скачать книгу бесплатно
– Хорошее. Если бы так было и дальше…
– К сожалению, кисту удалить тотально, без риска повредить нервные проводящие пути невозможно. Придется лечиться консервативно.
– Понимаю.
– Если случится рецидив, процедуру придется повторить. Да, и благодарю за подарок. Совсем свежее издание.
– Да, и самое полное. В нем представлены все тексты священного писания.
– Скажу откровенно – моим миропониманием многие годы управлял атеизм в идеологической трактовке преподавателей школы, а потом института. Однако я интересовался и другими воззрениями на бытие. С возрастом начинаешь понимать, что видимость только поверхность сущего.
– Вся глубина его в вере, – не удержался от реплики представитель церкви.
– Возможно, возможно… А вот скажите, как вы понимаете фразу Экклезиаста: «Что было, то и теперь есть, и что будет, то уже было, – и Бог воззовет прошедшее»? – профессор внимательно посмотрел на своего пациента, ожидая ответа.
– Применительно к каждому из нас это означает, что прежде тоже были люди, их детство, юность и любовь. Это и теперь есть во многих проявлениях. Все это повторится и в будущем. Бог взывает прошедшее к яви.
– Вот так. Все просто и понятно. А у меня разыгралась фантазия. Любопытно, а как бы истолковал эту фразу астроном или физик теоретик?
В диалоге наступила пауза. Отец Александр конструировал достойный ответ, но тот все не складывался. Видя, что профессор все же хочет услышать его мнение, он многозначительно изрек:
– Богу все по силам.
Казалось, что мимика врачевателя изобразила на лице и улыбку, и загадочность, и удовлетворенность одновременно.
– Ладно. Продолжайте лечение, – Гордеев посмотрел на часы. – Через пять минут у меня начинается занятие со студентами. Прошу меня извинить!
Собеседники расстались.
7. События военной поры (2)
Июль отсчитывал день за днем. Канонада боев слышалась все отчетливее. Лица деревенских жителей были хмурые, сосредоточенные, у некоторых испуганные. Однажды уже пополудни
возле гумен упал снаряд. От взрыва поднялся земляной гейзер и столб пыли. В хатах задребезжали стекла. Ветер донес непривычный запах, смешанный с дымком горящей травы.
– Мамочка! – подбежала Алёна к своей матери, готовившей обед возле печи в доме. – Пойдем прятаться в бункер.
Так называли свои земляные убежища все местные старожилы, находящиеся в преклонном возрасте и нюхавшие порох в первую мировую.
Еще один серый земляной гейзер метнулся вверх значительно ближе.
– Беги, доченька, беги, прячься! – сказала Полина своей старшей, подхватила младшую Танюшу на руки и тоже побежала в наспех сооруженное Данилой убежище. Детишки съежились в маленькие комочки, наполненные ужасом, прижались друг к другу в уголке на дощатом настиле землянки. Мать обняла их и прильнула своим телом сверху.
Обстрел длился минут двадцать, затем стало тихо. Слышалась только далекое эхо сражения, со стороны склоненного на закат солнца. Полина осторожно отодвинула в сторону дощатую заслонку входа, осмотрелась и разрешила детям выйти. Во дворе дымилась воронка, почти все стекла в окнах были выбиты, а само жилое строение иссечено осколками, везде валялись поленья. Каким-то чудом не загорелась соломенная крыша. В тот момент Никитина Полина Георгиевна поняла, что теперь их единственная и главная задача – это выжить.
Вечером того же дня в Болохово вошла воинская часть красной армии и на подступах стала спешно оборудовать огневые позиции. Всех жителей эвакуировали в деревню Сиротино. Сражение было жестким и беспощадным. Красноармейцы отступили. Окрестные поля были усеяны разбитой техникой и телами убитых солдат. Жители осторожно начали возвращаться в свои дома.
