скачать книгу бесплатно
Я еще никогда не получала писем ни от кого, кроме родственников. Еще раз ощупав пурпурную печать, я разломила ее и открыла конверт. Плотная сливочного цвета бумага, окантованная розовым золотом, выглядела намного приятнее, чем обычные письма Мерси. Письмо герцогини было написано изящным каллиграфическим почерком и – что удивило меня больше всего – чернилами цвета орхидеи.
– «Дорогая мисс Фавмант, – начала я, поднося письмо поближе. По комнате разнесся приторный цветочный аромат. Надо же, парфюмированная бумага! – Прежде всего позвольте представиться. Я леди Дофина Лоран, герцогиня Блема. Я знакома с вашей сестрой Мерси и надеюсь подружиться с вами. Во-вторых, хотела бы отметить ваш несомненный талант художника. Ваши работы великолепны в своей свежести. Мне очень понравился портрет Мерси, написанный вами, и стиль, в котором вы изобразили ее. В этом году моему сыну Александру исполняется двадцать лет, и по этому случаю мы с супругом хотели бы заказать его первый взрослый портрет. Согласно семейной традиции, мы храним портреты всех наследников дома Лоран. Думаю, вы слышали о том, что Блем славится академиями художеств и консерваториями. За последний месяц я пересмотрела столько портфолио, что у меня будто бы притупилось восприятие, и я не запомнила ни одной работы. Но именно ваш портрет почему-то запал мне в душу. Если вкратце, я хотела бы, чтобы именно вы написали портрет моего сына. Безусловно, мы оплатим ваш труд и с великим удовольствием примем вас в Шонтилаль на время работы. Прошу как можно скорее прислать ответ. До дня рождения Александра остается всего три месяца, и моему супругу было бы очень приятно увидеть завершенный портрет в этот особенный день. Искренне ваша, Дофина Лоран».
– Они хотят, чтобы вы отправились в Блем через полкоролевства, чтобы написать портрет? – переспросила Ханна, повязав косу темно-синей лентой, и легонько коснулась моей макушки в знак завершения.
В Блем через полкоролевства… Сердце забилось чаще. Первое настоящее приключение!
Я вскочила и ударилась коленом о край туалетного столика, уронив свечу. Успела поймать ее на лету, но расплескала мягкий воск по мраморной столешнице. Каждый год Аннали дарила мне на день рождения ящик таких свечей. Она делала их специально для меня, утверждая, что в детстве я очень любила этот аромат. Это было ужасное сочетание морской соли и шалфея, и, хотя теперь запах казался мне невыносимым, Камилла тщательно следила за тем, чтобы свечи использовались, ведь как можно спрятать и забыть такой особенный подарок!
– Я должна ответить сейчас же, – решительно заявила я, направившись к небольшому письменному столу у камина.
Я села за стол, достала лист бумаги и чернильницу, украшенную символом Фавмантов – серебряным осьминогом. Да уж, моя бумага, конечно, не шла ни в какое сравнение с полученными письмами. Камилла покупала ее в одном из магазинов Астреи. Зеленоватые зернистые листы с редкими вкраплениями растительных волокон изготавливались из водорослей. Они вполне подходили для моих обычных дел – писем сестрам, каляканья с близнецами или Арти, но сейчас я провела рукой по шероховатой поверхности листа и задумалась, не стоит ли поискать для ответа что-нибудь более изысканное.
– Вы уверены, что это хорошая затея? – спросила Ханна, заваривая чай. – Знаете ли, у вашей сестры, вероятно, будет свое мнение насчет этого. Насчет всего этого.
– О, не сомневаюсь, – отозвалась я и уверенно начала писать. Бумага не имеет значения. Важно содержание. – Как и всегда.
Ханна принесла чашку чая с корицей и облокотилась на спинку стула, чтобы заглянуть мне через плечо. Я не оборачивалась, но явственно ощущала ее неотрывный взгляд.
– Ну? – наконец произнесла она.
– Ну вот. – Я вывела свое имя, и перо скрипнуло от моего росчерка, словно подтверждая важность момента. – На следующей неделе мне будет восемнадцать. Я стану взрослой. Камилла больше не сможет контролировать каждый мой шаг. И если эти люди – эти любезные, уважаемые люди – хотят пригласить меня к себе, если они хотят заплатить за мою работу – я только за. В конце концов, я ведь не могу прожить всю жизнь в доме сестры.
– Это и ваш дом, – заметила Ханна. – Он был и остается вашим.
