Расскажу о своих земляках

скачать книгу бесплатно


– Главной своей задачей, – рассказывает С. И. Пасечник, – я всегда считал создание в каждом педагогическом коллективе настоящей творческой обстановки. А для этого были нужны кадры. Большую помощь в этом плане оказало Корякское педагогическое училище, которое было открыто в Тигиле на базе Тигильской средней школы и функционировало вплоть до 1956 года. Характерно, что местные учителя не боялись ехать в маленькие села. А это было очень важно. Пример тому – Надежда Ивановна Толман. Где она только не работала! В Белоголовом, Воямполке-Оседлой, Морошечной, на Корне… и не по своей прихоти Надежда Ивановна меняла место работы. А как солдат – по первому приказу РОНО. Сейчас Н. И. Толман – кавалер ордена Трудового Красного Знамени, живет в Седанке, находится на заслуженном отдыхе. Пользуясь случаем, – задумчиво произнес Семен Иванович, – я бы хотел поблагодарить всех тех учителей начальных классов, с которыми мы решали труднейшую задачу – преодолеть массовую неграмотность местного населения. Это: сестры-педагоги Логиновы – Анна Алексеевна, Елена Алексеевна, Домна Алексеевна; Косыгины (Кононовны); Толстихины (Петровны); Пенизины (Артимоновны); Вера Иосифовна Яганова; Зинаида Иннокентьевна Шишкина; Надежда Павловна Красноярова; Лидия Васильевна Тальпичан и многие другие. Это они, эти сельские учительницы, в те далекие 40–50-е годы просто учили уму-разуму. Учили всему, что знали и умели сами.

На эти слова благодарности учителя, наверное, могли бы ответить тем же. Ведь они шли к Семену Ивановичу не только с просьбами и жалобами, но иногда и посоветоваться, потолковать о проблемах, их волнующих. Знали: С. И. Пасечник всегда внимательно выслушает, даст совет, успокоит, разделит с тобой беду или радость.

По крупицам собирал С. И. Пасечник достойные педагогические кадры для района. И уж если находил грамотного специалиста, все делал для того, чтобы закрепить его на месте. Недаром подолгу и плодотворно трудились директорами школ Д. Кириленко, Д. Косачев, А. Клопов, М. Исаков.

Девять лет коллективом Тигильской средней школы руководил Георгий Антонович Сопкин. И это был, если можно так выразиться, настоящий звездный час школы! Хотя, казалось бы, что может один человек? Выходит, может. Если он лидер, если он создал и постоянно поддерживает уровень, до которого стремятся дотянуться все остальные.

За время работы Г. А. Сопкин сумел найти подход к каждому учителю. Сам он был всесторонне развитым человеком. Профессионал в педагогике, по профессии – учитель физики и математики, грамотный специалист, он и вокруг себя сплачивал талантливых, неординарных педагогов. В частности, физическую культуру в школе преподавал Михаил Кузьмич Иваненко. И в те времена Тигильская школа считалась в этом плане образцовой, самой лучшей в области, и этому свидетельство – целая коллекция кубков, вымпелов и призов, которыми награждалась школа. Дочь Г. А. Сопкина – ботаник Тамара Георгиевна Кудлай – вместе с отцом создала замечательный пришкольный участок, благодаря которому школа была участницей Выставки достижений народного хозяйства в Москве.

На этом маленьком клочке земли переплелись трудовая и образовательная деятельность педагогического коллектива по воспитанию подрастающего поколения.

Нельзя не вспомнить еще одного замечательного педагога Тигильской школы – Мальцева Василия Тихоновича. Этот одержимый музыкой человек смог организовать два больших оркестра при школе: духовой и струнный. Вечера в школе и торжества в селе проходили под их аккомпанемент.

По штатному расписанию в аппарате Тигильского РОНО должны были работать два человека. Но Семен Иванович долгое время, в целях экономии средств, трудился один. Одной из главных задач отдела было инспектирование школ района.

