скачать книгу бесплатно
Спокойно… Ага.
– Профессор, можно вопрос?
Морган Гарвус сидел с книгой прямо на кафедральном столе. Отросшие волосы падали ему на лоб, и все тот же якобы осенний луч солнца шарил по лицу преподавателя, высвечивая то один глаз, то другой, – кажется, шумящая от ветра листва за окном была причиной такой подвижности света.
Доктор Морган поморщился, услышав, что к нему обращаются. А потом все же кивнул, пусть и не отрываясь от чтения:
– Ну?
– Вы можете прокомментировать такую вещь, как неснимаемые проклятия? Существуют ли исследования этой тайны?
– Это не тайна.
– М-м. Значит, современная магия уже умеет их отменять?
Морган с видимой неохотой поднял голову от книги. «Демонологикон. Мифы» – гласила потрепанная обложка.
– Неснимаемые проклятия не являются тайной не потому, что никто не знает, как их снять, а потому что все знают, что снять их нельзя, – равнодушно проговорил он.
Ладислава физически почувствовала, как в груди надорвалась ниточка надежды – незваная ниточка, а потому особенно больно лопнувшая.
Морган Гарвус холодно посмотрел на адептку:
– Я рекомендую вам направиться с вашим вопросом на зельеварение. Проклятия – это туда.
– Спасибо, – как можно безразличней, в тон ему бросила Ладислава и, отвернувшись, пошла прочь.
У края длинной кафедры стоял Фрэнсис.
– Привет. Еще один скоростной кофе, м? – улыбнулась ему Найт, подходя.
Фрэнсис улыбнулся в ответ, но тотчас покачал головой:
– Не могу, у меня спецкурс с Морганом.
– Удачи, – пожелала Лади и еще раз обернулась на мрачного доктора.
Тот внимательно смотрел на них, качая ногой, переброшенной через вторую. Книга захлопнута. В бледно-зеленых глазах Гарвуса, направленных на близнеца, плескался неожиданно-хищный интерес… А Фрэнсис, напротив, с тоской поглядывал в сторону высоких арочных окон, за которыми шумел дубами, звенел смехом адептов и покрикивал чайками-путешественницами сад академии.
– Фрэнсис, давайте уже начнем, – Морган побарабанил по часам. – Леность… Это грешно, не правда ли?
– Истинно так, мастер Морган, – процедил близнец сквозь зубы и, быстро чмокнув Ладиславу в щеку («О! Прогресс!»), пошел к наставнику.
На пороге амфитеатра-аудитории Лади снова оглянулась. Фрэнсис сидел на стуле перед кафедрой, и вся его спина была видимо напряжена. Морган, что-то тихо рассказывая, достал из сумки зеркало на ручке…
И Лади уже хотела остаться, подглядеть, но – ворон пронзительно каркнул. Гарвус тотчас увидел девушку и щелкнул пальцами. Двери перед Ладиславой с грохотом, по заклинанию, захлопнулись.
«Уж не на тебя ли, Фрэнсис, приманила доктора леди-ректор?..» – содрогнулась Ладислава, ощупывая нос, едва оставшийся при ней. – «Пустошные демоны, да кто ж ты такой?»
* * *
Леди-ректор вела зельеварение наверху Пугливой башенки, в бывшей голубятне.
Придя туда первый раз, Ладислава с удивлением узрела в центре чердака колонну – такую же шестиугольную и древнюю, как была в библиотеке.
– Не такую же, а ту же самую. Это единая колонна, она проходит сквозь Бурю, как хребет, – объяснил ей Стэн Хлестовски.
А сегодня до начала пары со всем первым курсом случился казус.
Казус назывался «птица иррин».
Сие волшебное создание – коренной обитатель острова, наравне с грызгенами, – принадлежал Элайяне. Хотя, спроси кто саму птицу иррин, она бы сказала «Ри-гра-квахтэш!» – что значит: «Да не будет власти одной души над другой».
Именно птица иррин встретила адептов в голубятне. Она стояла среди ученических котлов, как среди хороводящих танцоров, и была диковинно хороша: нечто среднее между пустынным страусом и совой. Меховая груша размером с овцу, на длинных и тонких ножках, с черно-белым пухом, обворожительными ресницами и…
– Что она делает?! – хором ахнули первокурсники, когда иррин при их виде начала стремительно раздуваться в шар.
…И с великолепным голосом, завораживающим и гипнотизирующим всех, кто взглянул в глаза иррин в момент ее пения.
– Приплыли, – вздохнула леди-ректор, которая пришла на урок дотошно-пунктуально, со звуком гонга, и встретила два десятка пускающих слюни адептов.
