скачать книгу бесплатно
Мгновение спустя он был уже над водой, не чувствовал тела, ни чего, полная пустота, он не ощущал ровным счетом ни чего физического, ни ветра, ни дождя. Он ощущал себя только как своё сознание, он даже, не то что бы смотрел своими глазами, если можно применить это выражение «он смотрел своим сознанием, а не глазами». Мир уже не так окутан темнотой, он осознает берег, его границы, как выглядит гора, какие волны, он словно видит сразу все вокруг себя одновременно, что в вверху, что внизу, сзади, спереди, слева и справа. Не приятное чувство, словно кружился на одном месте, потом резко остановился, а мир вокруг еще продолжает вращаться, только вся беда в том, что это не прекращается, потому что твой вестибулярный аппарат отсутствует, и ты не можешь остановиться и сосредоточиться.
Пока Арти пытался разобраться с этой новой информацией, он почувствовал, как его сознания касается чье-то сознание, словно сигнал. Он смог на этом сфокусироваться и теперь он наблюдал, словно смотрел своими глазами, туда, откуда шел сигнал, зов, как еще это описать. Шел он из горы с отвесным склоном, уходящим в море. Теперь он понимал, что гора вроде как замок, он целиком состояла из камня, в котором проделаны коридоры, сделаны бойницы-окна, вход в нее не совсем на суше. Со стороны суши хода нет, похоже, в ней была система пещер, которые приспособили и потом расширили уже люди. Превратив гору в башню или замок. Он направился туда. Это тоже не очень понятное чувство. Когда просто перемещаешься, просто по своему желанию, не прилагая усилий. Стоит ли вообще говорить, о том, что время потеряло свои свойства, мир как будто остановился. Однако Арти понимал, что время идет, он, словно ощущал время, его поток, очень медленный и тягучий, который пронизывал все, в том числе и его. Ощущение пространства тоже отсутствовало, он по желанию приблизился к горе, при этом Арти не смог понять, какой именно путь проделал.
Он двигался дальше, через проход, по коридору, на право, прямо, потом чуть левее. Стены, зажженные огни, проносились мимо. Большой зал, здесь он почувствовал, словно мир вокруг него начинает сужаться, какое-то давление сжимает его, чем ближе приближаясь к тому, что его коснулось, тем меньше он стал осознавать происходящее вокруг. И вот он уже ощущал, словно стоит и смотрит на золотой амулет с толстой цепью одетый на человеке, с красным рубином в золотой кайме. Все вокруг сжалось вокруг того что он видит, а потом воцарилась тьма.
Арти почувствовал, что не может дышать, в груди появилось ощущение тяжести. Он стал жадно пытаться глотнуть воздуха, но ни ничего не выходила. «Надо выбираться из этой тьмы», – промелькнула мысль в его голове.
Глава 3
«Надо выбираться из этой тьмы», – промелькнула эта мысль в голове у него, открыл глаза, тьмы больше нет, все просто. Резко повернулся на левый бок и стал сильно кашлять, изо рта побежала жидкость, встал на четвереньки, откашливая последние на подушку, и жадно глотнул воздуха, еще несколько секунд сидя на коленях, он пытался отдышаться. Во рту был не приятный солоноватый привкус. «Черт, я чуть не захлебнулся во сне собственной слюной. Вот бы была, потеха, нелепая смерть», – подумал наш герой про себя. «А забавно получается, мне снилось, что я тот парень, такое все красочное и реалистичное, он тонул, и я чуть не захлебнулся. Словно это было по-настоящему. Не тут никакого чувства, что это сон, словно меня швырнуло обратно, одна реальность вмиг оказалась другой. Такое с нормальными людьми происходит? Наверное, да, в мире столько всякой неизвестной чертовщины твориться, что и такое бывает, но это было круто», – размышлял он, уже просто сидя на кровати и глядя на мокрую наволочку подушки и простыни, воды было достаточно много. Его комната, все как всегда, на соседней кровати спит младший брат. Любит этот малец поспать до полудня, всю ночь в телефон протыкается, а утром не разбудишь.
– Встаем! Десять утра уже. Сколько вам двоим спать можно?! Еще на рынок идти за покупками! О! Один уже не спит! А почему такой бледный? Заболел? – заходя в комнату, его мама и быстрым командным голосом проговорила все это.
