брусчатки, вытянулась по стойке «смирно».
Я оглянулась: все вокруг сделали то же самое. Эдинброг и нимфин тоже прекратили бой. Отпущенная Артуром пума грохнулась на землю и свернулась тоскливо подвывающим клубком.
– Артур Ван Хофф Эдинброг Третий! Проявив агрессию в отношении чужого фамильяра, вы нарушили правила университета. В мой кабинет. Живо, – бесцветно сказал ректор и приглашающе указал на портал.
Артур поджал губы и молча пошёл к воронке.
– Своего фамильяра взять не хотите? – осведомился ректор, глядя прямо на меня. Так же невыразительно, как смотрят на тумбочку или солонку.
– Вилка, пойдём, – позвал меня Эдинброг.
– Да нет, спасибо, я здесь подожду, – с максимально возможным достоинством отозвалась я из-за столба.
– Она вас не слушается, – равнодушно отметил ректор.
Ну с ума сойти. Привет, капитан очевидность.
– Вилка, пойдём, – повторил Артур чуть разозлённо. Из носа у него текла кровь. – Пожалуйста.
– Вы говорите «пожалуйста» своему фамильяру? – тотчас неприятно удивился ректор. – Как-то это… либерально. Пахнет подкаблучничеством. Прикажите. И всё.
Мы с Артуром вспыхнули одновременно.
От ярости.
– Пойдём, – проговорил Эдинброг с нажимом, взглядом метая в меня гром и молнии.
А ректор пренебрежительно фыркнул и вдруг хлопнул себя по бедру: «К ноге!»
– Вот так надо, Эдинброг! – самодовольно объявил Хомхи Бавтелик. – Вы что, не помните этого из учебы? Повторите.
У меня аж челюсть отвисла.
Он сейчас серьёзно?!
Это что за жесть?! Я человек, эй!
Артур покосился на поехавшего крышей колдуна с ясно читаемым отвращением и, хвала небесам, не стал за ним повторять.
На нас смотрели все, вообще все на площади. Нимфин Каприз – с кривой улыбочкой. Ректор – оценивающе, как на жуков. Мэгги – сочувствующе. Остальные – кто во что горазд…
Ректор уже нахмурился и вновь хотел что-то сказать Артуру, но тут я сама вышла из-за столба. Сыграю по их правилам, ладно.
Но вообще надо перевоспитать этих дикарей. Пожалуй, добуду им копию конвенции о защите прав человека, подключу Бориса к процессу, и, возможно, вместе мы сменим местную мировоззренческую парадигму. А нет – так хоть отлупим ректора свёрнутыми в трубочку бумагами.
Душу, так сказать, отведём.
Молча приблизившись к Эдинброгу, я вслед за ним шагнула в спираль синего пламени и мгновение спустя очутилась в кабинете главы Форвана. Я уже прикидывала, в какое из бархатных кресел умостить свою невезучую задницу, когда вышедший следом мистер Бавтелик заявил брезгливо:
– Фамильяры ждут в приёмной, – и указал тощим пальцем на дверь.
Я закатила глаза. Вот что с ним не так, а?.. Ну он же должен мозгом понимать, что я человек? Что это ни разу не галантное поведение?
Впрочем, пока я выходила, у меня появилась теория на сей счет: я вдруг поняла, что у ректора не было своего фамильяра. Либо был, но настолько маленький, что и не разглядеть. Комар какой-нибудь. Гусеница. Лягушонок, уютно устроившийся в кармане.
Комплексует кое-кто, вероятно. Не может спокойно смотреть на чужого, несомненно шикарного фамильяра.
Моя мысль вполне могла быть неверной, но по крайней мере она утешала.
Я плюхнулась на один из стульев, стоявших в приёмной. Кроме них тут был дубовый стол, а за ним – неприлично красивая ведьма-секретарша, наблюдающая за тем, как елозят по документам самопишущие перья. Перья уютно поскрипывали. За открытыми окнами всё было залито весенним светом. Ветер гулял по коридору, как у себя дома, и шибал мне в нос то хвойными запахами леса, то головокружительной свежестью гор…
Вдруг издалека донёсся весёлый посвист.
