скачать книгу бесплатно
– Ну, а какого конкретно? – поинтересовался Березов.
– Без суеты сейчас, давайте зарядим и за это, – сказал Хомченко и, разлив по новой, произнёс: – Давайте за добро! – и после этого сокровенно сказал: – Я покажу кое-что специфическое. Открываем ярмарку, но! – тут он погрозил друзьям пальцем. – Без лишнего базара об этом. Он начал доставать из рядом лежащей сумки аккуратно упакованные предметы. И тут все при свете костра увидели ночное небо, копанные артефакты второй мировой, пряжку германского вермахта, нагрудный знак панцерваффе, где под имперским орлом красовался средний танк. Такой же знак был на серебряной плоской фляжке, которую Влад поставил следом. Еще там было два набора штык – ножей, которые брательник достал со словами: «А это для шашлыков, если что».
– Неплохо, прямо музей! – сказал Берёзов, наблюдая такое разнообразие. – А что ещё имеете?
– Смотри сюда, вот фирма, – Владлен положил советский наган и рядом с ним парабеллум, которые были покрыты нетронутым воронением, словно вчера со склада.
– Вот это да! – произнес Берёзов.
– Известная модель, – добавил Готфрид, примеряя в руке удобную рукоять парабеллума.
– А патроны к ним есть? – спросил Берёзов, вращая пустой барабан нагана.
– Есть ли у нас патроны? – важно спросил Влад.
– Конечно, есть! Виталя, подгони патрон, пожалуйста! – и тот подал ему забитую зельем сигарету.
– Будете? – спросил Влад друзей, втягиваясь.
– Сегодня нет! У нас своей дури хватает, – отрицательно покачал головой Денис.
– Они были замотанными в залитом маслом сапоге, словно ставрида. А это там же нашли, значит, наши зарыли, – пояснил Владлен и положил перед друзьями орден Красной звезды.
Денис взял орден и посмотрел со вздохом на сверкнувшие в его руках красные, чуть потемневшие грани. Затем он перевёл взгляд обратно на стол, где начали появляться золотая мелочевка, серёжки, крестики.
«Эти диггеры не брезгуют, наверное, и могилы потрошить», – увидев среди вещей россыпь золотых человеческих резцов, подумал Руслан и оригинально пошутил:
– О, у кого зубы рванули, гопники?
– Ну, это всё песочек, а главное всё здесь, – и Влад, явно желая впечатлить (как в свое время князья при дворе в Петербурге, играя в карты, ленясь считать деньги, ставили золото в «насыпку» стаканами), сам поставил на стол простой гранёный стакан с наполненными до верху золотыми царскими червонцами.
– Да, приличные деньги, – сказал действительно немного ошарашенный Готфрид.
– Дай посмотреть, – сказал Руслан, беря один из них.
– Бери, но верни, – усмехнулся Влад.
Денис тоже, взяв монету, на аверсе увидел профиль последнего царя Николя II и вспомнил слова исполнителя приговора Юровского, что царь получил высшую меру за то, что выпил со своим окружением «море человеческой крови», теперь же этот процесс повторяет годы спустя новый капитализм во всех республиках бывшего Союза.
– И много у вас этого капитала? – спросил у Влада Руслан.
– Где было – там нет. Когда нашли, Иисус шепнул взять всё себе! -уклончиво зашутил тот в ответ. – Мне перед этим сон приснился, что кто-то помер, и я пришёл заказывать в похоронное бюро венки, гроб. А там мне говорят, что ничего нет, дали целое ведро гнили вонючей и послали на улицу. Понятен теперь намёк, сколько нам выпало?
– Что, целое ведро надыбали? – спросил с недоверием Руслан.
– Именно так, угадал! – ответил Влад и, подсаживаясь рядом к нему, завел следующий разговор: – Поэтому слушай внимательно. Ты знаешь Гройсмана, который держит «Коллекционер»?
– Ну да, знаю, и батя тоже хорошо знаком. А Денису он вообще чуть ли не родственник, – подтвердил и кивнул в сторону Готфрида Берёзов.
