скачать книгу бесплатно
– Что? Виски?
– Нет! Гораздо лучше!
Я взял свой недопитый стаканчик и подошел к холодильнику. Открыл дверцу, достал египетскую бутылочку и капнул из нее в стакан с водкой. Поставил бутылочку на место и вернулся за стол.
– Держи, – сказал я, пододвигая Витьку стаканчик по столу.
– Это что? Наркотой что ли балуешься?
– Нет, просто травки, – соврал я. – Только не сейчас пей. Лучше ближе к вечеру.
– А сам-то пробовал? – осторожничал сосед, но было видно, что он заинтересовался.
– Во! – ответил я и показал большой палец. – Спать хорошо будешь и главное, сны зашибенные!
Если честно, я никак не мог понять, что произошло со мной вчера вечером. То ли сон, то ли явь. Вот пусть Витек мне и расскажет.
– Вечером, говоришь, – сказал сосед. – Ну ладно. Поужинаю с Людкой и хряпну. Скажу Санек лекарство дал. – Он засмеялся. – Против этого ей возразить будет трудно.
На том и расстались, а во мне проснулось желание деятельности. Я пропылесосил квартиру, потом побрился и вымыл голову. Лег на диван и блаженно потянулся. Впервые за много дней у меня ничего не болело.
***
Витек пришел на следующее утро. Как всегда, звонок в дверь. Как всегда, молчаливый проход мимо меня. Только в этот раз он попытался задеть меня плечом, как бы толкнуть, но у него это плохо получилось. Повторять попытку Витек не стал, а просто уселся за стол на кухне.
– Гад ты, Санек, – сказал мой приятель. – Мог бы предупредить.
– Плохой сон приснился? – спросил я наугад.
– Если бы, – скривился Витек. – В общем, выпил я твоего лекарства и стал приставать к Людке.
– Да ты что?! – удивился я.
– Ага, – подтвердил сосед. – Даже не приставать… Как бы это сказать? В общем, я набросился на нее.
– Ты не поверишь! – усмехнулся Витек. – Со мной такое только в молодости случалось.
– А может, и вообще никогда такого не было, – сказал он, немного подумав.
– И знаешь, что потом Людка сказала? – он как-то грустно опять усмехнулся.
– С жиру бесишься? – предположил я.
– Нет, – не заметил моей иронии Витек. – Сказала, где я был двадцать лет назад.
Мы помолчали.
– У тебя еще не осталось? – спросил сосед.
– Нет, – соврал я. – Последнее тебе отдал.
– А где взял?
– Далеко и давно. В Египте.
– Понятно, – грустно сказал Витек и, не попрощавшись, ушел.
«Значит, действует, – подумал я. – Хотя и на всех по-разному».
Значит можно будет повторить. Только вот с кем?
Сцена 3
С квартирой мне повезло. С другой стороны дома шумит большая улица, а из моего кухонного окна я вижу раскачивающие на ветру березы. Никогда не понимал выражения «когда деревья были большими». Взять хоть эти березы! В детстве я был маленький, и деревья были маленькие. Я смотрел на них из окна сверху вниз. Я вырос, а вернее постарел, выросли и деревья. И я теперь смотрю, как прямо передо мной в густых ветках березы ворона вьет гнездо.
Стеклопакет, кажется, глушит не только звуки, но и эмоции. Мир снаружи, преломленный стеклом, кажется спокойным и безмятежным, но выходить в него мне все равно не хочется. Раньше пришлось бы. Хочешь – не хочешь, а продукты нужны. Сейчас есть доставка, а для личного общения – скайп.
По скайпу я общаюсь с сыном. Он живет и работает в солнечной Калифорнии и время от времени подбрасывает мне деньжат. Тогда он звонит по скайпу, и мы немного болтаем. Но сейчас у меня назрела необходимость выйти наружу.