– Не совсем. По крайней мере с тех пор, как Камилла стала хозяйкой. Я даже не помню, каким он был до этого, – возразила я, хотя Ханна и так это знала.
Почти каждый вечер она рассказывала о моем детстве, о временах, которые я не помню. Мы сидели на небольшом диванчике, пили чай, и я слушала ее истории. Я была ее последней подопечной в Хаймуре: Мерси и Онор заявили, что уже слишком взрослые и не нуждаются в няне, а за Мариной, Элоди и Арти ухаживала другая няня по имени Каллабет, гораздо моложе Ханны. Как-то раз Камилла призналась мне, что не хотела, чтобы маленькие близняшки привязались к старенькой и немощной Ханне и их детские воспоминания омрачились горечью утраты. Учитывая наше детство, мне было понятно ее желание оградить детей от боли, которую пришлось пережить всем нам. К тому же я была очень рада, что теперь Ханна занималась только мной.
– Только подумай, как здорово здесь будет без меня! – сказала я, пытаясь изобразить радость.
Чем вообще она сможет занять свое время? Камилла держала ее только из благодарности за годы преданной службы. Только сейчас мне пришло в голову, что Ханне, наверное, было обидно, что я без раздумий согласилась принять заказ и даже не посоветовалась с ней.
– Ты наконец сможешь отдохнуть и начать ту вышивку, о которой говорила.
Ханна любила шить и всегда гордилась своим талантом к рукоделию, но из-за хлопот со мной у нее почти никогда не было свободного времени.
– Я быстро вернусь. Мы ведь не навсегда прощаемся.
Ханна хмыкнула и снова повернулась к сервировочной тележке.
– Наверное, нет. А теперь, когда вы закончили письмо, я могу рассказать вам историю о том, как Аннали притащила целую армию морских черепах в ванную на нижнем этаже.
– Морские черепахи? В ванной? – изумленно повторила я, направляясь к дивану следом за ней. Я знала эту историю наизусть, но каждый раз делала вид, будто слышу ее впервые. – И как же она до этого додумалась?
3
– Думаю, это все, миссис Беннет, – с удовлетворением сказала Камилла, просматривая длинный список покупок и вычеркивая последние пункты. Моя сестра готовилась к каждой поездке за покупками вне Сольтена как к годовой экспедиции в неизведанные края.
– Вообще-то, – вмешалась я со своей скромной стопочкой покупок, – я бы взяла еще один большой альбом для эскизов, если у вас есть. – Я показала руками размер. – И упаковку угольных карандашей, будьте добры.
Камилла подтвердила:
– Как только вы все подсчитаете, мистер Стэммиш позаботится о том, чтобы все погрузили к нам в лодку.
Миссис Беннет кивнула и начала составлять собственный список, чтобы выставить счет Камилле. Роланд Стэммиш, камердинер Камиллы, подошел к прилавку, и вскоре они уже вовсю обсуждали, как лучше упаковать коробки для транспортировки на пристань.
– Я умираю от голода, – сказала я, с надеждой посмотрев на Камиллу.
Она рассматривала витрину с деревянными игрушками. Когда Камилла взяла в руки маленький кораблик, я поняла, что она думает об Арти. Она не хотела оставлять детей дома, но близняшки поссорились во время завтрака. Наконец Элоди положила конец перебранке, швырнув в сестру сконом[2 - Скон – разновидность британской выпечки.], но случайно попала в серебряный кувшинчик и залила сливками весь стол. Тут Камилла по-настоящему разозлилась.
– Камилла! – позвала я. – Пообедаем?
– Что? – спросила она, отвлекаясь от игрушечного кораблика. – Нет, не сегодня, пожалуй. Нам пора домой. Роланд захочет…
– Ну пожалуйста! – взмолилась я, раскручивая разноцветный диск с фигурками дельфинов, которые выпрыгивали из волн. – Мы сто лет не обедали вдвоем. Мы никогда ничего не делаем вместе.
– Вот, пожалуйста, мы вместе. Здесь, – сказала Камилла. Она убрала кораблик обратно на витрину и отряхнула пальцы.
Я недовольно поджала губы. Я подробно продумала этот день, но пока все шло не по плану.
– Дальше по этой улице есть таверна. Уильям говорит, вы всегда ходите туда, когда бываете на Астрее.
– Ну-у-у… да, – согласилась Камилла. – У них очень хороший чаудер[3 - Чаудер – густой суп, традиционное рыбацкое блюдо.].
– Звучит отлично. Я жутко проголодалась, пока мы ходили за покупками. А ты?