Человек, о котором они вели речь, был известный торговец антиквариатом в городе, в том числе и нечистого происхождения. Сам Гройсман был инвалид, у него с детства была сильно деформирована нога.
– Ну вот, вы можете с ним поговорить, рассказать, что есть такой товар у нормальных людей и нужно всё толкнуть без шума! Если дает добро, то рисуем всё подробно, что имеем.
– Хорошо, а нам что с того светит? – заметил Берёзов.
– А пойдёт дело, – добавил Влад, предвосхищая встречный вопрос о комиссионных, – вам тоже будет свой процент, и там, поверь, будет немало!
«Пусть сначала скажет, какой, чтобы не съезжал потом по насыпи», – так рассуждал про себя Руслан. И ему чем дальше, тем меньше всё это начинало нравиться. Но Влад, не дожидаясь конкретного ответа, продолжал фонтанировать:
– Ещё нужно, чтобы вы помогли в самой работе чуток. Мы одно место набили, чую, там куш ещё больше будет. Пока прёт – нужно работать!
– И что нужно делать, землю рыть? – с иронией перебил Готфрид.
Тут Влад на спиртных парах начал стелить совсем непонятное:
– Когда нужна прибыль позарез, и взамен никого не взяла земля, то надо протащить себя через яму, чтобы потом смог залезть на высоту. А если этого не сделать, на ровном месте провалишься, ведь не спят бесы вокруг, – и тут в ответ потоку его слов братья Балабасы залились заразительным и туповатым смехом.
– С чего тебя проняло? На сквозняке продуло? – тоже, усмехаясь, спросил Руслан. Владлен запнулся после своей тирады и, хитро оскалившись в сторону своих подельников, ответил:
– Чего проняло? А что скажешь, если у нас ко всему имеется в земле серебряный большой котёл, а?
– Какой котёл? – удивленно переспросил Денис.
– Очень древний! Стенки в палец толщиной, наверное, под тонну, – с серьёзным видом ответил один из Балабасов.
«Ничего себе «улов», что-то слабо верю», – подумал Руслан и с нажимом изрёк Владлену:
– А ты, часом, не гонишь, грешный?
– Таким не грешат! Тут тихо надо, понимаешь? – пояснил Влад. – Поможете наверх вытащить, он такой, что мы втроём его не смогли достать из ямы!
– А где нашли? – спросил с интересом Готфрид.
– Радом с этими курганами, – кивнул в ту сторону Владлен.
– Увидишь сам, у него кругом идут грифоны, а с четырёх сторон какие-то лики, наверное, богов, – добавил брат Хомченко.
– Да что ты врёшь, покажи, где он, тогда поверю! – решительно сказал, встав, Берёзов.
– А не страшно? Ну идем, покажу! – ответил Влад.
– Тогда я первый, чего бояться, – добавил Денис, тоже поднимаясь с места.
– Не беги, дурак, медведя чухать, – чуть толкнул его в грудь Руслан.
На этом они вышли вместе с идущим впереди Владленом, который, отойдя на двадцать метров в сторону, сказал:
– Вот за этими кустами, в раскопе.
Яма в земле представляла собой темный квадрат, примерно три на четыре метра.
– Там ничего не видно, – сказал Руслан, подходя к краю и пытаясь разглядеть что- либо на дне.
– Смотри на ощупь и прозреешь, – шутканул один из Балабасов.
– Тогда ты первый языком, – огрызнулся Руслан.
– Сейчас огня поддам, – сказал Влад.
– Давай, – ответил Руслан и храбро спрыгнул вниз. Под ногами у него что-то неприятно хрустнуло, и вместе с этим с двух сторон раскоп залил свет ламп, освятивший всё до мелочи. «Чёрт, я так и знал», – пронеслось в голове у Дениса.
На дне по углам раскопа на берцовых костях лежали человеческие черепа, а посередине на побеленной земле внутри большой пиковой черной масти черепа были сложены в небольшую пирамиду, и последний верхний держал в зубах ещё один немецкий штык-нож.
