скачать книгу бесплатно
– Сто на шестьдесят.
– Зашиваемся!
Сачин открыл глаза и, увидев в послеоперационной палате, знакомые ухмыляющиеся рожи своих коллег, понял, что он не на том свете, и внутренне тоже улыбнулся: «Молодцы ребята!»
Телохранители
Бизнесмена сопровождали два коренастых невысокого роста телохранителя, одетых в черные костюмы. По возрасту им можно было дать что-то между тридцатью и сорока годами. Это, скорее всего, были бывшие военные, покинувшие службу в то смутное время по какой-то причине досрочно. Один держал в руке мобильный телефон с торчащей антенной и громко с кем-то разговаривал, второй поддерживал за локоть охраняемое лицо. Это происходило в середине девяностых. Они явно чувствовали свою вину, так как у их шефа на лбу имелась рана размером примерно три в длину и полсантиметра в ширину. Рана не кровоточила. Они без стука резко открыли дверь кабинета и потребовали врача. Пострадавший был спокоен, даже как-то безучастен. На нем не было ни массивной цепи на шее, ни перстней на пальцах, ни золотых запонок, как у представителей всевозможных новых. Это с виду был интеллигентный человек, одетый в светло-серый дорогой костюм, белую рубашку с галстуком и коричневые ботинки «люкс». В городе в это время проходил традиционный фестиваль искусств.
– Врача срочно! – потребовал один из охранников тела.
– Да, я вас слушаю.
Из двери процедурного кабинета вышел нейрохирург Залесский Роман Трофимович, накладывавший перед этим повязку одному из пациентов, так как медицинская сестра ушла перекрывать стол в операционную.
– Я требую немедленно оказать помощь! – приказным тоном произнес вошедший первым телохранитель.
– Вначале нужно осмотреть больного. Усадите его, пожалуйста, вот на этот стул.
Залесский осмотрел рану, затем достал неврологический молоточек, чтобы проверить зрачковые реакции и рефлексы.
– Не надо ничего проверять. Я хорошо себя чувствую, – начал говорить бизнесмен.
– Ладно, но нужно записать ваши паспортные данные в журнал приема.
– А можно без этого? – бизнесмен взглянул в лицо врача, а затем на бейдж и повторил: – Роман Трофимович, а все-таки можно без всяких записей?
– Извините, но у нас не кабинет анонимного лечения.
– Хорошо, пишите: «Тихвинский Алексей Павлович».
Телохранители переглянулись, но ничего не сказали.
– Сейчас пять минут девятого, в это время у нас перекрывают операционный стол после ночной смены, вам придется подождать две-три минуты.
Залесский не стал раздражать и без того нервозных охранников информацией о том, что он уже завершил дежурство и сейчас подойдет его сменщик, находившийся в это время в рентгеновском кабинете на разборе какого-то спорного диагностического момента.
– Мы подождем в коридоре, – сказал бизнесмен и все трое вышли из кабинета.
Уже в коридоре охранник, который был повыше и с мобильником в руке, многозначительно произнес:
– Я засекаю время, – и тряхнул рукой с часами на запястье.
Залесский заглянул в операционную и сказал медсестре, что нужно приготовиться для зашивания раны у пациента. Общий операционный стол уже был в рабочем состоянии. У двери кабинета Залесского остановил телохранитель с телефоном и грубым тоном произнес:
– Ваше время вышло. Я иду к главному врачу. Что у вас за организация работы? – и скрылся на повороте лестничного пролета, ведущего на административный этаж.
Тут второй охранник подошел к невысокому Роману Трофимовичу вплотную и прямо в лицо, осклабившись, захрипел:
– Да я вас тут всех в порошок сотру
– Мы привыкли все делать так, как нужно, а не плохо и поспешно, – оправдывался Залесский. – Общий стерильный стол уже накрыт, сейчас накрывают индивидуальный столик с инструментарием для обработки раны.
– Меня ваши проблемы не интересуют! – и охранник попытался сграбастать халат доктора на груди.