– Это сейчас хорошо и удобно, – рассказывает С. И. Пасечник, – сел на вертолет или самолет и через час – в нужном селе. А раньше? Вспоминаю свою первую командировку. Продолжалась она более двух с половиной месяцев. Причем ради одного какого-то пункта ехать и смысла не было. Охватывался проверкой весь куст сел, а затем уже проводилось совещание. Так, после проверки школ южного куста района в январе 1948 года мы провели совещание учителей в селе Хайрюзово, куда были приглашены преподаватели сел Сопочное, Морошечное, Белоголовое, Усть-Хайрюзово, Ковран.

И в этой работе Семен Иванович всегда был объективным, принципиальным и требовательным. По его мнению, сглаживать, затушевывать недостатки – значит, вредить делу, которому служишь. Что ж, с этим трудно не согласиться.

– А можно ли по достоинству оценить и вознаградить за труд, цены которому на самом деле нет? – сам себе задает вопрос Пасечник. Задумался, а через некоторое время отвечает: – Трудно сказать. Знаю только, что нельзя упускать ни единого случая, чтобы отметить труд и успехи того или иного педагога. Способы? Они хорошо известны. Мы, например, о лучших учителях рассказывали на страницах районной газеты, хвалили на совещаниях, представляли к наградам, выпускали в типографии плакаты о распространении передового опыта. Елена Алексеевна Логинова, Екатерина Андриановна Третьякова, Домна Николаевна Брек, Мария Дмитриевна Шатских, Раиса Серафимовна Иванова, Нина Федоровна Аникина, – все они получили высокое звание Заслуженного учителя. И я рад и горд, что в этом есть частица и моего труда.

Люди, люди… сколько их прошло через его сердце и душу!

– Отчетливо запомнился мне один открытый урок. Проводила его Анна Алексеевна Петрова в присутствии учителей Тигильской школы, представителей облоно, окроно и районо. Всего было 25 человек. Накануне речь шла о представлении Анны Алексеевны к правительственной награде, и этот урок стал как бы последним экзаменом, заключительным аккордом для доказательства правильности нашего выбора. Выдержала она его с честью, провела урок на высоком методическом уровне. Как тут было не порадоваться!

Около 20 лет с С. И. Пасечником трудилась Анна Степановна Пенизина, урожденная тигильчанка. Работала она и бухгалтером, и секретарем, и отвечала за кадры. И все эти годы документация РОНО содержалась в образцовом порядке: личные дела учителей, трудовые книжки были правильно оформлены и красивым почерком заполнены.

– Семена Ивановича, – вспоминает Анна Степановна, – мы ласково называли «наш папа». Как же он умел работать! По нему можно было сверять часы. Принципиальный и требовательный, он в то же время оставался неизменно чутким и внимательным к людям. По два-три раза приходилось иногда перерывать архив, но всегда мы с ним добивались цели – находили нужный документ, материал. А как добросовестно Семен Иванович готовился к августовским совещаниям. Они для него были большим праздником. Всем нам работа тогда находилась, и уже на часы не смотрели. Мне, как машинистке, приходилось оставаться до полуночи.

– Умело мог организовать Семен Иванович субботник, воскресник, – продолжает воспоминания Анна Степановна, – в отделе все мы, как один, выходили на сенокосы, на прополку овощей в совхоз, на благоустройство села. Одним словом, трудиться под руководством Семена Ивановича было нелегко, но интересно.

Но вернемся к пятидесятым годам. Нелегким и одновременно счастливым годам творческой работы С. И. Пасечника. По-прежнему очень остро стоит вопрос с материальной базой школ и дошкольных учреждений. Заведующий РОНО настаивает, требует начать строительство типовых школ в районе. В 1956 году получено разрешение на возведение школьных зданий на 160 мест в селах Воямполка и Хайрюзово.

Проблема номер один – стройматериалы и кадры. Семен Иванович выезжает в очередную командировку в Усть-Хайрюзово, на рыбозавод, в Сопочное, комплектует бригаду и вместе с рабочими едет в село Хайрюзово. Там, в 20 километрах от поселка, был отобран хороший участок леса для заготовки строительного материала.

