скачать книгу бесплатно
– А как же! Не последний человек был, да и дочь – персона известная.
– А ты вообще что-то о них слышала? – спросила Лена, уписывая картошку.
– Папа однажды обращался к Стрелкову за помощью, – уклончиво ответила мать.
– Да? Не знала. И что, помог?
– Помог.
– А скажи, папа с ним как-то рассчитывался?
– Этого не знаю. А к чему вопрос?
– Мне его несостоявшийся зять намекнул, что со Стрелковым обычно рассчитывались крупными суммами или какими-то услугами.
– Ты же знаешь нашего папу. Он свои услуги никому не предлагает, его обычно сами разыскивают. А деньги… Наверное, что-то заплатил, я действительно не знаю. Ты ешь, а то остынет. И посуду помой, пожалуйста, если не очень устала. Мне надо закончить с письмами.
– Хорошо.
У мойки Лена вдруг рассмеялась:
– Знаешь, я понимаю Агату Кристи, которая говорила, что придумывает сюжеты, когда моет посуду. Действительно хочется кого-нибудь убить. Может, посудомоечную машину купим?
– Ты ведь знаешь: папа считает, что в семье, где есть две пары женских рук, такая вещь излишество. – Наталья Ивановна улыбнулась, не отрываясь от экрана ноутбука.
– Папа прямо старообрядец какой-то.
– Но, согласись, он прав.
– Мам, – Лена села за стол и вытерла руки полотенцем, – скажи, а вам не обременительно то, что я до сих пор живу с вами?
– Что за глупости?
– Я же взрослая женщина уже, могла бы жить отдельно.
– Могла бы. Но разве тебе плохо с нами?
– Хорошо. Но в том-то и дело, что мне настолько хорошо с вами, что я даже не делаю попыток стать самостоятельной.
– Так и не делай, пока не возникла необходимость. А к чему ты вообще завела этот разговор? Или, может, твой Кольцов решился сделать тебе предложение?
– Умеешь ты в больное место ударить, мамочка. Ты ведь отлично понимаешь, что Никита не сделает мне такого предложения. Знаешь, что он мне на днях рассказал? Как один его друг много лет прожил с женщиной, а потом она настояла на том, чтобы оформить отношения. И этот день они теперь называют днем победы.
– Даже не знаю, кто в этой ситуации более мерзок – тот, кто так поступил, или тот, кто об этом рассказывает.
– Оба хуже, мама, оба хуже, – вздохнула Лена. – Ладно, пойду я спать, завтра опять бумажки…
Катя ждала у входа в галерею. Пряталась от ветра за колонной и дрожала.
– Что же ты внутрь не зашла? Холодно же! – Лена схватила ее за озябшую руку и втянула в холл.
– Я недолго стою, – шмыгнула носом Катя.
– Только простуды не хватало! Ничего, здесь буфет есть, сейчас чаю горячего выпьешь, согреешься. – Лена стянула с шеи шарф и устремилась к гардеробу. – Снимай куртку, пойдем сперва тебя в чувство приводить.
За барной стойкой скучала молодая женщина. Заметив Лену и Катю, она встрепенулась:
– Здравствуйте. Вы на выставку?
– Нет, мы по делу, но для начала сделайте нам чаю горячего, пожалуйста, – попросила Лена и уселась за столик.
– Хотите с медом?
– Да, это будет отлично. Садись, Катя.
Та устроилась напротив и снова шмыгнула носом.
Почти сразу перед ними появились прозрачный чайник, две чашки и вазочка с медом.
– Может, булочки попробуете? – предложила бармен. – У нас отличная выпечка.
– Нет, спасибо, нам рассиживаться некогда.
– Как хотите.
Катя обняла двумя руками чашку и сделала глоток:
– Спасибо, Елена Денисовна.
– Ты пей и мед ешь, быстрее дело пойдет. Нам нужен заместитель Стрелковой, где же у меня записано-то… Ага, вот: Коротченко Максим Михайлович.
Она достала телефон.
– Максим Михайлович? Добрый день, это старший следователь прокуратуры Крошина. Мы сейчас у вас в галерее. Мне нужен ключ от кабинета Жанны Стрелковой.
– Да-да, конечно, – ответил высокий мужской голос. – А где вы именно? Я принесу.
– Мы в буфете.
– Сейчас спущусь.
Пока Катя, раскрасневшись, допивала чай, в буфете появился высокий молодой человек лет тридцати с аккуратной бородкой и длинными волосами, забранными в хвост. Он сразу устремился к их столику:
– Еще раз здравствуйте. Максим Коротченко.
– Очень приятно, – откликнулась Лена. – Присаживайтесь.
Коротченко отодвинул стул и присел на краешек, словно приготовился в любую секунду убежать.
– Мне необходимо посмотреть документы Жанны Валерьевны, вот санкция на обыск кабинета, – Лена протянула ему документ, в который Коротченко даже не заглянул:
– Понимаю. Пожалуйста, вот ключ.
– Мне нужны понятые.
– Я могу. И кого-нибудь из смотрителей сейчас приглашу. Вы пока поднимайтесь, кабинет на втором этаже, первая дверь справа от лестницы.