Эльфийка отвесила птице непочтительный подзатыльник, та поперхнулась и умолкла. Студенты очухались и расселись по местам. Птица, расстроенная тем, что ее не оценили, ушла в угол класса и долго стояла там, клювом в стену, периодически обиженно раздуваясь и сдуваясь… Лади подумала, что, если бы она увидела такую штуку в темноте, то умерла бы на месте от разрыва сердца.
Впрочем, у иррин оказался дивный нюх на зелья. И незлобливая память. Именно поэтому Элайяна приглашала птицу на практические занятия. Когда студенты ошибались – а ошибались они куда чаще, чем преуспевали, – она совсем по-человечески вздыхала, подходила и продолжала томно вздыхать у студента над ухом, страшно нервируя его и намекая леди-ректору, что тут, дескать, проблемка.
Так и помогала хозяйке.
Когда чей-то котел взорвался кислотно-желтым дымом, а вслед за ним – сразу второй, Элайяна цокнула языком:
– Если вы хотите быть богатыми – учитесь у богачей. Хотите быть здоровыми – учитесь у здоровых. Хотите получать пятерки – учитесь у отличников.
– Э-э-э, – непонимающе протянули адепты, чуя подвох.
Эльфийка усмехнулась:
– Я к тому, что я не против того, чтобы вы подглядывали в котлы друг другу. Но смотрите, как работают те, кого я хвалю – а не абы куда! И повторяйте за отличниками точь-в-точь. Ну или отрежьте от них кусочек и съешьте – в надежде приобрести знания автоматически.
Адепты расхихикались.
Элайяна удивленно вздернула бровь:
– А чего это вы веселитесь? Я как зельевар во многом согласна с таким подходом. Конечно, он простоват, но… Зачастую отражает реальность. Для многих зелий мы преобразуем ногти, когти, волосы волшебных тварей, надеясь получить часть их способностей. Для самых сильных – сердца. Это правда. И это работает. Так что, отличники, берегитесь, – подмигнула она.
После пары Ладислава подошла к эльфийке.
– Госпожа леди-ректор магистр Элайяна… – на выдохе сказала Найт (та благосклонно выслушала все причитающиеся обращения, а иррин, собственной мочалистой башкой моющая котлы, ехидно кудахтнула). – Вы можете рассказать мне о снятии неснимаемых проклятий?
Элайяна не могла.
– Неснимаемые они и есть неснимаемые, – она пожала острыми плечами. – Варятся такими. На сегодняшний день – это гарантированное убийство, как на гномью мину наступить. Если хочешь, уточни на боевой кафедре. Может, они и придумали оборону. Но вряд ли – я бы об этом знала. К чему вообще такие вопросы?
– Просто так…
– У всех тут все «просто так», и именно поэтому мы никак не войдем в список лучших мировых академий, и поэтому экспертов я зазываю годами, и поэтому, когда я приезжаю в столицу, никто не видит во мне магистра – помнят только про д’гарровый эльфийский отбор… – проворчала Элайяна.
Ладислава ушла.
– Хм. Неснимаемые проклятия!.. А ведь они тоже наверняка попадают в список, – оставшись одна, задумчиво пробормотала ректор и что-то быстро черкнула в блокнот.
* * *
После зелий Лади потопала в противоположный угол академии: в древнюю полуразрушенную и полуподвальную пристройку, где тренировали боевую магию. Проходя меж распахнутых дверей Мечтательной Аудитории, девушка углядела за ними Берти Голден-Халлу.
Рыжий сыщик устроился на подоконнике. За спиной у него был восхитительный бирюзовый витраж – море, сплошное море, – подсвечивающий его и без того яркие волосы.
Сыскное Дело у новичков должно было начаться только в пятницу, а вот старшие адепты уже вовсю размахивали лупами и сборниками задач на логику.
Найт им завидовала.
Сейчас Берти сидел в позе шамана-рассказчика, а перед ним прямо на полу лежала толпа второкурсников (кулаки под щеками, пятки болтаются безрассудно). Стулья были сдвинуты к стенам, неприглашенные. Берти что-то упоенно вещал, энергично размахивая лупой, и адепты покатывались со смеху. Непонятно было, урок это или перемена.
Ладислава очень медленно прошла мимо дверного проема.
Эдак задумчиво, статно, держа уголки губ вверх, думая, что сейчас Берти наверняка увидит ее и отмочит что-нибудь, уже готовая ответить крайне остроумно, тон в тон…
Но Берти ничего не сказал. Он вообще ее не заметил. Нет, он и не должен был, конечно. Человек занят.