Дом Полины и еще несколько жилищ уцелели. В них немцы развернули пункты для временного размещения больных и легкораненых. Хозяев выгнали на улицу. Сельчане, как могли, помогали друг другу, но чувствовалось приближение голода. Гитлеровцы не щадили никакую живность и вскоре их выкрики типа «яйки», «млеко» прекратились. Выявленных партийных и комсомольских активистов расстреляли. Захватившие жизненное пространство были веселы, наглы, выражение презрения к местным жителям было словно впечатано в их лица.
– Доченьки, Алёнка и Танюша, никому не говорите, где ваш папа, иначе немцы нас убьют. Просто мы живем одни, – сидя глубоким вечером в своей землянке, шептала на ушки своим чадам Полина.
В небольших банных срубах деревенские жители теснились целыми семьями
Вскоре немцы эвакуировали раненых и покинули селение. Полина в кувшинах перенесла из кладовки в «бункер» бобы, фасоль, остатки засохшего черного хлеба, из потаенного места в подполье кусок сала. Горловины закрыла бумагой и все это поместила в ниши в грунте. Как могла, замаскировала свои припасы.
8. Уникальный заказ (1)
Профессор Гордеев, завершив свои первоочередные должностные обязанности заведующего исследовательским отделом института, побывав на ученом совете, наконец, прочитав лекцию студентам, уселся в кожаное кресло в своем кабинете, вольготно вздохнул и начал просматривать документы в папке, которую ему вручил Иванников. В ней было немало интересного. Она содержала материалы на людей с необычными способностями. Среди них были силачи и те, кто обладал необычайной выносливостью, способные впадать в транс, регулировать температуру тела и сердцебиения. Были еще анкетные данные на девушку, умевшую ставить врачебные диагнозы. Имелся также перечень лиц, не чувствовавших боль, видевших музыку и слышащих цвета, видевших неопознанные летающие объекты. В отдельной прошивке находились данные о тех, кто имел редкие математические способности счета. Последним в папке оказался большой зеленый конверт с надписью Иванникова: «Это меня интересует в деталях!» Егор Борисович его вскрыл. На первом листе была информация о пассажирах, которые сдали билет на самолет в день вылета и тем самым спасли себе жизни. У одного из перечисленных такое случилось дважды. На бумаге с цифрой два была изложена информация о профессионалах, которым в их работе существенно помогали сновидения с футуристическим прогнозом, предвосхищавшие события. Это – следователь экстра-класса, два врача, один пожарник, водитель, отработавший без аварий до пенсии, летчик-испытатель. На третьем листе был список «политиков аналитиков», эрудированных грамотных людей разных общественных категорий, которые ярко реагировали на происходившие в стране события и неординарно выражали свои взгляды на возможное будущее. «Любопытно, каким образом я здесь могу быть полезен?» – скептически подумал Гордеев. Из представленного обширного фамильного списка он выделил группу лиц, перенесших разнообразные травмы, решив предложить им дополнительное обследование. В дополнение имелась записка, где Иванников просил обозначить в результатах верующих и атеистов. Скепсис профессора обрел силу сарказма, но потом по проторенному маршруту его сменило сомнение и предположение – «в этом что-то есть». С помощью осциллографов и другой специальной аппаратуры предстояло обследовать этих неординарных людей в покое и при интеллектуальных нагрузках. Это были добровольцы, в подтверждение чего имелись их подписи. На следующем этапе следовало проанализировать полученные данные, а затем показания приборов перенести на магнитные носители.
Гордеев поднял телефонную трубку и набрал номер:
– Алёна Даниловна, зайдите, пожалуйста, ко мне. Поступили новые материалы, вам нужно будет с ними ознакомиться.
Когда Аксёнова зашла в кабинет, он протянул ей кипу бумаг:
– Вот это все забирайте! А что по шлему? Рассчитали число датчиков?
– Да.
– И сколько же?
– Около тысячи.
– Ну, вы замахнулись! В каждом должен быть кристалл, выращенный в особых условиях. Где их производят – вам известно.
– Так вы же рассказывали, что их выращивают не в единичных экземплярах, а в требуемом количестве.
– Говорил, но все же… Не многовато ли?