– Я вам могу тоже устроить неприятности. Сейчас вызову милицию! – пригрозил Роман Трофимович.
В это время открылась дверь кабинета травматолога. Там заступил на дежурство врач из областной больницы, подрабатывавший на четверть ставки. Он был атлетически сложен при росте двести два сантиметра. Он вышел и быстро приблизился к раздраженному охраннику, нависая над ним:
– Кто тут грозился нас в порошок стереть?
Выражение лица травматолога было беспощадным. Охранник тут же замолчал и обмяк, увидев гиганта в белом халате. В это время раздался телефонный звонок, видимо из приемной главного врача, и одновременно вышла из операционной санитарка, приглашая пострадавшего лечь на операционный стол. На все про все ушло не более пяти минут. Когда рана была зашита, важная персона презрительно покинула медицинское учреждение, не сказав ни слова благодарности, не взяв справки-направления в поликлинику для дальнейшего лечения.
Эндоскопическая хирургия
Открытия в области физики и технические достижения неизбежно касаются медицины и приводят к существенному или даже прорывному улучшению методов диагностики и лечения. Это со всей уверенностью можно утверждать и по отношению к эндоскопической хирургии. После таких операций не остается обезображивающих рубцов, кровопотеря минимальна, болевые ощущения незначительны, легко проводится визуальный осмотр полостей тела человека и уточняется диагноз, эти полости не контактируют с руками хирурга, что уменьшает риск попадания внутрь талька или частиц марлевого материала, облегчается послеоперационное ведение больных, сокращаются сроки лечения.
Семен Давыдович Гартман вел амбулаторные приемы и дежурил на полставки в стационаре. Шло последнее десятилетие двадцатого века – период великих перемен и распадов. Даже с подработкой врачам в то время едва удавалось дотянуть до ста долларов, мечты многих работающих на бюджетных должностях. Все, у кого появлялась хотя бы малейшая возможность, старались уехать работать за границу. «Это же надо хохол Сергей Дудко в Кейптауне работает. Пять тысяч зеленых в месяц отгребает, – с болью в душе рассуждал Семен. – Гулина Рита в Америку уехала. Живет припеваючи. Женя Усов в Чехию подался. Семьсот в месяц тоже неплохо». Семен достал из кармана халата свой расчетный лист и начал внимательно его изучать: «Должностной оклад, ночные часы, дежурства в праздничные дни, доплата за экстренную помощь, за вредность, за совместительство, алименты… итого, разделить на курс, получается сто пять, не густо. Нет, так дальше жить нельзя. Надо что-то срочно предпринимать. Мне тридцать шесть лет. Еще не поздно. За бугор берут до сорока». Но ехать просто так, чтобы работать санитаром, хотя бы и на первых порах, на подхвате, на второстепенных ролях ему не хотелось. Гартман открыл выдвижной ящик стола. На глаза попался перспективный план работы отделения на следующий год, и он начал вяло его прочитывать. «Освоить и внедрить эндоскопическое удаление менисков», – попалось на глаза. И тут Семена Давыдовича осенило. Он чуть не закричал «Эврика!», но вовремя сдержался, так как в ординаторской были другие врачи, затем встал и направился в кабинет к заведующему отделением, где заявил, что готов начать внедрение эндоскопических операций на коленном суставе с завтрашнего дня. Но так, как своей аппаратуры в отделении не было, было предложено обратиться за помощью к профессору кафедры хирургии. Там нужная аппаратура имелась.
– Вот ты где, спрятался! Чуть нашел. Я за тебя уже троих больных в приемном отделении осмотрел. А что ты тут делаешь? – обратился к Гартману недавно перешедший из травматологического пункта в стационар Потанин Михаил Николаевич. – Сеня, ты же сегодня по направлениям смотришь.
– Михаил, я же знал, что ты не подведешь. Сестер я предупредил.
– А меня?
– Ну, извини.