***
Я стоял у мусоропровода, который сделали при капитальном ремонте дома на промежуточной лестничной площадке, и изображал человека, который только что выбросил мусор и возвращается в свою квартиру. Как только я слышал шум, создаваемый выходящими к лифту людьми или спускающимися по ступенькам, то начинал подниматься вверх. Последнее время люди стали больше ходить пешком, и мимо меня часто спускались жильцы верхних этажей. Почти никого из них я не знал, но все равно здоровался. Мужчины и пожилые женщины меня по понятным причинам не интересовали, а большей частью попадались именно они.
Когда я уже достаточно притомился шагать по ступенькам вверх, а потом обратно к мусоропроводу, мне повезло. Этажом выше послышался шум захлопывающейся двери, невнятные голоса, и вскоре ко мне, застывшему на своем посту у мусоропровода, стали спускаться две молодые девушки. Близняшки. Если бы не это обстоятельство, то я бы их не вспомнил. Давным-давно, когда я заканчивал школу и бежал вниз, перепрыгивая через ступеньки, к своим друзьям на улицу, я встретил двух счастливых родителей. Они несли завернутого в одеяльце и перевязанного красной лентой младенца-девочку. А потом эта девочка выросла и родила близняшек. Тогда я уже не жил в этом доме, но мама мне рассказывала про это, как об интересном факте из жизни подъезда.
И вот теперь эти близняшки спускались навстречу мне. Красивые, быстро проходящей красотой молодости, одетые почти одинаково. Бежевые, длиннополые пальто, высокие сапоги, одинаковые шарфики. Только у одной волосы посветлей, а другой – потемней.
– Здравствуйте, дядь Саш, – прощебетали девушки. Откуда только мое имя знают?!
– Привет, девчонки, – возраст позволял мне быть фамильярным, как той болонке, которая лает на слона.
За ними спускался «бычок». Не бычара, а именно бычок. Высокий парень, немного, на мой взгляд, полноватый. Проходя мимо, он слегка задел меня плечом, смутился и пробурчал:
– Привет.
– Привет, привет, – сказал я, смотря им вслед.
План на вечер начал обретать свои очертания.
***
Я лежал на диване и боялся. Одно дело, когда все получилось случайно. Другое – когда делаешь то же самое, но осознано.
Я прошел на кухню и достал из холодильника «египетскую силу». Так я стал называть бутылочку с чудесной микстурой. Порылся в коробке с лекарствами, нашел чистую пипетку. «Силу» я решил дозировать, а то улетишь туда, откуда уже нет возврата! Налил в стакан немного воды из чайника и добавил каплю микстуры. Выпил… и ничего не почувствовал.
«Может быть, стоит подождать?» – решил я не гнать лошадей.
Вернулся к дивану, лег. Мысли улетели к произошедшему вчера, а, вернее, к Ольге. Чем же она меня зацепила? Были у меня и покрасивее женщины, но к этой тянуло так, как ни к кому другому. Или это потому что «все, как в последний раз»? Нет, вряд ли. Меня тянуло к ней давно. Тогда о сексе с ней я даже не думал. Просто прошла мимо меня в лифт молодая женщина, а на душе щемящее чувство, как будто что-то потерял.
Скорее всего, дело в другом. Секс – это ведь насилие, вернее, игра в насилие. Когда я наваливался всем телом на Ольгу, я ведь не хотел сделать ей больно. Но в голове все равно мелькали рваные слова-мысли «проткни», «сильнее», «еще», «заставь страдать». А когда, словно ответ на них, раздался ее стон, то по моему телу растеклось радостное наслаждение от достигнутой цели.
Для игры в насилие моя соседка подходила очень хорошо. Ее смущенная улыбка, когда она проходила мимо меня в лифт, создала в моей голове образ беззащитной, страдающей молодой женщины. Идеальный образ, чтобы представить дальнейшее. Дернуть ее за руку, толкнуть к стенке лестничной площадки, прижаться к ее телу, прильнуть к ее губам, не давая сказать ни слова, задрать свитер до шеи и ощутить под пальцами твердеющие соски.
– Фу-у-х, – выдохнул я.
С воображением у меня всегда все было в порядке. Но сейчас мне требовалось другое. Я укладывался на диван с твердым намерением думать о близняшках. Но Ольга появилась без спроса и завладела мной.