– В это число я включила точки акупунктуры на голове и ушных раковинах, плюс сюда срединные проекции борозд мозга, а также обозначила места для снятия импульсов с тройничного нерва и мимической мускулатуры.
– На ухо отдельное приспособление?
– Придется сделать. Вы же хотите объективных данных.
– Естественно, если можно применить эти изыскания к такому эфемерному понятию, как сны.
– Мы все будем фиксировать на носителях и цифровых, и бумажных.
– А образы сновидений? Вы же о них будете узнавать от пациентов… Люди же такие фантазеры!
– Будем сопоставлять, сравнивать с данными при просмотре ими реальных изображений.
– Вы убеждены в возможность телепатической передачи информации?
– Меня убеждают только факты, а не предположения. И вы же прекрасно понимаете, что этот прибор мне нужен для исследования, прежде всего наших соматических больных с травмами, опухолями, аневризмами и прочее.
– Хотите воспользоваться ситуацией?!
– Естественно! Поэтому желательно сделать шлемы трех-четырех головных размеров и минимум в двойном числе. Плюс один в запас.
Гордеев даже привстал в кресле от удивления.
– Однако!
Но после возникшей паузы неуверенности произнес:
– Хотя я вас прекрасно понимаю и поддерживаю.
9. Молодой ученый генетик
Даниил Тимаков увлекся генетикой еще с первого курса обучения в университете. Осознание того, что всего четыре нуклеотида способны закодировать все неисчислимое многообразие жизни впечатлило его и побудило к исследовательской работе. Он записался в научный студенческий кружок и к шестому курсу обучения уже имел в соавторстве несколько печатных работ. Заведующий кафедрой заприметил трудолюбивого и любознательного студента и по окончании обучения предложил ему тему для написания кандидатской диссертации. Она называлась так: «Влияние электромагнитных излучений на пространственную ориентацию структурных элементов дезоксирибонуклеиновой кислоты».
Ученые – удивительные люди. Ради интереса познания они могут без всякого сожаления отодвинуть на второй план бытия эфемерные жизненные блага и принять ограничения, как монах аскезу. Возможно, по этой причине Даниил еще не приобрел своей второй половинки, хотя на красивых однокурсниц в период учёбы и засматривался. За изыскания он взялся энергично и вскоре набрал некоторый материал. При этом его постоянно не отпускала мысль, что он что-то не доделывает. И в один из моментов озарений он понял, что надо измерять не только пространственное положение, но и ответную электромагнитную реакцию молекул на воздействие. «Эврика!» – он не закричал, но незамедлительно отправился к профессору Самарину Егору Яковлевичу.
– Так-так! Любопытно. Все правильно. Согласен! – слышались одобрительные реплики заведующего кафедрой, внимавшего доводам аспиранта.
– Нужен высокочувствительный датчик, способный улавливать электромагнитные импульсы с молекулярного субстрата.
– Попробуем решить эту проблему. Об Аксеновой Алене Даниловне что-то слышал? – поинтересовался шеф.
– Да. Она исследует регенеративные возможности мозга. Читал ее работы.
– В настоящее время она получила новое диагностическое устройство. В нем используется материал, полученный в особых условиях. В детали его производства я не посвящен, а с ней поговорю. Возможно, она поможет.
Не минуло и недели, как договоренность была достигнута. К назначенному времени Тимаков прибыл на аудиенцию к Аксеновой и присел на один из стульев в холле перед ее кабинетом. Мимо медленно, осторожно, словно боязливо периодически прохаживались больные с повязками на голове. Отдельных пациентов доставляли на креслах, какие используют инвалиды. Тех, кому был прописан постельный режим, транспортировали на каталках.
Алена Даниловна появилась без опозданий. Тимаков тут же резво по-военному встал.
– Вы ко мне? – поинтересовалась Аксенова.
– Да. Самарин Егор Яковлевич с вами договаривался…
– Да, помню. Был такой разговор. Ну, чем смогу, постараюсь помочь. Проходите.