– Спасибо. Мы без вас не войдем.
Пока Коротченко ходил за молодой девушкой в форменном костюме, Лена с Катей поднялись на второй этаж и оказались у белой двери с латунной ручкой. В длинном коридоре таких дверей было три, но только на этой была привинчена металлическая табличка с именем хозяйки кабинета. Появились Коротченко со смотрительницей, которая представилась как Лидия Волосова, и Лена отперла замок.
Она попросила понятых посидеть на диване, а сама прошлась по кабинету, осматриваясь. Вся обстановка казалась знакомой – именно так был обставлен и кабинет Жанны дома. Удивительное постоянство.
– Екатерина Сергеевна, вы займитесь письменным столом, а я посмотрю папки в шкафу, – распорядилась она. – Нас интересуют банковские документы.
– Банковские? – напрягся Коротченко, подходя к столу. – Что-то случилось?
– Кроме того, что вашу начальницу убили, ничего, – повернулась к нему Лена. – Но, может быть, вы знаете больше?
– Я? Нет, просто странно. Какое отношение имеют банковские документы к смерти Жанны Валерьевны?
– Возможно, самое прямое.
– Но у нас всегда все было в порядке! Жанна Валерьевна очень щепетильна в финансовых вопросах.
– Тогда вам нечего бояться, верно?
– Да, конечно, – с облегчением выдохнул он.
– Вы пока на диванчик присядьте, если мне что-то будет непонятно, я спрошу.
Коротченко вернулся на диван, но от Лены, внимательно следившей за ним, не укрылось, как он вынул из кармана платок и вытер лоб. Катя шелестела файлами в большой серой папке, и губы ее беззвучно шевелились – она прочитывала каждый лист, водила пальцем по строчкам, боясь упустить что-то важное.
Лена тоже открыла лежащую перед ней папку. «Интересно, чего вдруг так испугался этот Коротченко? – думала она, пробегая глазами лист за листом. – Судя по тому, что я вижу, у Стрелковой каждая бумажка подшита, никаких финансовых нарушений здесь быть не может. Тогда чего он так боится?»
Прошло около часа, но нужный им документ так и не нашелся. Стопка папок на столе редела, а результата не было. Удивительно, но Максим Коротченко теперь нервничал еще сильнее, даже расстегнул две пуговицы на рубашке.
– Максим Михайлович, вам нехорошо? – спросила Лена.
– Здесь… очень душно… – Он вытер скомканным платком шею и грудь.
– Да? Я бы не сказала.
– Я плохо себя чувствую.
– Тогда, может быть, вы пойдете к себе, а мы здесь закончим?
– Нет-нет. Не так много осталось, я потерплю.
«Очень это странно. Такое впечатление, что он знает что-то такое, о чем не хочет говорить. Не нравится мне этот Максим Михайлович». – Лена взялась за последнюю папку.
Она уже заканчивала просматривать документы, как вдруг заметила, что в папке не хватает файла. Отчетливо виднелись обрывки полиэтилена, как будто кто-то его вырвал. Лена перевернула папку и прочитала в нижнем углу: «48 листов». Пересчитала имеющиеся файлы, убедилась, что их сорок семь. Коротченко, казалось, вот-вот упадет в обморок.
– Максим Михайлович, вы точно ничего не хотите мне сказать?
– О чем? – вздрогнул тот.
– Вот об этом. – Лена развернула папку и провела пальцем по торчащим клочкам полиэтилена. – Что здесь было и куда подевалось?
– Я не знаю, – почти прошептал он.
– Напрасно вы так упорствуете. Я ведь пока просто спрашиваю. Не скажете сейчас, в неформальной беседе – будете говорить под протокол.
Коротченко бросил опасливый взгляд на коллегу, которая наблюдала за всем, и глухо выдохнул:
– Пусть Лидия выйдет.
– Зачем? – удивилась Лена.
– Это… Словом, это не моя тайна, я не могу при посторонних.
Лена пожала плечами:
– Лидия Алексеевна, вы не могли бы пять минут погулять? Я вас позову позже.
Та фыркнула, но из кабинета вышла.
– Так я вас слушаю, Максим Михайлович.
Коротченко облизал губы и, переместившись с дивана на стул напротив Лены, шепотом сказал:
– Жанна Валерьевна просила меня, если с ней что-то… вы понимаете. Словом, она просила меня уничтожить один документ.
– И вы это сделали?
– Да. Я ей многим обязан.
– Хорошо. А что именно за документ она просила вас уничтожить? Только не говорите, что вы его не прочли, я не поверю.
Коротченко опустил голову:
– Прочел. Но я ничего не понял. Как не понял и того, зачем Жанна Валерьевна хотела, чтобы я это сделал. Там не было ничего особенного – просто договор на аренду банковской ячейки.
«Отлично! – с досадой подумала Лена. – Это как раз то, чего я боялась. Названия банка у нас нет».
– А вы случайно не запомнили, в каком именно банке находилась ячейка? – цепляясь за последнюю надежду, спросила она, но Коротченко немедленно замотал головой:
– Нет-нет, этого я не помню. Честное слово.