– Я это … подавился и проснулся, – ответил он.
– Ясно. Так вставай, давай, опять всю ночь в телефоне сидел? – обратилась она к младшему брату.
– Да не сплю я давно уже, этот все утро разговаривает на не понятном языке, – ответил младший брат сонным голосом: еще и кашляет жутко. Уснешь тут.
– Так ничего не знаю, встали, быстро поели, собрались, у меня еще много дел по дому! – заключила мама и вышла из комнаты.
Пока наш герой натягивал штаны, футболку, носки, он переваривал полученную от брата информацию и еще понял, что не чувствует себя выспавшимся. Словно ты только прикорнул, а на тебя наорали, дали пинка под зад и заставили что-то быстро делать. И именно в этот момент ты понимаешь, что ты потерян, не понимаешь, спал ты или просто на секунду глаза закрыл.
– Слушай, а чего ты говорил про то, что я во сне разговариваю? – спросил он у брата.
– Да то и говорил, что бормотал, не пойми – что, да еще пару раз кричал, – ответил младший брат, все также лежа в кровати, уткнувшись в телефон.
– А чего хоть кричал? Что говорил? – уточнил он у него.
– Да говорю, не понятно, абру-кадабру какую-то, на иностранный язык какой-то похоже, может твой немецкий? Я-то английский изучаю, хотя и на английский чем-то смахивало, как мне показалось, слышал знакомые слова.
– Да, с этими долгами по немецкому языку, у меня кукушка совсем отчалила, -задумчиво вслух сказал наш герой.
Он справился со штанами, правда не с первого раза, так как в голове была пустота, голова была легкой, словно воздушной, создавалось опасение, что мозг вышел проветриться и не вернулся. Как контуженный, он, шатаясь, прошел на кухню, где на столе лежали свежеиспеченные блины, приготовленные матерью. Навернув четыре штуки на автопилоте, и запив не сладким чаем, он той же походкой медведя-шатуна вернулся на изначальную позицию, сидеть на кровати, дожидаясь, команды матери «Одеваться!». Так он просидел около получаса, таращась на стоящий напротив него шкаф, прислушиваясь к ощущениям пустоты в голове. Наблюдавший эту картину младший брат нашего героя, стал сомневаться в биологическом родстве между ними.
Наконец поступила команда «Одеваться!» и наш герой недомедведь-шатун, отправился одеваться. Уже на улице, глотнув холодного, зимнего воздуха, ощущение пустоты в голове пропало, похоже мозг почувствовал себя не комфортно, на прогулке по морозу, замерз и решил вернуться обратно в свой пыльный, темный чулан, расположенный в голове нашего героя. Он стал осознавать, что плетется как осел, за братом и матерью. Когда они зашли на местный рынок, стало сложнее, приходилось, не сбавляя темпа идти за ними, попутно уворачиваясь, обгоняя и расталкивая, местных покупателей-зевак. Для только что вернувшегося за пульт управления мозгу, задача стояла непосильная. Он то и дело налетал на людей. Тем самым утвердил опасения младшего брата, наблюдавшим за ним, о биологическом родстве и развеял сомнения в том, что люди произошли от обезьяны.
Наконец они остановились у одного из торговых павильонов с аксессуарами для одежды, где он подобрал вполне сносный черный, кожаный ремень с замысловатой бляшкой, купил его и попрощался с матерью и братом, оставив их одних, продолжать покупки, а сам направился в сторону дома своего старого приятеля. Ремень, был подарком для него, так как на днях было день рождение и наш герой, конечно, решил, что будет правильно ему что-нибудь подарить. Добравшись до его дома, он зашел за угол покурить. Он все-таки нервничал, по поводу того, понравится ли ему подарок, не то, чтобы это было важно, но все же приятно, если понравится. Его приятель был из достаточно обеспеченной семьи, в отличие от семьи нашего героя и эта пропасть ощущалась. У него не было зависти к деньгам его товарища, в таком возрасте еще плохо понимаешь цену вещам. Он чувствовал себя скорее глупо, когда его товарищ рассказывал об интернете, компьютерных играх, новых моделях сотовых телефонов, которыми он пользовался, а наш герой просто об это не знал и то что для его друга была обычной повседневной нормой, для него являлось чем-то новым и не досягаемым, и не уютно ему было, когда тот удивлялся тому, что он не знает и не имеет этих, казавшихся для него, обычных вещей.