Это был невероятно тяжелый труд, люди были лишены элементарных бытовых удобств. И все же школа вступила в строй. Причем единственное, что завезли из Тигиля, – кровельное железо. Все остальное комплексная бригада под руководством Бориса Алексеевича Соломатина находила и готовила на месте.

Быстрыми темпами была построена школа в селе Воямполка. Ее строительство возглавлял Иван Карпович Голоницкий.

В эти же годы выходят в свет два очень важных правительственных постановления: «О дальнейшем укреплении экономики и культуры народностей Крайнего Севера» и «Об укреплении связи школы с жизнью». И сразу стало легче – пошли строительные материалы, типовые проекты школ, больниц, детских дошкольных учреждений. Выполняя эти постановления, отделам райисполкома пришлось много потрудиться, но это был радостный труд.

– Никогда не забуду, – рассказывает Семен Иванович, – как однажды после заседания бюро райкома партии все мы вместе с председателем райисполкома В. С. Македонским поехали в портпункт Яры разгружать первую партию материала для типовой районной больницы. Работали там до глубокой ночи, освободили плашкоут для следующей партии…

К началу шестидесятых годов в районе практически ликвидировали неграмотность. Этому способствовали школы сельской молодежи, работавшие тут же, при дневных школах.

Сельский учитель всегда на виду, будто под увеличительным стеклом. И воспитывает он не только во время урока. Вот почему заведующий РОНО С. И. Пасечник уделял большое внимание организации внеклассной работы. В школах проводились олимпиады, выставки, спортивные соревнования. И, как итог, обязательно районные, и только после этого лучшие отправлялись на областные смотры и конкурсы.

Вот так в напряженном ежедневном труде шло время.

С 1969 года Семен Иванович становится заведующим методическим кабинетом. Основная его задача – изучать, обобщать и распространять передовой учительский опыт. И на этом посту он трудился столь же добросовестно, не жалея сил. Это благодаря ему мы, читатели районной газеты, узнали о работе лучших педагогов района – Клавдии Николаевны Халоймовой, Пальмиры Николаевны Есиной, Елены Павловны Бурлаковой, Зинаиды Ивановны Кононюк и других товарищей.

– Что Вы цените в современном учителе? – задала я Семену Ивановичу вопрос.

– Нужны доброжелательность, уважительное отношение к ученику, скромность, трудолюбие и то, чтобы он жил интересами людей, его окружающих.

Да, именно такой ответ и надо было ожидать от человека, чьи жизнь и работа по достоинству оценены.

С. И. Пасечник всегда много времени отдавал и отдает общественной работе. В течение десяти лет он был председателем районного комитета профсоюза работников просвещения. Несколько созывов подряд избирался депутатом районного совета, и почти все время, как стал коммунистом, с 1951 года, является пропагандистом.

А вот что говорит о нем председатель совета ветеранов района Леонид Иванович Белов:

– Семен Иванович – ровесник Октября. Но по-прежнему очень активен, инициативен. По первому зову выступает он в школе на вечерах, встречах с молодежью. Больше бы нам таких вот людей, умеющих зажечь, увлечь и повести за собой.

Хорошо и красиво сказано. И добавлять, вроде бы, ничего и не надо. Но было бы большой ошибкой, говоря о Семене Ивановиче Пасечнике, не сказать несколько добрых слов о его верной спутнице жизни – Евдокии Васильевне. Это она, хрупкая, миловидная женщина, с самого первого дня их супружества была там, где приходилось работать ему. Педагог по образованию, Евдокия Васильевна работала в школе учителем начальных классов 34 года, а ведь ей и по дому приходилось управляться, и детей своих рожать и воспитывать, и от века надо было не отстать, чтобы для своих учеников всегда быть интересной, новой, неожиданной…

Доброе слово, людская память – что может быть лучше этой награды за свой труд. Немало у супругов Пасечников и других наград – правительственных медалей, грамот. Но считать и перебирать их им недосуг.

…Дело всей жизни Семена Ивановича – «сеять разумное, доброе, вечное». И посевы эти обильно взошли и расцвели сотнями прекрасных судеб его воспитанников. Трудовой путь С. И. Пасечника становится частью истории нашего скромного северного национального села, истории Тигильского района, неразрывен с развитием народного образования и вызывает у нас чувство глубокой признательности и благодарности своей самоотверженностью, добротой, человечностью.

