скачать книгу бесплатно
Голубятня на желтой поляне
Владислав Петрович Крапивин
Великий Кристалл #9
Трилогия «Голубятня на желтой поляне» повествует о судьбе разведчика Дальнего космоса Ярослава Родина и его друзей, которые вступили в борьбу с цивилизацией паразитов – «Тех, которые велят».
Эта книга о том, как сила человеческих привязанностей оказывается сильнее межгалактических расстояний, безжалостного времени и поселившегося в мире зла. Правда, чтобы преодолеть одиночество, взрослым и юным героям надо пройти немало трудных путей и порой решаться на смертельный риск…
Владислав КРАПИВИН
ГОЛУБЯТНЯ НА ЖЕЛТОЙ ПОЛЯНЕ
Роман-трилогия
ГОЛУБЯТНЯ В ОРЕХОВЕ
Вступление
ОДИН И ЧЕТЫРЕ
Был, видимо, июнь. У цирка цвели кусты жёлтой акации. Алька, не вставая со скамьи, дотянулся до ветки, сорвал похожий на ушастого зверька цветок, сунул в рот. Сладко зажмурился.
Тик посмотрел на Альку и сделал то же самое.
– Травоядные, – сказала Данка.
Тогда и Чита, не отрываясь от книги, добыл себе цветочек.
Яр вспомнил, отчетливо вспомнил, как всасывается в язык сладковатый, с травянистым запахом лета сок. Виновато посмотрел на Данку и тоже потянулся к ветке. Данка сделала вид, что не заметила.
Яр осторожно раскусил корешок цветка, тихонько засмеялся и закрыл глаза. Он отчетливо услышал голос мамы: "Яська, опять ты жуёшь эту зелень! Ты превратишься в верблюда".
"Ещё немного, и я вспомню мамино лицо", – подумал Яр.
В сквере было шумно. До утреннего представления оставалось минут сорок, в цирк пока никто не спешил. Мальчишки и девчонки играли в прятки и догонялки. Кто-то смеялся, кто-то кричал: "Это не по правилам, пускай теперь Сашка ищет!" Щёлкали пистонные пистолеты. Перебивали и путали друг друга считалки.
Вот знакомая:
На золотом крыльце сидели
Царь, царевич, король, королевич…
Вот незнакомая:
Раз-два! Три-четыре!
Синий слон живёт в квартире!
На слоне лежит доска,
Раз-два-три —
Тебе искать!
Яр вспомнил, как он, зажмурившись и прижавшись лбом к забору, торопил приятелей: «Раз-два-три-четыре-пять: я иду искать! Кто не спрятался – я не виноват!» Та-та-та-та! – разлетался топот подошв. Разбегутся, притаятся. И тихо во дворе, как на пустой планете…
Не надо про планеты.
Надо сидеть и радоваться подарку судьбы. Лету. Вот этим голосам и смеху…
Кто-то радуется, а кто-то не очень. Вон курчавый пацанёнок в клетчатом костюмчике поссорился с мальчишками. Они кричат:
– Не видишь, что ли, нас уже четверо!
– Ну и что? Никто же не узнает! – обиженно доказывает он.
– Ненормальный какой-то! Иди один, а то получишь!
Ребята убежали, а курчавый мальчишка надулся и так сердито сунул в кармашки кулаки, что весь его жёлто-синий костюмчик смялся и скособочился.
Яр пожалел мальчишку, как самого себя. Когда он был маленький, его, случалось, тоже не брали в компанию…
Алька забрался на спинку скамьи, балансировал на ней и рвал с куста цветки покрупнее.
– Сядь, – сказала Данка. – Свалишься и весь извозишься.
– Щас… – Алька прыгнул, зацепил Читу. – Ой…
– Обормот, – вздохнул Чита. И снова взялся за чтение.