Выкинув окурок, он отправился к крыльцу подъезда. Дом был не так давно построен, относился к новостройкам повышенной комфортности. Проживал друг в трехкомнатной квартире. Иметь собственную комнату для парня его возраста в то время было особым статусом среди другой молодежи, а тем более собственную гостиную комнату. Родители жили в третьей комнате. Для нашего героя подобная квартира был верхом мечтаний, так как сам он проживал в двухкомнатной советской квартире с матерью, отцом и братом. Не сложно догадаться, что единственным местом, где ты теоретически, мог бы побыть один в этой квартире, являлся туалет, и то он был совмещен с ванной. Поэтому время нахождения в нем, сводилось к минимуму, особенно по утрам. Особенно любил злоупотребить одиночеством «батя», который брал толстую книгу и уходил в него минут на сорок, а то на час. В такие моменты, если приспичило по малой нужде, порой приходилось бежать на улицу и справлять за гаражами, благо находились они не далеко. Даже в такие моменты наш герой не проклинал судьбу за то, что она ему дала. Он прекрасно понимал, целая страна, жила в таких условиях, большинство, а что еще страшнее, у многих людей в этой огромной стране, условия жизни были и похуже. Как бы ты не огорчался, не проклинал судьбу, искал виноватых в этой несправедливости, в том, что мир устроен так, одно он понимал, точно, от этого сотрясения воздуха ничего не изменится в жизни, хочешь ты этого или нет, она продолжает неумолимо идти вперед с течением времени. А человек хуже таракана, может приспособиться и к условиям, которые ранее считал не человеческими, а что еще страшнее в человеческой натуре, может привыкнуть к ним, так, что будет тащить за собой других.
Но как я уже написал выше, наш герой не был из таких людей, что завидовал богатству других или тащил на дно. Он обычный, не плохой и не хороший, небогатый, не бедный, неталантливый, не умный, но и не глупый. Он просто парень, который живет, выживает и крутится как все остальные.
Поднявшись на четвертый этаж на лифте, он позвонил в звонок. Его друг открыл дверь и пропустил в коридор квартиры, закрыв за ним дверь. Раздевшись, друг ему указал проходить в главную комнату, которая была соединена с кухней, там уже ожидала девушка, которую наш герой видел впервые. Он обратил внимание, что от квартиры друга исходит приятный запах, похоже, тут используют освежитель, не курят и часто вкусно готовят. «Интересно, как будет пахнуть моя квартира?» – подумал он, потому что понимал, если постоянно проживаешь в квартире, то настолько привыкаешь к запаху, что его не замечаешь. Ему стало интересно, что чувствуют люди, приходя в его дом, такой же приятный и добрый запах, как у его друга или же нет?
Друг предложил пройти за стол, где уже стояли сладости и чайник чая с кружками. А за столом сидела девушка. Они уже были в том возрасте, когда их сверстники употребляют алкоголь на дни рождения, хотя это и запрещено. Однако, в этот раз, было просто, чай, сладости, тортик и ничего больше. Вручили подарки имениннику и стали просто разговаривать не о чем, попивая чай с тортиком.
В ходе беседы наш герой узнал, что его друг уже отметил день рождение с родителями и другими друзьями. А так как они не смогли подойти, он решил отдельно им накрыть стол, пусть и скромный. «Действительно хороший он человек» – подумал про себя наш герой. В ходе беседы девушка, сидевшая за столом вместе с ними, представилась как «Ведьма». Ее по внешнему виду сразу можно было отнести к неформальной культуре, готам или «эмо». Как она пояснила в беседе, что увлекается магией, знает заклинания и может проклятие наложить, в общем, у нее в голове «волшебный» мир с магами, вампирами, оборотнями и другой нечестью.
Наш герой приуныл, от такого, мало того, что ему снится, не понятно что, так теперь он видел, как бы это выглядело со стороны, если бы он кому-то стал об этом рассказывать. А «Ведьма» не умолкая продолжала рассказывать о том, каких белых магов знает, какие заклинания она накладывала и как по ночам ходила по кладбищам, общаясь с духами, совершая магические ритуалы и все в таком духе. Он и его друг поддерживали разговор с ней, интересуясь подробностями ее мистических достижений. Все, что понял герой наш, что людей, которые называли себя магами белыми, черными, присваивая себе уровни, были приблизительно их ровесниками или чуть постарше, а что они сделали или умели, она так и не смогла сказать.