А все же…
Ладислава нахмурилась: может, так же пройти обратно, еще помедленнее?.. Кашлянуть, м?..
И тотчас ужаснулась – это вообще откуда такое лезет, Найт?! – и уже бегом рванула на боевку.
Д’гарр, придумается еще.
Магистр Шильд’эс на своих занятиях не терял времени даром: он с первого дня обучал студентов простым, но эффективным заклятиям. Сегодня в программе были воспламеняющиеся пульсары.
Ладислава радовалась: после полутора часов в позе старухи за котлом было приятно побегать и поубивать специальные самовосстанавливающиеся чучела. К концу занятия маг-браслет девушки совсем истощился.
– На, съешь. А то потухший браслет оставит раны на запястьях и вызовет у тебя ужасную мигрень, – поджарый магистр Шильд’эc, урожденный шэрхен (синие волосы, серая кожа, острый нос и угловатое обаяние), сунул ей зеленую таблетку.
Ладислава замялась, ибо Шильд’эс пах мхом и грибами и не внушал доверия. Но потом все же сжевала тонизирующую дрянь.
– Магистр, а боевые маги умеют снимать неснимаемые проклятия?
Конечно, нет. Конечно, это к знахарям.
И у знахарей, конечно, успеха не случилось. Общаться с мастером-целителем вообще было сложно: он обустроил свой класс в Колокольной башне, прямо под звонницей, четырежды в день слушал колокола и мальца оглох.
Хотя, может, виной тому была старость: профессору Ранкинсу стукнула сотня в прошлом году. Праздновали всей Этерной.
– Нет, госпожа Найт, это не ко мне, – старик покачал белоснежной головою. – Вы знаете, вы сходите к этому мальчику… Ох… Как же его… Ну, есть у нас такой один хоро-о-о-ошенький преподаватель…
– Голден-Халла? – мгновенно сообразила Лади.
– Нет-нет, там фамилия такая… Г… Г…
Ладислава очень боялась, что профессор не доживет до конца разговора.
– Г…
– Хорошенький и на «Г» – да точно ведь Голден-Халла? – нахмурилась она. Другие ей в голову не шли. Найт повторила погромче:
– ГОЛ-ДЕН-ХАЛ-ЛА!
– Нет-нет… – скрипел профессор, поводями бровями. – А! Гарвус, вот! Морган Гарвус – сходите к нему.
Ладислава вздохнула. Круг замкнулся.
Что и требовалось доказать…
8. Ночной разговор
«Ноа, если хочешь, отправь детишек ко мне. Я не разбираюсь в магии, но помогу им пережить эту боль. И у меня тут много замечательных колдунов вокруг». «Я не отправлю детей к вам и вашим чащобным грешникам. Ваш образ жизни порочит нашу фамилию».
Из частной переписки
К вечеру очередного дня Ладислава была выжата как лимон. Зевая, она добрела до спальни, с трудом стащила с ног тяжелые ботинки, заползла на высокую кровать и мгновенно вырубилась.
Близнецы пришли вскоре после этого, вдвоем, причем Фрэнсис, спотыкавшийся на каждом шагу, практически висел на плече сестры. Он сразу же упал на стул, согнулся пополам и со стоном обхватил голову руками.
– Сегодня тоже болит? – спросила Тисса.
– Раскалывается. В прямом смысле. Как только Морган потянулся к нему, он…
– Фрэнс! – зашипела Тис, вдруг увидевшая Ладиславу, лежащую как бревно лицом вниз и не шевелящуюся вовсе.
Близнец – всклокоченный, бледный, ошалевший от боли – поднял голову и быстро сплел простенький блок от подслушивания.
Вокруг Ладиславы возник переливающийся пузырь, будто мыльный. Отрезанная от звуков внешнего мира, Найт засопела еще безмятежнее.
– Так вот, – с трудом продолжил парень. Язык все еще плохо слушался. – Едва Морган потянулся к нему, как он начал беситься. Причем куда сильнее, чем раньше, когда был просто голоден. Доктор Гарвус говорит, что потратил на пристрелочное изгнание всего пятнадцать минут, но мне они показались вечностью. Так что, считай, я раскрыл секрет бесконечной жизни, вернее, ее иллюзии: это пытки, – близнец горько усмехнулся.
Все кости до сих пор, казалось, вывернуты наизнанку.
Сегодня был первый день, когда их спецкурс с Морганом перешел из теоретической фазы в практическую. Фрэнсис с самого начала знал, что будет непросто, но что настолько… Близнец сглотнул. Во рту все еще была кровь.
– Если само изгнание было таким коротким, то… Что же вы делаете в остальное время? Ты там весь день провел, – нахмурившись, протянула Тисса.