Секретарша стала экстренно прихорашиваться. Дверь приёмной распахнулась, и перед нами во всей красе предстал Борис Отченаш.
– Земля-я-я-янка! – замурчал он радостно и мимо секретаря потопал ко мне, раскрыв объятия. Ведьма за столом одарила меня таким взглядом, что я всерьёз забеспокоилась – ими тут прожигать не умеют, надеюсь?.. – Что ты тут делаешь, Вилка? – поинтересовался Бор, устраиваясь рядом со мной.
Я рассказала.
Вчерашняя фотография с Борисом, Артуром и девушкой всё ещё стояла у меня перед глазами, но я всё же не знала подробностей. Да и в целом это было не моё дело. Ко мне же Бор пока относился хорошо, так что я не видела причин чураться его. К тому же вчера в комнате Защиты он рассказал мне много важных вещей.
Так и сейчас – мы как-то сразу же разговорились.
И даже мрачная секретарша не мешала мне чувствовать колоссальное облегчение от присутствия второго землянина. Всё-таки хорошо, что я здесь не одна. Бор тоже был рад моему присутствию: он жадно расспрашивал меня о последних земных новостях.
– Лучше расскажи мне ещё о мире Гало! – наконец попросила я. – А то я пока плохо понимаю, что и как тут устроено. Эдинброг мучил меня экскурсией на голодный желудок, и поэтому КПД у неё был ниже нуля.
– М-да, тебе не повезло стать фамильяром для страшного зануды, – с энтузиазмом закивал Бор. – Значит, так, смотри, как всё будет! Этот муд… чудак ректор обязательно отправит вас с Артуром на задание-наказание из-за дуэли. Вероятно, оно угробит вам несколько дней, и по вечерам ты будешь такая убитая, что ни о чём больше и думать не сможешь. А в пятницу с утра Хомхи Бавтелик заберёт Артура на конференцию учёного совета, но тебя прикажет оставить здесь. Конфа затянется на весь день и перерастёт в торжественный ужин, Хомхи ни за что не отпустит Артура до его финала, так что ты надолго останешься в университете сама по себе.
– Оу? – Я поразилась детальности его прогнозов. – Бор, ты что, прорицание тут освоил? Или у тебя матчество – «Вангович»?
– Да нет, – отмахнулся Борис. – Ректор просто предсказуемый, шо пипец. А на собрания всегда приходят без оружия, в том числе без фамильяров, и учёные торчат на них бесконечно, потому что скорость принятия решений не входит в число их сильных сторон. К чему я веду: зачем тебе в пятничный вечер скучать одной? Приходи ко мне, я закатываю небольшую вечеринку. Развеешься, и я как раз нормально расскажу тебе про Гало! И Мэгги там будет – знакомое тебе лицо.
Я пообещала подумать.
Борис щёлкнул пальцами, взяв меня на мушку, всучил секретарше финансовые отчёты, с которыми и пришел, и, подмигнув – «увидимся!» – отчалил в неизвестном направлении. Шлейф тяжёлого мужского парфюма, колоссальной самоуверенности и табака тянулся за ним, как подол мантии.
У секретарши аж ноздри затрепетали. У меня тоже, но без восторга.
Это дело гормональное…
Вскоре после этого Артур вышел от ректора.
– Ты умеешь плавать? – спросил меня Эдинброг без предисловий. И, дождавшись моего кивка, заявил: – Отлично. Нам с тобой нужно будет украсть зачарованные жемчуга у русалок.
И тут же направился к выходу из приёмной.
Вытаращив глаза, я рванула за ним:
– Прости, что ты сказал?
– Ректор Бавтелик предпочитает выдавать наказания, которые приносят практическую пользу университету. У нас неподалёку есть озеро. В нём – русалки. У русалок – заколдованные жемчуга. Ректор считает, что будет здорово преподнести их в подарок нашей королеве. Которая, как и многие другие государственные лица, прибудет в университет к концу экзаменов, дабы лично узреть выпускников – будущую гордость страны. Волшебные жемчужины её наверняка обрадуют, – хмуро объяснил Эдинброг, гулко и быстро шагая по старинным коридорам Форвана. – Времени нам дали до четверга.