– Дьявол, – вырвалось от неожиданности у Берёзова, и с неразборчивой бранью под дикий смех идиотов он одним рывком вылетел из проклятой ямы. И тут сквозь веселие всего сборища Владлен с бутылкой пива в руках обратился к нему полной пафоса речью:
– Ну как, свет загробной жизни потрясает? Спокойно, братан, это посвящение в масть туза пикового черепа, чтобы был фарт в жизни. И чем он страшнее, тем больше везёт.
Руслан в этот момент стоял в ступоре, созерцая с Денисом лежавшую перед ними инфернальную картину. Но затем его глаза наполнились осмысленной злостью, и он сорвался в вопль по адресу двоюродного идиота:
– Тебе, паскуде, не печёт могилы предков ковырять? Ты нас на что толкаешь, шакал?
Но такая брань со смыслом была непонятна для тех, к кому он обращался, как рыбе лесной пожар. И слово за слово Руслан услышал в ответ заливистый матерный лай, в котором печатной была только реплика Влада: «Ты, баба, купи себе яйца!»
– Зачем его вообще сюда припёр? – добавил Виталя Балабас. – Он сдаст всё, что есть!
– Да кому вы нужны, крысы гробовые! – бросил им Руслан.
– Давай пойдем отсюда, – сказал ему Денис, который стоял до этого молча рядом. Получив ещё несколько эпитетов в спину, друзья быстрым шагом вернулись назад к месту возлияния, взяли свой рюкзак и пошли прочь по дороге, которой приехали.
– Ну теперь и свинья в курсе дел будет. Они все баки сольют ! – сказал Владу, недовольно сплёвывая, оставшийся на месте один из двоих брательников.
– Не сольют! – отхлебнув пива, ответил Владлен. – Кто им, дуракам, поверит. – Затем, откинув в сторону бутыль, взял стоящую рядом канистру и добавил: – Не поверят, потому что будем гулять и зажигать!
Готфрид на дороге в этот момент нервно говорил Березову:
– Нет, ну ты видел цирк уродов?
– Да кто же знал, что Влад черный копатель? – ответил Руслан. – Повезло же на засаду нарваться!
– Посмотри, Берёза, что это? – прервал его, обернувшись назад, Денис.
– Они яму подожгли, пекло сотворили, – сказал Руслан, увидев хорошо заметные в темноте языки пламени. Тут Денис изрёк, как эксперт:
– У них страшная болезнь: они безнадёжные кретины.
Руслан же, нервно дёрнув головой, подытожил:
– А ещё Влад, морда наглая, хотел, чтобы мы в деле приняли участие. Дуракам не помогают, сам дураком станешь! И давай больше об этом, Денис, не будем. Пусть живёт, как хочет, но ко мне близко не подходит. Он для меня там, на кладбище остался.
– Какой ты жесткий романтик, – пошутил в ответ Готфрид.
– Давай лучше, человек весёлый, по этой дороге двинем, – сказал Руслан, когда они подошли к развилке, – чтобы с этими упырями опять не столкнуться, если назад поедут. И путь точно срежем!
– Рационально! – коротко подтвердил Денис, и они пошли направо. Но дорогу красит разговор. Освещая путь фонариком, Руслан тут же нарушил своё табу на обсуждение произошедшего и изрёк, выразительно показав большим пальцем за спину:
– Вот что экономическая задница с людьми делает. Занимаясь чем попало, сливаются в чертей рогатых, – затем Руслан ни с того ни с сего добавил: – Плюс ещё бабы жизнь усложняют и народ пьёт!
– Если бы только это! – усмехнулся Денис. – А был ли этот народ вообще нормальным? Правильно сказал Архангельский, что плюс к этому беда – коррозия менталитета. В такое время становится ясным до копейки, кто крепок духом, а кто нет. Всякое бывает в жизни, но мы же такой хернёй страдать не стали? Ну вот! А что бабы пошли плохие – гулять и деньги любят. Так я сто раз говорил, что мешает найти хорошую?
