скачать книгу бесплатно
Но если они узнают, отпустят ли меня туда, где я всю свою жизнь мечтала оказаться? Тайно покинув храм, я могла свободно осуществить свою мечту и отправиться на побережье, где от палящего солнца спасала огромная статуя Богини-Матери, а вода в море была такой чистой и прозрачной, что у берега кружили стайки мелких рыб.
– Селина, – кто-то мягко обхватил меня за плечи, заставляя остановиться. – Что произошло?
Я подняла голову, но лицо Ноа расплывалось. Прежде, чем я догадалась, в чем причина, он бережно смахнул слезы с моих щек. Самые синие на свете глаза были полны тревоги.
– Ноа, – мой голос прозвучал откровенно жалобно. – Архонт меня уволил. Я должна покинуть храм.
– И это тебя так расстроило? – он усмехнулся и бережно прижал меня к себе. – Если хочешь, оставайся в храме столько, сколько пожелаешь, я поговорю с Джеферсоном.
От его успокаивающего, бархатистого голоса по моему телу прошла волна знакомого тепла. Как давно я не была в его объятиях? Не чувствовала его руки на своей талии…
– Ты не понимаешь, – мотнула головой я. – Меня обвиняют…
– Идем, – тон дракона не предполагал возражения. – Ты успокоишься, и мы спокойно поговорим. Никто не выгонит тебя из храма, пока я здесь.
– Хорошо, – я потерлась носом о его рубашку, с наслаждением втянув в себя знакомый запах. – Идем.
По дороге я искоса поглядывала на ледяного дракона. За то время, что мы провели не вместе, он ничуть не изменился. Все те же точеные черты, высокие скулы, волевой подбородок и ультрамариновые глаза. Почему он внезапно изменил свое отношение? При первой встрече в храме Ноа был холоден и презрителен, при последующих – пытался меня уколоть или снова заставить быть его послушной игрушкой. Или я просто еще не в курсе условий его помощи? Да, меня, возможно, благодаря его протекции оставят в храме, но за какую цену?
Мне отчаянно хотелось остановиться и сразу выяснить условия сделки, но я почему-то так и не решилась задать интересующие меня вопросы сосредоточенному, хмурому дракону. Внезапно проснувшаяся совесть настойчиво требовала вообще отказаться от помощи. Так ли мне надо остаться в Золотом Храме? Ради чего? Мои обязанности выполнены. Путаться под ногами у драконов? Или рассказать Саймону правду и купаться в его жалости? Только сейчас, когда у него снова появился шанс обрести нормальную, полноценную семью, не откажется ли он от своего предложения?
Знать мне этого не хотелось. Поэтому я шла рядом с Ноа, стараясь не отставать. Вероятно, нам просто пришло время поговорить по душам. Тогда, год назад, он отказался меня слушать. Может, в этот раз мы, наконец, сможем найти ответы на все возникшие тогда вопросы.
– Что ты делал у кабинета Архонта? – спросила я, чтобы нарушить неловкое молчание.
– Искал тебя, – не глядя на меня, ответил он.
– Зачем?
– Я был вчера, когда Джеферсон пригласил тебя на встречу и догадывался, с какой целью.
Значит, Ноа знал, что меня пинком под зад выкинут из храма. Но это все равно не объясняло того, зачем он пришел. Предложить помощь и протекцию? Но для чего?
Очередной вопрос так и не сорвался с языка, потому что мы, наконец, пришли. Вопреки моим ожиданиям, дракон привел меня не в свой рабочий кабинет, а в гостиную личных апартаментов.
– Здесь меня в это время никто не станет искать, – пояснил он в ответ на мой изумленный взгляд. И зачем нам прятаться?
– И все же, зачем ты искал меня? – я присела на широкий диван, чувствуя себя немного скованно. Хотя, если вспомнить, в каком виде он меня недавно застал, да и что видел раньше, стесняться мне в его присутствии точно было нечего.
– Нам надо поговорить, – сохраняя дистанцию, Ноа расположился в кресле напротив меня. Между нами оказался низкий журнальный столик, что почему-то придало мне уверенности.
– О чем? – я позволила себе немного расслабиться и села удобнее. Может, это и неплохо – закрыть все вопросы перед тем, как меня не станет. Внутри снова вскипел неконтролируемый гнев. Я никак не могла смириться с тем, что мне придется умереть. Почему? Как так вышло, что драконы смогли множество раз защитить Избранную и даже вывести ее из комы, а для меня одно единственное покушение стало роковым. Я знала ответ на этот вопрос, и он причинял боль. Дело в том, что я просто не так важна. Вернее, совсем не важна. Зачем беречь кого-то, кого можно при необходимости просто заменить, а когда станет не нужна – выкинуть?