Камилла посмотрела на серебряные наручные часы. Уильям подарил их ей в честь помолвки и в знак того, что всегда будет с уважением относиться ко времени, которое она посвящает управлению своими владениями. К слову, я подозревала, что Камилла вышла за него замуж только по одной причине: он был единственным из ее поклонников, кто сразу же уступил ей роль лидера.
Наконец Камилла медленно выдохнула и громко произнесла:
– Думаю, у нас есть время, мистер Стэммиш. Мы с сестрой пойдем пообедать. Сообщите, когда будете готовы отправляться.
Это был не вопрос. Она вообще редко задавала вопросы. Я едва не захлопала в ладоши от счастья. Мне не терпелось рассказать Камилле о письме Дофины Лоран, но за весь день не представилось такой возможности.
Ханна была права. Камилла вряд ли сразу даст согласие. Ее нужно будет убеждать и упрашивать. А если это не сработает – то вынудить согласиться. Я уже приняла судьбоносное решение, улучив момент, когда Камилла на что-то отвлеклась, и бросив конверт в почтовый ящик на Астрее. У меня не было оснований полагать, что Камилла читает мои письма, но мне не хотелось полагаться на волю случая.
Я должна вырваться с этих островов!
* * *
Мы сидели за столом, скрытым от посторонних глаз и явно предназначенным более чем для двух человек. Он располагался в дальней части таверны, в тихом уголке, в стороне от остальных. Камилла села в конце стола, спрятанном за деревянной ширмой, и я поняла, что это ее место. Место герцогини.
Мы редко появлялись вместе на публике: обычно Камилла отправлялась на другие острова вместе с мужем или детьми, чтобы осмотреть верфи Васы или благословить начало рыболовного сезона во время большой праздничной церемонии на Селкирке. Гесперус она оставила на попечение Аннали, не сомневаясь, что та самостоятельно справится с обязанностями смотрителя маяка. Вся семья обычно собиралась на недельный фестиваль в Астрее по случаю празднеств Прибоя (когда мы чествовали и благодарили повелителя морей Понта), и, вспоминая последний год, я вдруг осознала, что это был единственный раз, когда я покидала Сольтен вместе с Камиллой.
– Почему ты взяла меня сегодня за покупками? – спросила я, после того как официантка принесла нам две большие кружки сидра. Напиток немного расплескался по пути, но она не стала протирать кружки, поэтому вскоре добротный дубовый стол покрылся множеством липких кругов.
– А? – рассеянно переспросила Камилла. Она наблюдала за людьми в таверне, внимательно присматриваясь к лицам горожан.
– Мы никогда не ездим за покупками вместе. Обычно ты берешь с собой Роланда, чтобы купить все для дома, или детей, если пора заказывать новую одежду. В последний раз мы ездили куда-то вдвоем, когда…
Я начала вспоминать. Ведь хотя бы раз такое случалось? Но я так и не смогла ничего вспомнить и просто пожала плечами. Камилла отвлеклась от наблюдений и опустила глаза.
– Не думаю, что тебе было бы интересно ходить с нами на примерки или обсуждать стоимость новой черепицы.
Я снова пожала плечами:
– Ну, может быть, и нет… Но я очень удивилась, когда ты позвала меня с собой сегодня утром. Приятно удивилась, – добавила я.
Уголки ее рта чуть приподнялись, обозначив подобие улыбки, и Камилла сделала небольшой глоток сидра. У меня создалось ощущение, будто она пытается подобрать какую-нибудь нейтральную тему для разговора, чтобы скоротать время, а значит, я должна успеть сказать то, что запланировала.
Я глубоко вдохнула, собираясь произнести слова, которые готовила целое утро, но почему-то вместо этого выпалила:
– Это из-за меня?
Я уже успела пожалеть, что сказала это, но теперь Камилла наконец смотрела мне в глаза.
– Ты о чем?
– Ты какая-то рассеянная… Не знаю, как будто не в своей тарелке. Я просто… Я просто чувствую, что ты предпочла бы сейчас быть где угодно, только не здесь, не сейчас и не со мной, и мне стало интересно…
– Связано ли это с тобой, – закончила за меня Камилла.
Я кивнула в ожидании отрицательного ответа. Камилла не спеша провела пальцем по следу от кружки на столе.
– Это не… из-за тебя, – наконец сказала она, но в ее голосе не было теплоты. – Ты знаешь, как я люблю тебя, Верити. И ты знаешь, как я ценю, что ты живешь в Хаймуре с нами, со мной. Мы все тебя очень ценим. Уильям относится к тебе как к младшей сестре. Дети тебя обожают.