– А с каких пор подарки крадут, а не покупают или делают своими руками? Русалки вообще не обидятся, нет? – возмутилась я.
Артур резко остановился. Быстро покрутил головой, убедившись, что мы в коридоре одни, взял меня за плечи и наклонился ко мне близко-близко, серьёзно заглянув в глаза.
– А разве ты ещё не поняла, что в магическом обществе не принято думать о чувствах других?
И такая внезапная горечь прозвучала в его словах, что у меня сжалось сердце.
Я нахмурилась:
– Артур, почему этот нимфин назвал тебя мессией?
Эдинброг дёрнулся, как от пощечины.
– Потому что он клинический идиот. Не обращай внимания на подобные глупости, – после паузы вдруг кривовато улыбнулся он.
– Но я хочу знать.
– Да не о чем тут знать. Пойдём.
Глаза у Артура были чертовски печальные. Как последние всполохи осени, уходящей во тьму.
– Спасибо, что защитил меня от пумы, – только и сказала я.
Он неловко кивнул.
Какое-то время мы шли молча.
Я неожиданно почувствовала, как мои плечи, прежде постоянно поднятые, будто ворота при осаде замка, опустились, а челюсть разжалась. Впервые за всё моё время в Форване я ощущала не то чтобы спокойствие, но то, что рядом со мной идёт человек, с которым мы находимся в одинаково паршивой ситуации. С которым мы заодно.
Это было невероятно утешающее чувство, и когда я вновь покосилась на Артура, мне показалось, что с ним произошла такая же метаморфоза.
Ощутив мой взгляд, он приосанился и поправил пиджак, на лацкане которого вновь блеснул значок с гербом университета.
– Нет, ты серьёзно?! – наконец не выдержала я. – Мы будем красть жемчужины у русалок?!
– Да.
– Хорошо хоть не икру…
13. Последний приказ
К вечеру того дня я почувствовала странную слабость, что было неожиданно и пугающе, но Артур заверил меня, что это совершенно нормально – «отходняк» от колдовства первой ночи. Поэтому я просто валялась на койке в своём вольере, драматично и чуть ли не в стихах кляня свою непростую судьбу, а Эдинброг, подавляя смешки, в паузах между моими монологами пытался рассказывать мне теорию взаимодействия магов и фамильяров.
Увы, я могла лишь красочно жаловаться на жизнь, но никак не впитывать новую информацию. Осознав, что я пропускаю мимо ушей практически всё, им сказанное, Артур отпустил какой-то ядовитый комментарий на этот счёт (его я тоже пропустила мимо ушей) и в итоге, поколебавшись, махнул на меня рукой.
– Какое мороженое ты любишь? – вдруг спросил он.
– Внезапный вопрос. Малиновое.
– Не подойдёт, – качнул головой студент.
– В смысле?!
– Назови что-то из сливочных сортов, а не шербет. Это поможет тебе с восстановлением сил.
– Малиновое бывает и сливочным.
– Всё равно нет: в Сироппинге такое не продаётся.
– Черничное.
– Тоже нет.
– Да Йохан Штраус, Артур! Зачем тогда спрашивать?! – Я даже на локте привстала от возмущения.
Эдинброг неожиданно насмешливо прищурился.
– Ну а вдруг ты была бы хорошей девочкой и сказала: «С орехом пекан»?
И он вышел из комнаты.
– Эй! Я ненавижу пекан! Никаких орехов, Эдинброг!..
Он не вернулся. Вместо него мороженое (клубничное) принесла какая-то незнакомая мне медсестра из лазарета. И она же объявила, что посидит со мной сегодня, поскольку у Артура запланировано много дел на вечер.
Меня это задело. Раз он мой «хозяин», ему со мной и сидеть, разве нет?
Я поделилась этой мыслью с медсестрой. Добрая девушка расхохоталась.
– Господин Ван Хофф Эдинброг очень красивый молодой человек, не так ли? – как мне показалось, невпопад ответила она.