Я снова прошел на кухню, принял еще одну каплю «египетской силы» и вернулся к дивану.
«Вот почему так?» – думал я, представляя близняшек. – «Молодые, стройные, симпатичные, а не хочется!»
«Может быть, ты просто не можешь их «готовить?», – усмехнулся я. – «Ладно, попробуем по-другому».
Я представил близняшек, покрутил их перед собой, заставил снять пальто. При этом одна из девушек вроде как-бы усмехнулась.
«Повернитесь», – мысленно сказал я.
Девушки в моем воображении стали послушно крутиться передо мной. Их распушенные волосы слегка развивались, юбки обтягивали аппетитные попки и … ничего. Я ничего не почувствовал.
«А если…?» – подумал я.
И снова одна из девушек, та что потемней, ухмыльнулась, бросив на меня взгляд. В нем было одобрение.
Она размотала свой шарфик, который отправился прочь вслед за пальто. Затем она стала медленно расстегивать пуговицы блузки. Это было ужасно растянутое действие, словно я поставил фильм на замедленную прокрутку. Медленно двигались пальцы темненькой, медленно расходились в стороны края блузки и тогда белизна ее тела резала глаза. Наконец, и блузка упала под ноги девушки. Темные волосы, спускающие на плечи, выступающие ключицы, худые руки, немаленькая грудь в черном кружевном лифчике… Девушка, улыбаясь, наклонилась вперед словно хотела заглянуть мне в глаза. От этого движения ее грудь колыхнулась, а внутри меня что-то ухнуло, и вокруг стало темнее.
Конечно, у меня на потолке была польская люстра с шестью рожками, а тут свет давало только бра в стиле хайтек с двумя небольшими лампочками, расположенное в изголовье большой кровати. На ней со смартфонами в руках лежали близняшки.
«Получилось», – подумал я.
Вместо ночнушек девушки были надеты в майки с короткими руками. Темненькая, та, что только что улыбалась мне, лежала на боку, чуть поджав ноги под себя, и молча смотрела в смартфон, время от времени что-то двигая пальчиком по его экрану. Из смартфона доносились какие-то звуки: то ли всхлипывания, то ли стоны. Майка девушки задралась до пояса и открывала совершенно круглую попу. Словно какой-то талантливый инженер задал ее контуры волшебным циркулем. Эта идеальная округлость притягивала, заставляла вглядываться в детали. Вот – тень, разделившая попу тесной ложбинкой пополам. Крохотные мурашки на ней призывали мои руки коснуться их. Небольшая морщинка там, где окружность переходила в бедро. Эту морщинку сразу захотелось разгладить пальцем, а потом нырнуть и глубже.
– Ну скажи, тебе нравиться?
Я дернулся и оторвался от созерцания чудесной попы. Но говорили не мне. Меня, как и в квартире Ольги, никто не замечал.
Это темненькая повернулась к сестре, которая тоже что-то рассматривала в смартфоне.
– Ну скажи, скажи, тебе нравится? – темненькая пыталась что-то показать своей сестре. – Скажи, тебе нравится? Ну скажи!
Но ее сестра демонстративно отворачивалась от нее. Это темненькую это не смутило.
– А кто это у нас такой куксится?! – сказала она и прижалась к спине сестры. – Кто это у нас такой грустненький?
– Ната, а зачем он нам нужен? – это светленькая сменила гнев на милость и повернулась лицом к сестре.
«Оп-па!» – подумал я. – «Это ты о ком?»
– Глупенькая, – сказала темненькая, которую я теперь знал, как зовут. – Надо все попробовать.
– Он в тебя этой своей штукой будет совать, – сказала светленькая. – Прошлый раз получилось больно.
– Это было давно, – успокоила сестру Ната. – Сейчас все будет по-другому, Пушок. Не бойся.
Теперь она стояла на локтях и коленках, нависая над сестрой. Лиц их я не видел. Зато попа темненькой была перед моими глазами. Или что там у меня сейчас?