– Правильно, обормот, – сказала Данка. – А ты, Вадик, тоже. Хотя бы сегодня обошёлся без книжки… Такое дело, а ты…
– Я всё понимаю. Одно другому не мешает.
– Что тебе говорила учительница? – поддел Читу Алька. – "Если бы ты, Вадик, глотал учебники, как глотаешь книжки, ты учился бы на одни четвёрки".
Чита перелистнул страницу.
– А почему не на пятёрки? – спросил Яр.
Чита поднял голову и снял очки. Данка округлила глаза. Тик… в его карих глазах – Яр увидел ясно – метнулись непонятные тревога и радость. Алька подскочил и свалился в траву.
– Вот это да! Вот сказать бы ей: "Поставьте мне пять"!
– Ребята, вы не смейтесь, – растерянно сказал Яр. – Конечно, я могу что-то напутать… Вот когда мы учились…
Алька от смеха перекатился с травы на песок дорожки. Данка подняла его и бесцеремонно шлёпнула.
– Ну что за чучело!
Из какого-то незаметного кармашка выдернула платочек, стала смахивать сухой песок с белой Алькиной рубашки – ещё недавно чистой и отглаженной. А заодно – с волос, шеи, щёк и ушей. Алька, чуть косолапя, перебирал исцарапанными ногами, фыркал, отворачивался и всё время хихикал.
Потом успокоились, опять расселись на скамейке. После споров и смеха выпадают иногда такие тихие минутки. Данка, укоризненно вздыхая, сворачивала платок. Алька помусоленным пальцем стирал с колена прилипшие песчинки и заглядывал в книжку Читы. Тик молчаливо приткнулся к Яру. Яр обнял его за плечо, откинулся на спинку скамьи и разглядывал здание цирка.
Это был старый деревянный цирк. Поразительно знакомый. Над парадным входом подымались на дыбы громадные фанерные кони – чёрные с красными сёдлами. В стороне от них белозубо улыбалась фокусница София Марчес с пунцовой розой в смоляных волосах. И держала на ладони лилипута (София и лилипут тоже были фанерные).
Яр вспомнил, как он, восьмилетний, с замиранием ждал на представлении, когда же София вытащит из какой-нибудь вазы или коробки крошечного лилипутика и вот так поставит на ладонь. Но этого ни разу не случилось. Лилипуты, выступавшие в аттракционе Марчес, были не такие уж маленькие – ростом вот с этого "клетчатого" мальчика, который всё ещё стоял с кулаками в тесных кармашках.
Мальчик будто ощутил взгляд Яра, сердито обернулся, растопырил локти и зашагал через кусты к дальнему дощатому забору.
– А что за забором? – спросил Яр у Данки. – Городской сад?
Она кивнула. Алька вскочил:
– Конечно, сад! Мы там в пиратов играем! Там по вечерам гулянья, а днем почти никого… Только там в гущине крапивы много.
Яр осторожно сказал:
– Мне кажется, там должен быть фонтан. Два мальчика с луком…
– Да, – быстро отозвался Тик. – Хочешь посмотреть? Это близко, там в заборе дыра…
Фонтан стоял посреди поляны, окруженной старыми березами. Это был круглый каменный бассейн. Посреди бассейна торчала сложенная из булыжников горка, а на ней темнели фигурки двух бронзовых мальчишек. Один, вытянувшись в струнку, поднял согнутый лук с нацеленной в зенит стрелой. Другой сидел у его ног и держал запасные стрелы. Оба смотрели вверх.
"Сколько лет они в этом саду… – подумал Яр. – Вечные ровесники всех мальчишек, которые здесь играли и будут играть… А там в последний раз их не было. И сада не было, и цирка…"
Фонтан работал в четверть силы. Из тонкой трубки-стрелы выбивалась небольшая струйка, и вода стекала по мальчишечьим рукам и плечам (на плечах лежали зелёные полоски медной окиси). На внутренней стороне бассейна выплёвывали водяные жгутики озорные детские рожицы, тоже отлитые из бронзы. В бассейне вода слегка рябила, но сквозь неё хорошо различалось бетонное дно. Яр заметил дрожащий блеск нескольких белых и жёлтых монеток.