Его другу, судя по всему, эта девушка была симпатична, поэтому он делал вид, что не только внимательно ее слушает, но еще и разбирается во всем этом. Наш герой со временем потерял вообще нить разговора о мистике и использовал все свои скудные познания в этой области, поскольку ни чего из этой темы не знал, кроме того, что видел за всю свою жизнь в фильмах или мультфильмах. Ну и сомнительных «научных» телепередачах, которые периодически любили смотреть по телевизору его родители. Перевести разговор в другое русло тоже не получалось, «Ведьма» была одержима этим, а его друг ее поддерживал в этом, потому что имел на нее совсем обычные, далеко не фантастические, планы.
Спустя несколько часов, наш герой не остросюжетного боевика, собрался уходить, чтобы не злоупотреблять гостеприимством хозяина и не мешать их увлекательной беседе о высших силах. Решив это и объявив им, вставал из-за стола, «Ведьма» тоже неожиданно вспомнила, что пора ей уходить. В итоге в коридоре одевались уже двое. Попрощавшись со хозяином дома, они вышли на лестничную площадку и направились к лифту. Зайдя в лифт, наш герой достал пачку сигарет, вытащил оттуда одну и взял ее в рот. Как выяснилось «Ведьма» тоже курит и поэтому пригласила пойти покурить вместе. Конечно, он не горел особым желанием курить с ней за компанию, но и отказывать было как – то невежливо, раз она подруга его друга, поэтому он нехотя согласился.
Отойдя за угол дома, где безлюдно, он угостил ее сигаретой и закурил сам. Она поблагодарила его и возникла неловкая пауза. Он не знал, о чем с ней говорить, и она, на удивление, не была так разговорчива, как в гостях. Эта неловкость раздражала, поэтому он сделал глубокую затяжку и, выдохнув, спросил:
– Значит ты ведьма?
– Да, я же уже говорила не раз об этом, – ответила она ему.
– А как это выражается? Я так и не понял, когда пыталась объяснить.
– Я могу видеть ауру людей, предсказывать будущее и еще много чего.
– А что ты видишь, глядя на меня?
– На тебе черная аура, ты проклят, но я могу тебе помочь.
– Ты говоришь, как цыганки с рынка. У них все с черными аурами и за деньги они избавят тебя от проклятия, как я понимаю это проклятие денег, и они успешно помогают другим людям с ним бороться, – пошутил он.
– Не смешно, я много чего могу, захочу и заберу твою душу, тебе стоит меня бояться. Лишившись души, ты умрешь, как только я этого захочу, – надменно посмотрев на него, произнесла она.
– Я что – то сильно сомневаюсь в том, что так просто можно взять и забрать душу человека. Да и как это вообще возможно, это же не вещь какая-нибудь. Поэтому бояться здесь нечего.
– Я уже забирала души и твою заберу, раз не веришь! – возмутилась она.
– И что же стало с теми, у кого ты забрала души? Они умерли? Ты их убила? – скептически поглядывая на нее, спросил он.
– Нет, они живы, мы общаемся, но их души принадлежат мне! – еще больше возмутилась она.
– Ну, тогда я не понимаю, зачем тебе тогда их души и что с ними делать?
– Да чего не веришь, я тогда твою душу заберу, и ты все поймешь, но пожалеешь об этом.
– Да попробуй, забери тогда, – сказал он, потому что, его начала раздражать ее напущенная важность и то что, она смотрела на него с презрением.
– Что ты так легко даешь свое согласие на это? Твоя душа для тебя ничего не значит? – удивилась она.
– Если мою душу легко может кто-то забрать по своему желанию, то она действительно ничего не стоит тогда. И какое еще согласие? Ты же собираешься ее забрать, тебе, разве согласие нужно для этого?
– Нет конечно, но тогда мне нужно что бы ты поехал со мной ко мне домой, у меня там все необходимое для того что, чтобы забрать твою душу.
– Так, погоди, нужно ехать к тебе домой? А ты точно душу мою собираешься забирать? – удивился он, не каждый день девушка приглашает его к себе домой, да еще и под таким предлогом, хоть он и плохо понимал, когда начинается женский флирт, но что-то не было похоже по ее надменной ухмылке и презренном к нему взгляде, что она заигрывает с ним.