Семен Давыдович сидел перед экраном монитора. В правой руке у него была дистанционная управляющая конструкция микрохирургического иглодержателя, на рабочую часть которой была направлена подсветка, объединенная с видеокамерой. По монитору он контролировал свои движения.
– Семен, заканчивай. Приходи, когда не дежуришь, и тренируйся, сколько захочешь. Мне надо в операционную, а ты иди в приемный покой, туда вызывают травматолога.
Семен Давыдович нехотя оторвался от эндоскопической аппаратуры и пошел осматривать доставленного больного.
– Что случилось? – спросил он поступившего.
– Упал с балкона! – ответил тот, выпустив в лицо Семена Давыдовича ядовитую струю из смеси паров алкоголя и воздуха.
– Расскажи подробней, – подавив рвотный спазм в горле, вновь обратился к нему травматолог.
– Ключи от квартиры где-то обронил. Решил попасть домой от соседа, через его балкон. Сорвался и полетел вниз.
– Ясно, что не вверх. На каком это было этаже?
– На четвертом.
– Что болит?
– Поясница и левая нога.
На снимках был виден перелом левого бедра и четвертого поясничного позвонка.
Подошел нейрохирург Залесский Роман Трофимович и тоже подключился к опросу и осмотру больного:
– Головой не ударялся?
– Не сильно, когда набок упал.
– Значит, сознание не терял и все помнишь?
– Все помню.
– Не тошнит.
– Когда перепью, всегда тошнит. Сейчас тоже мутит.
Больной наклонил голову на бок и начал срыгивать на пол, под себя и на носилочную клеенку выпитое, съеденное вместе с соляной кислотой выработанной желудком. Подбежала санитарка и подставила под пульсирующую изо рта зеленовато-бурую струю судно. Принесли ветошь и начали убирать рвотные массы. В это время нейрохирург посмотрел снимки черепа. Переломов не было.
Появилась жена пострадавшего и стала беспокойно спрашивать то у одного, то у второго врача:
– Что с ним? Что с ним? Операцию не надо будет делать? А он будет ходить? А можно алкогольное опьянение не писать? Вы его кладете к себе? А с головой у него все в порядке? Мне к нему можно будет зайти?
Она явно мешала работать, и ее попросили подождать в коридоре.
В это время в приемный покой спустился Потанин, подошел к Якову Давыдовичу и сказал:
– Я направил в стационар больного с разрывом мениска. Возьмешь его себе?
– Конечно!
– Все анализы назначены по cito!
– Тогда завтра эндоскопическим способом и удалим ему мениск.
– Нет проблем.
Дежурство шло в обычном ключе. По холлу прогуливался пьяный бомж, от которого несло зловонием по всему этажу. Воздуха, врывавшегося в открытую дверь и окна, не хватало для того, чтобы разбавить запах. Все одели маски. У бомжа обнаружили вшей, его волосы обработали медифоксом, ссадины на лбу украсили зеленкой. Вскоре, помеченный медициной, он ушел в неизвестном философском направлении. На дворе стояла теплая пора года.
Первую эндоскопическую операцию по удалению мениска помогал делать обученный специалист из полостной хирургии. Прошло все гладко. На коленном суставе вместо привычного рубца осталось только три почти точечных признака повреждения кожи в местах расположения трубок для жидкости, подсветки и введения инструментов.
После операции в ординаторскую зашел заведующий травматологическим отделением Дмитрий Владимирович:
– Поздравляю с началом! Но есть несколько проблем. Число операций будет ограничено, так как мы будем арендовать аппаратуру, пока больница не закупит свой комплект. А это не скальпель и пара пинцетов. Вместе с расходным материалом более тридцати тысяч долларов. Пойдем, посмотрим запись вашей операции.
Все с интересом просмотрели на мониторе видеозапись по удалению фрагмента мениска.
В течение полугода было сделано еще несколько таких операций, и техника их проведения была отработана.