– Тогда в чем дело?
Камилла ничего не ответила, только поморщилась, когда официантка вернулась с большим подносом. Она поставила на стол тарелки с чаудером, корзинку с крекерами и разложила приборы.
– Что-то еще, миледи? – спросила официантка.
– Спасибо, Винда. Думаю, больше ничего не нужно.
Винда кивнула и перешла к другому столу, прежде чем вернуться за стойку.
– Нас разделяет четырнадцать лет, – холодно сказала Камилла, бросая круглые крекеры в чаудер. – Я бы с удовольствием проводила больше времени с тобой, но… мы сейчас на разных этапах жизни. Очень разных. И так было всегда. Я супруга, мать. Я управляю герцогством и занимаюсь делами при дворе. У меня есть множество обязанностей, о которых тебе даже не нужно знать и волноваться. А ты…
– А я… – повторила я. Куда уж мне до ореола чрезвычайной важности, которым окружила себя Камилла!
Она протянула руку и сжала мою ладонь.
– Ты даже не представляешь, как я рада, что ты здесь, что ты живешь с нами. Хаймур всегда будет твоим домом, и ты это знаешь. Может, я не умею этого проявлять, но я правда очень тебя ценю. Я постараюсь исправиться. Постараюсь… быть лучшей сестрой.
– Камилла, я совсем не собиралась…
– Я стану лучше, – заверила она.
– Вообще-то… Я хотела обсудить кое-что еще, – поспешила сказать я, доставая из кармана письмо герцогини.
Когда Камилла сказала, что Хаймур всегда будет моим домом, мне стало не по себе. В целом это звучало очень мило, но скрытый смысл ее слов вызывал у меня негодование. Если я останусь дома, значит, никогда никуда не поеду. Не узнаю ничего нового. Не найду ни жениха, ни свое призвание, ни себя. Камилла была привязана к Хаймуру: она взяла на себя обязанность защищать наш дом и острова. Но я… как я могла бы состояться за каменными стенами?
– Вчера я получила письмо от Мерси.
Камилла зачерпнула немного супа и задумчиво подержала его во рту, просчитывая, что я собираюсь сказать дальше.
– Вот как?
– Она подружилась с герцогиней Блема…
– Дофиной Лоран, – нетерпеливо закончила за меня Камилла.
Я кивнула одновременно с ней.
– Да. Так вот. У Лоранов есть сын…
– Александр, – снова перебила она, высыпая в суп очередную порцию крекеров.
– Александр, – подтвердила я.
Каждый раз, когда она сбивала меня с мысли, я волновалась все сильнее, и мне казалось, словно к горлу тянутся спутанные лозы, которые вот-вот задушат меня.
– Он приятный молодой человек, – сказала Камилла, снова устремив взгляд в другой конец таверны. – Но я с трудом представляю, каково это – быть в его положении.
– Каком положении?
– Понимаешь, он инвалид, Александр. Кажется, неудачное падение или детская болезнь, точно не помню… – Она мотнула головой, словно это не имело никакого значения. – У него полностью обездвижены ноги, поэтому молодой герцог передвигается в кресле на колесах.
– Ужас, – пробормотала я, представив, как это будет выглядеть на холсте: маленькая жалкая фигурка на фоне мрачного старого особняка и буйно разросшейся зелени, придающей ему еще более тщедушный вид.
Камилла съела еще ложку супа.
– Тебе не нравится? – Она указала на мою тарелку: я так и не притронулась к еде.
– Я просто… ждала, пока остынет.
– Дай-ка попробую угадать… Дофина донимает Мерси приглашениями в Шонтилаль, так? Она точно хочет свести этих двоих без моего ведома. А Мерси написала тебе, чтобы… спросить, как теперь отвертеться. Так, да? – Она вздохнула и потерла виски. – Нет, правда, иногда она ведет себя совсем как ребенок!
– Что? Я совсем не это хотела сказать.
Но Камилла уже разыгрывала у себя в голове воображаемый сценарий, и ей было не до меня.
– Мерси! – фыркнула она. – Дофина уже, наверное, совсем отчаялась найти кого-то, ведь даже слепому понятно, что сердце этой девочки уже принадлежит… – Она замолкла на полуслове и бросила испепеляющий взгляд на пару, прошедшую на недостаточно почтительном расстоянии от ее стола. – Ну, ты знаешь.
Да. Я знала.
– Но Мерси написала не об этом, – сказала я и, аккуратно достав письмо герцогини, положила его на стол.