В авторитетных профессорских кабинетах Тимаков всегда чувствовал себя примерно так, как штангист легковес рядом с супертяжем, однако робости не испытывал и всегда четко и уверенно выкладывал свои аргументы.
Аксенова приложила миниатюрную магнитную «таблетку» к светящемуся глазку, замок щелкнул, сигнализируя о возможности свободного прохода внутрь. В рабочем пространстве заведующей отделением была стандартная мебельная обстановка. На столе в окружении пластмассового стакана для карандашей слева, ежедневника справа и фонендоскопа позади по-хозяйски устроился добротный ноутбук. «Самая последняя модель», – подумал Даниил, оценив габариты изделия. Но внимание его привлек не компьютер, а шлем, расположенный рядом на тумбе.
– Никогда таких приспособлений не видел! – не скрывая удивления, произнес начинающий ученый. – Для снятия биоэлектрической активности мозга?
– Да. Но это уже морально устаревшая разработка. Давайте перейдем к вашему вопросу. Какая помощь требуется от меня?
– Мы намереваемся исследовать эхо реакцию культуры дезоксирибонуклеиновой кислоты в ответ на электромагнитное воздействие. Однако у нас нет датчиков, которые могли бы фиксировать этот импульс и сделать его развертку. Явление обнаружено чисто случайно, а аппаратуры для его исследования нет.
– Я вас огорчу. Созданием подобных приборов наш университет не занимается. Это сфера деятельности физико-технического института, – ответила Аксенова.
Видя, как разочарование сизым облачком обволакивает личину молодого аспиранта, Аксенова не смогла сдержать улыбки и как мать, которая успокаивает ребенка добавила: – Я вас направлю к одному человеку. Он поможет вам сделать такой прибор.
В глазах изыскателя снова блеснули лучики солнца. Аксенова взяла листок бумаги, написала на нем фамилию, имя, отчество и телефон.
– Этот человек вам поможет, – сказала она, вручив послание. – Всего доброго! Извините, но у меня много неотложных дел.
Уже на улице Даниил прочел: «Иванников Аркадий Фомич», далее контактный телефон с семью цифрами.
10. События военной поры (3)
Первой военной зимой деревенька Криница таилась в снегах, холмах и подлесках, как беззащитная пугливая куропатка, которая могла рассчитывать только на свои данные природой инстинкты и ее Величество везение. Остались в хатах, а у кого были сожжены, в сараях, подсобках и банных срубах одни женщины с детьми да старики. С вечера до первых проблесков нового дня в селении не замечалось ни одного даже робкого оконного огонька. На новый год Полина подарила своим доченькам по леденцу. В эту ночь в деревне также не было движения, стояла неколебимая тишина, царственно, открыто и вдохновенно светилось только небо с узорами мерцающих на морозе звезд. Дети знали, где мама прячет горсточку своих сладких сокровищ, но, понимая, что они предназначались для больших праздников, ни разу не нарушили запрет. Страх, поселившийся в душах людей, усиливался, когда в село наведывались немцы. Местные жители старались исчезнуть с поля зрения также в те моменты, когда по ночам в дома стучались неизвестные люди, и было неясно партизаны это или провокаторы и бандиты. В январе Полине с детьми снова пришлось переселиться в землянку, так как в деревне гитлеровцы временно разместили раненых, которых поэтапно эвакуировали дальше в тыл. На этот раз веселья на лицах захватчиков не было, как минувшим летом. Они были угрюмы и обозлены.
Алёна любила, когда мама спрашивала о том, что ей приснилось. Обессилившая от постоянного недоедания семья Данилы не выходила из своего убежища в тот зимний день почти до полудня. Ночная метель замела вход и для стороннего глаза были заметны только кустарники, бугорки огородов и неподалеку серые деревенские срубы. На то, что на возвышении под настом бьются живые человеческие сердечки, могла указать только торчащая вверх из снега, едва заметная свернутая трубой жестянка.
– Мама, а мне сегодня звездочки приснились! – шепотом произнесла Алёна, не дожидаясь, когда мать спросит о ее ночных путешествиях.