– Как я понимаю, ты спишь с Саймоном? – в лоб спросил меня Ноа.
Неожиданно.
Я почувствовала, как мои скулы окрасились румянцем.
– Даже если так, тебя это не касается, – я снова села прямо. Нет, с этим драконом нельзя расслабляться. Как я могла забыть?
– Насколько у вас все серьезно? – ультрамариновые глаза едва заметно потемнели, что означало – в душе ледяного дракона поднялась буря, которой он пока не позволял вырваться наружу.
– Серьезнее, чем было с тобой, – мне захотелось его уязвить. Хотя, разве не должно быть Ноа плевать на мои новые отношения? У нас все в прошлом.
– Даже так? – белоснежные брови изумленно приподнялись. – Разве это возможно?
Он подался ко мне, и разделявший нас столик сразу показался слишком хрупкой и несущественной преградой.
– Возможно, – раздраженно выдохнула я. Чего он, в самом деле, хочет? – Но какое это имеет значение? Почему это тебя задевает? Или то, что твоя игрушка вдруг обрела нового хозяина, не дает тебе покоя? Так я напомню, ты от меня отказался. У тебя больше нет прав лезть в мою жизнь.
У меня разве что пар из ушей не валил, так я была зла. То, что копилось день за днем в течение года, наконец-то можно было выплеснуть. И не куда-то проорать в потолок, а прямо в лицо своему обидчику.
– Я согласен с каждым твоим словом, – бледные скулы Ноа заметно заострились, так он был напряжен. – Но то, что было между нами нельзя просто взять и перечеркнуть.
– Но ты именно так и сделал, – мне внезапно захотелось просто встать и уйти. Этот разговор вновь разбередил старые раны, всколыхнул прежнюю боль. А я ведь думала, что не выживу тогда. Просто лягу и сдохну от тоски, потому что тот, кому я всецело доверила свою душу и тело, предал меня хладнокровно и цинично.
– Ты, наверное, думаешь, что мне было так просто отказаться от тебя, – он покачал головой, не сводя с меня своего темного, пронзительного взгляда.
– А разве нет? – я горько усмехнулась, вспомнив, с каким каменным лицом он велел мне убираться из его дома и из его жизни. Мне и до этого иногда казалось, что у Ноа нет сердца, но тогда я в этом убедилась.
– Нет, – в ультрамариновых глазах промелькнуло что-то, похожее на тоску. – Мне было так же больно и невыносимо тяжело при мысли, что ты могла предать меня после всего, что у нас было. После всего, что я для тебя сделал.
Приютил и обогрел бедную сироту, предварительно отвалив неплохой куш за ее девственность. От злости у меня потемнело в глазах.
Благодетель безднов!
Да я проклинала тот день, когда наши пути впервые пересеклись. Это же надо было влюбиться в такого непробиваемого, самовлюбленного сноба, который, наверное, считал, что я должна быть ему благодарна. Снизошел до меня. Великий племянник Себастьяна Варгаса связался с человечкой. Я слышала, о чем шептались за нашими спинами на великосветских приемах. Что я всего лишь купленная им постельная игрушка. В глазах драконьего общества я три года была маленькой шлюшкой Ноа Варгаса, и он ничего не сделал, чтобы это изменить.
– Я вижу, ты зла и обижена, но позволь мне объяснить, – кажется, вся гамма эмоций отразилась у меня на лице, так как губы мужчины недовольно поджались, а в глазах появились морозные искры. Так было всегда, когда он злился.
– Что объяснить? – вспылила я. – Что ты клялся доверять мне, защищать и заботиться, а сам забыл о собственных словах при первом же подозрении в неверности? Или что ты по какой-то причине поверил не мне, что отдала тебе свою жизнь, свою любовь и даже невинность, а Кристоффу Ирингару?
– Я не мог ему не поверить, – глухим голосом отозвался Ноа. – Король предоставил неопровержимые доказательства.
О каких доказательствах речь, если между мной и королем действительно никогда ничего не было? Да, он был одержим мыслью затащить меня в свою постель, но я этого стремления никогда не разделяла. Для меня не существовало других мужчин, кроме Ноа.
– В любом случае, это все в прошлом, – я устало прикрыла глаза. Мой дракон поверил не мне – вот достаточное доказательство. – Скажи, Ноа, ты меня вообще когда-нибудь любил?