Но тут Готфрид вздохнул и, желая быть объективным, махом перечеркнул вышеизложенное другими словами:
– Однако, ты можешь ответить, что проблем нет, вокруг таких хороших больше, чем матюков у народа. О причине уже сказали, моральная планка висит у них на полшестого. И я буду с тобой согласен! Послушал бы случайно женский разговор! Среди подруг стало правилом: если баба не стерва, то она дура! А где ум, верность?
– Ну и почему всё так, Деня? Твой вариант, кроме общей деградации морали? -спросил Руслан, которого старая и вечная тема, звучащая каждый раз по- новому, начала уже увлекать.
– Одна из причин ещё и в том, что женские поступки больше обусловлены эмоциями, чем логикой. О таких одинаковых случаях я слышал от разных людей, – продолжал растекаться мыслью Готфрид. – Встречаешься и живешь с подругой, которая клянётся, что любит, верная тебе и, самое смешное, что это правда на тот момент. Да и сама ручная, как кошка, можно узлом завязывать. Но потом, словно ветер подул, человек в момент меняется, предаёт, уходит. И когда спрашивают: «Почему ты это сделала»? – отвечает: «Ты знаешь, на меня что-то нашло, это неправильно, но я так решила. И если между нами что-то было, ты должен уважать мой выбор!» Такая натура, согласись, непредсказуема и сама не знает, как себя поведет и во что переродится. Это как мир сюрреализма в картинах Босха и Сальвадора Дали, где красиво нарушена причинно-следственная связь.
– Да не дай бог туда попасть, -кивнул Берёзов, которому по-своему нравился и настораживал потусторонний абсурд тех художников. – Там, если захочешь утром выйти из ворот, то выпадешь из окна или будешь забивать гвоздь в доску, а забьёшь себе в голову. Ха-ха, но, к слову, в нашей стране такая оборотная изнанка давно цветет. К примеру, вор у нас герой, а кого кинули – грязь низкая и лох, как тебе весёлая этика?
– Ты хочешь сказать, – ёрно передёрнул вектор беседы Готфрид, – на то он и дурак, чтобы его развели?
– Не скажу, – с оттенком неудовольствия дал ответ Руслан, – потому что и умного, бывает, нагреют.
– А вот ты поверишь, – дальше повел рассуждения Денис, – тому, кто всю жизнь крал, а потом, лишь бы наверх залезть, народу трет по ушам, что всегда был честным и даст всем льгот, сколько сам загребёт?
– К чему ты это – не пойму, – поморщился от такой банальщины Берёзов. – В такие чудеса не верю, в нужниках топить их надо!
– Да, всё взаимосвязано, – пояснил, как эксперт, Денис. – Это то же самое, когда стервозной и перепиханной особе, которая вдруг стала просто ангел, будешь верить, что не врет.
– Нет, но такие бывают, – возразил Руслан.
– И ты их знаешь? – парировал Денис.
– Да! – кратко ответил Руслан.
– И ты хотел бы такую? – ехидно вставил Готфрид. Берёзов без слов в ответ только пожал плечами. А его друг с довольной ухмылочкой ответил за него:
– Дело вкуса. Но, зная тебя, могу сказать, что ты бы никогда не связался с ненадежной пассией, за которую гроша не дашь, что она не продаст тебя там, где больше выгоды увидит.
Про себя же Готфрид ещё раз согласился с уже знакомым до мозолей тезисом, что материальный упадок и нравственная разруха – это адская двустволка, угробившая уже не одну цивилизацию. После паузы Руслан спросил:
– Ну и что из всего этого, по-твоему, следует?
– Ты знаешь, наверное, то, что я неправ, – неожиданно ответил витиеватый диалектик Денис, любивший подходить к проблеме с разных сторон.
– Что опять? – засмеялся Руслан. – И в чем?
– Тьма приходит к тому, – ответил Денис, – кто кроме черноты вокруг ничего не видит. Это не всегда сходу понятно, но это есть. Даже если вокруг темно, нужно представить огонь, и он появится.