– Какие звездочки?
– Такие, как на картинках в букваре.
– Кремлевские? – мать тоже чуть слышно.
– Папа говорил, что такие в Москве на макушках домов, как на елке в Новый год.
– И все?
– Потом серебристые шарики приснились, они в небе летали. А еще, – Алёна прижала губы к маминому уху, – когда звездочки ярко засветились, немцы испугались и убежали.
По деревне бродил осторожный, как лазутчик, слух, что гитлеровцы были разбиты на подступах к столице и отброшены на запад. «Может быть, и до детей известие дошло, – предположила Полина. – От них ведь ничего не утаишь».
– Больше ночного кино не было?
– Мне захотелось калины, и я во сне пошла к нашему кусту возле дома. А когда шла назад в бункер, немец с ружьем, который стоял возле дома, что-то сказал на своем языке, подошел, вырвал у меня миску с ягодами, и они упали в снег.
– Ну, милые мои, так как вы уже одеты, то на разведку. Возможно, немцы уже ушли, и мы перейдем в дом. Из ягод калины вам морс сварю, кисленький, сахара уже давно нет.
– У меня еще кусочек леденца остался, – сообщила Танюша.
– Чудо ты мое, на столько дней растянула удовольствие! – Полина, едва сдерживая слезы, обняла младшую дочь.
Алёна нашла свою любимую из обожжённой глины мисочку, мама приоткрыла вовнутрь шаткую дверь их убежища, тут же посыпался снег, а затем яркое сияние чуть не ослепило глаза. Но это был не прямой солнечный свет, а лишь его отражение от инея на ветках деревьев и белого взвихренного ночной метелью поля. На лозах, маскировавших укрытие, лежали узорчатые подсиненные небом пуховики. Полина осмотрелась. Вокруг ни души. Дети выкарабкались наружу. Старшая дочь, словно маленький котенок, утопая в снегу, пошла к росшему в их огороде калиновому кусту, покрытому рубиновыми гроздьями ягод. Достигнув цели, она быстро наполнила свою мисочку и двинулась обратно. В это время послушалось громкое:
– Хальт!
Девочка сжалась, превратившись в маленький комочек страха. Немецкий часовой, скрипя крошащимся снегом, давя его сапогами, словно гусеницами, приближался к ней. Алёна видела только его глаза, потому что нижняя часть лица и половина носа были закрыты тканью. «Это мой сон…», – подумала, еще более цепенея, малышка. Когда солдат подошел достаточно близко и уже протянул руку за «драгоценностями» в глиняной посуде, маленькая ослабленная изнуренная испуганная девочка направила взгляд ему прямо зрачки, словно стараясь предугадать дальнейшие действия врага. То ли Алёне показалось, то ли это было на самом деле, но в грудь часового неожиданно вонзился и тут же исчез прозрачный серый на фоне снега шарик, размером с игровой мяч в лапту. Немец остановился, пошатнулся, ноги его подогнулись, но он не упал. Затем с каким-то отрешенным выражением лица развернулся и направился по своим следам назад. В землянке Алёна отдала маме ягоды, утаив подробности своей вылазки.
11. Встреча заинтересованных лиц (1)
Биологическая уникальность каждого человека не только зрима, что генетики определяют, как фенотип, но и зафиксирована структурно всеми без исключения белковыми молекулами организма. Побудительные механизмы, мотивации всех живых сущностей основаны на биохимических процессах, порождаются ими и в применении к человеку, обуславливают его социальную неповторимость. Уже в детском возрасте высвечиваются творческие предпочтения, игровые увлеченности и устремления. Это в итоге приводит к осознанному профессиональному выбору. Если трудодейство доставляет вам радость, – вы счастливчик. Даниил Тимаков, – с добавлением Васильевич его величали только медицинские сестры, – принадлежал именно к этой категории.
Отойдя в небольшой сквер, где не было слышно шума улицы, Даниил набрал указанный Аксеновой номер телефона.