– Ура, – деловито сказал Алька, – будет нам мороженое.
Дрыгнув ногами, он скинул растоптанные сандалеты и соскользнул с края бассейна в воду. Тик хотел пойти за ним, но Данка не пустила:
– Если будет мокрый, то пускай хотя бы один… И вообще это неприлично – мелочь в воде собирать.
– Дана, не обрастай предрассудками, как классная дама, – возразил Чита. – Все собирают.
– И вовсе я не буду мокрый, – сказал Алька. Вода была ему чуть выше колен. – Ух и тёплая…
Он стал бродить вокруг каменной горки. Иногда нагибался и, макая подвёрнутый выше локтя рукавчик, доставал добычу.
– Вон ещё денежка! – командовал Тик.
– И вон! – показывал снятыми очками Чита.
Яр тоже не зевал:
– Алька, смотри! Рядом с ногой!
Даже Данка сперва увлеклась. Но скоро сказала:
– Хватит уже. В цирк опоздаем.
– Там ещё много осталось, – с сожалением отозвался Алька. Но пошёл к барьеру.
– Сюда каждый вечер монетки бросают, – объяснила Данка Яру, – потому что этот фонтан все любят. Он все нашествия пережил.
"Какие нашествия?" – хотел спросить Яр. Но тут приблизился Алька, пришлось его вытаскивать на сушу.
– Много? – спросил Тик.
Алька разжал кулачок. На ладони лежала кучка мокрых монеток – серебристых и медных. Яр взял одну жёлтую. Размером она была в точности как знакомые по давнему детству пятаки. И тоже рубчики по краям. Но изображение оказалось незнакомым: четырёхугольная звезда, похожая на розу ветров. Яр перевернул монету, и поморщился от неожиданности: на другой стороне была цифра 4. В подтверждение её по кругу шла надпись:
Четыре копейки. Размен. знак
Яр с непонятной досадой положил «обманный пятак» в Алькину ладошку. Потом рассердился на себя: расстраиваться из-за такой мелочи, как незнакомая монетка, просто глупо. После всего, что случилось!
Он поймал тревожный взгляд Тика: "Что-то не так?"
"Всё в порядке", – улыбнулся Яр.
И Тик улыбнулся. Чуть виновато.
Они пошли к лазейке, ведущей в сквер, к цирку. Алька, гордый добычей, топал впереди. Яру показалось, что Алькина походка стала чуть больше "кавалерийской", чем раньше. И тут же Данка сказала:
– Ты почему хромаешь?
– Да так…
– Алька!
– Ну, там, кажется, стекло было…
– Вечно с тобой истории, – Данка опять достала платочек. – Дай сюда ногу, балда… Вот засоришь да схватишь какую-нибудь заразу…
– Ой, уже схватил… Р-р-р! У меня бешенство! – Алька запрыгал на одной ноге.
– Дурь у тебя… – Данка разорвала платок на ленты. Общими силами замотали порезанную Алькину ступню (он хихикал от щекотки). – Обувайся, радость ненаглядная. Да ступай осторожнее.
– "Осторожнее, осторожнее"… Нога, что ли, отвалится?
– Не ворчи и слушайся старших, – усмехнулся Чита.
– Это Дарья-то старшая? Ой-ой-ой! Вот это да!
– Тогда меня слушайся, – сказал Яр. – Я-то уж точно старше. Даже и не сосчитать, во сколько раз.
Не оглядываясь, Алька проговорил с ехидцей:
– Ну и что? Зато ты не настоящий, а придуманный.
– Алька! – со звоном сказал Тик.
Все остановились. Чита растерянно надел очки.
– Алька, ты что?.. – сказала Данка.