– Да, ничего больше. Извини, но ты совсем не в моем вкусе, так что не рассчитывай на это, – фыркнула она и, как показалось ему, надула щеки.
– Уф, облегчение какое, – выдохнул он расслабленно, она тоже не была ему симпатична.
– Ну, так что? Поехали или передумал?
– Хорошо, надеюсь это недолго.
– Ты еще пожалеешь о своем решении.
– Я, почему-то не на секунду в этом не сомневаюсь, – иронично произнес он, и они отправились на остановку.
«Ведьма» была права в том, что он об этом пожалеет, и действительно пожалел о своем решении он очень быстро. Как выяснилось, живет она на другом конце города и путь туда не быстрый, соответственно обратно возвращаться ему тоже придется долго и как коротать время в пути с этой особой, он себе не представлял даже. Она сидела, уткнувшись в окно полупустого автобуса, а он сидел рядом с ней и так они молчали уже долгое время. Это молчание доставляло ему неудобство.
– Послушай ну и как это будет выглядеть? В чем заключается процедура? – спросил он у нее, нарушив возникшее молчание между ними.
– Тебе разве интересно? Приедем, увидишь, – оторвавшись от окна автобуса, сказал она.
– Я думаю, имею право знать, как это будет, все же мою душу хотят забрать. Может быть, когда мы приедем, ты, как безумная, будешь гоняться за мной по дому с кухонным ножом, чтобы попытаться забрать мою душу, – пытаясь отшутиться, сказал он.
– Нет, с ножом по дому я бегать за тобой не буду. А ты этого боишься? – посмотрела она на него.
– Мне кажется, что эта процедура извлечения душу не самая приятная, да и не особо магически она выглядит, – снова отшутился он.
– У меня дома записано заклинание, чтобы забрать душу, приедем, я его прочитаю, и твоя душа станет моей, – ответила она.
– Я думал для этого нужен будет какой-то ритуал или что-то мистическое. Как-то все просто. А что ты получается, не знаешь его, раз нам приходится ехать к тебе.
– Да я его не помню, у меня записано, я же говорила.
– Черт, то есть получается, мы едем к тебе только потому, что ты просто ленивая, не захотела выучить заклинание, – с досадой произнес он, – откуда у тебя оно вообще тогда?
– Мне его дал мой знакомый белый маг, и я забрала его душу, поэтому оно реально работает.
– Твой знакомый белый маг дал тебе заклинание, чтобы забирать души, и ты тут же забрала его? – удивленно подытожил он, – а зачем давать кому-то такое заклинание, которое может тут же обернуться против тебя самого и что стало дальше с этим белым магом?
– Он сам меня об этом попросил, чтобы проверить, а с ним ничего мы так же общаемся, все нормально, мне его душа не нужна, – без тени иронии сказала она.
– Ты мне сейчас непоправимый удар нанесла по здравому смыслу. Он дал тебе заклинание, чтобы проверить на себе, заберет ли оно его душу и с ним ничего не случилось. Значит это, что оно не работает, получается.
– Работает! Ведь душу то я его забрала, но она мне нужна, поэтому ничего не случилось, все просто! – возмутилась она.
– Действительно, проще некуда, – обреченно произнес он.
«Кажется, я в пустую, потерял уйму времени, согласившись на это, она сама не знает, что к чему, но слепо верит в то, что ей наплел этот парень» – грустно подумал про себя наш герой. Оставшееся время поездки они снова просидели молча. Она смотрела в окно, а он сидел рядом и размышлял о том, что мог бы уже быть дома, если бы ему не захотелось поспорить с этой девчонкой по такой глупости, хотя он понимал, что тут только его вина, надо было просто не лезть на рожон. Наверно из-за непонятного сна, который приснился ему утром, так захотелось попытаться найти ответ на вопрос: бывают ли в нашей реальной жизни действительно волшебные явления, а это не плод разыгравшегося воображения? Хотя из того, что он уже узнал, с воображением у них намного лучше, чем у него, можно сказать его в избытке.