    Районная газета «Знамя Ленина» № 67–70, август 1984 года

Тигильский партизан

Часть 1

30 декабря 2004 года исполнилось бы ПО лет со дня рождения Тимона Филатовича Косыгина. Это наш земляк, тигильчанин, персональный пенсионер, активный участник партизанского движения в районе и округе. Кроме того, волей случая он оказался в центре событий 1917 года в г. Петербурге. В 1921-м он был принят в партизанский отряд под командованием Павла Юшина, в 1923 году отряд перешел под командование Г. И. Чубарова.

Т. Ф. Косыгин

После ликвидации белогвардейского отряда Алексеева Тимон Филатович вместе с красноармейским отрядом прошел путь от Тигиля до Гижиги и Наяхана Пенжинского района, где принял участие в разгроме белогвардейской банды Бочкарева.

Возвратившись на тигильскую землю, Т. Ф. Косыгин участвовал в укреплении хозяйственной и культурной жизни района. До создания колхоза работал в рыболовецкой артели, охотился, а когда был организован колхоз «Ленинский путь», вступил в него одним из первых и работал до ухода на пенсию. Когда здоровье не стало позволять физически работать, сторожил объекты соцкультбыта.

Активно участвовал в общественной жизни села. Частым гостем был в школе, где рассказывал о походе Чубарова.

Из фонда личного происхождения окружного архива удалось взять копию письма-воспоминания Тимона Филатовича, которое он написал в 1968 году в редакцию газеты «Корякский коммунист». Оно на 12 тетрадных листах, написано мелким убористым почерком и очень интересно по содержанию. Конечно же, в свое время оно было напечатано, но прошло уже более 30 лет, и если учесть тот факт, что одно поколение уже ушло из жизни, то естественно возникает необходимость вновь вспомнить о событиях, важных вехах истории, которые пережил Тимон Филатович Косыгин.

Письмо охватывает жизненный путь с 16 лет до периода репрессий. Данный документ датирован мартом 1968 года. Я считаю, что такие письма-документы должны дойти до широкого круга читателей и найти свой отклик, а для молодого поколения, для тех, кто посвятит свою жизнь истории, – этот материал бесценен.

«В 16 лет я остался без отца: он нечаянно застрелился на охоте. Остались мы четверо с мамой, сестрой и братом. Я был старшим сыном в семье и пошел на заработки. Начал возить грузы торговцам: Косыгиным и Флетчер с Усть-Тигиля до Тигиля – на собаках, и мне платили 20 копеек за 1 пуд. На нарту помещалось 7 пудов. Итак, я за 1 рейс зарабатывал 1 руб. 40 коп.

Было трудно жить, а тут еще началась война с Японией. Взрослое мужское население было мобилизовано и отправлено в г. Петропавловск пешком. Мы, подростки, остались помогать тем семьям, где не было мужчин. В школу ходить не хотелось, так как там сильно пороли розгами. Аучили мы закон божий, молитвы, заповеди, славянский язык. У нас был очень злой отец Марк, у него без порки не обходился ни один день. Окончив 3 класса церковно-приходской школы, я пошел работать – надо было помогать матери.

В 1912 году к нам в Тигиль приехала экспедиция проводить телеграфную линию от г. Петропавловска до Тигиля. Возглавляли ее Рябиков, Дюпин, Матушкин. Меня взяли к ним работать каюром на подвозке столбов и проволоки.

Дома в Тигиле в то время освещались при помощи жирников, вместо стекол в окнах использовалась рыбья кожа. Одним словом, жили в нищете и темноте.