Вскоре по больнице прошел слух, что Семен Давыдович увольняется и уезжает на другой континент. Ему пришел вызов от дальних родственников. В последующем на чужбине он организовал довольно успешную частную практику. В кредит купил необходимую аппаратуру, поместил рекламу в интернете и стал колесить по городам и весям нашей планетной обители.
Редкий случай
1.
Они работали на заводе технологических заготовок, на который пришли после школы, и были мастерами своего дела. Будучи по внешнему виду контрастно не похожими друг на друга, они все же нашли какую-то духовную нить единения, связавшую их на долгие годы вместе. Бодров Павел был высок и худощав, пониже его, но массивнее, с длинными руками, казавшимися механическими захватами Гусаков Георгий, третий плотно сложенный, ростом ниже среднего Чурин Петр. Им было всем чуть за пятьдесят. Семьи были сцементированы детьми, уже перешагнувшими даты совершеннолетия, и первыми внуками и внучками. Настроение у представителей рабочего класса было отличное по причине получения аванса, и премиальных. Ворота завода мастеровые преодолели, поддерживая друг друга. Весело пошатываясь, они дошли до улицы. Мимо них сновали автомобили, ехали троллейбусы и трамваи. Не обращая внимания на движущийся транспорт, друзья Бахуса двинулись вперед. Машины резко затормозили, кроме одной, которая заскользив по мокрой полосе на асфальте, оставшейся после дождя, ударила бампером Чурина Петра по правой ноге и, проехав еще около метра, встала. Петр, скользнув по капоту легковушки, очутился на дороге. Ничего не соображая, он тут же начал подниматься.
Гусаков подбежал к водителю светло-серого легкового автомобиля, вышедшего, чтобы оказать помощь пострадавшему, и грубо заорал:
– Козел! Ты что ослеп, не видишь, что тут люди идут! – и схватил водителя за обшлага куртки.
– Так вы же, как не нормальные, на красный свет лезете! – оправдывался водитель авто.
– А ты должен все предусматривать!
– Те, кто без мозгов непредсказуемы…
– Но, ты осторожней в выражениях! А то сейчас придушу! – и Георгий еще сильнее потянул за ткань куртки.
В это время Чурин с помощью одного из прохожих и Павла, прихрамывая, дошел до тротуара и сел на скамейку. Почти одновременно остановились милицейская машина и автомобиль скорой помощи. Друзья помогли Петру зайти в машину, и сами уселись ря-дом. Через минуту пострадавший уже был в приемном отделении. Больница находилась в трехстах метрах от места происшествия.
2.
Через три недели после ампутации правой ноги на уровне верхней трети голени, как было написано в справке, Чурина Петра выписали на амбулаторное лечение домой. Ему предстояло еще оформлять инвалидность. Он, привыкший к бурной и насыщенной событиями жизни, в домашней обстановке чувствовал себя арестованным. У него были костыли, передвигаться на которых оказалось не сложно. В это время раздался звонок диктофона. «Жена и дети имеют свои ключи, значит кто-то чужой», – мелькнуло у него в голове. Доковыляв до двери и сняв трубку, Петр спросил:
– Кто?
– Открывай, Петя! Свои! Это я с Павлом.
Чурин узнал голос Гусакова и нажал кнопку на диктофонной трубке, впуская гостей в подъезд. Вскоре они шумно ввалились в его квартиру.
– А ты даже ходишь! – воскликнул, улыбаясь, Павел.
Прошли в комнату. Георгий извлек из сумки бутылку водки, кулек с закуской и, рассредоточив все на столе, сказал:
– Надо отметить твою выписку.
– Как ты себя чувствуешь? – поинтересовался Павел.
– Нормально. Только иногда нога болит, та, которой уже нет. Как будто в пальцы колет, иногда хочется даже пятку почесать.
– Ух, ты! – удивился Георгий. – А может она отрастает? Ха-ха-ха…
– Не издевайся над несчастным человеком! – остановил его Павел.
После прихода старых товарищей на душе у Петра стало светлее. Друзья его усадили в кресло, сами расположились на стульях. Павел принес с кухни рюмашки. Выпили.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