Я разглядел волоски, слегка торчащие между ягодиц, и влажное мерцание на внутренней поверхности бедра. Но процесс созерцания был прерван недовольным бурчанием.
– Я помылся, – это произнес подошедший «бычок», которого я встретил вместе с девушками утром на лестнице. Он тут же без переходов и пауз добавил. – Ната, ты обещала.
– О, вот и Игорек, – сказала, не поворачиваясь темненькая и только слегка стала водить попкой из стороны в сторону.
«Вовремя», – подумал я. Внутри моего эфемерного тела все жгло и пульсировало. Поэтому я дернул подошедшего Игорька к себе и обнял чужое тело. Посмотрел по сторонам. В угол комнаты откатился большой пульсирующий шар. Чуть поменьше, чем у Коли, мужа Ольги, и не зеленоватый, а серый. Я бы сказал, грязно-серый. Девушки ничего не заметили, как до этого не замечали, стоящего радом с ними, моего пульсирующего зарева.
– Игорек, – сказала темненькая. – Давай, как обычно.
Я не знал, что там обещала «бычку» Ната, и, что такое «как обычно». Она теперь опиралась не на локти, а только на одно плечо. От этого ее попка, казалось, задралась кверху еще сильнее. Свободной рукой Ната отодвинула ягодицу чуть в сторону. У «бычка» его мужское достоинство было готово, поэтому я скользнул в лоно девушки без промедления. Легкость и упругость. Вот, что я ощутил! Как это возможно, я не понимал. Я мало, что понимал в тот момент. Я погружался в девушку, одновременно чувствуя легкость проникновения и упругость окружающих мой член объятий.
– Эй! – крикнула Ната. – Я сказала, как обычно!
Но все напрасно. То ли я был слишком возбужден, то ли бычок не избалован, но наслаждение пришло почти сразу. Оставшейся трезвой, крохотной части моего ума хватило, чтобы не подводить девушку и вовремя выйти из нее. Затем я навалился на Нату, толчками извергая на ее спину свою жидкость, и застонал.
***
Следующим утром я снова стоял у мусоропровода. Мимо проходили люди, а я притворялся, что возвращаюсь к себе. Опять большей часть встречались мужчины и пожилые женщины, некоторых из них я уже стал узнавать.
Потом этажом выше хлопнула дверь, послышались шаги, и я увидел их. Мне навстречу спускались близняшки, Ната и Пушок.
– Здрасте, дядь Саш, – за двоих сказала Ната, и они прошли мимо.
– Привет, – буркнул бычок, и, как в прошлый раз, слегка задел меня плечом.
И все.
Все, как обычно.
Сцена 4
После встречи с Натой, Пушком и их верным «бычком» на лестничной площадке, а вернулся в свою квартиру. Продолжать разглядывать редких, спускающихся по лестнице, жильцов моего подъезда расхотелось.
Я лег на все еще разложенный диван. «Интересно, чем у них там все закончилось?» – подумал я и сам себе ответил. – «Надо было остаться и посмотреть».
К сожалению, свое возвращение я никак не мог контролировать. В случае с Ольгой это случилось, когда я пришел обратно в ванную комнату и вернул Колю в его тело. Но вот момента «прощания» с «бычком» и его подружками, я совершенно не запомнил. Еще мгновение назад подо мной была теплая и вздрагивающая спина Наты, и вот я снова в своей холостяцкой квартире.
Возвращение опять сопровождалось неприятным обстоятельством. Хотя в этот раз я не стал восклицать «Как же стыдно! Как же стыдно!», а просто снял мокрый пододеяльник, собрал еще более мокрую простынь и отправился в ванную. Постельное белье забросил в стиралку, а сам стал под душ.
«Наверное, это неизбежно, – думал я, смывая с себя последствия ночного путешествия. – Видимо, какая-то связь между моим эфемерным телом „там“ и настоящим телом „здесь“ остается. Мой организм „здесь“ реагирует соответствующим образом, и я просыпаюсь в луже».
Вспоминая все это, я недовольно поерзал на диване. Он все еще оставался мокрым и лежать на нем было неприятно. Пришлось передвинуться на край, где посуше.