В 1914 году меня забрали на казачью службу. Служил в г. Петропавловске рядовым казаком. Служба была кабальной, срок ее определялся в 25 лет, уходили ребята совсем молодыми, а возвращались стариками. Не выдержав этой казарменной жизни, некоторые казаки, как, например, Федот Попов и Гурий Копылов, покончили жизнь самоубийством. В 1916 году, будучи еще на службе, я сопровождал Камчатского губернатора Мономахова с его вещами до самого Петербурга, где меня и застала Февральская революция 1917 года. Я участвовал в обороне Тучкова моста на Васильевском острове. Наша задача была – не пропустить кадетов, которые хотели захватить Васильевский остров. Когда первый Павловский полк перешел на нашу сторону, то кадеты вынуждены были отступить. А тем временем штурмом был взят Зимний дворец, и были арестованы министры Временного правительства Керенского.

Губернатор Мономахов, которого я сопровождал, куда-то исчез, и я остался без каких-либо средств к существованию. Я поехал в г. Вологду, где проживал зять Мономахова, нотариус Иваницкий. Губернатора там не оказалось, судьба его была неизвестна. Но Иваницкие дали мне деньги на дорогу, и оттуда я выехал на Камчатку. Я еще не знал, какая там у нас власть держится: то ли прежняя, монархическая, то ли новая?

Ехал поездом, дорога для меня оказалась очень тяжелая. Вагоны были битком набиты солдатами – дезертирами, которые ехали с винтовками. А у меня была шпага. Все ехали без билетов. Я придерживался солдат, делился с ними куском хлеба. До Владивостока добирались 22 дня.

Во Владивостоке трудно было разобраться – кому принадлежит власть. Здесь были и японцы, и англичане, и белогвардейцы. В бухте стояли иностранные военные корабли: крейсеры, миноносцы. Случайно мне встретился знакомый – Мамерович Михаил, и я у него устроился жить. Пароходы к нам на Камчатку в то время не ходили, и я был вынужден зазимовать во Владивостоке. Но мне неожиданно повезло – судьба свела с камчадалом Сновидовым, который приезжал во Владивосток на посвящение в сан попа и через 3 дня должен был возвращаться на пароходе „Завойко“ на Камчатку. Он жил на этом пароходе, пригласил в каюту, разговорились. Сновидов рассказал о том, что на Камчатке тоже произошел переворот, что власть находится в руках временного правительства, а в Петропавловской бухте стоят на рейде японские крейсера. Главный вопрос – о моем возвращении на Камчатку – решили таким образом: когда Сновидов узнал, что я знаю старославянский язык, он предложил мне ехать с ним в качестве псаломщика. Желая любой ценой попасть в г. Петропавловск, я согласился на его предложение. На следующий день мы вместе с ним отправились в консисторию, где он меня рекомендовал зачислить на должность псаломщика и попросил выдать для меня командировочные до г. Петропавловска».

Часть 2

«28 октября пароход вышел из Владивостока. Я ехал в каюте Сновидова с разрешения старпома. Сильно штормило – доходило до 8 баллов. Небольшой пароходик бросало как щепку. Мне все еще не верилось, что я еду на родину, и шторм был мне нипочем. Через 12 суток мы пришли в г. Петропавловск. На рейде там стоял японский крейсер, а кому принадлежит власть в городе – в том трудно было разобраться. Прожив в городе 3 дня, мы купили собак и двинулись в путь. С нами вместе ехал скупщик пушнины Кыштымов. Он скупал пушнину еще на романовские деньги.

В дороге поп-батюшка крестил новорожденных, освящал дома, беря за это в качестве платы корм для собак. Так мы добрались до Облуковино. Здесь я отказался от должности псаломщика, и поп поехал до Тигиля без меня. А я вместе с Кыштымовым поехал в Хайрюзово, где мы и дневали.

Когда я прибыл в Тигиль, то оказалось, что батюшка дожидается меня, надеясь завезти в Гижигу Я категорически отказался. Командировочные в сумме 700 рублей, которые я получил во Владивостоке, я обещал вернуть после того, как заработаю. Он согласился, и мы расстались по-хорошему. Я поблагодарил своего попутчика за то, что он помог мне добраться до дома.

Я занялся домашним хозяйством, охотой, рыболовством. Власть у нас в селе была советская. Меня избрали в сельский революционный комитет (сельревком), председателем которого я работал 8 месяцев. После перевыборов меня избрали в народный суд, председателем которого был Миронов Михаил Алексеевич, а я стал его заместителем.