Внутри меня все как будто заледенело в ожидании ответа. Тронь – и разобьюсь на тысячи мельчайших осколков. Дракон никогда не говорил мне о своих чувствах, только повторял, что я принадлежу ему. А это мало похоже на любовь, я, скорее, была его собственностью.
– Неужели за все то время, что мы были вместе, ты так ничего и не поняла? – синие глаза потемнели от ярости. – Я поверить в это не могу!
– Хорошо, – раз он решил выяснить все, то кто я такая, чтобы отказывать? – Все то время, что мы были вместе, я чувствовала себя твоим приложением, аксессуаром, который должен выглядеть безупречно.
– Приложением? Мы были равноправными партнерами.
– Я каждый день из кожи вон лезла, чтобы соответствовать твоим завышенным требованиям. Чулки, каблуки, косметика, кружевное белье. Я каждый миг боялась, что ты увидишь во мне какой-то изъян, и просто откажешься. Но все, что я делала, ты воспринимал как должное.
– Скажи, Селина, – его голос стал опасно тихим. – Я хоть раз озвучил тебе какие-либо требования? Прямо так и сказал – носи чулки и каблуки, иначе я тебя брошу?
Я задумалась, пытаясь быть максимально честной. И, кажется, дракон оказался прав.
– Нет, но я должна была соответствовать твоему окружению.
– Моему окружению не было дела до твоих чулков, – оскалился на меня Ноа. – И если ты чего-то боялась в наших отношениях, надо было просто об этом поговорить. Знаешь, это работает.
– Поговорить с тобой? – я подалась ему навстречу и оказалась так близко, что едва не коснулась его кончиком носа. – С тобой, который вечно изображал ледышку? Кто отмахивался от моих проблем, стоило мне об этом заговорить?
Первое время у меня не все гладко шло с агентством, и мне каждый раз приходилось находить решения самостоятельно. Один недовольный клиент даже грозился подать на меня в суд.
– Отмахивался? – дракон недоверчиво покачал головой. – Я их решал. Почему, как ты думаешь, мистер Мердок отказался от иска?
– Потому что мой адвокат предложил ему мировое соглашение, и он пошел на это…
– Потому что иначе имел бы дело со мной, – Ноа протяжно выдохнул и прикрыл глаза. – Каждый раз, Селина, я вмешивался. Я следил за твоими делами, устранял скандальных клиентов еще на этапе подписания договора. И ты никогда не должна была узнать об этом.
Тогда внезапное смягчение мистера Мердока показалось мне просто счастливым случаем. И когда я взахлеб рассказывала об этой удаче своему дракону, он лишь снисходительно улыбался. Я решила, что ему просто все равно. И люди, которые мне не нравились при первом знакомстве, действительно больше никогда не возвращались в агентство. Я считала, что так на меня действует благословение Богини, отталкивая от меня тех, кто не достоин найти свою пару.
Идиотка.
Это все время был Ноа.
Он незримым стражем стоял у меня за спиной, оберегая от нежелательных клиентов.
Я закрыла глаза, чувствуя себя до невозможности глупо.
– А приглашение работать на королевском отборе? – спросила едва слышно. – Почему Его Величество выбрал меня из многих?
Он мог не говорить, потому что я уже знала ответ.
– Ему тебя очень настойчиво рекомендовали, – спокойно признался дракон.
Вот и все.
Вся моя карьера, вся репутация, все было получено благодаря тому, чьей любовницей я была. А я-то, наивная, была уверена, что всего добилась сама. Сильная и независимая. Наверное, на этот отбор меня тоже не просто так выбрали.
– А чулки и косметика? – уже совсем тихо спросила я. – Что бы ты сделал, если бы увидел меня без них?
Живя с ним, я даже спала с водостойким макияжем, чтобы, не приведи Богиня, мой мужчина не увидел меня не накрашенной.
– Я видел, Селина, – губы Ноа растянулись в печальной усмешке. – Помнишь, как ты отравилась рыбой в ресторане? Тебе несколько дней было плохо. Я видел тебя не только без косметики, поверь. Твое лицо пылало от лихорадки, но единственное, о чем я мог думать – это как не потерять тебя. Мне не было никакого дела, накрашены твои глаза или нет, главное, чтобы они оставались открытыми.
Я плохо помнила тот случай. Мне действительно несколько дней сильно нездоровилось. Неужели Ноа все время был рядом? Почему я этого не запомнила?
– Я знаю, что у тебя веснушки, Селина, – продолжил он. – И не понимаю, зачем тебе надо было их прятать. Это все не было мне нужно, я любил тебя просто за то, что ты – это ты.
– Любил? – горло сдавило спазмом. Все то время, что я считала себя его послушной куклой, он относился ко мне как-то иначе?