Так они доехали до нужной остановки, вышли и направились к ее дому. Всю дорогу они шли молча. Она жила в старом панельном доме, квартира была на шестом этаже. Дома была ее мама, женщина средних лет. Он поздоровался с ней, она объяснила ей, что ее гость, давний знакомый, и он немного побудет с ней в комнате. Ее мама как раз собиралась уходить. Наш герой, снял обувь и прошел следом за «Ведьмой» в ее комнату.
Планировка ее квартиры отличалась от его дома. Коридор был длинный, в конце коридора был вход в большую комнату, а посередине дверь в маленькую, так же был у входа в квартиру проход на кухню и в туалет. В комнате царил полумрак, и она очень была неряшлива для девочки, почти сразу он запнулся за лежащую на полу одежду. Заметив это, она засуетилась и подняла с пола ее, то ли это были черные джинсы, то ли брюки, и бросила на стоящий рядом стул, где уже имелась изрядная гора другой одежды. Напротив входа в комнату располагалось окно, левее стоял диван-кровать, покрытый бордовым пледом. В комнате имелась пара стульев, один из которых был занят одеждой, небольшой шкаф, советский, лакированный, темный, который, судя по всему, как раз предназначался для одежды, которая была на стуле. В правом углу комнаты был письменный стол с компьютером и вторым стулом.
Стена напротив входа была утыкана постерами, различных музыкальных групп, наш герой впервые видел эти названия, но все они были схожи в одном, мрачные мужики во всем черном, с черными гитарами и какими-то готическими названиями. Обои на стенах были выцветшие и расписанные вдоль и поперек от руки, черной и синей ручками, названия музыкальных групп, черепами, черными розами или просто исчёрканные отрезки до состояния однотонности. Судя по всему, это она приложила усилия и у нее было много свободного времени. На окнах были черные полупрозрачные занавески, которые в совокупности придавали комнате, со стоящим диваном, покрытым бордовым пледом, и старым советским ковром на полу, тоже преимущественно красного цвета, эффект полумрака. Наш герой продолжал стоять возле входа, не двигаясь, наблюдая, как она в разбросанных по дивану книгах и тетрадях, что-то ищет и ждал приглашения присесть. Без приглашения садиться было бы не вежливо, да и уже по имеющемуся опыту, рисковать не стоило, мало ли чем-то занят второй стул у стола.
В коридоре послышалось, как закрылась входная дверь, значит мама этой девушки ушла. Однако она, не обращая на это внимание, и, собственно забыв похоже про его присутствие в комнате, продолжала искать в разбросанных вещах, судя по всему, записанное заклинание. Осознав это, он стал рассматривать эту галерею непризнанного творчества на стенах ее комнаты. При более детальном изучении выяснилось, что помимо проб в жанре изобразительного искусства, имеются в большом количестве поэтические попытки творчества. Он успел пробежаться глазами по нескольким отрывкам, которые удалось разглядеть и разобрать. Хотя бы почерк у нее был достаточно аккуратный. В основном отрывки гласили о боли, страданий, неразделенной любви, мраке и тьме. Собственно, а что было ожидать, находясь в этой обстановке, поэтому он стал изучать постеры на стене.
Тут было так же как со стихами, мрачно и грустно. Люди были сплошь одеты во все черное, кожа белая, губы, глаза и волосы у музыкантов, так же были выделены черным, все как под копирку. Среди постеров он все же встретил знакомых музыкальных исполнителей «Рамштайн» и «Мерли Мэнсона». Глядя на их изображения, он понял, что действительно, без шансов было ей понравится, следуя ее вкусу, и его другу тоже.
Устав разглядывать это сообщество любителей черно-белого, он решил напомнить о себе, наблюдая за тем как она перебирает она тетрадку и книжку за другой.
– Может быть на столе посмотришь? – сказал он ей. Она на секунду замерла, то ли вспоминая, что тут не одна, то ли обрабатывая полученную информацию.
– Точно, я же недавно его в тетрадь переписала рабочую, – очнулась она и направилась к столу, порывшись там, несколько секунд, она взяла тетрадь, быстро пролистала ее, и сказала, – вот оно, ну что ты готово, не боишься, не передумал?
– Не передумал, а если и боюсь, то точно не за это, – ответил он.
– А чего боишься? – спросила она.
«Я боюсь того, что не могу понять, это от моих носков так благоухает или у тебя тут сногсшибательная атмосфера, стыдно будет, если это от моих носков, хотя я сегодня чистые одел. И это вторая причина моих переживаний, потому что, я стою в твоей комнате без тапочек и уже чувствую песок в носках», – ругаясь про себя, подумал он.