Неграмотных было очень много. Тигиль того времени – небольшое селение, из одной улицы, и в нем насчитывалось около 70 маленьких домиков. Жили очень бедно. Пушнину сдавали за бесценок, ее собирала также торговая американская шхуна Свенсона. Пушнину мы обменивали на продукты и боеприпасы. Кроме того, мы сдавали рыбу японцам (японских рыбалок было тогда по побережью полно) по дешевке, получая взамен соль, муку, крупу.

В начале апреля 1922 года в Тигиль приехал поручик Савич, прожил 5 дней и уехал назад, а 27 апреля прибыл белогвардейский отряд Алексеева. Были арестованы Юшин Павел Иосифович, Ерошкин С. Степанович. Взяли пулемет, пятизарядную винтовку.

Мухин Андрей Лукьянович был послан в Ковран, где был организован отряд Притчина Александра Никитича, а в Утхолоке отряд Петра Суздалова. Все они собрались в Напане. Я же был послан на устье и вез оттуда со своим братом Кононом Косыгиным телеграфиста Долбичкина. Телеграфисты Толстихин Петр Петрович и М. Рябиков вовремя предупредили партизан о возвращении белых. Линия была перерезана. На Устье реки Тигиль Мухин, Суздалов и Притчин убили белобандита Алексеева.

18 марта 1923 года в поход на север пошли: Мухин Андрей Лукьянович, Пенизин Николай Алексеевич, Юшин Иннокентий Иванович, Чертовской А. М., Косыгин Тимон Филатович, Наседкин Николай Гаврилович (Напана), Федотов Николай Стратилатович (Седанка), Наянов Алексей Флорентьевич (Аманино), Баранников Николай Акимович (Воямполка), Панкарин Николай и Пантелей Лонгинов – из Паланы.

Сначала мы шли по маршруту Тигиль – Палана – Лесная. В Лесной была длительная остановка: запаслись продуктами и теплой одеждой, так как ехать нам предстояло через Парапольский дол – Подкагерную – Рекинники. В Лесную был доставлен пакет из Тигиля от Юшина Павла, в котором предписывалось в Лесной подождать отряд красноармейцев.

Дальше мы двигались под командованием Чубарова. Держали связь с кочующими оленеводами, которые выполняли роль разведчиков. Недалеко от хребта Урылгин ими было сообщено, что идет небольшая группа белых в составе семи человек. На вершине перевала мы их окружили, обезоружили и расстреляли. Одного взяли в плен в качестве „языка“. Дальше до самого Каменского мы никого не встретили. В Каменском нам сообщили, что в Анадырскую сторону проехал отряд белых численностью в 13 человек под командованием Шевчука. Об этом мы известили командира Зенкова, а сами срочно поехали в деревню Шестаково, чтобы на всякий случай перерезать белым обратную дорогу. На третий день здесь появился белогвардейский разведчик, который нами был захвачен и расстрелян.

Через 3 дня Зенков известил, что отряд Шевчука уничтожен, и просил его обождать. Через три дня мы все объединились в Шестаково и назавтра выехали в Гижигу, куда и прибыли в 11 часов. Бочкарева здесь не оказалось – за день раньше он выехал в Наяхан. В Гижиге было 27 офицеров, которые яростно отстреливались, а на призывы сдаться – отвечали усиленным огнем. Лишь в пять часов утра оставшиеся в живых сдались, некоторые офицеры были расстреляны.

Сразу же было проведено собрание местных жителей. В 2 часа красноармейские отряды выехали в Наяхан, который находился в 100 км от Гижиги. По пути встретили двух белогвардейцев, которых ликвидировали. К утру мы были в Наяхане. Бочкарев и Поляков, жившие в отдельном доме, были еще в постелях. После взрыва двух брошенных под окна гранат они сдались. Офицеры, засевшие в здании радиостанции, отстреливались долго. В этом бою были убиты командир Василий Зенков, военком Гаврилов, Николай Стратилатович Федотов и трое ранены. Наши бойцы сумели подползти к станции и забросали ее гранатами. Оставшиеся в живых белые сдались и были нами расстреляны.