скачать книгу бесплатно
Впрочем, сейчас он не улыбался. Смотрел на Федю с напряженной виноватостью. Стоял скованно, съежил плечи, сдвинул коленки. Опустил глаза, вскинул опять. И вдруг незаметно, поднятым к подбородку пальцем, поманил к себе Федю. И очень понятно показал взглядом: «Только чтобы она не заметила…»
Федя шевельнул веками: ясно, мол. Придвинуться, будто случайно, приблизил к лицу Березкина щеку. В ухо Феде толкнулся теплый шепоток:
– Я не знаю, что делать. С'страшно хочется в туалет.
Может, кто другой и хихикнул бы. А Федя испугался за мальчишку. Потому что чего смеяться – положение безвыходное. Одними губами понятливо спросил:
– Всерьез или помаленьку?.. – Как у Степки, когда того поджимало не вовремя.
– Не вс'серьез. Но с'сильно. Я не рас'считал…
Вот «с'ситуация»… Федя качнулся к пульту. Оля вздрогнула. Он нажал опять диспетчерскую кнопку, но динамик за модерновой сеткой хранил бесстрастное молчание.
– Понажимай другие, – посоветовала Оля.
Федя лихорадочно понажимал. Без толку. Он опять придвинулся к Березкину. Шевельнул губами:
– Потерпи. Наверно, скоро поедем… – А что еще он мог сказать? И что сделать? Вот если бы Оли здесь хотя бы не было… – Сожмись… Можешь?
Мальчишкины губы снова двинулись. «С'совсем ужас'сно…» – понял Федя. Глаза Березкина округлились, он втянул сквозь зубы воздух. На пределе человек…
– Ольга, стань носом в угол! Зажми уши, закрой глаза!
– Зачем? – очень удивилась она.
– Надо! Скорее! И считай до двухсот! Только не быстро…
– И что будет? Поедем? – Она решила, что такая игра.
– Или поедем, или будет сюрприз. Такой, что затанцуешь. Честное слово! Ну, скорей…
Оля пожала плечами, но послушалась. Указательными пальцами заткнула уши. Зажмурилась и отвернулась.
– Ладно уж. Раз… два… три…
Федя развернул мальчишку лицом к стенке, поставил ему на сандалии большой жесткий пакет с очистками. Шепнул в маленькое порозовевшее ухо:
– Давай потихоньку. Он непромокаемый. – И на всякий случай загородил собой несчастного Березкина от Оли. А та добросовестно отмеряла секунды:
– Пятнадцать… шестнадцать… семнадцать…
На счете «сорок три» Федя уловил за спиной вздох и радостное шевеление. Оглянулся. Березкин держал пакет опущенной рукой и стоял со стыдливо-облегченным лицом. Федя приложил палец к губам, глазами показал на Олю.
– Шестьдесят три, шестьдесят четыре… – Она явно наращивала темп. Ладно, пускай теперь… И когда Оля сосчитала до девяноста, Федя снисходительно сказал:
– Так и быть, хватит уж.
Она быстро обернулась:
– Не едем! Где сюрприз?
– Подними сумку, посмотри, что там…
Оля вытащила коробку.
– Ой, Фе-едя-а… Где взял?
– Физик подарил. Сперва меня контузило, а… Ура!
Лифт зажужжал и поехал вниз.
– Не шумите, а то сглазим, – быстро попросила Оля. И все молчали до конца. Кабина стала, двери разошлись. Человек семь рассерженных взрослых толпились перед лифтом. Толстый дядька в соломенной шляпе и белых штанах возмущался:
– Катаются, понимаете ли, безобразничают, а люди ждут…
– У вас вс'сегда дети виноваты, – огрызнулся Березкин. А Феде быстро сказал: – Я пакет сам унесу… – И первым выскочил на двор. Побежал туда, где чернели мусорные контейнеры. Иногда останавливался и подтягивал бинт.
Оля почему-то вздохнула:
– Смешной, да?
– Ну нет. Пожалуй, наоборот, чересчур с'серьезный.
Они посмеялись.
Березкин от контейнеров не вернулся, убежал куда-то.
Оля и Федя вышли из тени дома под горячее солнце.
– Как ты все же пленку-то раздобыл? Чудо такое…
– Сейчас расскажу. Сперва мне на голову упала сова…
Вторая часть
Закон табурета
Спирали
Кинокамера была черно-лаковая, размером с толстый портсигар. Внутри у нее жил хитрый механизм. Когда закручивали откидной рукояткой пружину и нажимали кнопку спуска, камера оживала в ладонях. Механизм чуть подрагивал в кожухе, урчал, как довольный котенок, а в окошечке видоискателя подпрыгивал черный стерженек – сигнал, что пленка движется нормально. А когда «Экран» жужжал вхолостую, стерженек не двигался.
Именно так, без пленки, сперва и учился Федя работать с аппаратом: не дергать им при съемке, выбирать нужный кадр, определять по экспонометру диафрагму в крошечном, похожем на капельку объективе. А еще – переключать скорости, перезаряжать кассеты, плавно вести камеру при съемке панорамы и учитывать хитрое явление под названием «параллакс» – то есть высоту видоискателя над объективом…
Пробную ленту Оля разрешила Феде снять лишь через два дня. И проявила ее сама, попутно объясняя, какие для чего растворы; их было целых пять! Конечно, Федя израсходовал первую пленку на что попало. Но Оля снисходительно заметила, что для начала получилось неплохо. А про одну сценку – где малышня в детсаду сидит на изгороди и перекидывается мячиком – даже сказала, что, может быть, пригодится для фильма.
– А теперь тебе надо научиться проявлять пленку.
Будь она неладна, эта пленка. Чтобы проявить, надо сперва зарядить ее в бачок. Намотать в полной темноте десять метров капризной скользкой ленты на катушку с тонкой спиралью. И чтобы краешек нигде не выскочил из пазов этой спирали, а то эмульсия слипнется – и прощай, отснятый материал!
Они запирались в кирпичном, без единой щели гараже, и Оля в кромешной мгле подавала советы не спешить и сохранять спокойствие, а Федя поминал столько чертей, что такого количества не нашлось бы во всей преисподней, и тихо рычал. Потому что пленка не хотела вставляться в резьбу бачковой улитки, моток выскакивал из ладоней, лента шелестящей кучей вспухала на полу, щекочуще опутывала ноги, и нельзя было переступить. Под ногами тут же захрустит…
От мрака и бессилия у Феди в глазах прыгали зеленые пятна, и он в сердцах говорил, что зря тогда отвернул «Росинанта» от своей мучительницы. Она смеялась и разъяснила нарочитым голосом учительницы: каждый кинолюбитель должен всю работу делать от начала до конца. А кнопку нажимать на камере – этому может и макака научиться.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