– Не важно, ладно давай приступай, я готов, – выдавил он из себя.
– Давай на кухню пойдем лучше, – глядя на него, сказала она, кажется, она стала догадываться, что ее комната не самое приятное место для принятия гостей.
– Как скажешь, пошли.
Они прошли на кухню. Она была небольшая, газовая плита справа в дальнем углу у окна, тумбочки советские они же столешницы, пара тумбочек на стене. Слева у стены, посередине ее приставлен советский деревянный стол белый, поверх застеленный белой клеёнкой с узором в сеточку и в цвет стала две табуретки с одной и с другой стороны. Она села за стол возле окна, он сел напротив нее. На кухне было чисто, и кухонный стол был тому подтверждением. Опустив руку на стол, он заметил едва ощутимую влажность: «Понятно, перед уходом, ее мама протерла тут, похоже за порядком в доме следит она и не рассчитывает на то, что дочь протрет стол, перед тем как, пригласить за него гостей», подумал он.
– Ну что? – вопросительно посмотрела она на него.
– Что мне делать? – ответил он вопросом на вопрос.
– Ни чего, я буду читать заклинание, а ты ничего не делай.
– Это не сложно, попробую справиться.
– Смотри, назад пути нет, – пытаясь нагнать жути, сказала она.
– Когда мы с тобой сели в автобус, страха уже не было. Я, по-твоему, зря сюда ехал? – Я сейчас начну, – снова пытаясь нагнать жути, сказала она.
– Начинай уже, – начиная терять терпение, сказал он.
Она молча уставилась в свой блокнот. Он заметил, что заклинание в блокноте было написано кириллицей, и буквы не складывались в четкие слова, что означало, что она просто записала звуки. Пытаясь вслушаться в ее неразборчивое бормотание, он полуобернулся и прислонился спиной к стене, закрыв глаза, больше не обращая внимания на ее речь. Погруженный в размышления о сегодняшнем сне, наш герой задумался о том, что же не так в этих снах? Он помнил только эти сны, другие сны, которые ему снились, были стерты из его памяти, как и должно быть, но они не уходили от него, а наоборот, сколько бы времени ни прошло, они оставались в его памяти отчетливо, как будто он только что видел и пережил это. В поисках каких-то зацепок он очутился здесь, хотя из того, что он увидел и узнал, никаких зацепок найти не получится, просто не получится. "Не понятно, кто еще из нас двоих сумасшедший", – подумал он про себя. Судя по тому, как все обернулось, первое место достается ему. Это не первое место, которым он хочет гордиться.
Он открыл глаза, повернул голову в ее сторону, она как раз заканчивала читать последние строчки. Произнеся последние звуки, она еще секунду смотрела в тетрадь, после чего подняла голову и посмотрела на него. В этот момент их глаза встретились, он смотрел в ее карие глаза, он чувствовал ее взгляд, который пытался давить на него, но он был на удивление абсолютно равнодушен и спокоен. Он продолжал смотреть в ее глаза и заметил, как ее зрачки резко расширились, а на лице появилась гримаса страха, она отпрыгнула в угол кухни, что был позади нее, сжалась и закрыла лицо руками, тяжело дыша. Эта резкая смена поведения, вызвало удивление у него, однако внешне он решил этого не показывать, постараться сохранить спокойствие и выяснить причину столь резкой смены.
– Что ты такое?! – срывающимся голосом сказала она.
– Я не понимаю, о чем ты говоришь, – пытаясь как можно спокойнее, произнес он, когда услышал в ее голосе нотки неподдельной женской истерии.
– Что ты такое?! Ты не человек, у человека не могут быть такие глаза! Нет! Ты дьявол! Демон! Уходи! – в истерике прокричала она.
– Хорошо, я сейчас уйду, пожалуйста не переживай так, только скажи прежде, что с моими глазами не так? – пытаясь еще как можно спокойнее и по возможности добрее в интонации, произнес он.
– Твои глаза! Они не человеческие! В них огонь, страшный огонь! Они горят! Это ненормально, такого не бывает! – уже с меньшей истерикой, произнесла она, отворачивая лицо, но все еще сильно ощущался в голосе страх.