– С первого мгновения, как увидел тебя. Я был шокирован этим чувством и, прости, сделал тебе больно. Но разве потом я не возместил все сполна?
Возместил. После первого раза больно мне никогда не было.
– Тогда почему бросил? – спросила я, чувствуя, как к глазам подступили горячие слезы. Он меня любил. Ни разу не произнес этого за три года, что мы были вместе, но только сейчас я осознала, что все это время была окутана его незримой заботой. Просто не все мастера красиво говорить, вот и мой дракон предпочел выразить свои чувства действием. Почему я ничего этого не замечала? Почему была уверена, что живу с ним без взаимности? Зачем придумала себе какие-то условия и рамки, и сама себя в них загнала? Из-за собственной неуверенности? Или потому, что я все таки непроходимая идиотка?
– Потому что боялся потерять тебя так же сильно, как и ты меня. И когда король предоставил неопровержимые доказательства, с легкостью поверил в самое худшее.
Слезы все же пролились и горячими дорожками полились по щекам. Покачав головой, я спрятала лицо в ладонях.
Бездна.
Осколок льда, что все это время прочно сидел в сердце и причинял невероятную боль, кажется, начал таять.
– Ты был жесток ко мне, – всхлипнув, пожаловалась я. – Несправедлив. Сделал слишком больно. Обидел. За что, Ноа?
– Прости, – я не заметила, как он пересел на диван. Горячие ладони обхватили мои плечи. – Прости. Я сам себя ненавидел за все, что сделал. Скажи, как я могу загладить свою вину? Я все сделаю.
– Почему? – он заставил меня убрать руки от лица и посмотреть на него. В ультрамариновых глазах плескалась тревога. И искреннее сожаление.
– Потому что я люблю тебя, Селина, – он начал покрывать поцелуями мое лицо, высушивая влажные дорожки на щеках. – Потому что никогда не любил никого сильнее. И я хочу, чтобы у нас все было как прежде. Вернись ко мне, и, клянусь, я расплачусь с тобой за каждое мгновение боли, что причинил тебе.
Ответить я не смогла, потому что его губы добрались до моих и накрыли их в нежном, но требовательном поцелуе.
Глава 6
Лиза
Мир возвращался ко мне долго и мучительно. С трудом открыв глаза, я увидела перед собой смазанное пятно, отдалённо напоминающее человека. Хотела попросить воды, хоть один глоточек, но не смогла разлепить высохшие губы, а после и веки тяжело опустились обратно – и я вновь погрузилась в хаотичные сны.
Перед внутренним взором возник родительский дом, одинокая, стареющая мама с проседью в волосах. Она сидела на кухне в маленькой хрущёвке и чистила картошку, поглядывая время от времени в выцветший от времени телевизор. Кот Барсик потёрся о её ноги и встал у миски, глядя на неё таким осуждающим взглядом, как могут только коты. Потом раздался звонок в дверь. Мама, охая и вытирая на ходу руки кухонным полотенцем, побежала открывать – то была её подружка, тётя Галя, которая без приглашения прошла на кухню, словно у себя дома, и втянула маму в бурный разговор.
– С ней всё в порядке, – раздался глухой женский голос. Я завертела головой, но образ квартиры смазался, словно кто-то провёл тряпкой по свежей картине, и теперь никого не было видно.
– Кто здесь? – спросила я, удивившись звонкости собственного голоса. А потом мотнула головой, припоминая, что всего лишь вижу сон, и любые голоса – лишь плод воображения.
– Ты хотела бы остаться в Виригии, но боишься за мать, – продолжал голос. – Быть может, ты и правда сможешь что-то изменить в душах моих несносных внуков.
– Праматерь? Но… как? Где? П-подождите, я ведь сплю…
– Это не совсем сон.
Краски завертелись вокруг меня, вызывая лёгкий приступ тошноты, и я бы закрыла глаза, но, как выяснилось, во сне невозможно просто взять и не видеть. Поэтому, когда всё успокоилось, я выдохнула с облегчением.
Мы оказались на золотистом пляже. На большом гладком камне сидела седовласая женщина и задумчиво смотрела на море, сверкающее бликами высоко поднявшегося солнца.
– Что значит – не совсем сон? – поинтересовалась я, усаживаясь на песок и с удивлением отмечая, что одета в джинсы и белую рубашку, в которых была в тот злополучный вечер, когда ритуал вытащил меня из родного мира.
– Тонкое пространство между сном и явью, мы здесь словно призраки и способны видеть и слышать любую точку реальности, но для окружающих мы не более, чем дуновение ветра.
